Радуга Камаргу

                    Собираясь развиваться в конном бизнесе, Эля отдавала себе отчёт, что строит жизнь без выходных и свободных вечеров, ведь на занятия в основном приезжает народ с общепринятым графиком и всем удобно после работы, после школы, в выходные и праздничные дни.       Воскресенье — самый насыщенный день в загородном конном клубе. С утра детская смена, взрослая смена, днём прокаты, романтичные верховые прогулки по лесу, индивидуальные. Когда на улице темнело, занятия проводились в манеже. Напоить, почистить, подседлать, забинтовать, побегать по плацу академический час за занимающимися, расседлать, накрыть попоной. Через пятнадцать минут всё по новой — подседлать, забинтовать и т.д. и т.п.       Вечером вымотанная Эля садилась в машину и ехала домой в город тридцать километров, а на следующий день занятия в вузе, к которым нужно готовиться, ибо неуд оборачивался многочисленными пересдачами, ходить на которые при плотном графике студентки четвёртого курса и инструктора по верховой езде было просто некогда. Впрочем, как и строить отношения с противоположным полом. Активное общение с разными людьми, в том числе и с отбитыми, при интровертном характере выжимало из Эли все соки. Отбитые на всю голову, к счастью, попадались нечасто. Как правило, гостями были люди, насмотревшиеся вестернов и оствиндов и принимающие эту информацию как достоверную. Лошадка же благородная, на человека ни за что не наступит. Хочу на прогулку вон того горячего жеребца, чтобы, как фильме, проскакать галопом по полям, раскинув руки в стороны. А когда ковбой оказывался в седле, приходило осознание, что всё не так, как на экране, и начиналось дёрганье за повод и возмущение, что дали «плохую» лошадь.       Эля тотально уставала. По возвращении в однушку, которую она снимала на зарплату в клубе, порой ей хотелось, чтобы здесь проживала ещё одна гуманоидная единица мужского пола, которая хотя бы составляла компанию в постели, не говоря уже о горячем ужине. Впрочем, об этом можно только мечтать. Её уже бросали по причине постоянного отсутствия дома.       Эля гнала авто по трассе. Путь домой лежал параллельно улице, имевшей репутацию квартала красных фонарей. Власти закрывали глаза на эту часть города, сами периодически пользуясь услугами. Квартал делили одиночные уличные проститутки обоих полов и работники борделей, гомосексуалисты и натуралы, садо-мазо и прочая экзотика.       Был поздний вечер, и ночные бабочки уже выпорхнули на работу. Эля, сама не очень понимая свои намерения, затормозила в парковочный карман. Наблюдение за девушками, перекидывающимися несколькими фразами с водителем подъехавшего автомобиля, сформировало идею. Жопа запросила приключений, тем более что приключений такого рода у неё ещё не случалось.       Эля загуглила в телефоне информацию об услуге. Мужское внимание стоило больше женского, но по финансам хватало. Она полистала предложения — без фотографий, только рост, вес и возраст. В описании указывалось, на какие виды услуг может рассчитывать клиент. Эля позабавилась анкетой восемнадцатилетнего парня, который обозначил доставку на такси до клиентки и обратно и заломил за куннилингус нереальные деньги, соглашаясь ублажать только молоденьких симпатичных девушек. «Что такого ты умеешь делать языком, чтобы платить за куник отдельно и катать тебя на такси?» — фыркнула Эля. Она заглянула в следующую анкету с запросами попроще. Ну, вроде подходит. На всякий случай она пробила номер телефона в гугле и внезапно наткнулась на личную информацию проститута. В разводе, ищет работу водителем, а на фотке бритый налысо толстяк. «Да ну нахрен! — Эля закрыла страничку. — Лучше так выберу.»       Медленно газуя по улице, она чувствовала на себе ощупывающие взгляды.       Они знали, что она пришла выбирать, и старались привлечь внимание, придвигаясь ближе, впрочем, не сходя с тротуара.       Он стоял в небрежной позе, прислонившись к фонарному столбу, и курил тонкую сигарету. Невысокий парень лет двадцати двух, одетый в узкие джинсы, рубашку и кожаную куртку. Из расстёгнутого ворота рубашки виднелся шнурок чокер, несколько раз обёрнутый вокруг шеи, на котором висел кулон из клыка хищника. Каштановые волосы молодого человека доставали до плеч и спереди падали на глаза. Свет фонаря, лёгкий ветер, теребящий его пряди, и листопад создали ему притягательный образ. Эля опустила стекло.       — Работаешь? — спросила она, показывая ему купюру.       Парень выдохнул сигаретный дым и, даже не взглянув на Элю, бросил:       — Я не по девочкам.       — А так? — она показала вторую купюру.       Хастлер посмотрел на деньги, затем поднял глаза на Элю. Она добавила ещё одну купюру меньшим достоинством.       — Не гарантирую, что у меня встанет на девушку, — предупредил он, отделившись от столба и выбросив окурок.       Парень сел на пассажирское сидение. Запах сигаретного дыма изо рта неприятно смешивался с ароматом парфюма, и Эля сунула ему пачку "Dirol" с крепким мятным вкусом.       — Пожалуйста, не кури, пока мы не закончим, — сказала она.       Эля включила освещение в салоне, чтобы получше рассмотреть своего спутника. Он молча глядел на неё, нажёвывая резинку. Чистая кожа на гладко выбритом лице, тонкие губы, миндалевидные светло-карие глаза, придающие обладателю монголоидную внешность. Возможно, у него в предках пробегали татары или вьетнамцы.       — Что с тобой можно делать? — спросила Эля.       Парень пожал плечами.       — А что ты хочешь?       — Ну, традиционку хочу.       — Без поцелуев в губы.       — В какой ты обычно роли?       — Пассив, — сказал хастлер. — Поехали уже, время идёт.       — Где поблизости можно снять номер? — Эля выключила фонарик и завела мотор.       — Через пару домов есть специализированная гостиница с почасовой арендой.       Доверяя выбор места хастлеру, она рисковала попасть в ловушку, но домой она точно бы его не повезла. Она ездила на дешевом авто, украшений не носила, денег с собой только на оплату услуг, в общем, взять с неё было нечего.       Гостиница располагалась на первом этаже жилого дома и имела неприметное крыльцо. Вежливый администратор в строгом костюме проводил гостей до номера. Внутри было довольно уютно. Ноги утопали в пушистом ковролине, окна закрывали плотные шторы, плафоны давали мягкое рассеянное освещение, под потолком висел кондиционер, на покрывале двуспальной кровати лежали белоснежные полотенца и тюбик лубриканта. На стене висел внутренний телефон, а рядом с кроватью стоял ящик, из которого выглядывал букет дильдо всех размеров.       Эля заперла дверь на ключ. Молодые люди повесили верхнюю одежду в шкаф.       — Что? — спросил хастлер, заметив пристальный взгляд девушки.       — Как тебя зовут?       Она подошла к нему вплотную, коснулась шеи, провела большим пальцем по подбородку.       — Хан.       — Сценический псевдоним? — Эля гладила его бока.       — Да, настоящее имя не скажу.       — Хорошо, Хан.       Значит, татары. Он был всего на полголовы выше Эли. С ним было бы удобно целоваться. Одинцова медленно одну за другой расстегнула на рубашке пуговицы, сняла её с плеч и бросила на стул. Глазам открылся стройный подкаченный торс молодого человека. Мышц было ровно столько, чтобы придать телу красивую форму. Ладони Эли медленно круговыми движениями скользили по груди и плечам молодого человека, наслаждаясь ощущением атласной ухоженной кожи. Хастлер стянул с девушки кашемировый пуловер, расстегнул бюстгалтер и, толкнув её на кровать, навалился сверху. Он вздёрнул ей руки за голову и припал к подставленной шее, вылизывая и нацеловывая самые чувствительные места так, что у Эли мурашки побежали по спине. Не ослабляя напора, он спустился ниже, сжал один сосок и засосал второй, тягуче обводя его языком. Продолжая сосать грудь, он расстегнул Элины джинсы. Девушка приподнялась, и остаток одежды полетел на пол. Хан перенёс колено через неё, и перед её лицом оказалась шикарная арка из расставленных бедёр и крепких ягодиц под обтягивающей джинсой. Парень вылизал ей живот и подцепил зубами край трусиков, стягивая их с Эли. Он открыл ей колени, потянулся к сокровенному.       — Не надо, — остановила его Эля. — Я сама тебя поласкаю.       Она погладила оттопыренный зад хастлера, смяла упругие бёдра. Эля выбралась из-под Хана, села позади него на колени, погрузила обе руки в его волосы, со стоном наслаждения пропуская между пальцев длинные шелковистые пряди. Заставила опустить голову, обнажив шею, поцеловала в выступающий позвонок, втягивая ноздрями возбуждающий аромат.       — Избавься от джинсов.       Штаны Хана присоединились к куче одежды, а Эля уселась на него верхом. От надавливания пальцами на рёбра парень дёрнулся. Эля вскинула голову и попробовала ещё раз.       — Перестань, щекотно же, — заёрзал хастлер.       — Ты слишком кислый. Давай-ка посмейся немного, — Эля заиграла гамму на его рёбрах.       Хан прыснул. Извиваясь под ней, как уж, он пытался поймать и зафиксировать её руки или хотя бы скинуть её с себя, но она ловко избегала захвата и надёжно сидела, обняв его коленями. Тогда хастлер пощекотал Элю в ответ, и вскоре молодые люди хохоча катались по постели. Через несколько минут не без труда ему удалось таки скрутить её.       — Постучи по мне членом, — вдруг сказала она.       — Чего? — отдуваясь, удивился Хан и ослабил хватку.       — Сними бельё и постучи по мне членом, — повторила девушка.       Она вытянулась на кровати, заложив руки за голову, и с улыбкой наблюдала, как чёрные боксёры скользят вниз по ногам хастлера. В свою очередь оседлав её, парень взял в руку член и начал постукивать им по животу Эли и выводить головкой замысловатые узоры.       — Выше, ещё, — промурлыкала Одинцова.       Мягкий орган постепенно набирал крепость, и постукивания стали упругими и звонкими. Поскуливая, Эля выгибалась навстречу телу Хана.       — Уф-ф, хватит, — сказала она, когда он добрался до шеи.       Она направила его руку себе в лоно, где уже давно было влажно и хотелось разрядки. Работая пальцами, Хан стимулировал заветную точку, мгновенно подводя донельзя возбуждённую Элю к грани. Вспышка удовольствия пронзила её позвоночник, она закусила губу, переживая внутри сладкие спазмы.       Отдышавшись и насладившись посторгазменной слабостью, Эля выудила страпон из коробки со спецарсеналом.       — Я хочу тебя трахнуть. Сможешь кончить от этого?       — Думаю, да.       Страпон был безремешковой конструкции. Часть его женщина засовывала в себя и удерживала мышцами влагалища, другая часть — рабочая — предназначалась для партнёра. Пока Эля прилаживала агрегат, хастлер воспользовался лубрикантом. Она украдкой посматривала, как он намазывается, изогнувшись дугой и глубоко вводя внутрь влажные пальцы. Глянув на неё через плечо, он расположился в коленно-локтевой позиции.       Эля медлила, любуясь зрелищем. От вида парня, стоящего перед ней в покорной уязвимой позе и ждущего её, у неё снесло крышу. Эля устроилась между его расставленных ног.       Хастлер легко впустил её, подался назад, насаживаясь на страпон.       — Не больно? В тебе двадцать сантиметров.       — Нет, — глухо ответил он, упираясь лбом в скрещенные руки. — Двигайся медленно и ритмично. Не долби меня.       Эля надавила ему на поясницу, заставляя развести колени ещё шире, помяла соблазнительные ягодицы и начала двигаться с маленькой амплитудой, почти не отстраняясь от парня. На каждый толчок он отзывался тихим вздохом.       Сохранять долго ровный ритм оказалось не так-то просто. Эля придерживала Хана за бёдра, напевая про себя спокойную музыку, чтобы не сбиться, и прислушивалась к его голосу, который становился всё громче, а дыхание резче. Он приподнялся на руках, изменяя угол проникновения и крепче прижимаясь задом к партнёрше. Эля перехватила его за плечи. Молодые люди двигались вместе в едином ритме. Упираясь лбом в его идеальную спину, Эля целовала его лопатки, её ладони скользили по телу хастлера, лаская его плечи, бока, бёдра. Парень добавил движения рукой и с протяжным стоном забрызгал полотенце.       Эля глянула на время — оставалось ещё полчаса услуги, но чем их заполнить она не придумала. Разговаривать с хастлером не было желания, поэтому она быстро оделась, оставила, как принято, деньги на тумбочке и собралась домой.       — Спасибо, Хан, — обернулась на пороге Эля.       Парень коротко кивнул, и она захлопнула дверь.