— Идем, Айрин, скорее, — сладкий, словно розовая вата, голос доносится откуда-то из глубины квартиры. Парень, немного нервничая постукивает длинными пальцами по деревянной входной двери и ждет, когда же его ненаглядная соизволит появиться рядом.
— Я не понимаю, — сладко потягиваясь на пороге спальни, молвит темноволосая. — К чему эта спешка? — потирая сонные ото сна глаза, она медленно приближается к предмету своего обожания. — Ты прекрасно знаешь, что больше всего на свете я ненавижу рано вставать.
— Так нужно, — на лице Джереми появляется лучезарная улыбка, после чего сонная и теплая Хадсон буквально врезается в его грудь, окольцовывая руками его торс.
— Я готова идти, — девушка поднимает щенячий взгляд на Гилберта, а тот в свою очередь, медленно от нее отстранившись, распахивает дверь настежь, едва ли не дав ей стукнуться о дверь их соседей.
Шаг за шагом. Лестница за лестницей. Они оба чувствуют усталость, но особенно приторно ноют икры, жалостливо моля прекратить все издевки и просто-напросто сесть.
С улыбкой мартовского кота после прогулки, уже не такой, как три лестничных пролета назад, бодрый Гилберт продолжает тянуть буквально умирающую девушку за руку, на что та и противиться не хочет, но внутренне кричит лишь о том, что было бы в десять раз проще, воспользовавшись бы они лифтом.
— Мы пришли, — восстанавливая дыхание, говорит Джереми, а затем тянет на себя дверь, выходящую прямо на крышу.
Разве подобные выходы не должны, как минимум закрываться?
— Я с тобой больше никуда не пойду, — мысленно выругавшись всеми ужасными словечками, Айрин наклоняется вперед, упирая ладошки в зону немного выше колен.
— Можешь не верить мне, но это того стоит, — ухмылка появляется на довольном лице, когда он смотрит на нее сверху вниз. По-джентльменски протянув руку, парень приглашает ее войти, а точнее выйти.
— Верю на слово, — сверкнув белыми зубами, кареглазая принимает жест, и они оказываются на крыше.
Глаза по неволе тут же устремляются в небо, где только начинает вставать ярко-красное Солнце. По коже начинают бежать морозные мурашки от этого потрясающего зрелища, а может это всего лишь прохладный осенний ветерок, словно шпион, осторожно пробирается под легкую одежду. (?) Полгорода до сих пор освещают фонари, а все остальные улицы, благодаря солнышку начинают просыпаться. Голова начинает кружиться от большого количества воздуха, который стал резко поступать в уставшие легкие, а глаза открываться шире, чтобы рассмотреть эту красоту лучше.
— Невероятно, — еле слышно выдает Хадсон, скрепляя свою и ладонь Джереми в замок.
— Нам нужно подойти ближе, — немного неприятным для темноволосой тоном произносит Гилберт, улыбаясь улыбкой, больше похожей на звериный оскал. Айрин не обращает на это внимание, а лишь кивает, потому что без всех сомнений доверяет ему. — Посмотри вниз, — просит он, а она выполняет, ведь ей совсем не страшно рядом с ним. — Мы должны подойти еще ближе, — она чувствует дыхание на свое шее, руки на своей талии, затем делая еще два шага, оказываясь, словно на краю обрыва. — Смотри вниз, — Хадсон переводит взгляд в нужном направлении, после чего у нее буквально ноги подкашиваются.
— Я так не хочу, Джереми, мне страшно, — она закрывает глаза, ощущая как сводит скулы.
— Просто запомни, что я всегда любил тебя, — шепчет кареглазый на ухо Айрин, после чего она уже не чувствует рук на талии. — Прости, — не понимая в чем дело, темноволосая хочет обернуться, но получает толчок в спину и летит вниз…
Девушка вздрагивает, резко открывая глаза. Ей до боли в легких не хватает воздуха, от чего темноволосая комкает длинными пальцами белую простынь. На глазах моментально наворачиваются слезы, после чего Айрин сглатывает комок, застрявший в горле.
Это был реальный сон. До ужаса реальный.
Хадсон спускает ноги с кровати, медленно оборачиваясь назад, дабы убедиться, что Джереми нет в комнате. Еще несколько минут темноволосая гипнотизирует симпатичные на ее взгляд обои, надеясь, что услышит хоть один звук, который точно даст понять, что Гилберт не ушел.
Раньше он не уходил просто так.
Томно вздыхая, кареглазая осторожно поднимается с кровати и, шаркая ногами по полу, идет на кухню. Щурясь от солнца, светящего прямо в глаза, девушка замечает небольшой клочок бумаги, аккуратно сложенный в несколько раз. Развернув лист, девушка поджимает губы, ощущая, как только отступившие слезы снова встают перед глазами расплывчатой пеленой. Это не извинение, не прощение, не даже слова любви к ней — это три слова, три жалких
ничего незначащих слова:
«Мне очень жаль»
Не до конца понимая, что могли значить его слова, она наклоняется, чтобы поднять с пола свой телефон, который вероятнее всего выпал из кармана еще вчера, а после набирает заученный наизусть номер. В ответ идут лишь гудки, а затем, спустя еще несколько попыток, телефон вовсе говорит, что отключен.
Положив гаджет в карман джинс, Айрин идет к входной двери. Она целенаправленно движется к тому месту, где была во сне перед тем, как
Джереми столкнул ее.
Нажав на кнопку, она ждет лифт, который, словно нарочно, спускается очень медленно. Оказавшись на том самом этаже, Хадсон тянет дверь на себя, и она поддается ей сразу же, от чего неприятный холодок проходится по ее коже.
Шаг за шагом. Все ближе и ближе к краю. Горячие ручейки катятся по щекам, обжигая нежную кожу. Болезненный узел закручивается в животе, заставляя зажмуриться от боли. И снова, не щадя хрупких колен, она с грохотом опускается на пол.
«Просто запомни, что я любил тебя»
Свернувшись в комок, она прижимает колени к себе, а из горла вырываются нечеловеческие крики, словно молящие о помощи. Все тело ломает от боли, будто бы в один момент, на нее обрушилась стена. Больно.
Невыносимо больно.
Город постепенно зажигает свои огни, солнце садится. Юную и беззащитную Айрин заставляет шевельнуться лишь звук, исходящий от ее телефона.
elenasalvatore: Хэй, привет красотка. Как ты?
Елена?
ayrin.hudson: Привет. Могло быть и лучше. Как ты?
Конечно, можно было и сказать, что на самом деле все просто кошмарно, но зачем?
Айрин поднимается на ноги, а после медленно идет к выходу.
elenasalvatore: У меня все хорошо, но хотелось бы поговорить не обо мне. Что случилось?
ayrin.hudson: У меня все в порядке, Елена.
Кареглазая поджимает губы, входя в лифт.
elenasalvatore: А у вас?
Что? Неужели Джереми уже успел рассказать ей?
ayrin.hudson: Все достаточно плохо.
elenasalvatore: Ну вот. Я-то думала, что хотя бы ты объяснишь мне в чем дело.
Хадсон открывает входную дверь, проходит в квартиру и останавливается в прихожей.
elenasalvatore: Джереми приехал сегодня, даже не предупредив.
Так просто? Сбежал от проблем?
elenasalvatore: Он ничего не говорит, да и Деймон уже больше получаса пытается вытянуть хоть слово.
elenasalvatore: Молчит.
Взгляд Айрин пробегается по тумбе, стоящей в коридоре, где она находит ключи.
Его ключи. И снова сердце с силой сжимается, давая свободу слезам.
elenasalvatore: Айрин?
ayrin.hudson: Прости, но мне бы не хотелось сейчас это обсуждать.
elenasalvatore: Я понимаю.
elenasalvatore: Ты можешь доверять мне, малышка.
ayrin.hudson: Конечно. Спасибо.
Отправив сообщение, темноволосая плетется в комнату, где едва коснувшись подушки — проваливается в сон.
