***
В последние дни я все чаще слышал упреки от мамы. Папа пропадал на работе, но когда появлялся дома, то пытался прекратить возмущения маман. Он устало выдыхал и потирал глаза, стоило маме наконец замолчать. Потом он смотрел на меня взглядом, как мне кажется, означающим: «ну что, козак… терпи, атаманом будешь». Я также вздыхал и уходил в свою комнату. Мне даже не верится, что это происходит по-настоящему. Знаете, впечатление, будто попал в какое-то реалити-шоу, где есть слегка озабоченный чем-то человек, и поэтому он придирается к каждому. Но только вот никакого шоу нет, а человек есть — и это моя мама, которая придирается исключительно ко мне. И вот сегодня она просто рвет свои рекорды! А знаете почему? Она посмотрела на мои волосы (абсолютно нормальные волосы парня: светло-каштановые, слегка отросшие; и так как я дома, то они находились в легком беспорядке, небрежно взлохмаченные мной, пока я мыл полы), удрученно хмыкнула и ушла к себе. Я взбесился от этого. Ее уже что, мои волосы не устраивают? Да какого черта? Я понимаю, что она моя мама, но зачем так утрировать?! Да даже если и есть какой-то там супер-пупер идеальный сын ее подруги Маринки, то я что теперь — дьявольское отродье какое-то, потому что не попадаю под идеальное описание в разных пунктиках анкеты «хорошего сына»? Хотя, если я дьявольское отродье… то мой родитель — дьявол? Не знаю, как папа, а вот насчет мамы в последнее время не сомневаюсь. Она, наверное, если бы попала в Тартарары, то в итоге дьявол умолял бы Бога забрать ее к себе в Рай, потому что она бы его извела «а вот сын моей подруги…». Или бы она получила отдельное разрешение пытать грешников, читая им нравоучения о том, какими надо было быть в жизни. И как вы думаете, кого бы она им ставила в пример?.. Отжав тряпку в ведро («шваброй моют ленивые бездельники, которые лишь создают видимость чистоты… Максим, я сказала, возьми тряпку и мой ЕЙ полы!..»), я пошел в туалет и вылил грязную воду. Хотя после третьего мытья полов подряд вода была и не такой грязной. Я весь взмокнул, потому что перемывал полы по всей квартире. И да, перед этим я вытер пыль, пропылесосил (также во всех комнатах), и лишь после приступил к мытью полов. Я под проточной водой вымыл тряпку и прополоскал ведро, отставляя их, чтобы вынести потом и высушить на балконе. Помыв руки, я посмотрел на свое отображение в зеркале и хмыкнул. Волосы действительно были не в порядке, пора бы уже сходить к парикмахеру, потому что челка скоро будет падать в глаза. Я уже хотел залезть в душ, но решил сначала спросить, не нужен ли он маме. Папа, хоть и была суббота, все равно был на работе. А вот мама была дома. И хоть она сутра принимала ванну, и целый день делает себе какие-то маски, маникюр, педикюр и прочие женские прелести, все равно могла неожиданно постучаться, когда я только залезу под струи душа, и попросить выйти, так как ей что-то нужно в ванной комнате. Я зашел в комнату, постучав перед этим, и спросил у сидящей на кровати мамы, нужна ли ей ванная. Она увлеченно разговаривала с кем-то по телефону, улыбаясь и агакая. Я незаметно закатил глаза и дождался, пока женщина отрицательно покачает головой на мой вопрос. Удовлетворено вздохнув, я пошел в душ, захватив из комнаты полотенце. Скинув с себя вещи, я переступил бортик ванны, закрываясь шторкой. Я включил душ, и холодные, еще не успевшие нагреться капли воды посыпались на мое тело, принося долгожданное расслабление. — Максим! Дай мне, пожалуйста, мой крем. Он стоит на тумбочке — такой розовенький. — Твою мать! — отчаянно прошептал я, утыкаясь головой в кафель. — Сейчас, мам, — уже громче крикнул я, выключая воду и выходя. Я схватил, как она и сказала, розовый крем и, открыв чуть-чуть дверь, просунул его маме. Она быстро взяла его и, бросив «спасибо», ушла к себе. Надеюсь, что больше ей ничего не понадобится, потому что я собираюсь нормально принять душ, и меня ничего не остановит, даже если она будет стрелять из автомата, выгоняя из комнаты. Снова попав в ванну, я открыл воду, в этот раз недовольно шипя резко пошедшей холодной воде. Тело уже успело остыть после «жаркой» уборки дома, и теперь наоборот хотелось согреться. Вода нагрелась, и уже теплыми дорожками капли стекали по мне. Я взъерошил волосы, чтобы они быстрее намокли, и взял с закрытыми глазами с полочки шампунь, открыл его, сразу выдавливая на волосы, чуть отстранившись от прямой струи воды, чтобы сразу не смыть гель. И черт, я бешено распахнул глаза, поднося флакончик е*учего шампуня к глазам, рассматривая его. Черт меня побрал, когда я брал его с закрытыми глазами, потому что резкий и сильный запах клубники теперь будет преследовать меня целый день. Уже ведь так попадался! Этот не мой шампунь, а мамин специальный супер-мощный гель с очень сильным ароматом клубники. Однажды я уже использовал его, потому что неожиданно закончился мой. Да, меня весь день в школе «конфеткой» называли. И прикол в том, что запах другого средства не перебьет этот, ведь это специально предусмотрено. Но я все-таки попытался это исправить и выдавил огромное количество своего шампуня на руки, нанося после на волосы. Я долго массировал кожу и пенил волосы, пытаясь перебить аромат ягоды. Когда я вышел из душа, мама смотрела телевизор. Через несколько минут пришел папа после работы. Он осмотрел удивленно и с явным восхищением чистую квартиру и потрепал меня по влажным волосам, смеясь и хваля. Неожиданно он замер, поднося свою руку к лицу и хмурясь: — Клубника? — он удивленно посмотрел на меня. — Тебя, что ли, мама заставила мыться своим шампунем, чтобы ты пах, как ей нравится? Я раздраженно фыркнул, закатывая глаза: — Нет, я перепутал их, пока купался. Теперь я так вонять минимум два дня буду. Мужчина рассмеялся, весело хлопая меня по плечу: — Каждому везет по-своему.***
Выслушав от мамы за то, что я слишком долго купался, я психанул, и, громко хлопнув дверью, пошел гулять. Выходя из подъезда, я надел наушники и включил музыку, успокаиваясь. На самом деле, ситуация до абсурда смешная. Я улыбнулся, вспоминая папины слова утром, которыми он призывал подождать пару дней, и мама успокоится. «Просто у нее сейчас… Ну как тебе сказать, сынок, те дни». Что за дни, я прекрасно понимал, потому что учился в десятом классе и на примере иногда без причины взбесившихся одноклассниц, знал, что в эти дни лучше их не трогать. Поэтому я и понимал, что маме сейчас самой тяжело. Не знаю, почему я так думаю, но просто, если человек так раздражается буквально из-за ничего, то, наверное, ему действительно тяжело. Но под конец этого дня я все-таки не выдержал. Я не обижаюсь на маму. Уже не обижаюсь. Просто у каждого бывают такие моменты. Хотя ее придирки ко мне длятся не только несколько дней — порядком несколько лет, класса так с шестого. Но к этому я привык. Просто именно в последние дни с ней что-то не так. Она слишком нервозная. А так, у меня вообще классная мама (а если еще и этот бред о сыне подруги убрать, то совсем отлично бы было). Я специально вышел на многолюдные улицы города, теряясь среди людей. Это очень классно, когда ты незаметен прямо у всех на виду. Уже был вечер, поэтому слегка поддувало, и я обрадовался, что одел кожаную куртку. Был конец сентября. Днем еще было тепло, а порой жарко, но ближе к вечеру все равно становилось прохладно. Сейчас меня не особенно беспокоило что-то, кроме ситуации с мамой. Просто это уже запилило мои мозги. Хотя, вот я так бешусь из-за этого, а может стоит прислушаться? Ведь, хоть я и занимаюсь делами по дому, и не такой уж и плохой сын, но какое у меня отношение к маме? Ну, просто понимание, что она мама. На подсознательном уровне вбитое понимание, что должен выслушивать все, что она мне говорит. Может, и возмущаться потом наедине с собой, но женщине ни коем случае не перечить. А не глупо ли это? В том плане, что у нас отношения как будто по программе. Будто есть пунктики, которые каждый должен соблюдать, и все. А ведь, если подумать, то мама, в первую очередь, женщина. И, может, именно мне стоит изменить свое отношение? Ну вот я просто к ней отношусь как по прописанному шаблону — слушаюсь, делаю то, что она говорит. А может, надо сделать что-то самому? Я улыбнулся своим мыслям, облокачиваясь на перила моста, на который успел прийти. Внизу текли воды реки, мимо проезжали машины, шумя двигателями. Проходили люди, чаще всего парочки, влюбленно державшиеся за руки. Обычный вечер, и в то же время такой уютный и прекрасный. Надо сделать его таким и для мамы. Я порылся в карманах куртки и, к счастью, нашел деньги. Пересчитав, я обрадовался, ведь мне их хватало на торт и цветы. Я подрабатывал втайне от родителей, и поэтому сейчас мог спокойно себе позволить купить хоть что-то, что сделает вечер приятнее. Я последний раз взглянул на реку и горизонт и пошел в обратном направлении домой. Улицы были усеяны большим количество людей. И от этого было… комфортно, что ли. Окей, забудем про возможное перенаселение мира и экологический пи**ец, из-за того, как эти «твари дрожащие» гробят планету. И все же приятно смотреть, как вокруг тебя мельтешат люди. Я не торопясь шел, оглядываясь по сторонам. Интересно, как мама отреагирует на то, что я без причины приду со сладким и цветами? Просто, я же ведь такого раньше никогда не делал, поэтому надеюсь, что получится ее обрадовать. Уже почти стемнело. Небо было темно-сиреневого цвета, на горизонте переходя в алый от лучей солнца. Я зашел в кондитерский магазин, находящийся за несколько улиц от моего дома. Там было мало людей, и пока я выбирал, что именно купить, их не осталось совсем. — Могу помочь с выбором? — любезно предложил женский голос. — Оу, нет, — как-то на автомате ответил я, даже не поднимая головы. А потом подумал, а почему бы и не попросить помочь определиться? — Ой, извините, — я поднял на продавщицу слегка растерянный взгляд, — вам не тяжело все-таки помочь? А то я теряюсь — столько всего… — Конечно, — девушка, стоявшая за прилавком, мило и, как мне показалось, искренне улыбнулась, — скажите, по какому поводу покупаете? Я не понял, как выбор торта зависит от повода. Цветы понимаю, а вот какой пирог — ну, не совсем. Я слегка замялся, и продавщица, видя это, еще шире улыбнулась: — Знаете, это тоже важно. — Да, я понимаю, — нет, не понимаю, но попытаюсь понять: — Да мне… Даже не знаю, как сказать. Захотелось вдруг маму порадовать чем-то, — я пожал плечами, смотря на девушку. У нее был красивый цвет волос, будто настоящий шоколад, и на свету они переливались, как глазурь. Она улыбнулась моим словам и опустила взгляд на витрину. — Так понимаю, нечасто это делаете? — Ну, если честно, то да, — мне стало немного стыдно. — Думаю, очень хорошо, что вы решились сделать маме приятно, — она достала один тортик и покрутила в руках, рассматривая. А потом фыркнула и вернула его на место, — не это… — она проскользила взглядом по прилавку, иногда задерживаясь на каком-то именно объекте. Но в итоге так и не выбрала ничего, чему я удивлялся — мне казалось, что они все, как отдельные произведение искусства. Неожиданно ее лицо засветилось, и она, бросив, что сейчас вернется, убежала за дверь у прилавка. — Я знаю, что подходит к данному случаю! — услышал я из, скорее всего, кладовой. Через несколько секунд снова появилась улыбающаяся девушка, державшая в руках коробку с бантом наверху. Она подошла к кассе, и, поставив передо мной коробку, аккуратно развязала бант, открывая и показывая мне что-то невероятно прекрасное. В коробке лежал довольно большой торт – невероятно красивый и удивительный. На нем был нарисован женский силуэт под деревом. Сам торт темно-коричневый, а вот рисунок белого цвета. Профиль женщины был устремлен на небо, усеянное падающими звездами. — Это специальный заказ. Но сегодня позвонили и сказали, что, к сожалению, отказываются от него, потому что уезжают из города. Обидно, ведь это, может, и не такая трудоемкая работа, но вышел он довольно неплохо, — я кивнул на ее слова, соглашаясь, потому что мне действительно он понравился. Девушка назвала цену, которая немного превышала мои средства, чему я не удивился и почти успел расстроиться, однако она улыбнулась и сказала: — Но я отдам вам за пол цены, если возьмете. Я не хочу завышать для вас цену. Тем более, у вас цель хорошая, — она тепло улыбнулась, и мне стало легко и приятно от этого. Девушка шла на уступку, и я буду обязан как-то ее отблагодарить. — Спасибо большое, — я широко ей улыбнулся, — конечно, возьму. Она, улыбаясь, кивнула и стала аккуратно упаковывать коробку обратно, завязывая красивый бант. В это время я рассматривал ее. Она была очень красивая, а еще от нее веяло добром и теплом. Она закончила и поставила торт передо мной. Я расплатился и, взяв покупку, еще раз поблагодарил девушку. Она мило помахала мне рукой и пожелала удачи. Я вышел из магазинчика в отличном настроении, думая, что маме точно должно понравиться. Осталось купить цветы — благо они продавались в соседнем дворе. В цветочном магазине меня встретила женщина. Увидев коробку от пирога в моих руках, она улыбнулась и спросила: — Девушка или семейный праздник? — Мама, — улыбнувшись, ответил я, и она радостно улыбнулась в ответ. — Очень хорошо, когда дети помнят родителей… Думаю, вам подойдет этот букет, — она достала аккуратный букетик, давая понюхать. — Прекрасное сочетание запахов. — Да, я возьму его. У меня как раз хватило денег на него, и я вышел довольный из магазина, направляясь прямо домой. А ведь это все сын маминой подруги! Если бы не он, я бы, наверное, так и не додумался, что маму просто необходимо хоть иногда радовать. Хах, теперь я думаю, что могу с чистой душой поблагодарить его за то, что он существует.***
Дверь в подъезд была открытой, а вот ключи я забыл дома, поэтому не получится сделать сюрприз. Эх, обидно. Я поднялся на свой девятый этаж, позвонил в звонок нашей квартиры, ожидая, что откроет папа. Но открыла мама, удивленно разглядывая букет и коробку от торта в моих руках. Она отошла, пропуская меня, и я зашел. — Мам, — обратился я к ней прямо в коридоре, — знаешь, я не часто такое делаю. Да я вообще, по-моему, такого раньше не делал… В общем, — я смотрел на слегка ошарашенную женщину, — Это тебе, — я протянул ей цветы и пирог, — Без причины. Просто за то, что ты есть, — она прикрыла руками лицо, и я увидел, как она вздрогнула. Я заволновался, но в следующую секунду она убрала руки от лица и крепко меня обняла. — Господи, сынок, спасибо, — я попытался ее обнять в ответ, что было не совсем удобно, так как у меня руки были заняты покупками. На ее слова вышел папа и удивленно посмотрел на нас. Я заметил на кухне свет и понял, что, скорее всего, отвлек их от ужина. Папа умилено смотрел на нас, облокотившись об косяк двери. Мама все-таки отпустила меня, принимая подарки, и вытерла скатившуюся слезу. — Оль, а ты ничего не хочешь сказать сыну, а? — вмешался отец. Мама ойкнула и тихо проговорила «точно». — Максим, — она обратилась ко мне, — мы сегодня говорили с твоим папой, и я поняла, что перегнула палку своими вечными упреками, — Прости меня, пожалуйста. Я только сейчас поняла, что делала этим тебе действительно больно, и, думаю, заставила думать о себе очень и очень дурно. — Мам, — я взял у нее из рук цветы, чтобы помочь, и обнял ее, — да какая разница. Ты, в первую очередь, думала, чтобы я лучше был. А это хорошо… - Она обняла меня еще крепче. — Так, ладно, клуб слезовыжиматей, там, вообще-то, на кухне гости ждут. — Ах, да, точно, — проговорила растерянно мама. — Что? — удивился я. Папа подмигнул мне, как бы говоря «увидишь». — Идем, — мама махнула рукой, заставляя следовать за ней. Я быстро снял кроссовки и куртку, проходя на кухню. Там сидела довольно милая женщина и светловолосый парень, скорее всего, ее сын. — Знакомьтесь, — сказала мама, — Это тетя Марина и ее сын Олег, а это мой сын — Максим. — Ну наконец-то, — одновременно вздохнули мы с парнем, удивленно смотря друг на друга. Родители рассмеялись, и мама потрепала меня за волосы, говоря идти мыть руки. По дороге в ванную я услышал, как мама хвастается тем, что я ей подарил. Я хмыкнул, ведь сейчас она, скорее всего, открывает коробку, значит, видит сам торт. Я услышал восхищенные вздохи, которые подтвердили мои мысли. — Максим, — крикнула мама с кухни, — где ты нашел такую красоту? Я вытер руки и пошел обратно ко всем. Улыбаясь, я сказал: — Места знать надо. — Хороший у тебя мальчик, — проговорила неожиданно подруга мамы, — зря ты его постоянно ругаешь. Удивительно, но я не удивлен. Папа скептически посмотрел на маму, явно недовольный тем, что даже подруга знает об этом. Мне стало немного обидно, но я понял, что какая разница? Это подруга мамы, а им иногда доверяют больше, чем семье. Ладно, проехали. Я стал разглядывать Олега, отмечая, что ему явно неловко и неудобно. Надо вытащить парня отсюда. — Мам… — начал я, но был перебит ею же. — Ой, Максимка, а чего бы тебе с Олежкой не пойти в свою комнату? Вам наверняка будет друг с другом более интересней, чем с нами. — Ну, хорошо, — я пожал плечами, улыбаясь, — идем? — я вопросительно посмотрел на юношу, у которого в глазах было столько облегчения и радости, что мне стало весело. Он вскочил резво с места и обошел стол с сидящими, подходя ко мне. — Мальчики, стойте! Я вам торта отрежу… — мама отрезала нам по куску, перед этим последний раз восхищенно рассматривая рисунок. Мы взяли тарелки с ложками и пошли ко мне в комнату, закрывая дверь. Олег облегченно вздохнул, будто из ада выбрался. — Можно я присяду? — он указал на стул. — Нет, ешь стоя, — я фыркнул, заваливаясь на кровать. А он замялся, и я рассмеялся, — Господи, да, конечно, садись. — Прости, просто мне еще долго отходить от их разговорчиков, — парень сел. Он отставил тарелку на стол и снова встал, снимая свитер, — Весь вечер хотел это сделать, — он отдернул рубашку, разглаживая ее. Я видел, что парень до сих пор нервничает. — Теперь я понимаю, — хмыкнул я и принялся за сладкое. — Что? — непонимающе посмотрел на меня блондин. — Ну… Ты такой весь воспитанный. Так аккуратно одет и причесан. Прямо идеальный, что ли, — я пожал плечами, разглядывая его. Он также изучающе оглядывал меня, и когда мы встретились взглядами, то улыбнулись, — понимаешь, на протяжении нескольких лет мама мне тебя, как святого идеала ставила, — парень удивился и покраснел от этих слов. — Не ожидал такого услышать. Нет, я знал, что нравлюсь твое маме. Ну, в том плане, как сын подруги. Но не думал, что она будет меня в пример собственному сыну ставить. — По крайней мере, я рад, что наконец-то увиделся с тобой. Знаешь, иногда даже не верил, что ты вообще существуешь. Он рассмеялся, расслабляясь. Он вспомнил про торт и потянулся к тарелке, а я одернул себя: — Слушай, так заваливайся на кровать тоже, чего ты на неудобном стуле сидишь? — Олег неуверенно поднялся, но все-таки сел на кровать напротив меня в позу «лотоса». Он тихо проговорил: — А что твоя мама именно про меня говорила? — Все, — я удрученно вздохнул и заметил, как он напрягся. Я развел руки в стороны, хмыкая и смотря в стену. Я хотел рассказать несколько случаев, но он резко подскочил и схватил мою тарелку. Я ошарашенно посмотрел на него. — Прости, у тебя бы сейчас пирог с тарелки свалился, — он осторожно убрал свою руку, а я кивнул. — Спасибо. — Да не за что, — он сел обратно, беря в руки свою тарелку, оставленную на кровати, — Я, наверное, должен извиниться… — За что? — Ну, как же. Все-таки обидно, когда тебе кого-то другого так вот… — Боже, ты-то в чем виноват? У меня просто мама перфекционистка. Наоборот, тебе спасибо, — я улыбнулся, а он окончательно растерялся, — благодаря тебе я старался быть лучше. — Ох, ну ведь это… В общем, если это правда так, то… — Ты такой весь стеснительный. Со мной убери это, — парень нервно хихикнул. — Никогда себя не считал «идеальным», — он указал ковычки руками, — Ну, я знал, что и не плохой сын, но не ожидал, что кому-то буду примером. — Мне иногда казалось, что я скоро дрочить на тебя буду должен, — я громко засмеялся, а он раскрасневшись и поняв, что это шутка, засмеялся тоже. — Могу подарить фотографию, — он засмеялся уверенней и я кивнул. — О, вы так добры, — мы не переставали смеяться, и к нам заглянул мой папа, спросив, все ли у нас нормально. Мы кивнули, а он улыбнулся нам и ушел. — А почему твой папа не пришел? — я спросил, интересуясь, — он, наверное, не любит подобные посиделки? — Наверное, — парень пожал плечами, а потом посмотрел прямо на меня, — я не знаю. Я понял, что он хотел сказать, и мне стало неловко: — Прости, я не хотел… Я не знал, — Олег махнул рукой, снова улыбаясь. — Мне немного плевать. Он ушел от нас, когда мне было 3 года, и больше не возвращался. Я его не помню совершенно, знаю только по фотографиям. И мне немного плевать на него, ведь он просто бросил нас. Поэтому все в порядке. — Наверное, поэтому моя мама и считает тебя таким распрекрасным. — В смысле? — Ну, потому что ты один у мамы, и как я понял, очень ей помогаешь. — Не знаю. Но мне действительно хочется ей помогать, ведь ей должно быть обидно еще больше, чем мне. Представь, ее бросил человек, которого она любила. Это очень больно, я думаю. Особенно, если у тебя еще от него ребенок, — блондин смотрел куда-то в сторону, размышляя. А я понял, что он ведь по-правде достоин быть примером для многих. — Ты очень хороший, — проговорил я, а он снова покраснел, качая головой. — Не перехваливай меня. — Ну, не знаю. Я вот до сегодняшнего дня вообще маму никак не радовал. Только сегодня додумался подарить ей что-то. — Но ведь ты же подумал об этом. Если бы мне постоянно говорили, что я плохой, а кто-то лучше, я бы просто психанул и стал еще хуже, — я смотрел на него и понимал, что он как раз-таки, и пытался быть бы лучше. Он совершенно не похож на человека, который бы мог психануть и послать. Но говорить я ему об этом не стал, просто кивая, ведь знал, что он это говорит, чтобы хоть как-то отплатить мне любезностью в ответ. — Я уже все съел, а ты даже половину не осилил, — я решил перевести тему. — Оу, — парень виновато посмотрел на свою тарелку, — мне давно надо было заткнуться и спокойной поесть, — мы рассмеялись, и я предложил посмотреть фильм. Он согласился, и я стал разбираться в дисках. Судя по позднему времени и тому, что родители до сих пор на кухне ведут воодушевленную беседу, гости сегодня останутся у нас. Я был рад этому, потому что с Олегом интересно и он мне нравится. Ну, как человек, нравится.