Дракон и Волк

— Еда, — поднос глухо упал, расплескав содержимое по каменному полу. Не терпя и минуты, дверь захлопнулась. — Бесцеремонно, как и всегда, — Тирион встал, ощущая боль в каждом суставе своего маленького тела, и направился к еде. Сегодня это была какая-то похлёбка, в которой абсолютно невозможно было разобрать составные ингредиенты, а также бокал вина, столь кислого, что Тирион едва не выплюнул его. Лишь знание того, что это единственное, чем он может утолить жажду за целый день останавливало его. Он оперся о стену и попытался укрыться тонким одеялом. Нет, одеяло было с небольшим мехом, но для Севера, особенно в темнице, оно казалось слишком тонким. Карлик ещё раз осмотрелся. Маленькая темница, в которой была кое-как расстелена солома и одна свеча у уголка, где находился сам Тирион. Никаких выемок, один глухой камень. Даже если тут и есть тайный проход, ему его не найти, ведь он не рыцарь, которого лорд заточил по недоразумению, на вроде Диармайда. Или в темницу заточили сира Ланса? Много лет прошло с тех пор, как он увлекался сказаниями о рыцарях. Тирион снова поёжился. Холод был не особо сильным, видимо тепло от замка доходило и сюда, а также ему дали одеться в полный комплект зимней одежды с тонким одеялом. Однако он тут был уже больше недели и зубы стучали словно кости перед броском. Попытки выпросить одеяло потеплее не увенчались успехом, даже когда он угрожал, что сюда придёт Тайвин Ланнистер. Стражники Старков были крайне преданны и наверняка пылали ненавистью к нему, ведь, как они думали, по его приказу были ранены леди и сын лорда. Если бы не прямой приказ о том, что его не стоит трогать, они бы его убивали самыми изощрёнными методами. Поэтому Тирион двигался, дабы согреться. Он даже вспомнил движения из детства, когда он хотел стать циркачом. Это помогало, хоть стражники и смеялись над ним, смотря на его движения. Пусть смеются, он привык к этому, потом он вернёт этот долг. Ланнистеры всегда платят свои долги. Все началось с того, что спустя несколько часов после приезда, когда солнце закатилось за горизонт и вскоре должен был начаться пир, в его комнату ворвались стражники и, ничего не говоря, грубо вытолкнули из комнаты. В коридоре он увидел солдат Ланнистеров, что несли стражу у его покоев. Один мёртв, другой ранен, а двое оставшихся сдались. Оставшиеся полтора десятка наверное отдыхают в казармах. Его привели прямо в главный зал, где на бывшем троне Королей Севера сидел Робб. Если пару часов назад он старался быть строгим и справедливым, безнадёжно пытаясь подражать лорду Старку, то теперь в его глазах пылал гнев столь явный, что даже Тирион поёжился. Ему лучше держать язык как можно дальше за зубами. — Ланнистер! Как ты объяснишь это?! — Не имею ни малейшего представления о чём вы говорите, лорд Старк.* — Да?! А как ты объяснишь это?! — ему под ноги бросили кинжал и мешочек, откуда высыпались монеты. Осторожно наклонившись, он поднял кинжал. Тёмно-серое, почти чёрное лезвие и рукоять из какой-то тёмной кости, украшенная золотом. На конце рукоять была украшена ощерившейся головой льва. Стоило карлику коснуться лезвия, как на пальце выступила кровь. Валирийская сталь и драконья кость. Редкое и крайне дорогое сочетание в оружии. Монеты же были более интересны тем, что на них был изображён герб Ланнистеров. Наверное старые монеты, что остались с тех времён, когда Короли Утёса ещё не преклонили колено. Кошель также был украшен вышитым золотым львом на красной ткани. Цвета Гранд-Лордов Запада. Тирион хмыкнул. Неудивительно, что его посчитали виновным в чём-бы то ни было. — Для начала ответьте, в чём конкретно меня обвиняют. В ответ на это из-за трона вывели маленькую фигурку, скрытую капюшоном. Все в зале вздохнули, когда капюшон был снят. Щека трёхлетнего Рикона была рассечена до кости. Ещё чуть-чуть и достала бы до уха. Слёзы появились в глазах мальчика и он тут же закрылся капюшоном и убежал. Леди Старк побежала за ним и Тирион заметил бинты на её ладонях. — Теперь ты понимаешь! По твоему приказу на моего брата и мою мать напали! Ты нарушил закон гостеприимства! За это только одно наказание — смерть! — из рта Робба летела слюна, когда он кричал обвинения. Если бы не традиции, подумал Тирион, он бы сейчас напал на него и обхватил своими руками его короткую шею. Но просто молчать Бес не мог. — Подумать только, меня обвиняют в том, о чём я и понятия не имел несколько минут назад. Мальчик, я не столь глуп, чтобы давать убийце столь явные намёки на меня. — Мы опросили твоих солдат, Ланнистер. Они подтвердили, что погибший убийца, Мордре, был из их числа! Этого явно достаточно, чтобы казнить тебя. — Боюсь, что если ты попытаешься это сделать, твой отец будет недоволен, что ты решил убить человека без суда, — Робб заскрежетал зубами, а его глаза горели столь ярким гневом, что могли бы спалить весь замок. — Отведите его в худшую из темниц, — его грубо подхватили под руки и поволокли на улицу. На следующий день к нему подошёл мейстер. — Здравствуйте, мейстер Лювин. Зачем вы пришли в мою скромную и холодную обитель. — Боюсь, сейчас не то время, чтобы просто так его тратить, — солдат рядом с мейстером поставил факел в корзину и поставил стул. Сразу видно было, что Лювина здесь уважали и любили, — Я и сир Родрик смогли отговорить Робба и леди Кейтилин от поспешных действий и я отправил ворона в Королевскую Гавань с описанием событий. — Благодарю вас за то, что спасли мне жизнь. Но вы же не просто так решили спуститься в эту унылую темницу? — Да. Как думаете, кто решил напасть на Рикона и леди Старк? Тирион задумался. Олух, явившийся в комнату Рикона с столь приметными кинжалом и кошельком, вел себя крайне неловко. Да и довольно странно, почему солдат его дома решил напасть на Старка? Ни у кого из дома Ланнистер не было повода давать такой приказ, да и к тому же никто из его родственников не столь глуп, дабы оставлять столь очевидные улики. Вся эта ситуация прямо кричала о неправильности, но Робб, видимо, позволил ярости ослепить себя, подавив разум. Неужели в неожиданно развязавшийся бой льва и лютоволка вмешался кто-то третий? Кто-то, кто решил стравить их? Но кто и что ему нужно: смерть Тириона или противостояние Великих Домов Запада и Севера? Тирион терялся в догадках и ему это не нравилось — он чувствовал себя марионеткой на нитках. — Я не знаю, — скорбно признал карлик. — Не бойтесь, через дюжину* дней ворон должен прийти с ответом. Держитесь, — мейстер встал и стражник тут же забрал стул с факелом. Тирион не боялся. Старки уже должны были более-менее успокоиться, потому и не посмеют убить его. Он Ланнистер из Утёса Кастерли, стоит пролиться его крови, как вся мощь Западных Земель пойдёт войной на Север. Если он тут не замёрзнет к этому моменту. Хоть ему и дали его зимнюю одежду с тонким одеялом, но в столь холодной камере он чувствовал, что скоро его член отмёрзнет, как у чёрных братьев.* Впрочем, у Ночного Дозора скоро будут проблемы и по хуже. Однако Тирион быстро отбросил мысли об этом, поскольку сейчас у него проблемы другого типа. Он представил себе, что происходит снаружи. Наверняка, когда ворон придёт, об этом первыми узнают от Пицеля Серсея и Джейме. Его братец, не подумав, пойдёт требовать от лорда Старка немедленного освобождения, угрожая мечом, а сестра наверняка пойдёт жаловаться своему мужу, дабы тот освободил Тириона. Но карлик не испытывал иллюзий относительно любви Роберта к его сестре, но зато ясно видел, как Баратеон благосклонно относился к Старку. Если его сестра додумается требовать суда в Королевской Гавани, то всё будет замечательно. Тирион был братом королевы и поэтому Старк не мог даже пытаться помешать этому, не оскорбив честь короля. Если Серсея до этого додумается. Безусловно она имела некую часть хитрости, но её гордыня затмевало это. Её гордость была даже больше, чем у их отца, а гордыня Тайвина Ланнистера была объектом многих шуток. Само собой при самом лорде Запада их не произносили. Что предпримет сам лорд-десница для Тириона оставалось ещё неясным. С одной стороны его обвиняли в том, что по его приказу его жена и сын были ранены, с другой стороны лорд Старк не казался Тириону столь глупым, чтобы повестись на столь очевидные улики. К тому же честь для того этого всё, а значит он обязан будет провести суд над ним согласно закону. И если ему не удастся убедить остальных, то он попросит суд поединком. А там либо Джейме, либо Гора отстоят его невиновность. Они были первоклассными воинами, которым противостоять по слухам отважились бы лишь сир Барристан и принц Оберин. Он нежился в полудрёме, когда ему в лицо не прилетел носок сапога. Благо, не столь сильно, а лишь чтобы разбудить. — Вставай, карлик, — разлепив глаза, Тирион увидел, если не ошибался, одного из помощников капитана гвардии Винтерфелла. Мускулистый, с квадратной бородой, большее не давал разглядеть полумрак темницы, — Тебе повезло, что лорд Робб милостив даже к тем, кто посмел напасть на его семью. Тебя переводят в твою комнату до суда, а после милорд лично проведёт свою первую казнь и отрубит твою уродливую голову Льдом. Пришедший рассмеялся, словно это была самая лучшая шутка в мире. — Благодарю за оказанную честь, но сначала я прошу к мейстеру. Я не очень хорошо себя чувствую, — Тирион плохо чувствовал многие пальцы на ногах и руках. Холод определённо на нём сказался. Стражник хмуро глянул на него, а после, видимо что-то прикинув, крикнул своим звучным голосом. — Дан, Рон, берите его и несите к Лювину. Милорд за его смерть нас не погладит. Его подхватили под руки и понесли. Через пару минут, в которые Тирион пытался приспособить свои глаза к свету, а также нормально проснуться, он обнаружил себя у мейстера уже без верхней одежды. В башне мейстера было тепло, потому даже озноба не чувствовал. Или это тело уже перестало чувствовать холод? — Всё не столь плохо, как казалось, — осмотрев его тело, пришёл к выводу Лювин, — столь долгое нахождение в холоде, безусловно сказалось на вас, но ничего критичного нет. Вы куда крепче здоровьем, чем можно сказать. Но в ближайшее время вам лучше находиться в тепле. Именно в этот момент влетел ворон. Сделав круг по башне, он приземлился на серый каменный подоконник, раскрыл клюв и каркнул пронзительным голосом. Мейстер Лювин смотрел на ворона, как на долгожданную вестницу. Подойдя поближе, он свистнул и птица села ему на руку. На её крыльях виднелась кровь. — Ястреб, а может быть сокол. Удивительно, что бедняга ещё живой и смог сюда добраться. Удивительная птица. — Это письмо про меня, не так ли? — если Тирион не сбился со счёта, то прошло уже около десяти дней с того момента, как его поместили в темницу. Это достаточно время для того, чтобы быстрые вороны смогли добраться от Винтерфелла до Королевской Гавани и обратно. Мейстер Лювин тихонько снял письмо с ноги птицы, после поместив её в клетку. Он потихоньку разворачивал листок и карлику эти мгновения показались вечностью. В этом листке содержалась его судьба. Стоило мейстеру начать читать письмо, как он встряхнул головой, словно не веря в написанное, после чего ещё раз перечитал. Под конец он смотрел на письмо словно на воскресшего дракона прямо в Винтерфелле. — Сидите здесь, — с небывалой для маленького седого старика скоростью, мейстер Лювин метнулся из башни. Чтобы не было в этом письме, пребывание карлика в сердце Севера продлилось на неопределённый срок.