Суд магии. Узник Азкабана.

Глава 21 Секрет Гермионы — Теперь мы всё узнаем, — пронеслось по залу. И многие обратили внимание на то, что при этом лицо самой девочки перещеголяло Малфоев своей бледностью, и мадам Боунс, которая давно уже хотела всё выяснить… Чем-то уже крайне недовольна даже теперь, ещё ничего не узнав. Снейп смотрел на девочку, сощурив глаза, Альбус грыз что-то… внешне похожее на лимонные дольки… Но некоторые уже знали, что на самом деле это не сладость, а соль, просто старик, будучи не в силах ни есть сладкого, ни отказаться от любимого лакомства, нашёл выход, который казался ему вполне даже удачным… И это была удача для школьного персонала, которого больше не пичкали этой гадостью. — Потрясающе… Просто невероятно… Просто чудо, что никто не погиб… Ни о чём подобном не слышал… Какое счастье, что вы там оказались, Снейп… — Благодарю вас, министр. — Орден Мерлина второй степени, это я вам обещаю. Первой степени, если сумею пробить. — Огромное вам спасибо, министр. — Вижу, у вас глубокий порез… Работа Блэка, я полагаю? — Нет, министр. Это Поттер, Уизли и Грэйнджер. — Быть не может! — Блэк заколдовал их, я это сразу понял. Помрачающее заклинание, судя по их поведению. Видимо, внушил им, что невиновен. Они не ведали, что творили… Их вмешательство, однако, могло бы помочь Блэку бежать. Похоже, они решили сами, без посторонней помощи поймать его. До сих пор им удавалось выходить сухими из воды, и, боюсь, они слишком возомнили о себе… И конечно, Поттеру директор позволяет неслыханные вольности… — Естественно, Гарри Поттер, вы же понимаете… Мы все питаем к нему слабость… — Только до некоторых пор, пока это вам выгодно, — Гарри даже не счёл необходимым понизить голос. Министр не ответил. — Тем не менее, благотворно ли сказывается на нём столь чрезмерное внимание к его особе? Лично я обращаюсь с ним, как с другими учениками. — В самом деле, Северус? А вот у меня сложилось впечатление, что ты несколько пристрастен именно к этому ученику. — …Но больше всего меня поразило поведение дементоров… У вас нет никакой догадки, что заставило их уйти, Снейп? — Понятия не имею, министр. Когда я подошёл, они уже расходились к своим постам у выходов с территории. — Неужели у тебя, специалиста по такой магии и таким тварям, не было никакого объяснения данному явлению? — удивилась Лили. — Не верю. — Мысли у меня были. То есть, я догадывался, что кто-то вызвал Патронуса — но сам я Патронуса не видел и не мог знать, кто его вызвал. — Невероятно! Между тем Блэк, Гарри и девочка… — Все были без сознания, когда я нашёл их. Естественно, я связал Блэка, заткнул ему рот, создал носилки и доставил их всех сюда в замок. Наступило молчание. Мысли Гарри стали понемногу оживать, и под ложечкой у него засосало. Он открыл глаза. Всё слегка расплывалось — кто-то снял с него очки. Он лежал в полутёмном больничном крыле. В другом конце палаты Гарри различил мадам Помфри, она стояла к нему спиной, склонившись над чьей-то постелью. Он сощурился, под рукой мадам Помфри виднелась рыжая шевелюра Рона. Гарри приподнял голову над подушкой. Справа от него на кровати, залитой лунным светом, лежала Гермиона, глаза открыты, вся точно окаменела. — Они были в очень тяжёлом состоянии, — вздохнула мадам Помфри, качая головой. — Собственно, в тот год я каждую неделю поила мисс Грейнджер Укрепляющими зельями, хотела провести полное обследование, но она почему-то категорически отказалась… — Лично меня это нисколько не удивляет, — сказала Амелия, хмуря брови. Но, заметив, что Гарри очнулся, она приложила палец к губам, махнув на дверь больничного отделения. Та была прикрыта неплотно, и из коридора долетали голоса Снейпа и Корнелиуса Фаджа. В полумраке палаты мадам Помфри поспешила к кровати Гарри. В руках у неё был кусок шоколада размером с добрый валун. — Ага, проснулся! — просияла мадам Помфри. Она водрузила шоколадную гору на столик возле кровати и принялась молоточком дробить её на части. — Как Рон? — спросили Гарри и Гермиона одновременно. — Жив, — сдержанно ответила мадам Помфри. — А что касается вас двоих, вы останетесь здесь, пока я не буду удовлетворена вашим состоянием… Поттер, что вы такое делаете? Гарри сел, надел очки и взял волшебную палочку. — Мне надо немедленно увидеть директора, — заявил он. — Поттер, — ласково промолвила мадам Помфри, — всё в порядке. Блэка поймали. Он заперт наверху. Дементоры с минуты на минуту применят к нему Поцелуй. — Кто-то говорил, что я не прислушиваюсь к школьникам. Но если они изъявляют желание поговорить со мной, и это игнорируют другие — кто в этом виноват? — спросил Дамблдор. — Что? Гарри спрыгнул с кровати, Гермиона — за ним. Громкий возглас услышали в коридоре, в тот же миг Корнелиус Фадж со Снейпом оказались в палате. — Гарри, что такое? — встревоженно воскликнул Фадж. — Немедленно в постель! Вы ему дали уже шоколад? — обратился министр к мадам Помфри. — Министр, пожалуйста, — взволнованно заговорил Гарри. — Сириус Блэк невиновен! Питер Петтигрю давным-давно инсценировал свою смерть! Мы видели его сегодня ночью! Нельзя так наказывать Сириуса, он… Но Фадж, печально улыбнувшись, покачал головой: — Гарри, Гарри, у тебя всё в голове перепуталось. Ты прошёл через страшное испытание… Ложись скорее. Опасность уже позади. — Всё это не так! — закричал Гарри. — Вы схватили невинного человека! — Министр, послушайте, пожалуйста. — Гермиона встала рядом с Гарри, устремив на Фаджа умоляющий взгляд. — Я тоже видела его… Он был крысой Рона. А на самом деле он анимаг — я говорю о Питере Петтигрю… — Вот видите, министр, — пожал плечами Снейп. — Оба околдованы… Блэк применил заклинание… — Мы не околдованы! — разошёлся Гарри. — Министр! Профессор! — сердито вмешалась мадам Помфри. — Я вынуждена настаивать, чтобы вы немедленно ушли! Поттер мой пациент, его нельзя волновать! — Я не волнуюсь. Я пытаюсь рассказать, что произошло на самом деле! — вспылил Гарри. — Выслушайте же меня! Но тут мадам Помфри изловчилась и сунула ему в рот здоровенный кусок шоколада. Гарри смолк, и она силой уложила его в постель. — А теперь, пожалуйста, министр… Дети нуждаются в покое. Приходите завтра. — И так всегда! Пытаешься что-то сказать, а меня не слушают или обвиняют невесть в чём! — Гарри, успокойся! Теперь-то все понимают, что ты говорил правду, — сказала Дафна. — Всё будет в порядке. Но тут дверь снова распахнулась. На сей раз вошёл Дамблдор. Неимоверным усилием Гарри проглотил шоколад и опять вскочил. — Профессор Дамблдор, Сириус Блэк… — Ради всех святых! — возопила мадам Помфри. — Здесь больничное крыло или что? Директор, я настаиваю… — Прошу прощения, Поппи, но мне надо сказать два слова мистеру Поттеру и мисс Грэйнджер, — вежливо произнёс Дамблдор. — Я только что разговаривал с Сириусом Блэком… — Догадываюсь. Он поведал вам ту же сказочку, которой заморочил голову Поттеру, — фыркнул Снейп. — Что-то там о крысе, о том, что Петтигрю жив… — Да, действительно, так он и говорил, — кивнул Дамблдор, разглядывая Снейпа сквозь свои очки-половинки. — Выходит, моё свидетельство ничего не значит? — зарычал Снейп. — Питера Петтигрю не было ни в Визжащей хижине, ни на территории замка. Никаких признаков! — Потому что вы были в обмороке, профессор! — Ну, если ЭТО можно назвать обмороком… — И если бы вы не горячились, мы бы предъявили вам Петтигрю, но вы же не хотели ничего слышать! — Да, ваше поведение тогда было не вполне… вменяемым, Северус. Безусловно, то, что дети на вас напали… Но этим они, можно сказать, спасли вас от серьёзных неприятностей, которыми вы навлекли бы на себя тем самосудом, который назревал в той главе, — сказал Кингсли. — Полагаю, в нашем суде это послужило бы смягчающим обстоятельством. — Но Суд Магии непредсказуем, — сказал Флитвик. — Единственное — она никогда не карает невинных. Если вам досталось от неё — значит, вы и в самом деле совершили действия, не вполне соответствующие букве Закона Магии. Тем не менее, на мой взгляд… в данной ситуации нет ни правых, ни виноватых. Где-то было самоуправство — наказанное на месте. Была самооборона, возможно, ребята вложили в заклинание слишком много силы, больше, чем планировали, не ожидая, что результат будет… таким. — Возможно. Пожалуй, я соглашусь с вами, — согласился Снейп, подумав. — Возможно, мне следовало лучше держать себя в руках, но я сначала несколько месяцев терпел присутствие одного из той компании… — Сейчас ты терпишь троих — и что? — Честно говоря… Первое время пил успокаивающие зелья, — признался зельевар. — Потом стало полегче. …Дамблдор поднял руку, прервав этот поток объяснений. — Теперь ваша очередь слушать, и я попросил бы не перебивать меня, потому что времени у нас чрезвычайно мало, — начал он негромко. — Кроме ваших слов, нет никаких доказательств, подтверждающих рассказ Блэка. А слова двух тринадцатилетних волшебников, увы, никого не убедят. На улице было полно очевидцев, которые поклялись, что видели, как Сириус убил Петтигрю. Я сам свидетельствовал перед министром, что Сириус был у Поттеров Хранителем Тайны. — Профессор Люпин может подтвердить… — не удержался Гарри. — Профессор Люпин далеко в лесу и не в состоянии кому-либо что-либо рассказать. А когда он снова обретёт человеческий облик, будет уже поздно. И Сириус будет хуже, чем мёртв. Могу добавить, что у большинства моих коллег оборотни вызывают столь мало доверия, что его поддержка едва ли поможет. Особенно если учесть, что они с Блэком старые друзья. — Вот именно, я пристрастен. И, к сожалению, веритасерум не действует на нелюдей, вроде меня, в полную силу, — вздохнул оборотень. — Но… — Пойми, Гарри, у нас нет времени. Версия профессора Снейпа выглядит гораздо убедительнее вашей. — Он ненавидит Сириуса, — с отчаянием вымолвила Гермиона. — И всё из-за той глупой шутки, которую Сириус с ним сыграл… — Согласитесь, Сириус вёл себя подозрительно. Напал на Полную Даму, проник с ножом в башню Гриффиндора. Ко всему этому Петтигрю, живой он или мёртвый, не имеет никакого отношения. И у нас нет ни малейшей возможности доказать его невиновность. — Но вы-то верите нам. — Да, верю, — невозмутимо согласился Дамблдор. — Но я бессилен заставить других прозреть истину или отменить решение министра магии. У меня нет такой власти. — Вернее, вы не захотели её применять, — внесла поправку мадам Боунс. Большинство собравшихся недоумённо уставились на неё. — На тот момент вы, Альбус, были председателем Визенгамота. — Да, но… — Безусловно, вы не могли одним своим словом отменить приговор, вынесенный лорду Блэку. Но вы могли настоять на том, чтобы приведение приговора в исполнение перенесли на срок — до двух недель. Вы могли напомнить, что, для приведения в исполнение ТАКОГО приговора необходимо присутствие как минимум половины состава Визенгамота, из которого на тот момент в школе были только вы и министр. В принципе, приговорить к Поцелую заочно… это уже на грани преступления. Вы могли указать на это и потребовать суда над лордом Блэком, или, по меньшей мере, его допроса под веритасерумом! Так что — у вас была власть спасти невиновного! Власть — но не желание! Глядя на его огорчённое лицо, Гарри почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Он уже давно свыкся с мыслью о всемогуществе Дамблдора и рассчитывал, что директор запросто, одним махом найдёт какое-то удивительное решение. И вот их последние надежды рушились. — Из-за нежелания директора что-то предпринять. — Амелия, я ничего… — Я только что объяснила, что вы могли сделать. И должны были сделать. — Сейчас нужно одно, — медленно проговорил Дамблдор, и его яркие голубые глаза перебежали с Гарри на Гермиону, — выиграть время. — Что вы имеете ввиду? То есть, имели? — Но… — начала было Гермиона, и тут глаза у неё округлились. — Ну конечно! — Теперь внимание. — Дамблдор заговорил тихо и отчётливо. — Сириус заперт в кабинете профессора Флитвика на восьмом этаже, тринадцатое окно справа от Западной башни. Если всё сложится удачно, сегодня ночью вы спасёте две невинные жизни. — Что это за бред?! — Зачем им знать, где расположено окно моего кабинета? Как это могло помочь лорду Блэку? — Да! — И о каких двух невинных жизнях идёт речь?! — На что вы подбиваете детей?! — В очередной раз?! — На первом курсе вы завлекли их в этот лабиринт… — Я защищал камень… — Не смешите нас, Дамблдор! Хороши были ваши меры предосторожности! — Второй год — маленькая девочка вместо вас разгадывает тайну василиска! — Но… — Вернее, я более, чем уверена, что вы сразу всё знали, и что по замку ползает василиск, и кто его выпустил… Но вам было лень палец о палец ударить для спасения детей! — На третьем курсе мастера Поттера он два раза оказывается на грани Поцелуя… И что теперь?! Но запомните оба: вас никто не должен видеть. Мисс Грэйнджер, вы это знаете и знаете, сколь велик риск… Вас — никто — не должен — видеть. Гарри понятия не имел, о чём идёт речь. А Дамблдор встал и, дойдя до двери, обернулся. — Я закрою вас здесь. Сейчас, — он взглянул на часы, — без пяти двенадцать. Мисс Грэйнджер, вам хватит трёх оборотов. Желаю удачи. — Каких ещё оборотов?! КРАК! Амелия Боунс так стиснула деревянные подлокотники своего кресла, что они не выдержали и сломались. Пришлось срочно производить ремонт и стало ясно: через несколько минут разразится такой скандал, который затмит все предшествующие и, не исключено, в зале появится труп. — Желаю удачи? — повторил Гарри, как только за Дамблдором закрылась дверь. — Три оборота? О чём он говорил? Что мы будем делать? Гермиона пошарила у себя за пазухой и извлекла очень длинную золотую цепь. — Гарри, иди сюда, — велела она. — Быстро! Гарри подошёл к ней, окончательно сбитый с толку. Гермиона подняла цепь перед собой, и он увидел на ней крохотные, сверкающие песочные часы. — Мисс Грейнджер, откуда у вас этот артефакт?! — прошипела Амелия. — Встань ближе. Она накинула цепь и ему на шею. — Не шевелись. — Да что ты такое делаешь? — Гарри совершенно растерялся. Гермиона трижды перевернула песочные часы. Темнота в палате рассеялась, и Гарри почувствовал, что очень быстро он летит куда-то назад. Мимо неслись смутные цветные пятна и контуры, уши заложило — он попытался крикнуть, но не слышал своего голоса… Но вот под ногами вновь появилась твёрдая почва, и всё опять обрело привычные очертания. Они с Гермионой стоят в пустынном холле, из распахнутых парадных дверей на мощёный пол льётся поток золотых солнечных лучей. Гарри ошарашено взглянул на Гермиону и на цепь от часов, врезавшуюся ему в шею. — Гермиона, что произошло? — Быстро! — Гермиона схватила его за руку и потащила через холл к чулану, где хранились швабры, щётки и вёдра, втолкнула его туда, вошла сама и прикрыла за собой дверь. — Что… Как… Гермиона, я ничего не понимаю! — Мы переместились назад во времени, — шёпотом объяснила Гермиона. В темноте она сняла цепь с шеи Гарри. — На три часа. — Почему именно на три часа?! — И зачем?! — Откуда у вас Маховик Времени?! — Это очень серьёзное правонарушение! — Работать с артефактами такого рода могут далеко не все сотрудники Отдела Тайн! Его строжайше запрещено давать в руки лицам, моложе шестидесяти лет, а вам, мисс Грейнджер, несколько меньше, вы не находите?! — Но мисс Грейнджер был нужен… — Зачем? — Дайте ей возможность читать дальше, там должно быть объяснение! — многие заметили, что не только Дамблдор просыпал свои псевдо-дольки, но и МакГонагалл низко опустила голову. …Но Гарри желал услышать ответы на некоторые вопросы. — Где ты достала эту песочную штуковину? — Она называется Маховик Времени, — вполголоса начала рассказ Гермиона, — мне её дала профессор МакГонагалл после летних каникул. — ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ?! — ЭТО ПРАВДА?! — ВЫ ДАЛИ ЭТОТ АРТЕФАКТ РЕБЁНКУ?! — ЗАЧЕМ?! — КТО ВАМ ДАЛ ПРАВО РАСПОРЯЖАТЬСЯ АРТЕФАКТАМИ ТАКОГО РОДА?! — Вы понимаете, что это подсудное деяние?! — посыпалось со стороны министерских чиновников. — Меня просил об этом Альбус, — пояснила женщина. — Я никогда не имела дел ни с какими артефактами, которые не имеют прямого отношения к моему предмету, но — мисс Грейнджер желала ознакомиться со всеми аспектами магической науки и у нас не было иной возможности помочь ей в этом… — Мисс Грейнджер желала ознакомиться. Это ОЧЕНЬ ВЕСКОЕ ОСНОВАНИЕ! Словно она — первый ребёнок, изъявивший такое желание! Вы что, не понимаете, что даёте артефакт РЕБЁНКУ?! Возможно, у вас и были основания предполагать, что мисс Грейнджер — ответственный человек и всё понимает… Вот только две первые книги показали, что, увы, даже эта умница порой склонна… в том числе сама затевать авантюры, втягивая в них друзей, — бушевала Амелия. — Но, Амелия, мисс Грейнджер — очень умная ведьма… — начал объяснять Дамблдор, но женщина его резко оборвала. — Можно подумать, что все остальные ваши ученики — идиоты! То, что я здесь выслушала относительно этой особы, говорит лишь о том, что она — заучка, как верно её называет мастер Малфой. Для того, чтобы быть умной и сильной ведьмой недостаточно вызубривать учебники от корки до корки! — Но… — Помолчите! В перерыве я ознакомилась с несколькими сочинениями мисс Грейнджер, и, представьте себе, нашла их заурядными! — Как?! — девочка была в шоке. — Мои оценки… — МИСС ГРЕЙНДЖЕР! ВЫ ЗДЕСЬ УЧИТЕСЬ НЕ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ПОЛУЧАТЬ ХОРОШИЕ ОЦЕНКИ И ПРИНОСИТЬ КОНКРЕТНОЙ ГРУППЕ ТО ИЛИ ДРУГОЕ КОЛИЧЕСТВО БАЛЛОВ, КОТОРЫЕ В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ АБСОЛЮТНО НИЧЕГО НЕ ЗНАЧАТ! — рявкнула мадам Боунс так, что собравшиеся боялись даже громко дышать. — Я в принципе с самого начала не понимаю, зачем понадобилась эта система баллов. Если бы это приносило какую-то практическую пользу ученикам… — Так баллы и приносят… — Что? Что они дают ученикам, Альбус?! Только то, что сегодня я поглажу по головке, к примеру, мисс Лавгуд, и обругаю мистера Криви, — простите, пожалуйста, я только для примера! — что это изменит в жизни этих детей? Ну, может быть, мистер Криви подуется несколько часов, но уже через пару дней обо всём забудет… Тем более, что определить, какой конкретно ученик принёс факультету то или другое количество баллов, невозможно, если только они не были начислены или сняты прилюдно. — Что вы предлагаете, Амелия?! Вообще не поощрять учащихся? — спросила Августа. — Мне самой это не очень-то нравится, но… Как? — Для начала, я предлагаю, не валить в одну кучу баллы, которые начисляются тому или другому факультету за учёбу, поведение и квиддич. Квиддич вообще не имеет никакого отношения к процессу обучения, это чисто развлекательный спорт! — Но… — начала было возмущаться МакГонагалл, но Амелия и ей не дала договорить. — Подозреваю, что очень многие гриффиндорцы и, возможно, даже часть слизеринцев не слишком-то налегают на учёбу — зачем? Ради баллов и победы факультета в конце года? Так победить можно не за счёт успеваемости, но — блестящей игры нескольких своих товарищей! Это недопустимо. — Но… — Дальше. Следует придумать возможность отслеживать, кто из учащихся реально приносит факультету баллы и в конце года назначать премию — денежную сумму или другое… К примеру, возможность брать из библиотеки более серьёзную литературу. Возможность возвращаться в гостиную часом позже — для старшекурсников это может быть заманчиво, поскольку даёт возможность для романтических свиданий с девушками. Внеочередной поход в Хогсмид. Что-то ещё. Тогда ваши студенты будут иметь стимул для прилежной учёбы и хорошего поведения. — Но, я думаю, мисс Грейнджер может… — Да, мисс Грейнджер, если вы думали, что я забуду, о чём начала говорить, то глубоко заблуждаетесь! Так вот, я изучила работы мисс Грейнджер по самым разным предметам и они мне не понравились. В том смысле, что они показались мне не сочинениями, а конспектами, выписками из разных книг, студентка явно задумывалась лишь о том, чтобы стилистически подогнать одну цитату к другой, и даже не всегда меняла слова. Я нашла только сухое изложение фактов, но ни собственных мыслей, ни отношения студентки к той или другой теме, ни… Это не является показателем ума мисс Грейнджер, и если вы считаете ум человека достаточным аргументом… Нет, это не заслужено ни в коей мере! — Но, Амелия… — Минерва прижала к себе девушку, которая готова была расплакаться от обиды. — Кроме того… Ладно, оставим в покое законы, которые не допускают… Вы хотя бы понимаете, что, вручив девочке такой артефакт, вы нанесли тяжёлый вред её физическому и магическому здоровью?! Почему она была вынуждена так часто пить Укрепляющие зелья и невесть что ещё?! Ах, не понимаете! Мисс Грейнджер, перестаньте реветь и скажите, как часто вы пользовались Маховиком? Сколько раз в день?! Только честно! — Три дня в неделю по пять раз… — Пять раз в день! На сколько оборотов?! — Ну… бывало на час, а то и два… — В среднем — два часа. Десять часов! А спать вы когда ложились? Каким был ваш режим питания?! — Так она вообще не спала! — наябедничала Лаванда. — во всяком случае, в спальне мы видели её очень редко. — Я несколько раз пыталась её извлечь из-за книг, чтобы она поспала… А она убегала, заявляя, что ей, мол, надо ещё страниц двести перевести… — подхватила Парвати. — И за столом перехватывала разве только кусок хлеба… если только её не подкармливали между всем этим безобразием! — Вот именно — безобразием! Мисс Грейнджер? — У меня не было аппетита… — У. Вас. Не было. Аппетита. И была. Бессонница? Я правильно вас понимаю?! В другие дни, когда вы не пользовались Маховиком — тоже?! — Но… — Мы обязательно разберёмся с тем, как к вам попал Маховик. Но, как минимум, профессору МакГонагалл придётся отвечать за нанесение ущерба вашему здоровью, и ущерба более, чем серьёзного! Подозреваю, вы получили артефакт, когда вас не допустили к церемонии распределения в тот год, вместе с мастером Поттером? — спросила Амелия. — Но никакого вреда… Я просто… — Вы. Просто… — У меня всё теперь стало на свои места, — сказал целитель Сметвик, в ужасе разглядывая девочку. — Что вы имеете ввиду? — Мы проводили обследования некоторых… участников данного действа, в частности, мисс Грейнджер. И у меня сложилось такое впечатление, словно некоторые её внутренние органы не в пример старше остальных. Я вижу сейчас перед собой шестнадцатилетнюю девочку, но её мозгу — лет тридцать-тридцать пять, сердце, лёгкие… Простите, женские органы также не в пример старше, я сомневаюсь, что мисс Грейнджер сможет иметь детей без специального лечения. Кроме того — синдром Чатана начальной стадии. — Не могли бы вы объяснить для нас всех, что это за болезнь и по каким причинам она может развиться? Каковы могут быть последствия? — попросила мадам Боунс. Многие взрослые были в ужасе. — Это не что иное, как серьёзные нарушения в работе магического ядра. Начальная стадия — Усталость Ядра, если не начать лечение… Полагаю, уже теперь мисс Грейнджер замечает, что ей приходится вкладывать в некоторые заклинания не в пример больше энергии, чем предполагалось и даже после… она устаёт значительно больше, чем остальные дети. По мере развития болезни, ситуация будет всё больше усугубляться, многие больные просто умирали, теряя жизненную энергию, или же становились сквибами. Это происходит, когда человек слишком долго пребывает в условиях, предполагающих использование магического потенциала свыше определённой планки, которая различна у разных индивидуумов. В связи с этим даже в школе рекомендуют чередовать практические занятия с теорией. — Да, — сказал Эрни МакМиллан. — Я, правда, не понимал, почему… Но у нас после чар почти всегда шла история магии, после трансфигурации — травология… — Вот именно! — Используя Маховик Времени, мисс Грейнджер надорвала своё Магическое ядро и из сильной ведьмы может скатиться до уровня бездарности! За что скажите спасибо профессору МакГонагалл и тому, кто надоумил её на такой шаг! Или — не предупредил о последствиях! — Но я не могла иначе бывать… — …одновременно на нескольких уроках? Сами виноваты. Вам следовало заранее об этом подумать, когда вы выбирали предметы для факультативов! Посоветоваться заранее с преподавателями! Подумать, так ли важно для вас магловедение, учитывая, что вы знаете магловский мир не в пример лучше преподавателя! Зачем вы записались на Прорицания, если вы в них не верите? Впрочем, в этом виноваты не только вы, но и те, кто составлял расписание! — Но расписание было составлено…. — Альбус! При желании вы вполне могли предотвратить такие накладки и дать возможность мисс Грейнджер изучить всё, не прибегая к таким мерам! Но для этого надо было хоть немного подумать головой, что вы, к сожалению, разучились делать! — Амелия… — Вернее — вы разучились думать о нуждах школы и учеников! Вот о политике, том, что может затронуть интересы всего мира, борьбы с мировым злом… Почему вы не пошли в мракоборцы? В политику? — Мерлин меня от этого… — Но вы же — Верховный Чародей, Председатель и прочая… Зачем вам ещё эта несчастная школа?! Вы же используете её, не как школу для обычных детей, а полигон для подготовки… Невесть кого! Вы явно путаете его с мракоборческим центром! — Но мы ведь должны выявлять и развивать… И, получив всестороннее образование, такая сильная ведьма, как мисс Грейнджер… — Альбус, здесь никто не говорит о том, что развивать таланты детей не следует, но — это можно делать совершенно иначе! Не превращая их в солдат и пушечное мясо! Не подвергая их ежегодно смертельно опасным испытаниям! И — безусловно, интерес мисс Грейнджер, и других ребят к самым разным магическим дисциплинам чрезвычайно похвален, но — это можно оформить по разному. Можно было, как уже было сказано, составить расписание так, чтобы была возможность посещать все факультативы. И чтобы они не совпадали с обязательными предметами, как с чарами и — чем ещё? Рунами? Минерва, Септима, как вам удавалось принимать экзамены у… — Наши кабинеты были напротив, студенты переходили от меня к Минерве… — Представляю, в каком они были состоянии! — Но на том курсе у меня было всего несколько учеников, меньше, чем на других…. — При том, что нумерология очень важна в магическом мире! И… — Но ведь никто не мог заранее знать о таком совпадении! — сказал Эрни Мак-Миллан. — Согласна, это, как минимум, халатность со стороны дирекции! Как минимум! — Но… — Вы могли — если вы в силу тех или иных причин не можете составить расписание иначе — указать мисс Грейнджер на то, что она взяла на себя слишком большую нагрузку, с которой не сможете справиться! Отговорить её от этого безумия! Полагаю, что преподаватели рун и нумерологии не отказались бы позаниматься с девочкой во внеурочное время, порекомендовать ей какую-нибудь литературу, по меньшей мере, профессор Вектор точно была бы только рада помочь человеку, проявившему интерес к её предмету, верно? — женщина кивнула в ответ на вопрос леди Лонгботтом, перехватившей эстафету у Амелии Боунс. — Можно было бы устроить и тестирование… — Можно было бы всё это устроить и после чтения… — Мне кажется, что то, что мы вам говорим между чтениями, проходит мимо вашего сознания… — Даже самый мудрейший из нас никак не может повлиять на те события, которые уже произошли в прошлом! — напомнил Дамблдор. — А мне кажется, что вы именно для того и отправили детей в прошлое, чтобы воздействовать на прошлое! Или — зачем мисс Грейнджер и мастер Поттер воспользовались тогда Маховиком?! — Если бы вы не перебили мисс Грейнджер, вы… — Вы сделали всё, чтобы убить мисс Грейнджер. И… — Ничего подобного! — Вы что, не слышали, что говорил здесь целитель Сметвик?! Не говоря уже о том, что организм мисс Грейнджер недополучал ежедневно как минимум половину необходимых веществ! При работе с такими артефактами, те, кто имеет на это право, потребляет вдвое больший объём пищи, чем обычно! Вдвое больший! И вдвое больший объём отдыха! А мы уже знаем, что мисс Грейнджер недополучала даже обычный объём! Не удивительно, что она была… — Лично меня удивляет, что она тогда не угодила в Мунго с острым дефицитом жизненных и магических сил! Это непременно бы случилось, если бы девочка вовремя не отказалась от столь опасных игрушек! — Но мисс Грейнджер во что бы то ни стало стремилась исследовать все аспекты магии… — Далеко не все, лишь те, которые вы с Диппетом оставили в программе! — Мы не могли её отговорить… — А вы хотя бы пытались? — И у нас не было возможности… — Дайте мне полный список предметов — и я составлю вам такое расписание, при котором подобных ухищрений не понадобится! — вернулась в бой мадам Боунс, поправив на носу очки. — Амелия… — Ладно, давайте дослушаем. Благодаря этому Маховику я успевала посещать все мои занятия. Профессор МакГонагалл взяла с меня клятву, что я ничего никому не скажу. Ей пришлось написать множество писем в Министерство магии, чтобы мне позволили пользоваться Маховиком; — Профессор, скажите, пожалуйста, с кем конкретно вы вели переписку? — повернулась к Минерве Амелия. — Маховик мне передал Альбус, — неохотно призналась та. — Он сказал, что взял на себя официальную часть, но настаивал, чтобы я не упоминала его имени и… — Альбус? — Я решил, что так будет лучше… — С кем вы вели переписку? — Это уже не имеет никакого значения, мисс Грейнджер вернула артефакт… — …на который изначально не имела никакого права. Был нарушен закон и виновные должны понести наказание, — отрезала мадам Боунс. — Я просила Альбуса тогда показать одно из писем, — вспомнила МакГонагалл. — Я сама была не вполне уверена в правомерности и сама настаивала на том, чтобы расписание для третьих курсов не меняли… — В смысле — не меняли? — Раньше у нас было стандартное расписание, в котором были учтены, как нам казалось, все возможные аспекты. Периодически его приходилось менять, но незначительно, к примеру, когда пришёл Ремус, мы постарались создать такое расписание, чтобы как можно меньше уроков попало на полнолуние, а Северусу понадобились «окна» для работы над зельем… Но большинство предметов для каждого курса шли по стандартному расписанию. До этого года. Но именно в тот год Альбус изменил расписание для третьего курса, создав такие накладки, которых раньше не было. Мы все были возмущены, но спорить было бессмысленно. — Очень хорошо, — Амелия и Августа раскатали новые листы пергамента. — Но — что вы начали говорить до того, как возникла необходимость в уточнении? — Мне очень не понравилась история с Маховиком, я была далеко не уверена, что Альбусу удастся найти хоть кого-то, кто даст разрешение… Но он показал документ, подписанный Бродериком Боудом. — Но мистер Боуд не имел права распоряжаться артефактами, находящимися в распоряжении Министерства! Это грубое нарушение, которое может привести Боуда в Азкабан на очень хороший срок! — Простите, Амелия, но он имел право изъятия артефактов и передачи их в руки Председателя Визенгамота, вам показать соответствующую статью закона? — спросил означенный председатель. — Но в законе ничего не сказано о передаче артефактов в третьи руки, тем более — руки несовершеннолетних! — отрезала мадам Боунс. — Кроме того, насколько мне помнится, в законе говорилось не обо всех артефактах, но — не входящих в категорию особо опасных и засекреченных, а Маховики — именно такие. — Но нам было необходимо… — Вам будет необходимо отчитаться перед Визенгамотом за эти действия! — Простите, мадам Боунс, — напомнил о себе министр, — но, боюсь, если ситуация останется такой, как теперь… У Альбуса не будет такой возможности. — ?! — Вы забываете, что мы находимся на Суде Магии. И сама Магия выносит приговоры… Уверен, Альбус понесёт наказание за свой проступок от Судии, который своей справедливостью и строгостью не сравнится ни с кем. Безусловно, если Альбус доживёт… И вы сочтёте приговор МАГИИ недостаточным для… — Нет-нет, я этого не говорила! И я надеюсь, что Судия не воспринимает мои слова, как сомнения… — Амелия покачала головой. — Я и в самом деле погорячилась. Столько всяких правонарушений здесь вскрывается… И это только третья книга! У нас впереди ещё одна, как я подозреваю, и мне страшно подумать, что вскроется в ней! Ладно, Альбус, живите пока. — Спасибо за дозволение, Амелия… она убедила их, что я — идеальная студентка и никогда не применю его ни для чего, кроме учёбы… — Но мне почему-то кажется, что это не так. К примеру, к какому уроку относилось данное ваше путешествие? — поинтересовалась Августа. — Но нам это посоветовал директор… Он бы не стал нам советовать ничего… — После всего прослушанного, мы в этом сильно сомневаемся! — возразила Амелия. — И… Скажите, если бы директор принёс вам чемоданчик, в котором хранилась бы коробочка с красной кнопочкой, и попросил бы вас нажать на эту кнопочку — вы бы это тоже сделали? Ответьте на вопрос. — О какой кнопочке вы говорите?! — Думаю, мисс Грейнджер догадывается. — Я бы спросила, что это за кнопочка и каковы будут последствия, — ответила девочка. — Боюсь, директор заверил бы вас, что это пустяк, обычная детская шутка и это запустило бы обычный детский фейерверк, а в действительности началась бы настоящая магловская война! А то и не магловская! — Но, мадам Боунс, как я могу знать, что нельзя верить Величайшему Светлому Магу?! Директору моей школы?! — К сожалению, вы и в самом деле ничего не можете изменить, — Амелия качала головой. Дамблдор со злостью отбросил от себя свои несчастные горькие дольки — они себя не оправдали. Ну почему так? Он ведь всё делает правильно, а всё оборачивается против него! — И на тот момент речь шла о спасении человеческой жизни! Жизни ни в чём не повинного человека! — напомнил Гарри, глядя на крёстного. — Безусловно, мастер Поттер, с этим никто не спорит. И мы понимаем, что должно было произойти… Но, к сожалению, мы не можем использовать Маховики даже со столь благородными целями. В противном случае таких путешественников была бы масса… Неужели вы не думаете, что я сама не хотела бы обратить время вспять, чтобы спасти от гибели брата и невестку? Августа — то же самое? Сам лорд Блэк — предотвратить гибель друзей и собственный арест? Молли — чего бы она ни отдала, чтобы её братья остались в живых? Лорд Малфой, а у вас нет повода для таких путешествий? — Достаточно, — ответил Люциус. — Полагаю, как минимум у половины присутствующих. Но тогда Маховиков просто не хватит. — Но зачем тогда в принципе понадобилось их создавать, если их нельзя использовать?! — спросил кто-то из Рейвенкло. — Они были созданы с целью внести серьёзный диссонанс в магическую канву, — призналась мадам Боунс. — Но, к счастью, создателя удалось остановить прежде, чем он успел воспользоваться Маховиком. Уничтожить такие артефакты невозможно*, поэтому они просто хранятся под жёстким контролем… — К сожалению, не достаточно жёстким, — сказал Кингсли. — Боюсь, устав придётся теперь переписывать, чтобы впредь подобные вещи не вышли за пределы… С его помощью я возвращалась назад во времени и заново использовала уже истёкшие часы — так я бывала на нескольких уроках одновременно. Но, Гарри, я не понимаю, чего сейчас хочет от нас Дамблдор, что именно мы должны сделать. Почему он сказал вернуться именно на три часа? Как это может помочь Сириусу? Гарри в задумчивости посмотрел на её скрытое полумраком лицо: — По-моему, он хочет, чтобы мы изменили события, которые в это время произошли. Три часа назад мы отправились к Хагриду… — Сейчас и есть три часа назад, и мы как раз идём к Хагриду, — вставила Гермиона. — Мы сию минуту слышали, как мы уходим… Гарри наморщил лоб: ему казалось, он чувствует, как у него напряглись мозги. — Дамблдор сказал прямо: мы можем спасти две невинные жизни… — И тут его осенило: — Гермиона, он нам подсказал — это Клювокрыл! — Клювокрыл — не невинная жизнь, он был осуждён за реально проявленную агрессию и причинение вреда здоровью человека. — Но… — Мистер Уизли, не советую вам возникать, мы уже прежде обсуждали этот вопрос. Напомню, если вы забыли. На данного гиппогрифа жаловались и до этого случая, к сожалению, как я понимаю, меры, которых требовали, приняты не были, поскольку ответственное лицо оказалось на поверку самым безответственным. Да, есть, безусловно, смягчающие обстоятельства — неправильные действия со стороны Хагрида, который выбрал, мягко говоря, не самый удачный объект для урока и, выводя гиппогрифов, нарушил разом все — или почти все — правила безопасности, а также провокация со стороны мастера Малфоя… Но — агрессия и ущерб здоровью были. Всё, что можно было сделать: правильно построить защиту. Почему этого не было сделано? Почему вы, мистер Уизли, не предложили Хагриду свои свидетельские показания, раз он сам не догадался, что можно вызвать свидетелей? — Дык зачем детей травмировать? И директор так… — Опять директор?! А он откуда?! — Я хотел… сводить ребят чтобы они посмотрели… Но профессор грит: зачем… Лишние травмы для этой… — Психики? — Ага… — Это бы ничего не изменило. Ребята могли бы только сказать, что конкретно происходило на уроке, не более того, сама защита — прерогатива исключительно Хагрида. — Ладно, потом с этим опять придётся разбираться… Но, во всяком случае… — Простите, мадам Боунс, — сказал Гарри. — Но, если бы мы тогда не воспользовались Маховиком, это внесло бы дисбаланс в той самой временной канве, о которой вы говорили! Так что… — Каким образом? — Скоро узнаете, если Гермиона дочитает до конца. Прокрались за деревьями и увидели встревоженного гиппогрифа, привязанного к изгороди у тыквенной грядки. — Сейчас? — шепнул Гарри. — Ни в коем случае. Если мы похитим его сейчас, Комиссия подумает, что Хагрид выпустил его на свободу! Надо, чтобы они увидели его здесь, на привязи! — Да, а то, спасая одного, вы по крупному подставили бы другого. Такой поступок стоил бы Хагриду очень крупного штрафа, а то и годичного заключения… — Но тогда у нас останется не больше шестидесяти секунд, — покачал головой Гарри. Затея начала казаться невыполнимой. — Но, насколько я понимаю, вы её всё же выполнили, мастер Поттер? В это время в домике послышался звон бьющегося фарфора. — Это Хагрид разбил кувшин, — вздохнула Гермиона. — И я сейчас найду Паршивца. Действительно, спустя несколько минут они услышали изумлённый возглас Гермионы. — Гермиона, а что, если… Мы ворвёмся внутрь и схватим Петтигрю? — неожиданно предложил Гарри. — Ты что? — шёпотом произнесла Гермиона. — Мы нарушим важнейший волшебный закон. Никаких изменений во времени! Это нельзя! Ты же слышал Дамблдора: если нас увидят… — Кто нас увидит? Мы сами да ещё Хагрид! — Гарри, вообрази: ты видишь себя, как ты врываешься в хижину… — Н-ну… я бы подумал, что спятил или столкнулся с тёмной магией… — И наверняка набросился бы на самого себя! Профессор МакГонагалл рассказывала кошмарные случаи. Волшебники иногда вмешивались в ход времени… И многие убивали себя — в прошлом или в будущем! — Такие случаи и в самом деле бывали?! — Увы, мистер Мак-Миллан. — …Жди здесь: — Гарри повернулся к Гермионе. — Я сейчас всё сделаю. Не успел Фадж рта раскрыть, как Гарри выскочил из-за дерева, перемахнул через изгородь и очутился возле Клювокрыла. — «Согласно решению Комиссии по обезвреживанию опасных существ, гиппогриф Клювокрыл, в дальнейшем именуемый осуждённым, должен быть казнён шестого июня на закате…» — монотонно бубнил Фадж. Стараясь не моргнуть, Гарри устремил взгляд в свирепый оранжевый глаз гиппогрифа и низко поклонился. Клювокрыл бухнулся на чешуйчатые колени и опять встал. Гарри быстро развязал верёвку, которой Клювокрыл был привязан к забору. — Интересно, что бы вы делали… — К счастью, не пришлось этого выяснять… — «… приговорён к смерти через отсечение головы, каковое должно быть произведено назначенным Комиссией экзекутором Уолденом Макнейром…» — Вперёд, Клювик, — чуть слышно уговаривал гиппогрифа Гарри. — Вперёд, мы хотим тебе помочь… Только тихо… — «…что и засвидетельствовано ниже означенными…» Хагрид, распишешься вот тут… Гарри всей тяжестью повис на верёвке, но гиппогриф словно врос лапами в землю. — Пора приступать, — раздался скрипучий голос старца. — Хагрид, вам лучше остаться здесь… — Нет, мне… это… надо быть… с ним. Не хочу, чтобы… ну, он был один… В хижине послышались шаги. — Клювик, ну иди! — отчаянно шипел Гарри, изо всех сил дёргая верёвку, привязанную к ошейнику гиппогрифа, и тот наконец стронулся с места, недовольно зашелестев крыльями. Оставалось пройти десять футов открытого пространства между задней дверью и лесом. — Ещё одну минутку, прошу вас, Макнейр, — прозвучал голос Дамблдора. — Вам ведь тоже надо подписать. Шаги в хижине остановились. Гарри сильнее потянул верёвку. Клювокрыл щёлкнул клювом и прибавил ходу. Вместе перескочили через изгородь. Из-за дерева выглянуло бледное лицо Гермионы. — Скорее, Гарри! — одними губами прошептала она. До Гарри доносился голос Дамблдора. Мальчик что было мочи дёрнул верёвку, и Клювокрыл неохотно перешёл на рысь. Вот они уже поравнялись с первыми деревьями… — Быстрее, быстрее, — взмолилась Гермиона. Она выбежала навстречу, ухватилась за верёвку и тоже налегла. Гарри оглянулся через плечо — огород Хагрида пропал из виду: значит, из хижины их уже не видно. — Но вы здорово рисковали… Если бы Альбус… — …не стоял рядом с окном и не отличался бы дальнозоркостью… — хмыкнул директор. — Так что я только способствовал событиям идти так, как должно. — А мне кажется, вы стояли у другого окна… — Стой! — шёпотом приказал он. — Нас могут услышать… Задняя дверь хижины со стуком распахнулась. Гарри, Гермиона и Клювокрыл замерли в безмолвии — даже гиппогриф, казалось, напряжённо прислушивается. Тишину взорвал визгливый фальцет дряхлого члена Комиссии. — Где он? Где чудовище? — Он был привязан здесь! — с бешенством заорал палач Макнейр. — Я же только что его видел! На этом самом месте! — Невероятно! — воскликнул Дамблдор, явно изумлённый. В его голосе слышались нотки весёлого изумления. — Клювик! — прохрипел Хагрид. Раздался свист и удар топора — похоже, палач в ярости рубанул по изгороди. Тут же грянул вопль, перешедший в рыдание. — Убежал! Убежал! — вопил Хагрид. — Клювик мой, хороший, умный мальчик! Клювокрыл рванул верёвку, устремясь назад, к Хагриду. Гарри с Гермионой еле удерживали его, вцепившись мёртвой хваткой, и зарывались каблуками в рыхлую лесную почву. — Кто-то отвязал его! — рычал палач. — Надо обыскать лес и территорию замка… — Макнейр, если Клювокрыла и в самом деле похитили, то неужели вы и впрямь полагаете, что похититель поведёт его пешим ходом? — В тоне Дамблдора явно звучала насмешка. — Обыскивайте небеса, если на то пошло… Хагрид, я бы не отказался от чашки чая. Или хорошего глотка бренди… — Бренди тогда понадобилось всем, — вздохнул министр, качая головой. — Ну да, профессор. — Хагрид был сам не свой от счастья. — Заходите, заходите… Гарри и Гермиона внимательно слушали. Они различили шаги, тихую ругань палача, стук закрывшейся двери и вновь наступившую тишину. — Теперь что? — прошептал Гарри, осматриваясь. Гермиона ещё не пришла в себя от потрясения. — Останемся пока здесь… Подождём, когда они вернутся в замок. Улучим момент и подлетим на Клювокрыле к окну Сириуса… Его там не будет ещё часа два… Ох, как всё это сложно… — И где вы прятались, интересно? — В лесу. …Гремучая ива скрипела и хлестала нижними ветвями. Гарри с Гермионой наблюдали, как они бегают вокруг, пытаясь подобраться к корням. Дерево вдруг замерло. — Это Глотик нажал на сучок, — сказала Гермиона. — Мы наконец у спуска в тоннель, — комментировал Гарри. — Всё, мы внутри. Не успели они скрыться, Ива ожила. Ещё секунда-другая и совсем близко послышались шаги: Дамблдор, Макнейр, Фадж и почтенный представитель Комиссии возвращались обратно в замок. — Сразу же после того, как мы спустились в тоннель! — воскликнула Гермиона. — Если бы Дамблдор мог пойти с нами… — Макнейр и Фадж тоже бы за ним полезли, — мрачно отозвался Гарри. — Спорим на что угодно, Фадж приказал бы Макнейру убить Сириуса на месте… — Я надеялся, что вы забыли свою привычку спорить по любому поводу… — Но в данном случае мастер Поттер выиграл бы пари. Четверо мужчин поднялись в замок по парадной лестнице. Несколько минут сцена пустовала. И вот… — Смотри, идёт Люпин! — объявил Гарри: кто-то сбежал по каменным ступеням и со всех ног припустил к Иве, Гарри взглянул на небо — луна полностью скрылась за облаками. Люпин поднял с земли сломанную ветку и ткнул ею в сучок на стволе. Дерево утихло, и Люпин тоже исчез в тоннеле. Гарри покачал головой: — Как жаль, что он не захватил мантию… Она ведь как раз там лежит на земле… — Он обернулся к Гермионе: — Давай я сейчас выскочу и подберу её, тогда она не попадёт Снейпу в руки и… — И будут серьёзные изменения в уже состоявшейся истории. Вы могли спасти Клювокрыла, поскольку он не был казнён. И Поцелуй к лорду Блэку не был применён, так что здесь тоже… Но профессор Снейп успел воспользоваться вашей мантией и вы не могли этого исправить, не вызвав этим серьёзных последствий, если не сказать — катастрофических! И — если бы вас увидели?! — …Я, знаешь, чего не могу понять… Почему дементоры не забрали Сириуса? Помню, как они подошли, их было так много. И тут, по-моему, я отключилась. — Да, кто вас спас?! — Кто вызвал патронуса?! — Да ещё такого сильного?! Гарри тоже сел. И рассказал то, что видел: едва дементор приблизил к нему рот, что-то большое, серебряное примчалось галопом по озеру, и дементоры отступили. Гермиона слушала Гарри, в изумлении приоткрыв рот. — Но что это было? — Это могло быть только одно… Отогнать дементоров под силу только настоящему Патронусу. — Но кто его создал? Гарри ничего не ответил. Он воскрешал в памяти того, кто появился на другом берегу озера. У него была мысль, кто это. Но нет, такое просто невозможно! — На кого он похож? — настаивала Гермиона. — Кто-то из преподавателей? — Нет, — ответил Гарри, — не преподаватель. — Но это был очень сильный волшебник — он один отогнал всех дементоров… Ты говоришь, Патронус был очень яркий. Он его осветил? Неужели ты не разглядел его? — Разглядел… — медленно проговорил Гарри. — Но… может, я только это вообразил… Я ведь тут же потерял сознание… — Так кто это, по-твоему, был? — Кто?.. — Гарри сглотнул, отдавая себе отчёт, как странно прозвучит его ответ. — Я думаю, это был мой отец. — Я?! — Лорд Поттер? — Амелия, вы сами были свидетельницей моего возвращения! Клянусь вам, хотя я и рад, что ребята спаслись от страшной участи, но никакого отношения к этому не имею! — Да, мне тогда только так показалось… Гермиона вытаращила глаза, в них Гарри прочитал тревогу и сострадание. — Но, Гарри, твой отец… он ведь умер, — тихо произнесла она. — Знаю. — Ты думаешь, что видел его призрак? — Нет… Он был как живой, из плоти. — Но тогда… — Наверное, галлюцинация. — Гарри потёр лоб. — Но, судя по фотографиям, точь-в-точь он… — Я, кажется, догадываюсь, что вы видели… И что вы имели в виду раньше, — пробормотала Нарцисса. — …Вот и мы! — прошептала Гермиона. Оба вскочили на ноги, Клювокрыл поднял от земли голову: Люпин, Рон и Петтигрю неуклюже выкарабкались из дыры между корнями. За ними Гермиона, следом выплыл, странно колыхаясь, бесчувственный Снейп, последними вылезли Гарри и Блэк. Вся компания двинулась вверх по склону к замку. У Гарри заколотилось сердце. Он посмотрел на небо — в любую минуту облака могли разойтись и окрестности зальёт лунный свет. — Гарри, — предупредила Гермиона, словно угадав его мысли. — Оставайся на месте, не то нас увидят… Мы всё равно ничего не можем сделать. — Пусть, значит, Петтигрю сбежит ещё раз, — проворчал Гарри. — Как ты собираешься ловить в темноте крысу? — воззвала Гермиона к здравому смыслу. — Мы вернулись во времени, чтобы спасти Сириуса. И только за этим! — Да, вы не могли предотвратить побег… — Но, возможно, я мог бы перехватить его после этого… Но, действительно, ночью это было бы не так просто, — вздохнул Гарри. — …Я, пожалуй, выйду, — предложил Гарри. — Отсюда ничего не увидишь. Мы можем упустить время. Гермиона взглянула на него с подозрением. — Да не собираюсь я ничего делать, — заверил её Гарри. — Самое страшное сейчас — прозевать момент. — Ладно, иди. Я подожду тебя здесь с Клювокрылом… Но смотри, Гарри, будь осторожней. Рядом оборотень и дементоры… Снова оказавшись снаружи, Гарри осторожно пошёл в обход хижины. Издалека донёсся жалобный вой — это дементоры окружают Сириуса; они с Гермионой подбегут к нему с минуты на минуту… Гарри не сводил глаз с озера, сердце в грудной клетке выбивало барабанную дробь. Кто бы ни послал Патронуса, он может появиться в любое мгновение. Стоя у двери Хагрида, Гарри заколебался. «Меня никто не должен видеть». Никто и не увидит. Он сам хочет увидеть… Чтобы точно знать… А вот и дементоры. Они тут и там возникали из мрака, скользя вдоль кромки воды в другую от Гарри сторону. А он к ним приближаться не будет… И Гарри побежал. Он думал сейчас об отце, только о нём. Вдруг всё-таки это отец. Сейчас он всё выяснит. — Выяснили?! Озеро приближалось, вокруг ни души. На том берегу серебром замерцали слабые вспышки — его собственные попытки создать Патронуса. У самой воды всё заросло кустарником; Гарри продирался сквозь него, отчаянно вглядываясь в прогалы листвы. Серебряное мерцание на берегу внезапно погасло. Страшное волнение охватило его: сию минуту… вот-вот… — Ну, папа, давай! — шептал он, озираясь кругом. — Где ты? Появись! Никого. Гарри вгляделся в кольцо дементоров. Один из них откинул капюшон. Сейчас явится спаситель… но помощи в этот раз не было. И тут его озарило. Он не отца видел — он видел самого себя. — Так что, как видите, я только сделал возможными уже произошедшие события… Гарри выскочил из кустов и достал волшебную палочку. — Экспекто патронум! — крикнул он. И тогда из палочки вырвалось не бесформенное туманное облако, но сверкающий серебром зверь. Гарри прищурился, стараясь разглядеть, что это. Животное напоминало лошадь. Оно галопом понеслось прямо по чёрной глади озера, нагнув голову, бросилось на дементоров и замелькало среди тёмных фигур. Дементоры отступили, начали отходить назад, во тьму… и наконец их не стало. Патронус повернул. Помчался по недвижной поверхности воды назад, к Гарри. Это была не лошадь, не единорог. Это был олень. Он сиял так ярко, как луна в небе… Он возвращался к Гарри. У самого берега олень остановился. Его копыта не оставляли следов на мягкой земле. Он глядел на Гарри громадными серебряными глазами. Потом медленно наклонил увенчанную ветвистыми рогами голову. И Гарри догадался… — Сохатый… — прошептал он. Протянул дрожащие пальцы к сказочному созданию, но оно в мгновение ока исчезло. — У тебя очень мощный и красивый патронус, — сказал реальный Сохатый. — И ты просто молодец, что не растерялся при таких обстоятельствах. — А если бы ничего не получилось?! Гарри так и остался стоять с вытянутой рукой. Сердце неистово стучало. Сзади вдруг послышались шаги. Гарри обернулся — к нему спешила Гермиона, тащившая за собой Клювокрыла. — Что ты сделал? — яростно прошептала она. — Ты же сказал, что только покараулишь. — Я только что спас наши жизни, — ответил Гарри. — Иди сюда за этот куст… Я всё тебе объясню. Гермиона слушала, и у неё в который раз открылся от изумления рот. — Кто-нибудь тебя видел? — Ну конечно, ты что, не поняла? А тогда я видел себя, но подумал, что это отец! Значит, всё в порядке! — Гарри, не могу поверить. Ты создал Патронуса, который прогнал всех дементоров! Это очень, очень мощная магия… — Я знал, что у меня получится. Потому что и тогда получилось. Теперь всё ясно? — Всё хорошо, что хорошо кончается… — …Ладно, пусть. Время на исходе. — Гермиона взглянула на часы. — У нас всего сорок минут до того, как Дамблдор запрёт дверь в больничное крыло. А нам надо спасти Сириуса и вернуться в палату, пока не заметили наше отсутствие… — Да, это тоже очень важный аспект… — …Тпру! — завопил он у одного окна и рывком натянул поводья. — Вообще-то гиппогрифы не отзываются на лошадиные команды, просто удивительно, что он не воспринял это в качестве оскорбления… Клювокрыл резко сбавил скорость, и они остановились, если не считать, что их бросало вверх-вниз в такт взмахам крыльев, удерживающих гиппогрифа в воздухе. — Он здесь! — Гарри заметил в окне Сириуса. Когда крылья опустились, протянул руку и осторожно постучал в стекло. Блэк поднял глаза, и у него отпала челюсть. Беглец соскочил с кресла, бросился к окну, хотел открыть, но оно было заперто. — Отойдите назад! — махнула ему Гермиона и вынула волшебную палочку, другой рукой крепко держась за Гарри. — Алохомора! Окно со звоном открылось. — Но как?.. Как? — Блэк от изумления потерял голос, уставившись на гиппогрифа. — Скорее сюда, у нас совсем мало времени. — Гарри мёртвой хваткой обхватил глянцевую шею Клювокрыла, удерживая его на уровне окна. — Тебе надо немедленно бежать отсюда. Дементоры уже на подходе, за ними пошёл Макнейр. Взявшись за края рамы, Блэк высунул наружу голову и плечи — к счастью, он был очень худ — и через несколько секунд он уже сидел на спине гиппогрифа позади Гермионы. — Да, в следующий раз, если будете использовать школьные помещения в качестве тюремной камеры, озаботьтесь, чтобы там не было окон… Или на них стояли специальные чары… — Надеюсь, что такого больше не понадобится… — Отлично… Клювокрыл, а теперь скорее на верх башни! — скомандовал Гарри, дёрнув верёвку. Один взмах могучих крыльев — и они снова летят ввысь, на самую верхушку Западной башни. Цокнув когтями, Клювокрыл приземлился на площадке, окружённой зубчатой стеной. Гарри с Гермионой тотчас соскочили с него. — Сириус, немедленно улетай, — переводя дух, сказал Гарри. — Они вот-вот придут в кабинет Флитвика и увидят, что тебя нет. Клювокрыл скрёб по крыше лапой, потряхивая остроклювой головой. — А что с другим мальчиком? Роном? — спросил Сириус. — Тебе не пришлось бы проявлять такую заботу, если бы ты предварительно не наломал дров… — Но поскольку дрова были уже наломаны, я счёл возможным хотя бы узнать… Мне и в самом деле было… стыдно, что по моей вине это произошло. — С ним будет всё нормально. Пока-то не очень, но мадам Помфри уверяет, что она его вылечит. Скорее лети, Блэк! Но Сириус всё смотрел на Гарри. — Смогу ли я когда-нибудь отблагодарить вас? — Лети! — заорали одновременно Гарри и Гермиона. Блэк развернул Клювокрыла в небо. — Мы ещё увидимся! Ты истинный сын своего отца, Гарри… Сириус сжал каблуками бока Клювокрыла. Исполинские крылья вновь развернулись, воздушная волна едва не сбила Гарри с Гермионой с ног, и гиппогриф взмыл в небо. Гарри долго провожал его взглядом. Огромная птица и её наездник становились всё меньше, меньше. Луна зашла за облако. И спасённые беглецы исчезли из виду. — Надеюсь, вы успеете добраться до больницы… * Стоит отметить, что позже в Отделе Тайн Гарри видел в разбившемся шкафчике "часы самой разнообразной формы", и то, что это именно Маховики - его догадка. Кроме того, это могли быть недоделанные, а потому и недозащищенные артефакты.