Обретшие будущее

      Шрам не болел уже девятнадцать лет. Все было хорошо…       Платформа девять и три четверти была забита людьми. Отцы и матери бросали последние взгляды на поезд, по традиции увозивший их детей в Хогвартс — школу чародейства и волшебства. Стоять на платформе и махать вслед, хоть отпрыски уже и не видели их, было традицией, своеобразным обычаем, но ее придерживались в основном мамы, не чаявшие увидеть детей в ближайшие полгода.       Мужчины спокойно разговаривали друг с другом, позволив женам пройти до конца платформы и проводить красную полосу поезда взглядом. День был изумительно щедр на последнее летнее тепло в холодной Англии, хоть небо и затянули неприглядные тучи.       Гарри Поттер остался ближе к барьеру, разделявшему мир маглов и платформу. Рон, с которым он общался, недовольно поглядывал вдаль, наблюдая, как жена прощается с детьми. Гарри ждал Джинни. Разговор пошел о недавно сбежавших из Азкабана последних сторонниках Волан-де-Морта. Гарри, как главе Аврората и самому главному их врагу, эта тема уже набила оскомину.       — В Косом переулке ни один не появлялся, — сообщил Рон, отпустив руку Хьюго, младшего сына, который тут же побежал за матерью. — Авроры, подведомственные мне, сбились с ног, Гарри. На данный момент все, что мы можем, это расставить авроров в особо людных местах.       — Сообщи мне об этом через пятнадцать минут, — поморщился Гарри. — Когда мы будем на работе.       — У аврора вся жизнь — работа, — возразил Рон, поглядывая на барьер. — Ты, как мой начальник, знаешь это лучше всех.       Гарри иногда казалось, что его история год за годом циклично повторяется, хотя в жизни не было больше Волан-де-Морта и волшебников, подобных ему по силе. Старый друг отдалялся от него все больше, и причиной тому была зависть, прецеденты которой уже бывали. У Гарри было все: любящая жена, трое детей, работа, приносившая достаточно денег для безбедного существования… Зависть и какая-то злость на мир разъедала Рона изнутри. От милого, беззаботного мальчишки с каждым годом оставалось все меньше, а близкие, заметившие это раньше других, переживали все больше. Гермионе было тяжелее всего. Как любящая жена, она терпела его девятнадцать лет и все наставляла на ум. Но помогало ли это? Не особо.       Рон окончательно превратился в желчного ворчуна, когда Гарри назначил своим заместителем Драко Малфоя. Причины такого доверия к слизеринцу у него были, но Рон этого не понимал. Навсегда оставшись обиженным школьником, он продолжал ненавидеть всю семью Малфоев. Гарри же разрывался между желанием помочь другу и обязанностями главы Аврората. В конце концов, нужда в умном, не боявшемся бумажной волокиты и нудных заседаний заместителе победила, и Гарри с чувством вины назначил на этот пост Драко.       — Когда главой станет хорек, я тут же подам заявление об отставке, — Рон смерил ненавидящим взглядом стоявшего в стороне Драко, покорно ожидавшего свою жену.       Драко глянул на них, догадавшись, что речь идет о нем, но тактично не стал подходить, поздоровавшись с Гарри кивком головы издали. Через пятнадцать минут им предстоит сидеть на очередном заседании, там и переговорят.       — Я надеюсь, что не скоро уйду со службы, — чуть прохладно ответил Гарри.       Рон хмыкнул.       — Я тоже, — тоном, означающим «Мы еще потом поговорим», и повернулся к поезду.       Далеко на горизонте уже едва виднелась красная полоса Хогвартс-экспресса. Гарри оглядел пейзаж, простиравшийся за краем платформы девять и три четверти. Магия этого места была такова, что «Хогвартс-Экспресс» не проезжал контрольные посты магловского вокзала, а сразу попадал на виадук в паре десятков миль от Лондона. Так что за платформой открывался прекрасный вид на предгорья и равнинную низину, которую за глаза все звали пропастью.       Из глубины души тоненьким голосом взывала к нему мечта так же сесть на поезд и поехать в школу. Мелькнула крамольная мысль написать Джеймсу втайне от матери письмо с советом побольше хулиганить. Тогда его вызовут в школу, и он сможет вновь пройтись по таким дорогим сердцу зачарованным коридорам.       Выбравшись из самой глубины памяти, в сердце внезапно вспыхнуло чувство знакомой тревоги. Гарри вгляделся в сторону уходящего поезда. Зрение стало еще хуже, очки ему уже мало помогали, но он успел заметить…       Белые клубы дыма над поездом сменились угольно-черными. Поезд весь был объят дымом и огнем, далекие вагоны подрывались на рельсах один за другим. Земля дрожала под ногами от взрывов. Вместо прощального плача слышались крики женщин. Гарри выхватил палочку и помчался вслед за Драко и Роном.       Обломки поезда, горящие вагоны, источающие смрадные черные клубы дыма, упали с виадука на землю. Женщины, стоявшие на дальнем конце перрона, кричали, закрывая своими телами младших детей. Те, кто потерял единственного ребенка в том поезде, взорвавшемся мгновением раньше, безмолвно припали коленями к холодной земле и не замечали ничего вокруг. Одной из них была жена Малфоя, Астория Гринграсс. Сзади к ней подошел человек в черном плаще и серебряной маске, схватил за волосы и с рыком «Предательница крови», скинул ее с платформы. Не на рельсы. За платформой была пропасть. На глазах всех присутствующих женщина сорвалась с обрыва. Медленное падение, как в фильмах. И слышимый в гнетущей, повисшей на миг тишине звук упавшего тела, хруст костей. Так начался ад.       Одна за другой женщины падали, сраженные убивающими заклятьями. Они не могли защищаться от этой магии и не знали, как защитить детей, плакавших за их спинами. Гарри трижды проклял длину платформы, огромными скачками преодолевая расстояние между женщинами и собой. Но они были слишком далеко…       Один за другим падали мужчины, сраженные зелеными лучами Авады Кедавры. Их места тут же занимали другие мужья, отцы, братья. Краем глаза Гарри замечал, как Дин, Симус, Джастин, многие его школьные друзья, присутствующие здесь, посылали вперед заклинания. Пожиратели Смерти же укрылись женщинами, как живым щитом. Одна за другой падали матери. Один за другим взлетали в воздух маленькие тельца детей, среди которых Гарри помутневшим взглядом разглядел Хьюго и свою маленькую Лил. Тела детей, замученные Круциатусом, взмывали в воздух и падали на ледяные камни платформы уже безжизненными. Рон с безумным взглядом бросался убивающими заклятиями, Драко давно остался где-то позади, стоя коленями на земле и прижимая к лицу руки…       Бессмысленную жестокость породили Пожиратели Смерти, поджигатели давно проигранной ими войны.       Время и расстояние вокруг превратились в вязкий кисель, и Гарри словно в замедленной съемке наблюдал, как аппарируют один за другим Пожиратели. Последним, что он видел, была Джинни, стоящая на краю платформы. Перед своей смертью в Запретном Лесу Гарри вспоминал любимую девушку, ее легкую улыбку, вкус губ, развевающиеся на ветру волосы… Но сейчас он видел это наяву.       Разметав оставшихся в живых женщин, последний Пожиратель бросился к ней, с силой толкнул в грудь и исчез.       Сначала мелькнула безумная мысль, что ничего страшного не произошло. Но стоило Гарри достигнуть края платформы, как Джиневра сорвалась с нее…