От Торонто до Оклахомы и обратно

      Улыбка исчезла с лица Кита так же быстро, как и появилась, но Широ еще несколько минут ощущал ее тепло.       Она будто отсекла все, что произошло до этого. Теперь Широ казалось, что между ним и засохшей кровью на пальцах его правой руки лежало огромное, непреодолимое расстояние. Словно все, что случилось во время его провала в памяти, случилось с кем-то другим.       Единственное, что было настоящим, единственное, что имело значение, было то, что происходило сейчас.       Он попытался собраться с мыслями. Для этого ему пришлось встать, оставив мобильник на диване, и размять ноги, пройдя на кухню. Там, не задумываясь над собственными действиями, он достал из холодильника начатую упаковку апельсинового сока и выплеснул ее содержимое в стакан.       От ледяного сока почти сразу заныло в зубах. Что вообще могло означать то, что Кит думал о нем? Да все что угодно.       – Я тоже часто думаю о тебе, – после продолжительного молчания сказал Широ. Он и не заметил, как в его голос пробралась нотка неуместной иронии, – мне нравятся наши разговоры и…       – Ты знаешь, что я не в этом смысле.       То, с каким нажимом произнес это Кит, заставляло думать, что тот был более чем серьезным. Почти даже отчаявшимся.       Широ смягчился.       – Извини. Извини… Конечно, я знаю.       Сжимая в руке стакан апельсинового сока, он прислонился к дверце холодильника, по привычке прислушиваясь к дыханию в динамиках. Может быть, Кит смотрел сейчас прямо в камеру, а, может быть, снова поверх нее, куда-то, в известном только ему направлении – в любом случае его дыхание стало чаще, прерывистей и будто бы тяжелее. В воображаемых моментах их близости оно было именно таким – только чуть громче и, может, еще чуточку интимнее.       Рассеянно взвесив полупустой стакан в руке, Широ решительно отставил его в сторону. Их разговор замер на мертвой точке, но растягивать все дальше не было никакого смысла, поэтому он спросил – прямо и настолько спокойно, что сам удивился этому:       – Ты представлял нас вместе?       – Широ…       – Ты представлял нас вместе или нет?       На мгновение Кит будто бы задержал дыхание, и это мгновение показалось Широ вечностью. Такой, какой вечность обычно бывает – долгой, холодной и пустой. Потом Кит все-таки выдавил из себя:       – Это началось недавно.       – Как часто?       – Что?       Широ беззвучно усмехнулся.       – Как часто ты представлял нас вместе?       – Раза четыре… в день.       Едва удержавшись от того, чтобы присвистнуть, Широ оторвался от холодильника и поправил натершую ухо гарнитуру. Кожа под ней горела.       – Это неплохо, Кит, – нежно сказал он. Это было действительно неплохо. Очень даже неплохо. Он и подумать не мог…       В ответ в динамиках только коротко вздохнули.       Несмотря на явную неопытность и некоторую скованность Кита, их длинные телефонные разговоры с каждым вечером становились все длиннее и откровеннее.       Направление этих разговоров почти всегда устанавливал Широ. Стоило ему интуитивно взять на себя эту роль, как он почувствовал огромное облегчение. Кит никогда не возражал, беспрекословно следуя за ним и раз за разом преодолевая свое смущение.       Они оба никуда не торопились, и это нравилось Широ. С того момента, когда Кит выдавил из себя свое признание, он вообще чувствовал себя по-другому. Словно, проведя долгое время в тесной душной комнате, наконец смог сделать глоток свежего воздуха.       Кита выписали из больницы уже через пять дней, но ему все еще был положен покой, поэтому почти все время он проводил дома. Широ же по истечению двух недель отпуска не задумываясь продлил его еще на одну.       Сконцентрироваться на работе сейчас ему не представлялось возможным. На протяжении всего дня он думал только о том, как услышит в трубке знакомый голос, о чем они будут говорить и насколько далеко зайдут на этот раз. Иногда, предвкушая это, он невольно возбуждался и мастурбировал на диване в гостиной, кончая всякий раз так бурно и обильно, как ни кончал еще ни с кем из своих бывших партнеров. После оргазма он наскоро принимал душ и, выйдя наружу, бродил без определенной цели по окрестностям, покупал продукты в близлежащих магазинах или бегал по несколько кругов в находившемся рядом парке.       За все это время мысли о смерти ни разу не посещали его. Как и провалы в памяти. Напротив, он словно с обостренной силой воспринимал окружающую его реальность, запоминая каждый звук, оттенок цвета и запах. Ему нравилось по вечерам делиться всем этим с Китом, который в свою очередь всегда детально пересказывал ему свои также не насыщенные никакими особенными событиями дни.       В отличии от многих парней его возраста Кит был очень внимательным, впечатлительным и эмоциональным, хоть и поначалу изо всех сил старался это скрывать. Но после его признания многое изменилось.       Они были открыты друг другу как никогда, и Широ чувствовал, как их странная связь усиливалась с каждой секундой. Порой ему даже чудилось, что их тела, отдаленные друг от друга на тысячи километров, были соединены чем-то вроде тонкого незримого шнура. По этому шнуру кровь, циркулирующая в теле одного, могла беспрепятственно смешиваться с кровью другого – в эти мгновения Широ с содроганием чувствовал внутри себя ее тепло.       Кит был девственником – он не говорил об этом сам, но Широ понял это с их самого первого разговора. Как оказалось, Кит вообще был не слишком заинтересован в отношениях с противоположным полом – в этом он признался Широ одним из холодных октябрьских вечеров после получаса их разговора.       Над городом весь день висела промозглая пелена дождя, прекратившегося только около шести часов после полудня. Но тогда – будто бы на его смену – со стороны озера Онтарио пришел густой и не менее мокрый туман. В тот вечер они говорили без видеосвязи, плотно придавливая мобильники к ушным раковинам.       – То есть ты еще никогда даже не целовался? – уточнил Широ. Переложив телефон из левой руки в правую, он притиснул его к другому уху.       – Нет, я… Один раз на вечеринке.       Кит ходил на вечеринки? Широ мысленно обругал себя за то, что удивлялся этому факту. Чем, в конце концов, тому еще стоило заниматься в семнадцать лет?       – Это было приятно? Тебе понравилось?       Кит помотал головой. По крайней мере, именно так показалось Широ – хотя видеть это он, конечно, не мог.       – Не особенно. Я… может, меня не привлекает женское тело.       Несмотря на то, что Кит сказал это утвердительно, Широ почудилась вопросительная интонация. Он сделал глубокий размеренный вдох.       – Или все дело было в той девчонке, – неуверенно продолжил Кит, – ее тело было как желе…       – Я люблю желе, – пошутил Широ, на что Кит скривился. Это было слышно в его голосе:       – А я не очень…       Они замолчали на некоторое время. Приняв более удобное положение на диване, Широ бессознательно положил ладонь на молнию своих джинсов.       – Мое тело достаточно твердое, – негромко сказал он. В его голосе если и звучали еще отголоски иронии, то только очень слабые. В горле вдруг сделалось до противного сухо – так, что ему захотелось незамедлительно встать и достать из мини-бара что-нибудь выпить.       – Я не сомневаюсь, – пробормотал в ответ Кит.       – Что насчет тебя?       Широ удалось выудить железную заклепку из прорези на джинсах только с третьего раза. Его собственные пальцы мелко дрожали.       – Насчет меня?       – Ты тоже твердый?       Кит сдавленно рассмеялся.       – Мне обязательно отвечать на этот вопрос?       – Да, следовало бы.       «А мне следовало бы остановиться», – сказал себе Широ, но так и не смог. Его пальцы уже давно были под джинсами – гладкая эластичная ткань боксеров притупляла ощущения, но лучше было так, чем кончить через какие-нибудь пару минут.       Кит в динамиках все еще мялся. Его дыхание было учащено, а голос таким севшим, будто бы он перед этим выкурил огромное количество сигарет – одну за другой. Впрочем, табак Кит не курил совсем.       – Если ты хочешь знать, стоит ли у меня сейчас…       – Да, я хочу. Скажи мне об этом.       Закрыв глаза, Широ полностью сконцентрировался на плавных движениях своей руки, поглаживающей сквозь ткань его эрегированный член.       – Я…       – Просто скажи это, Кит.       – Я возбужден.       Кит выдохнул это торопливо и резко, но в то же время необыкновенно растерянно, почти даже беспомощно, словно прося о том, на что никак не мог решиться.       – Все хорошо, – Широ успокаивающе улыбнулся, – не нервничай…       – Я не нервничаю! И что тут хорошего?!       Теперь в голосе Кита можно было отчетливо различить раздраженные нотки. Его голос даже немного вибрировал – возможно, неполадки связи или же сказывалась высшая степень напряжения.       – Просто представь нас вместе.       – Вместе – в смысле в постели?!       «Необязательно в постели», – подумалось Широ, но он не произнес это вслух. Он все еще не открывал глаз.       В его мыслях они уже давно были рядом, но не в одной кровати – просто в каком-то безликом абстрактном помещении. Окружающая обстановка не имела значения. Куда важней было то, что на них обоих не было никакой одежды и их разделяло не больше пары сантиметров. Кит прильнул обнаженным торсом к плечу Широ, а тот, в свою очередь, ласкал его спину – поначалу напряженную и твердую, но постепенно расслабляющуюся под движениями скользящей по ней ладони.       В тот вечер они впервые занимались сексом по телефону. Хотя сексом в его прямом смысле то, что происходило между ними, назвать было сложно. Но даже при всей несовершенности их виртуального полового акта оргазм, который испытал Широ, был настолько сильным и интенсивным, что после этого на него тут же навалилась непреодолимая усталость.       Насколько хорошо было с ним Киту, Широ не знал. Он не видел его лица и единственным, из чего он мог делать какие-либо выводы, были тяжелое дыхание и хриплый короткий, будто бы оборванный, стон, который Кит выдавил из себя при приближении оргазма.       После секса – или, если говорить точнее, их совместной мастурбации – они очень долго молчали. Кит был занят тем, чтобы выровнять дыхание, а Широ, аккуратно вытирая сперму бумажными салфетками, ушел на мгновение в свои мысли. Молчание, повисшее между ними, казалось почти осязаемым, но от этого не было тяжелым или неловким, а напротив – таким естественным и приятным, словно сонливая дрема, в которую проваливаешься, проснувшись слишком рано воскресным утром.       Широ ощущал себя вымотанным. Его тело под трикотажным лонгсливом, который был на нем тем вечером, взмокло и было липким от пота.       Заставив себя встать с дивана, он прошел в ванную и, стащив лонгслив через голову, затолкал его в корзину для грязного белья. Туда же отправились джинсы и испачканные спермой боксеры. Наверное, стоило принять душ, но, когда Широ собирался сделать это, собственное отражение в большом зеркале на стене привлекло его внимание.       Зеркало отражало его во весь рост: он был голым, и его кожа влажно поблескивала в тусклом электрическом свете. Отойдя от зеркала на некоторое расстояние, Широ, сощурив глаза, внимательно изучал собственное тело.       Оно определенно было подтянутым. Твердым – именно таким, какое бы понравилось Киту. Ни о каком «желе» здесь не могло быть и речи. Но в то же время было ли это то, что представлял Кит, удовлетворяя самого себя около получаса назад?       Ему давно уже было не двадцать пять. По правде говоря, Широ даже и вспомнить не мог, как он вообще выглядел к середине третьего десятка. В конце концов, это было около десяти лет назад. Выступали ли его ключицы тогда из-под кожи с такой же силой? А его шея – была ли она такой же омерзительно жилистой, как у чертового столетнего старика?       Широ не знал ответа на эти вопросы, да и думать над этим не особенно хотелось. Но теперь, когда их отношения с Китом вышли на новый уровень, ему, вероятно, все же стоило задуматься над тем, что бы случилось, если бы они все-таки когда-нибудь встретились. Впрочем, раздумывать тут тоже было нечего. Узнав, что Широ не тот, за кого он себя выдает, Кит был бы наверняка разозлен и разочарован. Может даже, вместо интереса и влечения он бы начал испытывать к своему интернет-любовнику отвращение и презрение. Кто знал.       Правильней всего было не врать Киту с самого начала, подумал про себя Широ. Теперь же та ложь, которая казалась ему малозначимой и безобидной, была похожа на огромную, бесконечно разросшуюся злокачественную опухоль. Такую можно было только вырезать, ни о каком лечении тут речи и не шло.       Стоя под теплыми струями воды, Широ представил, как вырезает эту опухоль из своего тела. Она была такой большой, что запросто могла сойти за отдельный самостоятельный орган, а из раны, оставшейся на ее месте, все текла и текла кровь.       Их разговоры продолжались. Прижимая к уху мобильный телефон, Широ так детально, как только мог, описывал Киту все то, что бы сделал с ним, если бы они были рядом. Он не обладал особым талантом в подобных вещах, просто говорил о том, что чувствовал и чего желал, и ему нравилось замечать, как дыхание его собеседника учащается с каждым его словом.       Иногда они писали друг другу, и эти скомканные, оборванные сообщения Кита, в которых скользили все те вещи, о которых он не решался говорить вслух, возбуждали Широ не меньше, чем их телефонные сеансы. Иногда даже больше.       Они никогда не включали видеосвязь во время секса: так хотелось Киту, и Широ не знал, что ему можно было на это возразить. В конце концов, он не мог требовать от Кита того, чего не давал ему сам. Приходилось довольствоваться словами и собственным воображением.       В одном из разговоров Широ осторожно спросил Кита о том, что он думает о сексе с проникновением, на что в динамиках образовался вакуум. Он поглотил даже дыхание собеседника, но когда Широ решил, что связь по какой-то причине прервалась, Кит выдохнул в трубку:       – В каком это смысле?       – В самом обычном, – перевернувшись на спину, Широ уставился в потолок над ним, ощущая, как снова возбуждается. Его оргазм было около двадцати минут назад, но обмякший до этого член снова твердел – так, будто бы его тридцатипятилетнее тело внезапно превратилось в тело охваченного неумным сексуальным аппетитом подростка. – Хотел бы ты почувствовать меня внутри? Хотел бы, чтобы я…       Кит резко закашлялся, из-за чего Широ пришлось замолчать на полуслове. Он продолжал разглядывать потолок. Видимо, говорить о таком было еще рано.       – Извини, – сказал наконец Кит. В его голосе звучало искреннее сожаление.       – Ничего. Ты простудился?       – Нет. Слишком много курил…       Кит замолчал на несколько секунд, и когда он снова заговорил, Широ почувствовал, как напряжение, восторг и возбуждение охватывают его. Он и сам не понимал, откуда внутри него могло взяться столько разных чувств за раз, но он ощущал каждое из них – вместе и по отдельности.       В офис в свой первый рабочий день после отпуска Широ пришел довольно поздно. Он проспал – чего с ним не случалось практически никогда – и, даже проснувшись, долго не мог встать с кровати. По всей видимости, его тело отвыкло от привычного режима. Широ не мог представить себе другой причины для его странной сонливости, стряхнуть которую ему не удалось, даже оказавшись в метро. Все тело словно обмотали плотным толстым куском ваты – звуки были приглушены, а обыкновенные движения давались с трудом.       Придя в офис, он в первую очередь выпил несколько чашек кофе подряд. Но прояснилось только сознание – тело оставалось вялым и заторможенным. Помимо этого, Широ понимал, что все его мысли вертелись только вокруг его телефона – он периодически доставал мобильник из кармана джинсов, чтобы убедиться в том, не написал ли ему Кит.       Сконцентрироваться в таком состоянии было невозможно. Перечитав уже точно в пятый раз сообщение, пришедшее по служебной почте от одного из важных клиентов, Широ сдался и, встав из-за стола, прошел в ту часть офиса, в которой располагалась небольшая кухня. Часы только добрались до половины двенадцатого, но Аллура уже стояла перед микроволновкой, сосредоточенно глядя на тарелку, крутившуюся за ее полупрозрачной дверцей.       Разумеется, его расхлябанное состояние не могло не уйти от ее внимания – в этом Широ был абсолютно уверен – но она до сих пор не сказала ничего по этому поводу. Поджав губы и сложив руки на груди, Аллура внимательно смотрела на микроволновку, словно ей поручили наблюдать за невероятно важным и сложным процессом.       На обед в этот раз были спагетти с цветной капустой, щедро посыпанные тертым сыром сверху. На вкус Широ, возможно, даже слишком щедро, но от замечаний на эту тему он решил воздержаться. Аллура готовила почти безупречно, поэтому критики в свою сторону не переносила – даже той, которая была вполне обоснованной.       За обедом они перекинулись парой ничего не значащих фраз – обычная болтовня двух уже давно работающих вместе коллег. Опустошив больше половину своей тарелки, Аллура внезапно заметила:       – А ты совсем не загорел.       – Загорел? – переспросил Широ. Его собеседница повела плечом.       – Ну, из отпуска обычно возвращаются загоревшими…       Не зная, что на это ответить, Широ механически продолжил жевать спагетти. На мгновение его охватило почти непреодолимое желание рассказать Аллуре об отношениях с Китом, но он в очередной раз заставил себя сдержаться. Вряд ли на свете существовал нормальный человек, способный одобрить подобное, и Аллура уж точно не была исключением.       – Я никуда не ездил, – наконец решил сказать Широ, на что его коллега удивленно подняла левую бровь, а потом добавила, задумчиво постучав вилкой по краю своей тарелки:       – Но ты похудел.       Широ рассмеялся, но на лице Аллуры не было и следа улыбки. Она смотрела на него в упор своими светло-голубыми глазами, будто бы пыталась убедиться в чем-то. Быть может, она была права, и он действительно сбросил несколько килограммов и выглядел из-за этого несколько истощенным – только благодаря замечанию Аллуры, Широ осознал насколько часто он за последнюю неделю занимался сексом. Ну или тем, чем они занимались с Китом, как бы это ни называлось. Пожалуй, это было и правда слишком…       Но, с другой стороны, Аллура была очень внимательной. Ей всегда бросались в глаза даже мельчайшие детали, поэтому скрыть от нее что-то было сложно.       К облегчению Широ, через несколько секунд Аллура все же отвела взгляд в сторону, и на какое-то время отвлеклась на свой мобильный телефон. Пока она сосредоточенно вглядывалась в его дисплей, Широ заметил, что по небольшому телевизору, находившемуся на офисной кухне, начался выпуск криминальной хроники. Поддавшись непонятному для него самого импульсу, он сделал звук немного громче.       Опрятно одетая девушка с одинаково приветливым выражением лица сообщала криминальные новости последних дней. Неважно, о чем бы она ни говорила, ее мимика не менялась, и она явно прикладывала огромные усилия к тому, чтобы держать свои лицевые мышцы в состоянии непрекращающейся вежливой улыбки. С таким же искусственным выражением лица она сообщила и о том, что, несмотря на то, что прошло уже больше недели, преступник, избивший на улице до смерти троих молодых парней, так и не был найден. Расследование продолжалось, хотя у полиции не было никаких зацепок касательно личности предполагаемого убийцы.       Молча пережевывая спагетти, Широ смотрел на экран. Мелькнувшие на нем кадры с места преступления показались ему знакомыми, как и лица трех погибших. Это определенно были те парни, с которыми он столкнулся в баре, после разговора с Лэнсом.       Оторвав взгляд от дисплея своего мобильника, Аллура тихо заметила:       – Этот бар… в котором их в последний раз видели, кажется, совсем недалеко от тебя.       Широ кивнул.       – Жутко, правда? – будто в подтверждение собственных слов Аллура зябко поежилась всем телом, – говорят их лица были в таком состоянии, что опознать тела можно было только по отпечаткам пальцев…       – Обычная пьяная драка, – безучастно прокомментировал Широ, на что Аллура изумленно распахнула глаза:       – Ты ведь сейчас несерьезно, Такаши!       Пожав плечами, Широ встал из-за стола. От ощущения того, как еще не переваренные спагетти слиплись в желудке в твердый и склизкий комок, его подташнивало. Потерянные воспоминания так и не вернулись, но было одно, что Широ знал точно: засохшая кровь на его правой руке не принадлежала ему самому. Быть может, эта была кровь тех самых парней, быть может, именно об их лица, он оббил костяшки так, что те болели и были распухшими даже по прошествии двух дней.       Ополаскивая тарелку в раковине, Широ услышал за собой шорох. Аллура встала со своего места и, тихонько подойдя к нему, положила ладонь на его плечо. Ее пальцы были тонкими и красивыми, а их прикосновение – непринужденным и легким.       – Я волнуюсь, – проникновенным доверительным голосом сказала Аллура. Она говорила правду: ее лицо явно отражало обеспокоенность. Губы мелко подрагивали, а брови сошлись к переносице.       Медленно отставив тарелку в сторону, Широ вытер мокрые руки о кухонное полотенце, висевшее рядом с раковиной, а затем положил их на плечи Аллуры.       – Из-за чего? В чем дело?       – Из-за тебя.       Подавшись немного назад, Аллура смотрела ему в лицо не мигая. Наверняка, она ждала его реакции, но стоило ему открыть рот, как она продолжила сама – нервозно и с некоторым нажимом:       – Может, мы давно не видели друг друга… Не знаю. Но ты какой-то другой.       – В каком смысле «какой-то другой»?       Этого Широ ожидал меньше всего, поэтому его удивление было неподдельным и далось ему без особых усилий. Он действительно не понимал, что именно Аллура имела в виду. Та, тем временем отодвинувшись от него еще дальше, скрестила руки на груди и продолжала рассматривать его так, будто бы видела впервые. Ее взгляд был таким серьезным и целенаправленным, что Широ постепенно становилось немного не по себе.       – Я не знаю, как объяснить, – после короткого молчания призналась Аллура, все еще не отводя глаз от его лица, – но будто бы ты – это не ты. Вот вроде бы и лицо твое, и голос твой, и даже запах твой – но в то же время словно совсем другой человек…       – И кто он, по-твоему, этот другой человек?       – Да если бы я только знала!       Пробормотав это, Аллура смягчилась, будто бы ее единственной целью было выговориться. Не произнося больше ни слова, она вернулась к своему рабочему месту, оставив Широ на кухне убирать со стола, чем он занялся без каких-либо возражений.       После слов Аллуры сонливость слетела с него окончательно – на ее смену пришла растерянность. Поначалу совсем незначительная, она росла с каждой минутой, мало-помалу въедаясь в его мысли.       Сложив ноги по-турецки, Кит смотрел в вебкамеру своего ноутбука, поставленного перед ним на кровати. На нем был темно-синий мешковатый свитшот и черные домашние треники, изрядно растянутые на коленях. Волосы Кит сцепил сзади резинкой – так в последнее время он делал довольно часто, позволяя Широ беспрепятственно наслаждаться видом его открытой шеи и ушных раковин. Небольшие и аккуратные, эти ушные раковины могли бы запросто принадлежать молодой девушке.       Они говорили друг с другом уже около получаса – за это время Широ успел смешать себе джин с большой порцией лимонного сока и выпить его маленькими глотками. Он надеялся, что алкоголь поможет ему избавиться от растерянности, охватившей его днем после слов Аллуры, но этого не случилось. Не помогла и болтовня с Китом – обычно увидев его, Широ и без того забывал обо всем на свете, но в этот вечер их разговор не клеился, и Широ то и дело ловил себя на том, что совершенно не слушает своего собеседника.       В словах Аллуры не было никакого смысла. Как реплика из сценария какого-нибудь низкобюджетного фантастического фильма, они, возможно, были бы и к месту. В таком фильме Широ делил бы свое тело с кем-нибудь другим, и этот «кто-то другой», наверняка, бы был ответственен за то, что произошло с парнями из бара… Но боль в костяшках пальцев правой руки была реальной. Широ отлично помнил ее, как и то, какую ярость и отчаяние он испытывал тем вечером. Что бы тогда ни произошло, в этом был виноват только он и никто другой.       Конечно же, Кит ни о чем не догадывался. Таким внимательным, как Аллура, он не был, да и не была ли его способность судить в отношении Широ о чем-либо слишком затуманена тем, что происходило между ними?       В разговорах Кит часто упоминал, что доверяет ему. По его словам Широ был единственным человеком на всей планете, кто понимал его и принимал его именно, каким он был. Широ оставалось только удивляться про себя, насколько сексуально звучали подобные банальные вещи, когда их произносил Кит.       Его темно-синий застиранный свитшот ему определенно не шел. Кит был слишком худым, а свитер – слишком мешковатым и грубым. Но одно преимущество во всем этом было уж точно: благодаря большому круглому вырезу Широ мог смотреть на тощие, обтянутые бледной кожей ключицы столько, сколько ему хотелось.       С мобильником в руке, он прошел на кухню и извлек из холодильника джин и уже практически пустую пачку лимонного сока. Несмотря на предыдущий стакан своего довольно-таки крепкого коктейля, он не чувствовал себя пьяным, только немного уставшим.       – Ты молчишь уже больше двух минут, – напомнил ему Кит, как раз когда Широ смешивал в стакане новую порцию алкогольного напитка. Джина в нем почему-то выходило значительно больше, чем сока. – Занят чем-то и я тебе мешаю?       Зрачки Кита блестели. Он несколько раз сонно моргнул – по подсчетам Широ в Оклахоме уже должно было быть около одиннадцати вечера.       – Иди спать, если хочешь, – мягко сказал он, на что Кит отрицательно мотнул головой.       – Я пытался… Но потом начал смотреть этот фильм. Теперь он у меня из головы не идет.       – Что за фильм?       Кит нередко рассказывал Широ о просмотренных им фильмах или прочитанных книгах, и тот всегда с интересом слушал его. Нельзя было сказать, что у Кита был хороший вкус – скорей, его волновали странные, обычно хаотичные и малопонятные истории. Этот раз не был исключением.       Действие в фильме происходило на Луне, безжалостно превращенной сценаристами в горно-добывающую базу, на которой сгнивал заживо от одиночества главный герой. Один-одинешенек, день за днем.       Слушая Кита, Широ прикрыл глаза, сделал пару приличных глотков коктейля и попытался представить лунную базу. Ландшафт бледно-серый и безжизненный, в воздухе никакого кислорода, только клубы пыли…       – Главного героя зовут Сэм Бэлл, – подытожил первую часть своего рассказа Кит, – а актера – Сэм Роквэлл. Одинаковые имена…       Зачем об этом вообще упоминать, было не совсем ясно, но Кит всегда обращал внимание на подобные вещи – на то, на что не обратил бы внимания никто другой, кроме него.       – Ну и что, в конце концов, произошло с Сэмом? – нетерпеливо поинтересовался Широ.       Опершись поясницей на посудомоечную машину и со стаканом в руке, он все еще был в мыслях на лунном ландшафте, о котором говорил Кит.       – Ну, он получил сигнал бедствия, отправился на луноходе наружу и обнаружил там пострадавшего. Но с этим человеком было что-то не в порядке…       – «Не в порядке»?       – Он выглядел точно так же, как Сэм.       Сделав глубокий вдох, Широ со стуком поставил наполовину пустой стакан на стол, всем телом ощутив, что с алкоголем ему в этот вечер следовало завязывать. Как и с историями о дурацких фильмах.       Держа телефон на расстоянии вытянутой руки, он какое-то время молча рассматривал Кита на его экране, а потом все же спросил:       – Ты не мог бы раздеться для меня?       – Что, прямо сейчас? – растерянно парировал Кит. По его ошарашенному и одновременно смущенному лицу было понятно, что вопрос Широ был тем, чего он ожидал меньше всего.       – Да, прямо сейчас.       Несколько секунд Кит явно думал над просьбой, после чего помотал головой.       – Не сегодня… Мне не хочется.       Наверное, для убедительности он произнес это с нарочитой холодностью, но потом, словно вспомнив о чем-то, снова встревоженно посмотрел в камеру.       – Ты не обижен на меня?       – Нет, конечно, – поспешно заверил его Широ. – Если не хочется, значит не хочется. Что тут сделаешь.       Он и в самом деле не был обижен, разве что немного разочарован. Алкоголь разогрел его кровь, и он чувствовал, что был готов к большему, чем просто бессмысленные разговоры о никому не понятных фильмах.       Но Кит, похоже, и вправду был не в настроении. Затуманенным взглядом он смотрел куда-то в сторону, на что-то, находящееся за пределами камеры. А, может быть, и просто в пустоту.       – Сайто уезжает на выходных, – наконец выдал он после достаточно долгого перерыва. Это заявление не имело никакого отношения ко всему тому, о чем они говорили до этого, но, как догадался Широ, вероятно, было напрямую связано с его задумчивостью, – с Джулией. К ее родителям…       – Закатишь вечеринку?       Скривившись, Кит почесал мочку левого уха.       – Я так похож на того, кто закатывает вечеринки?       – Нет, – честно признался Широ и добавил, улыбнувшись, – но тебе семнадцать.       – Это не надолго.       Кит бросил это равнодушно, безо всякого выражения, так, будто бы упоминал о чем-то абсолютно обыденном, но именно это наигранное безразличие почти мгновенно заставило Широ понять, что во всем это было что-то не так. А потом он понял, что именно.       Это было как короткое озарение. Внутри Широ будто бы что-то содрогнулось, сдвинулось с места и стало мягким, как кусок разогретого пластилина. Он прочистил горло.       – На выходных… тебе исполняется восемнадцать?       – Даже если и так, что с того?       Кит явно не жаловал дни рождения – это было нетрудно понять по напряженному выражению его лица. Или он же чувствовал себя уязвимым, потому что именно в этот день оставался один?       Широ задумался на немного: действительно ли это было так? Приемных родителей, как выяснилось, день рождения их сына не слишком волновал, но ведь у Кита были еще и друзья. По крайней мере, один друг точно был. Лэнс. Хотя с ним Кит не разговаривал с того момента, когда тот попытался поцеловать его в больнице.       Выходило так, что он действительно оставался один на свое собственное восемнадцатилетние. Если, конечно, не…       От одной только мысли об этом у Широ участился пульс. Что, если Кит не хотел этого? Широ не знал ответа на этот вопрос, но это уже было неважно.       Он почувствовал, что принял свое решение, и от этого чувства ему стало до странного спокойно.