От Торонто до Оклахомы и обратно

      Час за часом Широ исследовал возникшую между ними преграду на прочность. С первого взгляда она казалась нерушимой, и пытаться найти в ней лазейку, ведущую на другую сторону, было ни чем иным, как пустой тратой времени. Но отступать Широ не собирался.       Перво-наперво он тщательно, с несвойственной даже ему скрупулезностью просмотрел свежие заголовки оклахомских газет – если с Китом случилось что-то серьезное, в них обязательно должно было найтись об этом хоть слово. Но газеты безмолвствовали, из чего Широ сделал вывод: что бы ни произошло, это явно еще не стало достоянием общественности. Впрочем, легче от этого было.       На третий день его телефон также продолжал молчать. Стоя на кухне, Широ методично выковырял все таблетки диазепама из блистеров и, растворив их в стакане воды, вылил его содержимое в раковину. Он был сосредоточен как никогда и понимал, что любое помутнение сознания – пусть бы даже и принесшее ему временное облегчение – привело бы его к провалу. Он должен был продолжать поиски.       На четвертый день, отыскав в интернете данные мобильной компании, к которой принадлежал номер Кита, Широ позвонил в ее службу поддержки. Ответившему ему приятному женскому голосу он представился как рецепционист отеля, в котором мистер Когане останавливался около недели назад. К счастью, фамилия, услышанная им от Кита однажды по чистой случайности, оказалась верной, но сотрудница телефонной компании ни под каким предлогом не собиралась выдавать адрес абонента. Вежливо попрощавшись, Широ повесил трубку. Прозрачная стена, отделявшая Кита от него, даже не дрогнула. Непоколебимая безмолвная громадина.       Сделав глубокий вздох, Широ отхлестал самого себя по щекам. Расслабляться было не время. Его с первого взгляда кажущиеся абсолютно бесплодными усилия все-таки приносили результаты. Теперь он, по меньшей мере, был уверен в том, что знал настоящее имя Кита.       Остаток дня он потратил на поиски человека по имени «Кит Когане» в социальных сетях. Единственное совпадение нашлось в Калифорнии, но с фотографии на профиле в фейсбуке на Широ смотрел совершенно незнакомый двадцатипятилетний парень. Полистав его альбомы, Широ убедился, что снимки были настоящими и на них был кто-то другой. Это был не Кит. Точнее, Кит, но не его.       Широ снова принялся просматривать газетные заголовки. От напряжения в глазах двоилось и американский английский казался чужим и до того нелепым, что ему иногда приходилось перечитывать одно предложение по нескольку раз, чтобы понять его смысл.       За этим занятьем ему почему-то вспомнился акцент Кита. Теперь, когда они не разговаривали друг с другом уже больше четырех дней, Широ осознал, что никогда не обращал внимание на то, что Кит, как и многие выходцы из сельской местности, говорил с легким, но при этом все же достаточно отчетливым акцентом. Закрыв глаза, Широ принялся произносить вслух первые попавшиеся слова, пытаясь имитировать при этом манеру речи Кита. Он делал неправильные ударения, растягивал гласные, проглатывал окончания. Это приносило ему странное удовлетворение – до такой степени, что его пульс стал чаще, а кончики пальцев потеплели.       Взяв лежавший рядом на столе мобильник, Широ, поддавшись необъяснимому импульсу, ткнул в мессенджере на имя Кита и содрогнулся всем телом, когда дисплей телефона внезапно мигнул, разворачивая возникшее на нем видео.       Лицо человека на видео казалось незнакомым – но только в первые несколько секунд, потом же Широ понял, кто был перед ним.       В отличии от Кита Лэнс смотрел в камеру прямо, даже не пытаясь отвести взгляд. У него был красивый открытый лоб, светло-коричневая, как кусок сливочной карамели, кожа и аккуратные полукруглые брови, по форме которых Широ заключил, что их владелец явно не раз прибегал к помощи пинцета.       Он растерялся. Настолько, что не мог выдавить из себя ни слова. Лэнс же казался раздраженным: напряженно глядя в камеру, он кусал нижнюю губу.       – Что тебе надо? – наконец спросил он так, как обращаются к тем, кого знают не только хорошо, но и довольно долго. Этот резкий рассерженный вопрос почти мгновенно вывел Широ из его непродолжительного оцепенения. Он откашлялся и осторожно осведомился:       – Ты ведь Лэнс, да? Это Широ.       Лэнс закатил глаза – как и у Кита, его лицо было подвижным и динамичным, но в своей собственной манере. Он определенно был не настолько красивым, как Кит, но, несмотря на это, куда более привлекательным в обычном смысле, поэтому, наверняка, пользовался некоторым успехом у девушек. Это Широ в отметил про себя почти сразу.       – Я знаю, кто ты, – буркнул Лэнс.       – Хорошо. Ты не мог бы передать трубку Киту?       Широ старался говорить как можно спокойней.       Опустив ресницы, Лэнс впервые отвел глаза в сторону. Через секунду же снова широко распахнул их. Его лицо приобрело воинственное выражение.       – Как насчет того, чтобы для начала включить видеорежим?       – Что?       – Я привык смотреть собеседнику в глаза при разговоре, – едко пояснил Лэнс. – Или тебе просто нравится подсматривать за другими людьми?       Широ рассмеялся. Охватившая его в самом начале разговора растерянность отошла на задний план, и он понял: перед ним был обыкновенный семнадцатилетний парень, не представлявший никакой угрозы. Пусть и не настолько наивный и социально неприспособленный, как Кит, Лэнс оставался подростком, и его неумелые нападки только подчеркивали это.       – Что? Что смешного?! – выдохнул он, гневно сложив руки на груди.       – Если Кит рассказывал тебе обо мне, то ты точно знаешь, что камера на моем телефоне…       – Это полная чушь! Я не верю ни одному твоему слову!       Широ едва заметно улыбнулся.       – Твое право.       Положив мобильник на столе перед собой, он внимательно вглядывался в лицо Лэнса. Тот все еще выглядел сердитым – крылья его прямого носа возбужденно раздувались, а губы были плотно сжаты. Может быть, Лэнс и хотел возразить что-то, но вряд ли знал, что.       На мгновение мысли Широ унеслись совсем в другое русло. Теперь, когда он увидел Лэнса вживую, у него больше не оставалось никаких сомнений. Этот парень был таким же. Точно таким же, как и он сам.       Как бы Лэнсу, возможно, ни хотелось доказать обратное, его не привлекали девушки. Вероятно, решил Широ, у него, в отличии от Кита, уже был сексуальный опыт с противоположным полом. Предположительно, не один раз. Но это ничего не меняло.       Кожа на лице Лэнса, как и, в принципе, на всем его теле, была ухоженной, фаланги пальцев – длинными и тонкими, а запястья такими узкими, что сплетенные из разноцветных ниток браслеты, болтавшиеся на них, съезжали вниз практически до середины предплечья, стоило ему немного поднять руки. Несколько секунд Широ молча изучал глазами эти запястья – холодно, почти отстраненно и невольно думая о том, как Кит мог касаться их. Наверняка тот часто делал это: в шутку или для того, чтобы привлечь к себе внимание. Широ слишком хорошо мог себе представить, что Лэнс ощущал при каждом таком прикосновении. И как желание близости почти выворачивало того наизнанку. Ведь он сам прошел через подобное в его возрасте.       Но, несмотря на эту схожесть между ними, Широ не чувствовал ни жалости, ни симпатии к школьному другу Кита. Более того, чем дольше он смотрел на Лэнса, тем больше внутри него разрасталось темное, не поддающееся никакому объяснению чувство. И от этого чувства ему самому становилось страшно.       Еще никогда в жизни он не испытывал подобной ревности.       Лэнс на экране несколько раз рассерженно потряс головой, отвлекая Широ от его мыслей, и, прервав повисшее между ними молчание, пробормотал:       – Так что тебе надо? Что тебе надо от Кита?!       – Я только хочу поговорить, – сухо парировал Широ, на что Лэнс издевательски вскинул брови.       – Поговорить? Ну да. Наверное, в Торонто так одиноко. Из всех трех миллионов и с кем поговорить не найдется…       – Это не твое дело, Лэнс.       Произнеся это, Широ сцепил пальцы в замок. Он прижал их друг к другу до боли – казалось, костяшки вот-вот треснут. В этот момент он был рад тому, что ему всегда без особого труда удавалось контролировать собственный голос – даже если внутри его почти разрывало от напряжения, он мог говорить так расслабленно и безмятежно, словно болтал с Аллурой за утренним кофе.       Лэнс искривил губы в невротичной усмешке. А потом отрывистым, неровным движением взъерошил свои гладкие волосы:       – Знаешь, что я думаю по поводу всего этого, Широ?       – Не знаю и мне не интересно.       Лэнс фыркнул.       – Я все равно скажу.       – Да пожалуйста.       Какое-то время они смотрели друг на друга. И пусть на самом деле Лэнс только упрямо пялился в темный экран своего телефона, Широ отчетливо ощущал на себе его взгляд – чувствовал, как тот нетерпеливо скользит по его лицу, плечам и тяжело вздымающейся груди.       Лэнс заговорил только через минуту – словно наконец насмотревшись на него вдоволь. Он будто бы смог наконец собраться с силами и процедил сквозь зубы:       – Я думаю, ты не тот, за кого ты себя выдаешь. Я даже не уверен, что Широ твое настоящее имя… Что это еще за имя такое?! И тебе точно не двадцать пять. И, наверное, даже не тридцать. Может, ты живешь вообще не в Торонто, может, единственное, чего ты хочешь…       – Хватит.       Широ не только умел хорошо контролировать собственный голос – он мог, сам толком не осознавая как, придать ему особенный оттенок. И Лэнс, уловив этот оттенок, вздрогнул. Замолчав, он уставился в сторону. Его короткие ресницы дрожали.       Пользуясь временной растерянностью своего собеседника, Широ повторил с нажимом:       – Мне нужно поговорить с Китом. Ты не мог бы, пожалуйста, передать трубку ему?       – Нет. Не мог бы.       Широ ожидал, что Лэнс снова будет язвить и бросится в обвинения, но тот только мотнул головой и потом сообщил в камеру совершенно бесцветным голосом:       – Кит не рядом со мной, он в больнице.       – Тогда почему у тебя его телефон?! Ты…       Осознав, что сорвался и поднял голос, Широ запнулся, пытаясь выровнять дыхание. Кровь стучала в висках. Странный звук – приглушенный, но в то же время почти невыносимый, разрывающий изнутри барабанные перепонки.       Встав из-за стола, Широ механически, без каких-либо мыслей нацепил на ухо гарнитуру и переключил телефон с громкой связи на обычную. А потом, прислонившись к стене и глядя в потолок, спокойно спросил:       – Что произошло?       Его голос снова звучал до того нормально, что казался чужим даже ему самому.       – Его избили, – тихо пояснил Лэнс, – пару дней назад. Не спрашивай меня, кто и зачем. Я не знаю.       – Как он себя чувствует?       – Я предполагаю, что хреново.       Лэнс издал непонятный сдавленный звук. Было неясно, попытался ли он снова саркастически фыркнуть или же это было что-то другое. Он продолжил, не давая Широ опомниться:       – Сотрясение мозга, пара трещин в ребрах и синяки по всему телу… Если тебе так уж интересно. Но я еще не видел его, пока к нему не пускают никого, кроме…       Звуки отказывались сливаться в слова, а слова – в осмысленные предложения. Широ покачал головой, пытаясь сосредоточиться, и умудрился уловить конец фразы:       – … их было трое.       – Трое? – язык ворочался так медленно, будто в кошмарном сне.       – Так сказал родителям Кит. Лиц он не разглядел, но из нашей школы они точно не были. Парни постарше, лет за двадцать…       Голос Лэнса снова грозился превратиться в размытый набор звуков. Сознание Широ уплывало: состояние, похожее на то, когда перестараешься с транквилизаторами.       Казалось, он не чувствовал практически ничего. Но это ощущение было обманчивым.       В баре было тихо. Время словно застыло – неподвижное и твердое, будто кусок древесной смолы.       Подняв свой стакан, Широ несколько раз рассеянно покачал его в руке, а потом опустил обратно на разбухшую от влаги подставку. Он повторял эту простую последовательность действий снова и снова, пока не почувствовал на себе взгляд молчаливого бармена.       Его заведение сегодня было полупустым. В будние вечера такое положение дел вряд ли было редкостью, но Широ чудилось, будто бы в этом всем – в том числе в отсутствии посетителей – крылся какой-то подвох. Изъян, исправить который уже было невозможно, как ни старайся. Сколько ни прилагай усилий.       Некоторое время бармен смотрел ему в лицо не говоря ни слова, и прошло не меньше минуты, пока он, словно удостоверившись в чем-то, отвернулся и удалился к другому концу стойки.       Беззвучно выдохнув, Широ сделал большой глоток из своего стакана. Два крупных куска колотого льда, плававших в нем, уже давно растаяли, и разбавленный талой водой виски был на вкус хуже собачей мочи.       Из компактного телевизора, подвешенного прямо над стойкой, доносились звуки футбольного матча. Не живая трансляция, повторение старой прошлогодней игры. Но, несмотря на это, несколько посетителей внимательно следили за происходящим на экране, а иногда даже свистели, стоило мячу оказаться вблизи ворот.       Наверное, ему нужно было просто вернуться домой и подумать над всем, что произошло за этот день, в тишине, но Широ не мог. Закончив разговор с Лэнсом, бросившим трубку безо всяких долгих прощаний, он накинул на себя куртку из тонкой непромокаемой ткани и, выйдя наружу, провалился в полутьму вечерних городских улиц.       Он не знал, куда именно шел, пока не наткнулся на этот маленький, практически пустой бар. Опустившись за стойку, Широ заказал двойной виски со льдом и газированную воду. К воде он так не притронулся, да и виски пил такими крохотными глотками, что через час его стакан все еще был наполовину полным. Неудивительно, что бармен то и дело бросал на него странные взгляды. Доверия он уж точно не вызывал. Такие обычно, покинув бар, цепляются к девушкам в темных переулках или затевают драки.       Что-то внутри неприятно кольнуло, заставив Широ сделать еще один поспешный глоток из своего стакана. В голове вдруг отчетливо возникла сцена, которую он пытался отогнать от себя последние часы: Кит, сжавшийся на земле и из последних сил защищающий руками лицо и грудь…       Все-таки не думать об этом было проще, но стоило начать и остановиться было уже невозможно. Подняв свой стакан в очередной раз, Широ, словно сквозь туман, заметил, что разбухшая от воды картонная подставка прилипла к его низу. Его резко замутило.       Он попытался отколупать подставку от стекла ногтями, но она держалась намертво, как приклеенная. А, может, чем сильнее он пытался отодрать ее от стакана, тем хуже становилось?       Пальцы дрожали, а шея покрылась противными капельками пота. Предметы вблизи уже начинали угрожающе расплываться, и затертая стойка из темного дерева превратилась в неясное колышущееся пятно.       Внезапно Широ услышал смех. Негромкий и довольно грубый – смеялась компания парней, находившихся неподалеку.       Он стремительно вскинул голову, и в это же мгновение картонная подставка с глухим хлопком приземлилась обратно на стойку. Парни явно смотрели в его сторону.       Они пили пиво голландской марки: зеленое стекло небольших бутылок с вытянутыми горлышками мерцало в полумраке, самый взрослый из парней был не старше двадцати двух, и их было трое.       От осознания этого по телу Широ прошло что-то вроде электромагнитного пульса. Пальцы правой руки напряглись и сжались в кулак.       Парней, избивших Кита, было тоже трое – вероятно, трусливые жалкие подонки вроде них не нападали в одиночку. Эта, настолько очевидная, как ясный день, параллель пронзила Широ изнутри, не давая ему дышать.       Какое-то время он сидел неподвижно, пытаясь усмирить ярость, бушевавшую где-то в самой его глубине. Хотелось встать и стереть ухмылки с их глуповатых пьяных лиц, превратив их ровные зубы в кровавое месиво.       Но он так и не сделал ничего. Допив пиво, парни, похоже, заскучали и решили покинуть бар. Проходя мимо, один из них сделал вид, что споткнулся, и Широ почувствовал, как острый угол чужого локтя уткнулся ему в спину.       – Изви… виняюсь! – пробормотал над самым ухом нахальный голос, а его спутники захихикали.       Широ все еще не шевелился, глядя в пространство перед собой. Все тело будто окаменело, только правая рука странно покалывала.       Бармен, посчитавший, видимо, что Широ благоразумно решил не ввязываться в драку, вздохнул и, покачав головой, водрузил на стойку перед ним новый стакан.       – За счет заведения! Не обращай на них внимания, дружище.       Улыбнувшись, Широ поднял взгляд на стоящего по другую сторону стойки мужчину.       – Это было необязательно… Кроме того, я тоже ухожу.       Бармен безразлично кивнул. И добавил – безэмоциональным скучающим голосом:       – В такое время улицы небезопасны. Будьте осторожны, мистер.       – Я обещаю, – ответил Широ.       Уже развернувшись и направляясь к двери, он явственно чувствовал на своей спине чужой взгляд. И это ощущение не пропало даже тогда, когда он оказался снаружи под холодной осенней моросью.       В этот раз пробуждение было куда больнее и мучительнее, чем несколько дней назад, когда он с Аллурой перебрал в ночном клубе. Все тело затекло, а где-то в районе основания шеи сидела тупая боль, которая – стоило Широ пошевелиться – становилась в разы сильнее и пронзительнее.       Он лежал на животе на диване в гостиной – это ему удалось установить, приоткрыв глаза на пару мгновений. К счастью, понял он, на своем диване, в своей собственной гостиной.       Поморщившись, Широ заставил себя приподняться на локтях, а потом и вовсе принять сидячее положение. Снова провал?       На этот раз рядом не было Аллуры, которая бы посмотрела на него с упреком, отсчитав его за то, что он вел себя, как перебравший идиот, а это означало, что никто, кроме него самого, не мог знать, чем закончился вчерашний вечер.       Вот только он сам тоже не знал.       Часы на стене в гостиной показывали половину второго и, судя по тому, насколько ярко светило солнце снаружи, это был разгар дня. Широ медленно пошевелился, пытаясь размять затекшие мышцы, и ноющая боль от основания шеи расползлась по всему телу. Что это было, черт возьми?       Пальцы на правой руке отказывались сгибаться. Костяшки нещадно болели, будто бы он всю ночь колотил ими в бетонную стену. Поднеся правую ладонь к лицу, Широ понял, что та была испачкана в чем-то темном, будто бы в засохшей грязи. Она толстой коркой покрывала его пальцы, чернела под ногтями и даже на рукаве его пуловера. Чем он только занимался вчера?       Широ заставил себя встать с дивана и, доплетясь до ванной, открыл кран. Засохшая грязь отмывалась на удивление хорошо, но уже через пару секунд раковина окрасилась в угрожающий красный цвет.       Кровь? Продолжая методично отмывать руку, Широ ощутил, как откуда-то изнутри поднялась отвратительная волна тошноты. Если он ничего не помнил, это еще не означало, что вчера ничего не произошло.       Вытерев руки насухо, он вернулся в гостиную, но снова опуститься на диван был больше не в состоянии. От попыток вспомнить все тело дрожало, как в лихорадке.       Провалы в памяти никогда не казались ему большой проблемой. Да и случались они не настолько часто. Сейчас же это был уже второй за последнюю неделю…       Где-то рядом с диваном завибрировал мобильник. Широ кинулся на звук и отыскал телефон в узкой щели между диванной спинкой и стеной. Дисплей, как и его собственная рука до этого, был изрядно заляпан засохшей кровью, но, когда Широ понял от кого был звонок, это стало уже неважно.       Быть может, он еще не совсем проснулся, но, увидев знакомое лицо на дрожащем от вибрации экране, Широ оцепенел. Желание услышать голос Кита почти разрывало его на части, но он чувствовал, что должен был быть осторожным.       Вполне возможно, это был не Кит. Скорей всего, это был Лэнс, хотя Широ не мог себе даже представить, зачем этот парень мог набрать его номер. Или это мог быть кто-то совсем другой… Например, приемные родители Кита. Полиция. Да кто угодно.       Вздрогнув, Широ резко помотал головой. Он так и не смог заставить себя нажать на значок приема, и входящий вызов угас, сменившись текстовым сообщением.       Широ, пожалуйста, возьми трубку. Это я.       Кит?!       Наспех протерев дисплей рукавом, Широ судорожно вгляделся в сообщение. Оно было лаконичным и простым, но что-то в этих коротких двух предложениях необыкновенно тревожило его.       Что именно, он понял только по прошествии еще нескольких минут, в течении которых продолжал неподвижно пялиться в дисплей телефона. Дело было вовсе не в самом сообщении, а в том, когда оно было отправлено. Дата, стоявшая над ним, не соответствовала реальности, она была на два дня позже.       Собственное открытие показалось Широ полнейшей чушью. Он быстро провел пальцем по сообщению, заставляя его исчезнуть, но дата в верхнем правом углу его телефона оказалась идентичной.       Он потерял целых два дня. Они исчезли, растворились в том жутком провале, образовавшемся в его памяти.       Пальцы на правой руке все еще нещадно болели. Широ поднес их к лицу и долго рассматривал со всех сторон. Теперь он заметил, что костяшки пальцев действительно были стертыми и распухшими. Под неровно обстриженными ногтями кое-где до сих пор темнела засохшая кровь.       Стиснув запястье своей правой руки левой, Широ сидел без движения, надеясь, что воспоминания – хотя бы частично, пусть и в виде размытых неясных силуэтов – вернутся к нему. Но ничего похожего так и не случилось.       Вместо этого у него снова зазвонил телефон.       – Широ...       Голос Кита казался искаженным, был хриплым и куда тише обычного, но это был его голос. В этом можно было не сомневаться.       Дисплей был темным: в этот раз Кит выбрал не видеозвонок, а только голосовой вызов, поэтому Широ прижимал телефон к уху настолько плотно, насколько только мог. Он делал это неосознанно, словно хотел впитать в себя каждый, даже самый незначительный звук, раздававшийся из динамика.       Но в комнате (или точней было сказать в больничной палате?), в которой находился Кит, было довольно тихо. Широ не мог уловить ни присутствия других пациентов, ни гудения больничных аппаратов. Плоская безликая тишина, наполненная только дыханием другого человека.       – Кит?       – Ты долго не брал трубку.       Кит прервал своего собеседника неожиданно резко, а в его голосе явно и болезненно звучала обида.       Широ не знал, что на это ответить. Он не знал, как долго не брал трубку, не знал, что вообще произошло с ним за эти два дня, поэтому любые оправдания и попытки соврать были бессмысленны. Вместо них он попробовал представить перед собой Кита – на больничной кровати, в удобной одежде, чем-то, вроде пижамы, и с ног до головы покрытого кровоподтеками. Попробовал, но не смог.       – Я хочу увидеть тебя.       Эти слова вырвались у него совершенно непроизвольно, словно пробив его железный самоконтроль, но стоило Широ произнести их, как ему стало намного легче. Им не нужно было скрывать друг от друга такие естественные вещи. Не сейчас.       Кит в трубке засмеялся, но через несколько секунд его смех сменился натужными кашлем.       – Ребра болят, – пояснил он.       Широ молчал и ждал.       – Это зрелище не для слабонервных, знаешь ли…       Теперь улыбнулся сам Широ.       – Думаешь, у меня слабые нервы?       – Нет, не думаю.       В голосе Кита проскользнул оттенок смущения, но он был настолько мимолетным, что Широ не успел понять, было ли это на самом деле или только ему почудилось.       Он отнял телефон от уха и, перегнувшись через подлокотник дивана, нашарил на журнальном столике гарнитуру. Даже если Кит и не уступит его просьбе, ему нужно было быть подготовленным.       Но Кит уступил. Не успел Широ даже нацепить гарнитуру на левое ухо, как на дисплее его мобильника уже развернулось видео.       Камера снимала Кита из несколько своеобразной перспективы – сбоку и снизу. Вероятно, он положил телефон на ночной комод рядом с больничной койкой.       Глядя не в камеру, а перед собой Кит глухо пробормотал:       – Доволен? – за то время, когда они не видели друг друга, он будто похудел на несколько килограммов, и его шея от этого казалась еще более тонкой и непропорциональной. Из-за странной перспективы Широ бросался в глаза выступающий из-под кожи кадык, он двигался вместе со словами его владельца. – Это то, что тебе хотелось увидеть?       – Я хотел увидеть тебя, поэтому ответ на твой вопрос – да, это то, что мне хотелось увидеть.       Кит слабо усмехнулся. Он прикрыл глаза, а уголок его губ отъехал немного в сторону.       В это мгновение он показался безмолвно наблюдавшему за ним Широ невероятно красивым. Несмотря на темные гематомы, безобразно расползавшиеся под его кожей, на толстые полоски пластыря на его переносице и слежавшиеся сальные волосы, собранные сзади в пучок. Он был настолько красивым, что Широ задержал дыхание.       Кит же истолковал его молчание по-своему. Уголок его губ, при улыбке отползший в сторону, вернулся обратно в исходное положение, и он тихо спросил:       – Я кошмарно выгляжу?       – Нет. Ты… – Широ запнулся, едва не сказав то, что вертелось у него на языке. Но говорить человеку, которого несколько дней назад жестоко избили, то, что он прекрасен, было не только глупо, но и почти нездорово. – Это неважно. Главное, что ты в порядке.       Кит зажмурился.       – Когда это говоришь ты, это звучит как-то по-особенному…       – Как «по-особенному»? – непонимающе переспросил Широ.       Не было похоже, что Кит собирался отвечать на его вопрос. Вообще, их разговор принимал странное направление. Широ ожидал от самого себя, что засыплет Кита вопросами при первой же возможности, но теперь, когда они наконец говорили друг с другом, ему больше не хотелось этого. Хватало и того, что он мог слышать голос Кита и видеть его лицо, каким бы оно в этот момент не было…       Они замолчали и не говорили ничего достаточно долго. Кит казался вялым. Широ уже даже решил, что все дело было в обезболивающих, но в то же мгновение Кит извлек откуда-то из ящика комода самокрутку и зажал ее между передними зубами.       Широ опомнился, когда перед его носом щелкнула зажигалка.       – Только не говори мне, что ты собрался курить траву прямо в…       – А что? В чем дело? – выпустив изо рта дым, Кит закашлялся. Его голос окончательно охрип. – Разве в Канаде это не лекарство? Я думал, у вас марихуану можно купить в любой аптеке…       – Ты не в Канаде, Кит.       Тяжело вздохнув, Широ потер ладонями лицо. Свое подростковое упрямство Кит уж точно не растерял. Но ссориться с ним сейчас не имело никакого смысла.       Поэтому вместо того, чтобы продолжить упреки, Широ попытался сменить тему:       – Я говорил с Лэнсом.       Кит скептически прищурил глаза и стряхнул пепел в стоявшую на комоде кружку.       – О чем вы говорили?       – В основном о тебе.       Немного приподняв брови, Кит глубоко затянулся вместо ответа. Широ ждал, пока он выпустит дым из легких, но даже когда это произошло, Кит продолжал молчать. Будто бы совсем потеряв интерес к их разговору, он разглядывал что-то находящееся за пределами камеры.       – Забудь о Лэнсе, – наконец заявил он, поморщившись так, будто бы сделал глоток чего-то страшно горького. Что-то подсказывало Широ, что это было не обыкновенное раздражение.       – Вы поссорились? – осторожно поинтересовался он, но Кит только безразлично пожал плечами.       – Может быть.       – Не хочешь говорить об этом?       Потушив самокрутку прямо в кружке, Кит закатил покрасневшие в уголках глаза.       – Да нет же. Если тебе так интересно, мы можем поговорить об этом…       Широ было интересно. Вслух он об этом, конечно, упоминать не стал, как и о том, что сразу понял, какие именно чувства Лэнс питал к своему другу.       Кит завозился на кровати, приподнял ее спинку немного с помощью какого-то рычага, а потом, с явным облегчением откинувшись на подушки, скучающе сообщил:       – Он вчера был здесь… Весь вечер.       – Навещал тебя?       – Что-то в этом роде. Принес траву и апельсины…       Кит хихикнул, но потом яростно закусил нижнюю губу, словно внезапно вспомнив о чем-то.       – Это было странно.       – Что именно?       В этот момент Широ уже не очень хотелось продолжать разговор. Откуда-то он и так знал, к чему ведет Кит.       – Мы разговаривали. То есть сначала разговаривали… Пока он не попытался меня поцеловать.       Широ отстраненно подумал о том, что оказался прав. Даже та ревность, в начале казавшаяся ему такой глупой и необоснованной, неожиданно приобретала смысл.       – Значит Лэнс поцеловал тебя? – ровным голосом уточнил он.       В очередной раз поморщившись, Кит энергично замотал головой.       – Этого еще не хватало… Я сказал ему, чтобы он убирался.       Беззвучно втянув в себя воздух, Широ на мгновение прикрыл глаза. По крайней мере, Кит не позволил ему…       – Плевать на Лэнса.       Ошарашенный, Широ снова широко распахнул глаза и уставился на лицо Кита на дисплее. Тот, словно каким-то непостижимым образом почувствовав его взгляд, смутился и пробубнил:       – То есть мне не плевать на него, конечно. Он мой лучший друг, но… Но я никогда не думал о нем в таком смысле.       – Да?       – Да, – подтвердил Кит, нахмурившись. Между его темными прямыми бровями залегла маленькая морщинка, но она разгладилась уже через несколько секунд, когда он пробормотал:       – Единственный, о ком я думаю, это ты.       Кит произнес это настолько быстро, что Широ даже не успел осознать смысл сказанного. Все, что он успел понять, было то, что, сказав это, Кит улыбнулся, и его улыбка была беспомощной и открытой.       Такой, какой Широ не видел ее еще никогда.