Some Hope After All/ Прежде всего, надежда.

Эмма лежала в постели Реджины и обнимала ее одной рукой, желая подарить этим жестом чувство защиты и поддержки. Тишину комнаты все еще нарушали всхлипы и сбивчивое от рыданий дыхание. Реджина прижималась к Эмме, судорожно сжимая руками промокшую от слез майку блондинки. Она цеплялась за девушку с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Потому что неизвестно, что случится с Эммой, если брюнетка хоть на минуту отпустит ее. Пока она держится за нее, пока Эмма обнимает ее в ответ, Реджина будет в безопасности. Когда они вернулись в особняк, Генри попросили поехать к Мэри Маргарет, поскольку мальчик был просто ошеломлен видом своей обычно такой строгой и жесткой матери, превратившейся в безутешный дрожащий комочек нервов. Затем они позвонили Билли и попросили отбуксировать машину Реджины от границы города. Эмма не чувствовала угрызений совести за то, что отослала сына. Единственное, о чем она могла думать - это как помочь женщине рядом с ней прийти в себя. Заходящее солнце наполнило комнату оранжевым светом. Женщины лежали здесь уже несколько часов, не произнося ни слова. Они не могли. Никакие слова не способны стереть десятилетия душевной боли. Вместо этого, Эмма просто держала Реджину в объятиях и, каким-то чудесным образом, этого было достаточно. Эмме не потребовалось много времени, чтобы понять: Реджина применила магию, чтобы убрать Дэниела. На самом деле, блондинка поняла это еще когда ехала на ее поиски к границе города. Но не важно, что девушка ожидала увидеть - к такому она точно не была готова. К той стороне Реджины, которую - Эмма была уверена - еще никто не видел. Настолько потерянная и раздавленная Реджина, которая отчаянно хваталась за младшую женщину, кардинально отличалась от той Реджины, которую Эмма встретила впервые приехав в Сторибрук. И даже от той Реджины, какой она была всего лишь днем ранее. Эмма терпеливо ждала пока стихнут рыдания, а дыхание станет ровным. Она запустила руку в волосы брюнетки и заключила женщину в объятия, окружая теплом, уверенностью и спокойствием. Наконец, она почувствовала как Реджина немного подняла лицо от ее шеи. Несмотря на то, что тело бывшего мэра еще пробивала неконтролируемая дрожь, а слезы беззвучно текли по щекам, Эмма знала, что Реджина старается восстановить спокойствие и хладнокровие. - Ты можешь поплакать, - прошептала Эмма. Реджина помолчала, прежде, чем ответить. - Я уже. - Никто здесь не будет судить тебя за то, что ты чувствуешь боль, - добавила блондинка. - Обычно именно это все и делают, - мрачно ответила Реджина. Тон ее голоса понизился и стал темным, как в те времена, когда эта тьма полностью владела ей. Эмма тихо сглотнула, почувствовав изменение в поведении лежащей на ней женщины. Она приподняла подбородок Реджины чуть согнутыми пальцем и теперь они смотрели друг на друга. Продолжая придерживать ее голову, Эмма провела большим пальцем по щеке брюнетки, стирая следы слез. - Ты веришь в сказки? Вопрос озадачил Реджину, и тьма исчезла из ее глаз, уступив место растерянности. - Они для меня ничего не значат. - Я тоже в них не верю, - начала Эмма. - Если ты чего-то хочешь, то придется хорошенько потрудиться, чтобы это получить. Однажды, появится тот, кто готов будет расшибиться в лепешку только ради того, чтобы находиться в одной комнате с тобой. Боль не исчезнет, и ты это прекрасно понимаешь, но я думаю, мы найдем тех, кто поможет ее забыть. Реджина посмотрела в зеленые глаза, которые внимательно следили за ней. В них отражались страх, неопределенность и неуверенность в том, как правильно реагировать в этой ситуации. Тем не менее, Эмма все равно была здесь. Реджина не знала, что ей с этим делать. Последние слова Дэниела звучали в ее голове так ясно, как будто он был здесь, в этой комнате и повторял их ей. Так полюби снова. Она снова шмыгнула носом и медленно кивнула. - Думаю, впервые вы можете оказаться правы, мисс Свон. * * * Эмма нашла Реджину сидящей в шезлонге с фотоальбомом на коленях. Последние пару дней брюнетка была невероятно молчаливой. Эмма видела, что женщина большую часть времени была погружена в свои мысли и все, что могла сделать Эмма - терпеливо ждать. Она стала спать в постели Реджины. Сначала просто ради спокойствия. Но, когда она решила провести ночь в собственной постели, ее разбудили рыдания и стоны брюнетки, и пришлось бежать в ее комнату, чтобы успокоить и уберечь бывшего мэра от кошмаров. Отметив вполне расслабленное положение Реджины, Эмма вошла в комнату и присела на пуфик. Реджина не отреагировала на это вторжение. Вместо этого она мягко улыбнулась, глядя на фото перед собой. - Когда Генри спросил меня, где его отец, я сказала, что он давно умер. Иногда я задумывалась, как бы все сложилось, если бы Дэниел был сейчас жив, - она подняла глаза, встретив внимательный взгляд Эммы. - Когда он узнал, что был усыновлен, он спросил о своей матери. - Он смышленый пацан, - прокомментировала Эмма. Реджина нерешительно протянула руку блондинке, которая сразу приняла ее. Они сидели друг напротив друга в той же позе, в которой находились, когда поддались эмоциям этих необычных, но таких естественных отношений. Реджина сдвинулась, так что теперь женщины сидели бок о бок, а ее рука покоилась на бедре Эммы. Брюнетка положила альбом посередине между ними. - Это четвертый день рождения Генри, - комментировала Реджина, указывая на фотографию маленького, пухлого мальчишки, сидящего во главе обеденного стола перед огромным тортом в виде Росомахи. - Божечки, только посмотри на этот младенческий жирок, - усмехнулась Эмма и наклонилась, чтобы лучше рассмотреть фото. Реджина рассмеялась. - Возможно, я потакала его пристрастиям к еде, когда он был маленьким. Они перевернули страницу. На следующем фото Генри был в верхней части снимка. Реджина улыбнулась, наблюдая как блондинка, широко распахнув глаза, впитывает в себя картинки из жизни их сына. - В тот день он залез на шведскую стенку и вывихнул запястье. - Наверняка это было весело, - саркастично усмехнулась Эмма. - Почему ты вдруг рассказываешь мне все это? Реджина внимательно посмотрела на молодую женщину, бессознательно поглаживая ее ногу большим пальцем. Искры, возникшей между ними от этого контакта, было достаточно для того, чтобы женщины насторожились. Реджина заговорила размеренно и ровно, как будто уже неоднократно репетировала эти слова: - Я хочу, чтобы ты принимала участие в жизни Генри. Думаю, вполне разумно позволить тебе узнать, что с ним происходило за последние десять лет. - Когда ты вернешь его обратно? - спросила Эмма, и получила в ответ лишь кивок. Ее губы растянулись в легкой улыбке, когда она прочитала между строк то, о чем говорила Реджина. Эмма знала, что брюнетка сделает все, чтобы вернуть себе сына. Она видела ее старания уже несколько недель. Был и другой скрытый смысл в словах женщины: она признавала, что быть частью жизни Генри, когда он снова переедет к ней, означало быть и частью жизни Реджины тоже. Накрыв рукой ладонь, которая все еще лежала на ее бедре, и слегка сжав ее, Эмма произнесла: - Я буду очень рада. Реджина улыбнулась в ответ и быстро отвернулась, снова уткнувшись в альбом и погружаясь в него, но Эмма забрала его из рук женщины и отложила в сторону. Реджина озадаченно следила за тем, как Эмма встала и протянула ей руку. Она без малейших сомнений взяла ее и последовала за блондинкой вниз по лестнице. Ее молчаливый вопрос о том, куда они идут, был отклонен игриво поднятыми бровями блондинки, которая вышла за дверь и направилась в сторону городской ратуши. Рабочие часы давно закончились к тому времени, когда они подошли к заднему входу здания. Это был стратегически продуманный Эммой план: привести Реджину сюда именно сейчас, чтобы она не столкнулась с матерью блондинки. В центре шикарного сада стояла увядшая и гниющая яблоня Реджины. По зарубкам на стволе было понятно, что какие-то разгневанные горожане пытались срубить ее, но, несмотря на поврежденную кору и пожухлые яблоки, дерево упрямо стояло. Реджина застонала, увидев яблоню. Дерево было единственным, что принадлежало только ей на протяжении многих лет. И вот оно стоит оскверненное и опозоренное. Эмма продолжала тянуть Реджину за руку, пока они не подошли ближе и встали прямо под ветвями. - Вылечи ее, - попросила Эмма. Реджина, осматривавшая кору, перевела вопросительный взгляд на женщину рядом с собой. - Ты можешь это сделать, - подбадривала Эмма. Реджина покачала головой. - Повреждения слишком серьезные. У меня не хватит магии. Эмма подошла ближе, так что они стояли в сантиметре друг от друга, но не касаясь. - Хватит. Ты можешь управлять ею каждый раз, когда испытываешь сильные эмоции, - она понизила голос до шепота. - Я почувствовала это в конюшне. Глаза Реджины вспыхнули от еще свежих воспоминаний, но она повернулась к дереву, прижала ладонь к стволу и выдохнула. "Чувствуй же что-нибудь, - думала она про себя. - Впусти это." Так полюби снова. Реджина резко открыла глаза. Не потому, что ей послышался голос Дэниела, произносящего эти слова, а потому, что одновременно с ними перед ней возникло лицо Эммы. Как только ее глаза открылись, она почувствовала мощную силу магии, наполняющую ее, как будто эту энергию возвращали в тело женщины. Поврежденная кора дерева затягивалась под ее ладонью, листья наливались насыщенным зеленым цветом, а только что гнилые яблоки снова стали крупными и красными. Реджина широко улыбнулась и рассмеялась, прижимая руки к подбородку, не веря своим глазам. - Я сделала это! Лицо Эммы тоже озарилось улыбкой, отражая радость брюнетки. Девушка обняла ее за талию и они вместе наблюдали за тем, как дерево возвращается к жизни. - Я знала, что ты сможешь. * * * Белль жила со своим отцом с тех пор, как выписалась из больницы. Увидеть его после такого долгого времени стало настоящим облегчением и это почти заполнило пустоту, которую она чувствовала каждый раз, когда думала о Румпельштильцхине. Он оказался верен своему слову и держался подальше, но роза, которую она находила на своем подоконнике каждый вечер, заставляла ее улыбаться как школьницу. Прошло несколько недель с тех пор, как она видела мужчину и, после почти тридцати лет, проведенных вдали от него, она скучала по его присутствию в своей жизни. У него были хорошие намерения, она это видела, и было настоящей иронией то, как много он чувствовал. Весь город считал мистера Голда холодным, бессердечным чудовищем, но никто не мог бы с такой страстью и рвением погружаться в дела и манипуляции, если бы им было все равно. И, казалось, что только она это видела. Она подняла букет роз и поднеся его к носу, вдохнула сладкий аромат и вздохнула. Возможно, пришло время простить и забыть. - Белль, родная, - позвал Морис, просовывая голову в ее комнату. - Поможешь мне с новой поставкой? Что это у тебя? Она поставила букет на прикроватный столик. - Розы. - Это я вижу, - он вошел в комнату и поднял цветы. - Откуда они? - От друга. Отец взглянул на нее, тыкая в ее направлении букетом. - Они от него, так ведь? - Это не то, что ты подумал, отец. - Он опасен, Белль, - его голос поднялся и стал резким. - Ты больше не увидишь его. Она тряхнула головой, в ее глазах полыхнул вызов. - Я взрослая женщина. - А я твой отец, - напомнил он, хватая розы и отрывая бутоны от стеблей. Девушка, закричав, попыталась забрать их у него. - Достаточно, Белль. Я знаю, что для тебя лучше. Он бросил изувеченные цветы на пол, наблюдая как девушка медленно опустилась на колени и подняла уцелевшую розу. - Это моя жизнь, - прошептала она, затем подняла голову и бросила разъяренный взгляд на мужчину. - Это моя жизнь и ты не можешь указывать мне как проживать ее. Морис смотрел на дочь, поджав губы. Он подошел ближе, с виноватым лицом. - Мне жаль, что дошло до этого. Он схватил девушку и перекинул через плечо, не обращая внимание на ее крики и попытки вырваться. * * * Колокольчик над дверью громко прозвенел, когда Реджина вошла в ломбард. Ее каблуки стучали по деревянному полу, пока она шла к прилавку. - Реджина, - приветствовал ее Голд, выходя из подсобного помещения. - Чем обязан такому удовольствию? Ты пересмотрела мое предложение? Женщина наклонилась вперед, ее глаза потемнели и в них застыл вопрос. - Зачем ты вернул его? - Была причина, - ухмыльнулся Голд. - Ответь мне. Он склонился ей навстречу. - Возможно у меня был приступ милосердия. Реджина уставилась на мужчину и прорычала сквозь зубы: - Ты хоть представляешь себе, что мне пришлось сделать? - Конечно, дорогуша. С чего бы иначе мне все это затевать? Она резко втянула воздух, явно не ожидав, что он так сразу признает это. Она лишь хрипло выдохнула: - Зачем? - Скажем так: боль - мощный мотиватор, - он злобно усмехнулся. Ее глаза сузились, но она сдержала проявление боли, разрывающей в клочья ее душу, не желая тешить самолюбие Голда. Реджина инстинктивно создала на ладони огненный шар. Мужчину за прилавком шокировало то, как легко и естественно у нее это получилось. Глубоко вдохнув, Реджина убрала огненный шар. - Ты этого не стоишь. Презрительно глянув на него, она ушла. Впервые она чувствовала, что выиграла маленькую битву в войне с мистером Голдом. * * * Эмма гордилась Реджиной. Она ожидала, что брюнетка вернется к своим старым методам, чтобы отомстить доктору Вейлу за то, что он оживил Дэниела или чтобы найти и задушить Голда голыми руками. На деле, тем не менее, все оказалось кардинально иначе. Несмотря на то, что Реджина легко могла провалиться в депрессию, думая о прошедших событиях, Эмма с удивлением заметила, что она наоборот казалась светлее, счастливее и свободней. Конечно, подколки и дерзость бывшего мэра никуда не делись, но они всегда носили скорей дразнящий и кокетливый характер. Реджина открылась более интимным жестам, позволяя Эмме прижимать ее к себе в объятии или беззаветно целовать, чтобы выиграть спор. Она держала Эмму за руку, когда они поднимались по лестнице и поглаживала пальцами ее бедро всякий раз, когда они сидели рядом. Однажды она даже удивила блондинку когда они были в саду. Реджина взяла ее за руку и направила их соединенные ладони к увядающему цветку. Как обычно, магия прошла сквозь их тела - сильная и уверенная - и роза наполнилась новой жизнью. Эмма гадала, что же за изменения произошли с брюнеткой, но, если Реджина была счастлива, то не имело никакого значения почему. Подъезжая к дому Мэри Маргарет, Эмма улыбалась сама себе просто думая о том, как с каждым днем Реджина все больше и больше опускала свои стены. С каждым кирпичом, который был разрушен в прах, и с каждым замком, который со щелчком открылся, она впускала Эмму чуть дальше. Эмма, в свою очередь, становилась все более открытой для брюнетки, легко втягиваясь в эти уютные отношения. Отношения? Именно это было между ними сейчас? Больше всего Эмму пугало в этом слове то, что она совсем не боялась. Они с Реджиной позволяли себе разделить горячие, отчаянные, необходимые и многозначные поцелуи, но дальше этого никогда не заходило. Эмма удивлялась тому, что ее это вполне устраивало. Она усмехнулась, паркуясь на обочине возле дома родителей. Да. Отношения - это приятное слово. * * * - Я рада, что мы решили поужинать вместе. Только мы вдвоем, - улыбнулась Мэри Маргарет, ставя кружку с чаем перед дочерью. - Я давно тебя не видела и уже подумывала отправить твоего отца проверить все ли у тебя хорошо. Эмма все еще морщилась при мысли о том, что ее родителями были Белоснежка и Прекрасный Принц. И по совместительству ее друзьями. Одного с ней возраста. Она снова поморщилась. - Я большая девочка и могу о себе позаботиться, - сообщила Эмма своему чаю, прежде чем сделать глоток. - Я знаю, знаю, - вздохнула Мэри Маргарет. - Реджина в последнее время похоже не создает проблем. - В последнее время? - взвилась Эмма, возмущенная словами матери. - Она не делала ничего плохого со времен той заварушки с отравленным турновером. Мэри Маргарет поджала губы. - Ты так говоришь, как будто в этом не было ничего плохого. Эмма с трудом сдержалась, чтобы не закатить глаза. - Конечно было. Генри чуть не погиб. - Значит она все еще злая, - брюнетка скорее утверждала, чем спрашивала. Она аккуратно поставила тарелку с сэндвичем перед блондинкой. - Я этого не говорила, - глаза Эммы яростно сверкнули. - Вообще-то она вела себя очень хорошо. - Если она больше не представляет угрозы, тогда почему ты все еще живешь там? - спросила Снежка, удивленно подняв бровь. - Потому что ты мне сказала, - по-детски ответила Эмма, надеясь что этот тон задобрит ее мать. - Тогда возвращайся домой, - радостно заключила учительница. Эмма застыла, не донеся сэндвич до рта. Эта реакция привлекла внимание брюнетки. Она сузила глаза и вопросительно уставилась на дочь. Эмма очнулась и откусила большой кусок сэндвича, таким образом выиграв себе немного времени, чтобы обдумать ответ. Наконец, она неохотно проглотила. - Зачем? Мэри Маргарет наклонила голову и продолжала пристально разглядывать дочь. - Раз она больше не представляет угрозы, значит тебе нет необходимости жить там, - молчание Эммы заставило брюнетку подойти к краю кухонного стола, приблизившись к ней. - Или все-таки есть угроза? - Нет, - моментально ответила Эмма. - Так в чем проблема? - голос матери становился все более требовательным. Эмма посмотрела на Мэри Маргарет из-под опущенных ресниц, как ребенок, которого поймали на том, что он разбил лампу. Или, в случае Эммы, на объединении с врагом. - Ей нужен друг. Мэри Маргарет затрясла головой, не веря своим ушам. - Нет, не говори мне, что вы с ней не друзья. - Мам... - Не мамкай! - брюнетка свирепо уставилась на нее. - Я знаю, что ты так делаешь, только когда тебе что-то нужно! Эмма снова уставилась в свою кружку, заметно покраснев. Она надеялась, что будет очень умно использовать подобное обращение к матери. - Эмма, - примирительным тоном произнесла Мэри Маргарет и, обойдя стол, положила ладонь на щеку дочери. - Я знаю Реджину и, что бы она тебе ни говорила, что бы она ни делала - это всего лишь уловки, чтобы воспользоваться тобой. Глаза Эммы вспыхнули при таком обвинении в адрес Реджины. - Ты ничегошеньки о ней не знаешь. - Я выросла с ней. - Ты росла с озлобленным подростком, с разбитым сердцем, - Эмма встала. - Сейчас она совсем не та Реджина, какой была тогда. - Эмма, честное слово, чего ты так переживаешь за нее? - Потому что кто-то же должен! - блондинка повысила голос прежде, чем смогла остановится. - Я узнала ее ближе и да, она была самой большой стервой, из всех кого я встречала за всю свою жизнь, но теперь я на самом деле поняла, откуда это взялось. В конце концов, мать вырвала сердце ее любимого по твоей вине. Тебя это совсем не беспокоит? Эмма чувствовала, как что-то странное, но такое знакомое раздувается у нее в груди, но она продолжала, несмотря на потрясенный выдох брюнетки. - Всю ее жизнь ее использовали, унижали и лгали для достижения собственных целей. И я не говорю, что она не делала то же самое. Ради бога, я не забыла, что она пыталась отравить меня! Но сейчас она изменилась и я единственная, кто видит это. Блондинка неосознанно мерила шагами комнату, размахивая руками, тем самым усиливая эмоциональность своих слов. - Люди бросали ее всю жизнь. Мать - психопатка, отец - слабак, ты нарушила свое обещание, Генри сбежал от нее, и, Господи, даже Грэм выбрал меня. Но я больше не собираюсь относиться к ней так же, потому что я знаю, каково это, когда тебя выкидывают на обочину снова, и снова, и снова и это - отстой! Неожиданно, стоявший на столе чайник взорвался и разлетелся на осколки, а вокруг него повисло облако голубовато-красного дыма. Женщины испуганно смотрели на то, что от него осталось. Эмма понимала, что это была не магия Реджины. Она перевела взгляд на свои пальцы, на которых, в такт биению ее сердца, потрескивали голубые электрические искры. Она стояла, все еще пытаясь отдышаться после своей длинной тирады. Слова вылетели из нее как будто сами по себе в безумном желании защитить Реджину и пресечь любые новые нападки на нее. Мать она ей или нет, но Эмма не позволит Мэри Маргарет говорить плохо о женщине, которую она... Эмма замерла от хода собственных мыслей. О женщине, которую она... что? Мэри Маргарет перевела вопросительный взгляд с чайника на свою дочь. Эмме даже не нужно было спрашивать, какие мысли были сейчас в ее голове. - Я заплачу за него, - пробормотала блондинка. - Реджина учит тебя магии? - снова начала атаковать Мэри Маргарет. Эмма усмехнулась от тона голоса своей матери. Девушка чувствовала себя подростком, которого поймали на курении травки. - Нет, она не учит меня. - И как же ты тогда объяснишь это? - она махнула рукой в сторону разбитого чайника. Блондинка открыла рот, но не нашла, что ответить. Она не знала, как объяснить это. - Так, все. Ты возвращаешься домой, - решила Мэри Маргарет. - Ты не можешь этого сделать! - закричала Эмма. Это было в первый раз, когда она сознательно подняла на женщину голос. - Я понимаю, что ты моя мать, но, серьезно, Мэри Маргарет, мы же одного возраста. Брюнетка подошла к шерифу и взяла ее лицо в свои ладони. - Я не позволю ей снова забрать тебя у меня. Эмма дернула головой, вырываясь из рук учительницы. - Без обид, но никто не заставлял тебя отсылать меня. Даже Реджина. Она развернулась и вышла из квартиры, хлопнув за собой дверью. И даже не подумала обернуться, когда Мэри Маргарет кричала ее имя в след.