Дома много не бывает

Сфинкс посреди ночи забрёл в ванную почти случайно. В четвёртой сегодня была очередная попойка, после которой все требовали воды. А Мудрую Кошку послали как самого трезвого и просто, за неимением Бледного. Отсутствие вожака нисколько всех не удивило, ведь он и раньше пропадал. Заметив кровавый след, тянущийся по коридору, Сфинкс сбавил шаг и несильным толчком открыл дверь. Красные полосы тянулись к одной из кабинок, подойдя к которой даже у Сфинкса побежали мурашки. Увидел он окровавленный, грязный и переломанный комок, жмущийся к ледяной плитке. Комок на поверку оказался Слепым, который был уже без сознания. Безрукий подбежал к двери и крикнул в неё: — Македонский! Быстрее сюда! После, он вернулся к другу и осторожно ткнул того протезом в более-менее целый участок кожи на плече, но Бледный не пошевелился, лишь отклонился слегка назад, пачкая стену новой порцией крови. В этот момент зашёл Македонский и тоже тихо ахнул. Правда, он сориентировался быстрее Сфинкса и включив немного воду, стал отмывать Слепого со всей возможной осторожностью. Делал рыжеволосый омега это быстро, поэтому за пятнадцать минут вожак четвёртой был приведён в относительный порядок. — Я его не подниму. — тихо сказал рыжеволосый омега, кивнув на Слепого. — Я попробую. — кивнул Сфинкс и присел около друга. — А ты помоги. Мак со всей возможной осторожностью водрузил Слепого на плечо и протезы Сфинкса, а также сопроводил их до комнаты, порой страхуя. Безрукий бережно перекатил Бледного на кровать и присел рядом. — Кто же тебя так? — тихо сказал Сфинкс, поцеловав Слепого в висок. Измученный изувеченный омега заскулил и немного отполз, не опознавая в сидящем рядом альфе того, с кем провёл всё детство. Он казалось, пытался при помощи одеяла пытался отгородиться от мира, но то и дело как-либо задевал повреждённые места и издавал какие-то странные звуки. — Слепой, — тихо позвал Сфинкс, — это я, — он зарылся носом в чёрные волосы на макушке и с удивлением ощутил запах. Пока ещё непонятно какой, но явно приятный. Бледный всё ещё не до конца соображая кутался в одеяло и дрожа отползал от альфы. «Чёрт! Так вот почему он ушёл!» — безрукий наконец понял почему его товарищ в последние несколько дней куда-то пропадал. Он просто не хотел испытывать судьбу и проводить первую течку в обществе альф, но избежать проблем ему не удалось. Теперь Сфинксу оставалось разбираться со своими чувствами к Слепому и ухаживать за искалеченным омегой, который напрочь не желал в этом как-либо помогать и лишь уворачивался от любых попыток обработки повреждений. Днями и ночами Мудрая Кошка сидела около кровати Слепого, настороженно прислушиваясь к каждому его вздоху и лишь иногда засыпая. А когда Бледному снился очередной кошмар, то Сфинкс и всю ночь мог не заснуть, вытирая лицо омеги краем одеяла, который с величайшим трудом удерживал в протезах, перебирая металлическими пальцами довольно длинные чёрные волосы и шепча успокаивающую ерунду на ухо. После того, как Слепого отмыли и переодели, оказалось, что он не такой уж и мерзкий, коим казался раньше, а вполне красивый и весьма милый омега с большими голубыми глазами, которые нисколько не портили, закрывающие их бельма и пушистыми мягкими волосами цвета воронова крыла. Примерно неделя понадобилась вожаку четвёртой, чтобы привыкнуть к постоянному нахождению рядом постороннего альфы и чтобы распознать в альфе этом Сфинкса. Лишь осознав, кто постоянно рядом с ним вертится, Бледный начал без сопротивления принимать его заботу. — Понял, что это я? — посмеиваясь спросил Сфинкс, когда Слепой сам взял протянутую ему кружку подрагивающими руками, вместо того, чтобы отшатнуться. — Да. — попробовал огрызнуться Слепой, но получилось слегка с придыханием и внизу живота предательски затянуло. В комнате лесной запах стал ощутимо сильнее. — Я… Пойду. — с трудом выговорил Сфинкс, поднимаясь. Но уйти ему не дала обвившая запястье тонкими длинными пальцами, исцарапанная рука слепца. — Нет. Сиди. — не сказал — приказал. Правда, чтобы сказать это Бледному пришлось сделать над собой некоторое усилие, потому что он уже успел отвыкнуть от громких слов за то время, когда лежал в бреду. — Хорошо. — безрукий сел на кровать около ног Слепого. Омега тихо охая и постанывая от боли подполз к альфе, улёгся рядом и прижался к нему, положив голову на плечо и уткнувшись носом в его изгиб шеи.