Осколки памяти

      Мысленно себя ругала за то, что произошло вчера, что не смогла удержаться, не смогла сказать себе «нет». Её губы, ее алые губы манили к себе с неведомой силой, только вот их обладательница была категорически против. Никакой реакции от нее, пустой взгляд. Неужели она научилась сдерживаться? А может быть, все чувства прошли?       — А вообще были ли эти чувства? — произнесла я вслух, глядя на свое грустное отражение в зеркале.       Черная сумка с фотоаппаратом стояла у двери, всё было готово к «фотоохоте», часы тоже показывали нужное время, но я почему-то оттягивала этот процесс. Мне хотелось ее увидеть, очень. Хотелось относиться к ней как и раньше, как к любимой женщине. Но нужно соблюдать правила, ее правила, иначе я рискую потерять ее навсегда.       — Привет, — улыбнувшись, сказала она.       — Я рада, что у тебя хорошее настроение, — я взяла у нее из рук сумку, и мы направились в сторону Волги.       — А почему ему быть плохим?       — Действительно, почему? — пожав плечами, сказала я и тут же словила снежный комочек за шиворот капюшона.       — Эй, с огнем играете, Вера Николаевна! В ответ кидать не буду, — буркнула я.       — Ну и ладно, можно просто поболтать!       «Как же мне нравится ее улыбка. Ее светящиеся глаза, ее игривый, даже в какой-то степени детский, невинный смех. Еще больше нравится то, что инициатором ее радости являюсь я.»       Пока я витала в своих мыслях, Вера Николаевна что-то энергично рассказывала мне, параллельно жестикулируя руками.       — Ау? Ты мне ответишь что-нибудь?       — А? Что, прости? — спрашиваю я.       Вздохнув, учительница остановила меня. Встав передо мной и посмотрев по сторонам, она коснулась холодными пальцами моей горячей щеки. — Не нужно… — на удивление нам обеим прошептала я.       Отстранившись от нее и отведя взгляд, я поправила сумку и пошла медленным шагом вперед.       Как же хорошо на Волге: нетронутая природа, чистейший воздух, необыкновенной красоты пейзаж! Достав фотоаппарат, я сделала пару снимков реки и заснеженного леса рядом.       Мои руки дрожали не от холода, не то от человека стоявшего рядом. Я чувствовала, что она нервничает, знала из-за какой ситуации, и мое молчание было, мягко говоря, некстати.       — Прости, пожалуйста, я не хотела так резко, просто так получилось, — виновато сказала я.       — О чем ты думала в этот момент?       Нервно сглотнув, я старалась спрятать глаза вправо, влево, разглядывая что-то на небе, на снегу. Я смотрела куда угодно, но только не на нее.       — Думала, как сдержаться от желания тебя поцеловать, — наконец, произнесла я. —Прости, по другому никак. Мне тяжело.       — Понимаю, — прошептала она отстраненно.       На миг мне показалось, что она тоже сожалеет об этом. Сожалеет о том, что наше общение, наши чувства перешли на «Вы».       «Может не показалось?»       Побродив по берегу Волги, заснеженному лесу, успев замерзнуть, согреться и снова замерзнуть, мы решили направиться обратно домой.       — Зайдешь на чай? — взяв меня за руку, спросила Вера Николаевна.       — Стоит ли заходить?       — Меня боишься? — с хитринкой в глазах спросила она. — Я застегну все пуговицы на халате.       — Ты меня выводишь. Выводишь на эмоции и на действия.       Остановив учительницу и остановившись сама, я посмотрела ей в глаза, с надеждой найти ответ на ее необъяснимые мне выходки.       «Она меняется до неузнаваемости. Вчера была неприступная, как крепость, сегодня игривая, хитрая лиса. Она запуталась. Любит. Да, однозначно еще любит.»       Ее нежный взгляд окутывал меня теплом и спокойствием. Ее губы дрожали то ли от волнения, то ли от холода. Близость. Нервное дыхание. Дрожь. Страх. Борьба с желанием. И, кажется, весь снег растаял от коктейля этих чувств. Ее тело говорит мне правду, а вот голос шепчет обратное.       — Я оберегаю тебя… — шепчет она, зарываясь лицом в мокрый капюшон куртки.       — Оберегаешь меня от себя?       Тяжело вздохнув, она повернулась ко мне спиной и начала монотонно доказывать выученную мною наизусть теорему несовместимой любви.       — Ты же любишь меня… — прислонившись к ней сзади, я продолжила. — Думаешь обо мне, особенно по ночам, вспоминаешь мои прикосновения.       Проведя пальцем по ее шее и почувствовав ответную реакцию ее тела, прошептала:       — Каждый раз, когда ты слышишь мой голос, ты напрягаешься, словно гитарная струна. Ты хочешь этого, но боишься снова ощутить это, как в те наши школьные дни. Незабываемые дни.       — Откуда ты…       — Знаю? Откуда я знаю? Я чувствую тоже самое…