Don't Be My Valentine

- Я шел не к вам, - быстро произнес Билл, - и никакого Грея не было. ты главное как Петр трижды не отрекись а то мало ли - Никакого Грея не было, - Билл повторил это с нажимом. - Я все перепутал. Я был один, конечно же. - Проблемы с памятью, - понимающе закивал врач, - ну, это ожидаемые последствия травмы. А куда, вы говорите, вы шли? - Ннне помню. - Билл огляделся, но нигде не обнаружил своей одежды. Собственно, ее здесь было негде обнаруживать: никакого намека на шкафы или хотя бы тумбочку, и даже вешалки нет. Вообще складывалось впечатление, что сие заведение сильно испытывает нехватку финансов. Либо тут было некому заниматься хозяйственными вопросами. Либо тот, кто был обязан ими заниматься, положил на свои обязанности болт. - Ничего страшного, не напрягайтесь, память должна восстановиться естественно. - Где мои вещи? - чуть нервно поинтересовался Билл. - Я бы хотел позвонить. - Само собой, чуть позже, - врач испытующе смотрел на него, - видите ли, вас довольно сильно задело, а в себя вы пришли так быстро, нет, это хорошо, и хорошо, что, судя по внешним признакам удар и падение, после которого вы ушиблись головой, не привели к травме мозга. - Я что, голову разбил?! - Билл торопливо принялся ощупывать череп. - Нет, просто ушиб. Проблемы таких травм, в отличие от открытых ран, в том, что они не явные, и иногда их оставляют без внимания. Непролеченные сотрясения, полостные или опухолевые образования и прочие прелести. В итоге человек считает, что у него просто мигрень или повышенное давление, вызывающее приступы головокружения. А на самом деле все намного серьезнее. - Я знаю симптомы сотрясения, - вставил Билл, - я катался на лошадях, и нам рассказывали про кульбиты через голову животного, про падения с него и про все возможные риски. - Ну, тогда вы в курсе, чем это может обернуться. Случаются и серьезные нарушения мозговой деятельности. И происходит потеря умения концентрироваться, развивается рассеянность, тревожность, мнительность... даже паранойя, - врач, прищурившись, оглядел его, и вдруг велел: - Вытяните обе руки вперед, потом поочередно дотроньтесь каждой рукой до носа. Потом опять руки вперед, потом дотроньтесь до носа обеими руками одновременно. Билл тихонько хмыкнул, но выполнил, после чего какое-то время врач развлекал его тем, что заставлял показать пальцами "викторию", "окей", сумму из четырех плюс два и из трех плюс четыре, а также складывать руками крышу домика над головой, и изображать при их же помощи гуся. На гусе Билл мысленно чертыхнулся, но как смог показал рукой щелкающий клюв и даже сказал "хонк-хонк", чем очень порадовал своего эскулапа. - К счастью, - отсмеявшись, резюмировал врач, - у вас связная речь и связные мысли, раскоординации движений я не вижу, а небольшие провалы в памяти - это нормально... День, кстати, какой сегодня, помните? - День Святого Валентина, - мрачнея, пробормотал Билл, - 14 февраля. и я определенно не так мечтал его провести и Алида тоже - Ваше имя? - Билл Скарсгард. Врач вдруг достал убранную в нагрудный карманчик халата ручку, перелистнул страницу какого-то не то блокнота, не то формуляра, в который до того сделал пару записей, и протянул все Биллу. Неужто поклонник, затосковал Билл, обреченно беря протянутые средства вымогательства автографа, и представляя как они с доктором сейчас начнут задорно фоткаться на докторов телефон. Доктор-то еще ничего, все восемь часов сна и четырехразовое питание по средиземноморской системе на лице, а сам Билл - бледный, взъерошенный и с чумовым взглядом на фоне убогой больничной койки. И выйдет он на этих чертовых фото натурально как настоящий пациент дурки. Или проходящий курс лечения наркоман со стажем. И все кто увидят эти фото в сети именно так и подумают. - Написать это сможете? - показал на блокнот врач. - Проверим мелкую моторику и согласованность работы отделов мозга. От радости, что не надо фоткаться лежа тут в жуткой распашонке, и от волнения за свою моторику и свои отделы Билл нацарапал подпись просто как курица лапой, а окончание фамилии и вовсе запорол: "а" вышла практически один в один с "р", а "р" крайне походила на"д", которая, в свою очередь, попросту откровенно не удалась. - Это вот третья с конца "а" такая, - глядя виноватыми глазами, принялся оправдываться он, возвращая блокнот, и тыкая ручкой в букву, - а это "р", просто хвостик получился куцый. И вот это "д" на конце, просто она криво вышла. Да, я знаю, они все кажутся вариантами одной несуществующей буквы, а я еще все заглавными написал ... а давайте, я перепишу? Но, похоже, переживал напрасно: врач казался очень довольным его результатами. - Отлично, просто замечательно! - похвалил он Билла. - Вы очень везучий человек, мистер Скарсгард. Ведь вы попали под машину, несущуюся с вопиющим нарушением скоростного режима, но травм, кроме ушибов, никаких. Остается удостовериться, что и никаких опасностей для здоровья мозга нет, и я смогу поздравить себя со спасением очередной жизни, а вы - со вторым днем рождения. У нас здесь самое то место, чтобы проверить, как функционирует мозг, - он заметил взгляд Билла и пояснил, сопровождая свои слова странноватой улыбкой: - Это наша специализация - проблемы деятельности мозга и различные нарушения этой деятельности. Физический дискомфорт ощущаете? Про боль не спрашиваю - испытывает ли человек болевые ощущения, обычно понятно сразу. Билл попытался прислушаться к себе. - Немного тело затекло, коленка ноет, наверное, ушиб при падении, и в районе груди слегка давит, вернее, ощущение как будто что-то давило. - Все правильно, у вас был сильный ушиб грудной клетки, и какое-то время вы даже не могли дышать. Я не знаю, как долго длилось кислородное голодание у вас, мне не смогли по этому поводу сказать ничего определенного, но вообще оно тоже способно вызвать нарушения в работе мозга. - Бред и галлюцинации? - механически подумал вслух Билл. - Почему вы именно о них заговорили? - живо заинтересовался врач. - Какие-то проблемы с этим? ну что вы доктор с этим у меня как раз никаких проблем все очень даже хорошо с этим и главное регулярно - Нет, что вы, - скромно заверил Билл. ко мне только время от времени заглядывает монстр в клоунском обличии но это не точно - А кто-нибудь видел ту машину? - Билл поторопился увести разговор в другую сторону. - Разглядели, но, - врач развел руками, - по словам очевидцев, лихач буквально улетел на своей акуле. У Билла ворохнулось нехорошее подозрение. - Почему "на акуле"? - старательно растягивая губы в веселой улыбке спросил он, заранее зная, что услышит в ответ. - Мощный движок, агрессивный дизайн, и у нее как будто такие огромные длинные плавники, - полностью оправдал его ожидания врач. - Новый автомобиль, сказали, аж сверкал. "Новый", ну-ну. Билл невольно усмехнулся. И в самом деле, что такое почти шестьдесят лет. Девчонка по сравнению с Пеннивайзом. - Кроваво-алый? - уточнил он. - Вы запомнили? Да, люди говорили, ярко-красный. - Я просто слышал, как они это говорили. Я не видел сам автомобиль. - Ну конечно, не видели... вы же спиной на дорогу вышли, - простодушно заметил врач. А его глаза вдруг как два бурава просверлили Билла. упс кто-то должен следить за тем что говорит - Я... да... я сегодня был непозволительно рассеян, - показнился Билл. - Просто полностью ушел в свои мысли. - И часто у вас такое? - еще простодушнее спросил врач. - Сбивает машиной? - засмеялся Билл, включая ответное простодушие. - Уход в свои мысли. - Да не особо. - Отключаетесь от реальности за ними? - Нет, вроде бы продолжаю быть на связи с внешним миром. - Навязчивые идеи, быть может? - продолжил допытываться врач. - Преследующие вас тяжелые воспоминания и образы? и снова упс У нас имеются навязчивые воспоминания, Билли?! Или тяжелые образы?! Кто-то недавно что-то тяжелое, лежащее на нем, вспоминал. Давай-ка подумаем, кто вспоминал, и что было таким тяжелым, и еще этот запах, да, что там насчет запаха тлена мириадов погибших галактик, и липкого вишневого вкуса, или это была черешня, или такого вообще никогда не случалось, а может, нам было нужно оказаться в этой больнице?! А может, мы тут по делу?! А может, нам полезно тут очутиться?! - Ничего такого, почему вы спрашиваете? - не выдержал Билл. - Видите ли... Билл, - глубокомысленно протянул врач, и выразительно закатил глаза к потолку, - вас видели на улице буквально за пару минут до того, как вы шагнули под колеса того автомобиля, и вы вели себя так... - он выжидательно посмотрел на продолжающего абсолютно безмятежно улыбаться Билла. - Да? Я себя как-то неподобающе для общества вел? - Вы шли, жестикулируя и разговаривая вслух, - улыбаясь ровно в той же безмятежной манере поведал врач. - Так, как будто... дискутировали с невидимым собеседником. - О, ну, - Билл дернул плечом, - по сути, так оно и было. - Да что вы? - Ну да. Я актер, я часто продолжаю работать над ролью, даже когда съемочный день окончен, а я за пределами площадки. Проговариваю текст, ищу нужные интонации, подбираю выражение лица, мимику, движения. Хотя да, наверное, стороннему человеку на это смотреть странно. Я просто думал над ролью, и забылся, что не один. - Так вы актер, - врач очень оживился почему-то, даже чуть подпрыгнул на месте, - а я, еще когда вас сюда доставили, смотрю на ваше лицо, и чувствую, что оно мне очень знакомо, что я вас совершенно определенно где-то видел! Всю голову изломал, откуда я могу вас знать. - Может, видали мельком в каком-нибудь из фильмов, запомнить не запомнили, но визуальное узнавание сработало когда увидели снова, восприняли как нечто знакомое. - Билл вообще не страдал по поводу своего неузнавания в повседневной жизни, и его вполне устраивала возможность оставаться не опознанным случайными людьми с которыми пересекаешься в житейских обстоятельствах. - Возможно, да. Так вы актеееер... - врач глянул как-то очень оценивающе. - Что ж, отчасти объясняет, одна из самых уязвимых категорий. - Уязвимых? - Дезориентация восприятия. Перенос отыгрываемых по роли ситуаций в жизнь. Механизм психической защиты иногда выбирает абсолютно ущербную логику. В театре играете, в кино? - В кино, - у Билла возникло четкое ощущение что доктор сейчас занят примеркой на него какой-то готовой теории или убеждения. А то и вовсе поместил в какой-то шаблон, и нашел, что Билл ему идеально соответствует по всем параметрам. - Понятно, повышенные нагрузки, на память в том числе, ну и на психику конечно тоже, необходимость вживаться в образ, многократное повторение на камеру текста, дубль за дублем, один и тот же эпизод, так что образ героя накладывается на свой, - глаза-буравы вновь принялись сверлить насквозь, - и даже может быть, частично замещает или смещает его, а слова, произносимые этим героем, и повторяемые при дублях раз за разом, вбиваются в сознание и уже начинают восприниматься как собственные мысли... - Нет, к счастью, - возразил Билл, - я всегда вполне осознаю, до каких границ простирается личность персонажа, и откуда начинается моя собственная личность. Я воспринимаю себя, актера, как именно себя, а того персонажа, чей образ я создаю для фильма - как отдельного, другого человека. - Разграничиваете, значит? - почему-то зацепился за слово врач. - Разделяете? - Разумеется. - И какие роли вы, в основном, играете? В каких фильмах снимаетесь? - В разных. в лирических комедиях в основном ванильная романтика с курьезными ситуациями ничего такого что влияло бы на психику - Ну, скажем, последние из работ в фильмах какого жанра? Билл уже хотел было вдохновенно соврать, но врач по общему впечатлению был из тех что любят докопаться, с такого станется загуглить. - Фантастика, триллер, ужасы, - отрывисто проговорил Билл. - Ужасы, - значительно подняв брови, закивал врач, - ужасы и мистика для впечатлительных людей опасная область. - Хорошо, что я не очень впечатлительный. - Да? А внешние признаки выдают натуру нервную и чувствительную. Билл фыркнул. Доктор отлично бы поладил с анализируй-это-как-Фрейд-Пеннивайзом. - Значит, - продолжил доктор невозмутимо, - если вы играете вампира... ну или убийцу-маньяка, вы себя со своим персонажем не ассоциируете? - Не ассоциирую. Я умею отделять свою роль от себя. - И насколько? Вы воспринимаете своего персонажа как полностью отделенного от вас человека? Со своими мотивами поступков, мыслями, целями? - Конечно. Как совершенно другую личность, обладающую моим голосом и внешностью, но с другим поведением и другим характером. - То есть, личность, выглядящую как вы, но по сути своей являющуюся другим человеком с другим именем и биографией? - Да. - Угу. И врач вдруг принялся увлеченно что-то строчить в своем блокноте с таким азартным видом, что Биллу стало тошно. - Я уже нормально себя чувствую, - кашлянув, начал он, - может быть, я могу уже получить назад свои вещи и покинуть вашу больницу? У моей семьи есть семейный доктор, чьими услугами мы давно пользуемся, я ... - Да-да, - не отрывая глаз от заполняемых граф, согласился врач, - конечно-конечно. Пройдете осмотр, если все окажется в порядке, и показаний для дальнейшего обследования не будет, вас никто задерживать не станет. а если показания будут а если не окажется в порядке - Знаете, у меня ничего не болит, да и времени у меня нет лишнего, меня моя девушка вообще-то ждет, - решительно заявил Билл. - Поздравляю. - Спасибо. Я бы предпочел провести Валентинов день с ней, а не на осмотрах и обследованиях, так что я на свой страх и риск все же откажусь. Могу я получить назад свою одежду? - Нет, - почти равнодушно обронил врач, переворачивая листок блокнота и начиная исписывать следующую страничку мелким убористым почерком. Билл просто выпал в осадок. - Что значит - нет? - Это значит - нет, вы не можете получить назад свою одежду. У вас свои страхи и риски, у нас - свои. Вас доставили и сдали нам на руки сердобольные граждане, мы теперь за вас отвечаем. Мы вас сейчас выпустим, вы выйдете из здания, упадете и умрете. - С какой стати мне это делать?! - Да мало ли. И мы будем виноваты в вашей смерти. А ваша девушка все свои усилия сосредоточит на том, чтобы засудить наш персонал от уборщика до врача. Так что выйдете отсюда, когда я буду полностью убежден, что вам ничего не грозит. Билл издал коротенький смешок. - Вы не можете задерживать меня против моего желания. - Могу. Вы после травмы, в неадекватном состоянии. - Чем оно неадекватно?! - Ну вот, пожалуйста. Кричите уже. Потом, глядишь, истерика начнется. Там и до эпилептического припадка недалеко. - Я не страдаю эпилепсией, - заставив себя говорить тише, сообщил Билл взвинчено. - И я не кричал. Я повысил голос. Я взрослый дееспособный человек, вообще-то. Я объясняю вам, что я готов отвечать за последствия, и не буду иметь к вам никаких претензий. Если надо подписать какой-нибудь отказ от услуг или что-то еще - давайте, подпишу. - Вы точно уверены, что с вами все настолько в порядке? - не поднимая головы, с расстановкой спросил врач. - Да. - Вы полагаете, что сумеете благополучно добраться до дома? - Да. - Вы сами шагнули на дорогу? - Да. - Вы с Греем разговаривали, когда шли к ней? - Да. Врач неторопливо поднял на него спокойный взгляд. Билл аж задохнулся от возмущения: - Да что за шутки у вас?! Нет, конечно, нет, я был один, и говорил я сам с собой!! - Позволю себе усомниться, - с нескрываемой иронией заметил нежданный специалист по проблемам психики. Закончив писать, он захлопнул блокнот и сложил руки на коленях. - Билл. Я прекрасно понимаю, что вы умный человек. И сегодня явно не первый день, проведенный вами в беседах с вашим Греем. Которого никто, кроме вас, не видит. Я понимаю, что вы уже давным-давно научились скрывать от окружающих свое общение с ним. Но не пытайтесь обмануть меня. Вы считаете себя уникальным, но у меня таких целая больница. - Я... - Билл поперхнулся. - Вы что, меня сумасшедшим пытаетесь выставить?! - Конечно же нет. Вы просто чувствительный и восприимчивый человек, это свойственно актерам. Когда вы сказали что этот Грей выглядит как вы, вы ведь какую-то свою роль имели в виду? Своего персонажа? Должно быть, у Билла было крайне выразительное лицо, когда он в немом изумлении потрясенно вытаращился на своего собеседника, потому как тот хмыкнул и повторил: - Ничего уникального, Билл. Я бы даже сказал, классика жанра. - Я хочу позвонить своей девушке, - выдавил Билл. - Я вышел из дома за сигаретами, и вот это все... получилось, что я пропал, и она наверняка волнуется. - И вы хотите ее успокоить, сообщив, что вас сбила машина и вы в больнице? - В вашем изложении это прозвучало как бред, но да, я хочу ее успокоить, - следя за выдерживанием ровного тона сказал Билл, нахохлившись, и обхватив себя руками. - Можно мне мою одежду? Ну или хотя бы телефон дайте. - Позже, - заявил врач хозяйским тоном, от которого Билла едва не передернуло. - К слову... Билл... - он вдруг стал явно очень осторожно подбирать слова, - ...этот ваш Грей, это не он надоумил вас шагнуть на дорогу? Билл взглянул на него с недоумением. - Нет, это я сам, просто потерял осторожность. - Вы в этом абсолютно уверены? - В том, что мои действия продиктованы мои выбором? Конечно. - Билл нахмурился. - Я не псих, что бы вы там на этот счет ни думали, понимаю, конечно, что вам было бы интересно исследовать очередной случай безумия, но нет, это не мой коллектор, как говорит... - сообразив что палится не по-детски он чуть запнулся, но тут же продолжил: - как говорит один мой знакомый из дорожной службы. - Ну-ну, - врач побарабанил пальцами по блокноту, - а вообще, этот ваш Грей... он побуждает, или, может, заставляет вас сделать что-то? Билл стиснул зубы, гася вспышку раздражения, процедил: - Нет, у меня нет голосов в голове, которые приказывают мне убить президента или перестрелять посетителей в супермаркете. - Хотя вообще подобные голоса это дело очень уважают, - с полной серьезностью вздохнул врач, - и, как правило, раньше или позже, но переходят к этой части своей обязательной программы общения, это вам любой пациент нашей больницы подтвердит. - Я не пациент вашей больницы. - Билл сел на кровати поудобнее, потянул, разминая мышцы, руки. - Но стечение обстоятельств привело вас именно к нам. Подумайте над этим. Иногда цепь кажущихся случайностей, в результате которых настает определенное событие, есть ни что иное как направленная на достижение этого события работа подсознания. Возможно, совсем не за сигаретами вы из дома сегодня вышли. - Возможно, нет. Но это не отменяет того факта, что до сего дня я ничего не знал о вашей больнице. - Возможно, до сегодняшнего дня и не знали. Возможно вы считали где-то информацию незаметно для себя, - врач бросил мельком взгляд на свои жутко старомодные часы, и тут же заторопился: - У меня плановый обход не закончен, на вас отвлекся, только детское отделение успел посмотреть, мне надо идти, а к вам я пришлю кого-нибудь из свободных врачей. - Если можно, то поскорее, - Билл выразительно обвел глазами палату, - у вас тут довольно скучновато, я бы хотел чтобы вы уже убедились, что у меня нет никаких травм, и что оснований меня здесь удерживать тоже нет. - Конечно, - врач кивнул ему, и вышел за дверь. Билл услышал, как в замке повернулся ключ, и только тогда сообразил, что его банально заперли. Решив, что хватит уже валяться и пора встать с кровати, переждал приступ головокружения, сидя свесив ноги - впрочем, он был уверен что это результат резкого выхода из полулежачего состояния, а не что-то серьезное. Прошлепал босиком к двери, без особой надежды на что-либо, остановился в растерянности - на ней даже ручки не было. Присел, заглядывая в замочную скважину. Серая стена напротив. Специализируются на нарушениях работы мозга. Местное светило, склонное к скрупулезному препарированию чужой психики. И палаты без окон. Двери на мощных шпингалетах, запирающиеся на ключ строго с внешней стороны. И имеющие круглый глазок, закрывающийся с той же внешней стороны. Хей-хо, Билли-бой, угадаешь с одной попытки, куда тебя угораздило попасть?! - Заткнись, - рассеянно велел Билл. Огляделся - собственно, глядеть тут было не на что, произнес "так", и забуксовал в своей жажде активных действий, потому что приложить их здесь было просто не к чему. Мелькнула мысль постучать кулаком в дверь и поорать чтобы хотя бы воды попить принесли, но по здравому размышлению он решил отказаться от этой идеи - еще доложат врачу о буйстве в палате, и тот твердо уверится, что угодивший к ним с улицы пострадавший однозначно по профилю больницы. Так ничего и не надумав, Билл вернулся на кровать, улегся поверх покрывала, и закинув руки за голову уставился в потолок. По всему выходило, что ему остается лишь терпеливо ждать когда к нему пришлют какого-нибудь ординатора. Чужое присутствие он скорее почувствовал, чем услышал - просто ощутил на себе внимательный взгляд, вздрогнув, повернул голову к двери, и успел заметить закрывающийся глазок. - Не стесняйтесь, можете заходить, - светским тоном пригласил он, - я лишь слегка не одет, но не настолько, чтобы это шокировало подготовленного человека. Ему показалось, что он разобрал тихий смешок за дверью. Последовала пауза, а вслед за ней вдруг стало слышно как в замок вставили ключ, поворот, второй - и щелкнул отпираемый замок. Билл с интересом воззрился на дверь, но до него донеслись едва слышные торопливо удаляющиеся шаги, как если бы кто-то поспешно убегал на цыпочках. Поправка: кто-то практически ничего не весящий, и Билл сразу вспомнил слова про детское отделение. Нахмурившись, он снова слез с кровати, дошел до двери, которую чуть толкнули внутрь, оставляя едва приоткрытой, нерешительно потянул ее на себя. Выглянул в абсолютно пустой коридор. Нигде никого, в оба конца лишь ряды совершенно одинаковых дверей с глазками, над каждой - номер. И тишина. И одинокий красный шарик, величаво плывущий по воздуху перед поворотом коридора налево. Билл моргнул, потом зажмурился. Приоткрыл один глаз. Плавно покачиваясь, шарик продолжал парить на высоте примерно уровня груди взрослого человека. Продолжал существовать в этом мире. Нет, на самом деле нет, сделал себе строгое внушение Билл, на самом деле этот шарик плавает лишь в коридорах одного конкретного мозга, находящегося в стенах этого коридора. Вы только что говорили с доктором именно об этом: перенесение разыгрываемых ситуаций в жизнь. И тебе стоит перестать видеть этот шарик прямо сейчас. Иначе следующим что ты увидишь могут стать бегающие по стенам коридора тролли. Билл снова зажмурился, крепко, до радужных, бешено крутящихся кругов под сомкнутыми веками. Ущербная логика механизма защиты психики. Ты пытаешься убедить себя, что твой клоун пришел за тобой? Суровая правда реальности в том, что ты прекрасно осознаешь, где находишься, и тебе это совсем не нравится. И ты пытаешься заменить эту реальность другой. Тут нет никакого шарика. Он открыл глаза. Обозрел пустой коридор. Никаких шариков, разумеется. Можно продолжать жить реальной жизнью, решая проблемы по мере поступления. К слову, установить, кто это здесь такой добрый, что ходит и открывает палаты запертым пациентам. Билл затоптался на пороге. И с какой целью неведомый некто отпер палату? Или это проверка с целью определить адекватность запертого? Да, судя по поведению, это вполне в духе милого доктора-мозгоправа, с него очень даже могло статься. - Эй, - негромко позвал Билл, - если уж вы открыли дверь, там могли бы заодно хоть тапочки мне оставить! Тишина в ответ. Билл пожал плечами и вышел в коридор. В конце концов, он пойдет, найдет какую-нибудь дежурную сестру или стойку администратора, или поймает первого попавшегося санитара, и узнает, где можно получить свои вещи. Может быть, его даже сдадут на руки какому-нибудь врачу а то может и вовсе как есть в распашонке и босиком выпрыгнуть в окно и бегом отсюда Всколыхнувшуюся вдруг панику Билл усилием воли заставил себя унять. Вот если в таком виде податься на улицу, то точно примут за здешнего пациента, и сюда же и сдадут, но уже на долгий постой. А ушлый доктор заявит "я знал с самого начала: этот - по нашей части, ах, актеры". Неприятным откровением для себя Билл установил, что наличие глазков на выходящих в коридор дверях внезапно пробудило в нем один из самых низменных человеческих инстинктов - проявление неумеренного и бессмысленного любопытства к жизни совершенно левого тебе человека. Билл пытался себя пристыдить, пытался увещевать, но ничего не мог с собой поделать, и, не вытерпев, заглянул в одну из палат. когда еще узнаешь чем народ в дурдоме живет Ничего интересного: те же аскетичные хоромы, что и оставленные Биллом. Голые стены, высокие потолки, отсутствие окон и мебели. Весь интерьер - койка и унитаз в углу. На кровати неподвижно лежащий на спине человек. Впрочем, присмотревшись, Билл понял что неподвижен он по простой причине - на кровати его удерживали фиксаторы. Причем какие-то олдскульные, махрово-дурковые, из сильно затянутых толстых ремней. На Билла отчего-то это зрелище произвело столь тягостное впечатление, что он принялся заглядывать в глазки всех дверей подряд, и в пяти палатах обнаружил ту же картину. В шестой пациент был не привязан, он сидел на кровати, сложив ноги по-турецки, и смотрел в одну точку перед собой, безучастный ко всему. Завернув за угол Билл наконец начал различать хоть какие-то звуки тут. Скорее даже, это был звук плюс вибрация - мерное гудение, или стрекот, как будто рядом находилась трансформаторная будка. Вскоре, впрочем, гудение прекратилось, сменившись приглушенно звучащими из-за двери голосами. Билл едва успел метнуться назад, как дверь из палаты, откуда доносились голоса, распахнулась, и в коридор вышел давешний врач - Билл услышал его голос, договаривающий окончание фразы: - ... хотя бы спать спокойно будет, - и бодрой поступью сверхзанятой доктор поспешил по своим докторским делам дальше. Раздался характерный звук подъезжающей кабины лифта, лязг дверей, лифт поехал вверх. Вот и путь отсюда - спуститься на лифте до самого нижнего этажа, там должна быть или регистратура, или что-то еще, где они оформляют очередного поступившего. Хотя не факт что его самого можно отнести к "очередному поступившему", скорее, он как раз внеочередной, чрезвычайный. Все равно - должно же его принятие быть каким-то образом отражено в здешнем учете, а то с чего бы врач беспокоился за свою ответственность. А он вовсе и не беспокоился, захихикал Внутренний Голос, он просто понял, что ему попался заслуживающий внимания случай, и не захотел лишаться возможности покопаться в очередных поехавших мозгах, но надо же ему было как-то обосновать тебе, почему тебя тут задерживают. Беги, Билли, беги, а то твоей последней сыгранной ролью станет Макмерфи в этом кукушкином гнезде. И, уж прости, но ты не Николсон, тебе настоящую лоботомию сделают, и "Оскара" не дадут.