Don't Be My Valentine

По-твоему, это благоразумно?!.. Внутренний Голос - как всегда - активизировался не вовремя и встрял когда его о том никто не просил. Нет, ты не подумай только что я пытаюсь тебе что-то диктовать, - несколько взвинчено воззвал он, - мне просто нужно убедиться что ты отдаешь себе отчет в том, что собираешься делать. А ты собираешься помочь сбежать из психиатрической лечебницы одной из пациенток. Про которую знаешь самую малость поменьше чем совсем ничего. Неправильно, - мрачно возразил Билл, - это она собирается помочь мне сбежать. Это если еще собирается. А то может скажет что я тормоз и туповат, и вообще с ней достойны сбегать только Настоящие Стальные Яйца, а я просто ну никак не гожусь в подельники. Или вовсе передумает сбегать и скажет что ей и тут неплохо. И... я знаю о ней все-таки самую малость побольше чем ничего. Этого не хватит чтобы вместе отправиться в разведку, но хватит чтобы вместе отправиться в побег. Ну-ну, - ответно мрачнея усомнился Голос зловеще, и Биллу как никогда захотелось прибить его по голове чем-нибудь тяжелым, и посильнее, - ну-ну. Не промахнись со своими оценками, а то засадишь мимо ворот, хет-трикер. Пенелопа задумчиво крутила валентинку в пальцах. - Сам, интересно, сообразит чего не хватает, или стоит подсказать ему, - глубокомысленно посоветовалась она с потолком, а Билл поперхнулся: - Ты о чем? - какого черта, еще не хватало начать верить в ее телепатию. - Тут же не написано самого главного. Ты плохо слушал историю о Валентине? Валентинка - это признание. Вот это вот, оно кому, от кого? - она смотрела с несомненным укором. - Кто просит "будь моим Валентином"? Ты, или Джон Доу? И кого просит? Меня, или вон, - последовал кивок в сторону Грейс-Калипсо, которой, вернувшись после того как она куда-то увязалась за уходившим со своим набором поломойства уборщиком, удалось таки за что-то там выторговать книжку с комиксами, - ее? Или Джейн Доу? Кто так делает, Билл?! Отправлю на инструктаж к Нейту. - Не надо, - поспешно заявил Билл, забирая назад валентинку, - я сейчас все подпишу. - А ты, оказывается, коварный сердцеед, - протянула Пенелопа, когда он вернул ей сложенное книжечкой картонное двойное сердечко, с подписью "Пенни" на одном сердечке и с собственным именем на другом, - ты всегда с такой легкостью просишь незнакомок стать твоим Валентином? А вдруг я скажу "буду", и стану потом хранить ее всю жизнь, надеяться и верить? - Очень на это рассчитываю, - а вот смеяться ему точно стоило чуть менее истерично, аж самому стало неловко. - Так я могу начинать? - у нее был вызывающий смутное и необъяснимое беспокойство взгляд: как если бы она все это воспринимала слишком всерьез. или напротив почти открыто издевалась - Быть, хранить, надеяться, или верить? - уточнил Билл, уповая на то, что его улыбка вышла милой и уместной для обоих случаев. - Это все идет в наборе, одно связано с другим, как звенья цепи, которой один человек прикован к другому, - она прищурилась, читая его подпись, - это твоя фамилия? - Моя. - Читается как и пишется? - она непонимающе заморгала, когда Билл хохотнул. - Что? - Нет, ничего, просто с тех пор как твои соотечественники решили что им лучше знать как произносится моя фамилия она да, читается так же как и пишется. - Скарсгард, значит? Красиво звучит, - Пенелопа водила кончикам пальцев по буквам, - как название элитной королевской гвардии. А... "гард" - это же что-то от мифологии викингов? Как Мид-гард, Ас-гард? Ут-гард. Скарс-гард. - Да, шведская фамилия. Дед ее сам придумал. "Гард" в усредненном значении употреблялось как "град", то есть, город. Или даже хутор, двор, если брать меньшие масштабы. Огороженная территория в общем, более или менее крупная по размеру. Этот корень присутствует во многих географических названиях скандинавских государств. У тебя тоже красивое кстати имя, Пенни, - он кивнул на валентинку, - коллегу по площадке звали так же, с которой мы вместе работали на съемках. - Ты что, актер кино?! Йо-хо-хо, гляньте-ка, неужто это что-то, что при желании можно принять за проблеск интереса. Не то чтобы Билл желал и не то чтобы он тщеславно упивался вниманием к себе случайного ему человека. Просто прочно занятая ею по отношению к окружающим позиция высшего существа уже утомляла. Пусть она даже действительно была феноменально умной - для девушки которая прежде чем очутиться здесь могла успеть одолеть максимум начальную школу - это не давало ей права считать всех остальных жалким плебсом, чей интеллектуальный потенциал меркнет по сравнению с ослепительным вечным сиянием ее чистого разума. Тем более что вон она как аж встрепенулась, едва бледная тень Великого Кинематографа призрачно замаячила на горизонте. И наигранная взрослая небрежность пооблетела, и псевдовзрослый же сарказм решительный самоотвод взял. Только детская восторженность на физиономии. - А я смотрю и думаю, где же я могла тебя видеть, причем абсолютно точно зная, что мы с тобой никогда до этого знакомы не были... - оживленно говорила между тем Пенелопа. - Всю голову уже изломала! Такое ощущение, что давно тебя знаю! Встретила ведь впервые, а лицо мне точно известно. И где ты снимался? Что она могла смотреть из его фильмов? "Хемлок"? "Дивергент"? Нет, "Дивергент" вышел когда она уже наверняка была здесь. - "Хемлок Гроув"? - вопросительно произнес он. - Сериал? Про оборотней, про вампиров? Там у меня главная роль. У нее натурально глаза загорелись. - Ой, это ж моя любимая тема! Но нет, я бы точно запомнила. - Жаль, тебе бы наверняка понравился финал, прямо в духе лучших ваших здешних историй. Так, тогда... - Билл задумался. - Что последнее ты смотрела из фильмов, ну, когда жила с родителями? - Я не очень помню... Родители любили кино, мы многое смотрели. "Ребекку", - не вполне уверенно произнесла она, - потом "Гордость и предубеждение". - О, - Билл смешался, ибо надеялся что она назовет что-нибудь из прогрохотавших премьер, - а, там, ну, не знаю..."Трансформеры"? "Люди Икс"? "Тор"? "Железный человек"? "Хоббит"? Он называл фильм за фильмом, но она отрицательно качала головой на все перечисляемые им франшизы, пока он не выдохся. - "Гарри Поттер", может быть? - почти без надежды спросил он. - А "Звездные войны", приквелы я имею в виду?.. Она только развела руками, сохраняя прежнее выражение безмятежного непонимания. Так, ясна. Ее родители, значит, обожали экранизации по шедеврам мировой литературной классики, и на попкорновый ширпотреб свое дитя принципиально не подсаживали, браво. И что там у нас за последние лет десять было такого шедеврального перенесено на экраны? Как назло из головы разом выдуло всю классику, кроме "Ромео и Джульетты". Прекрасно. Как раз в стиле популярного в этом сообществе жанра. - Они у тебя любили мелодрамы, - почти обреченно констатировал Билл. - Мама, - Пенелопа с усилием вытолкнула это коротенькое слово наружу, - любила актера, который играл главные роли и в "Ребекке" и в "Гордость и предубеждение", он англичанин. О, боже, в "Гордости..." точно играла Кира Найтли, и это было в середине нулевых, а с кем она играла?!.. - Колин Ферт? - попытался напрячь память Билл, он не был уверен, и был не так силен в британском кино, но вроде сочетание Колина Ферта и "Гордости и предубеждения" не вызывало ощущения неправильности. Хотя может там играл Хиддлстон или Камбербетч. - Я не помню имени. Хотя я и сами фильмы уже плохо помню. - "Король говорит!" вы смотрели? Про короля, которому надо было избавиться от заикания? - Вроде, нет... Нет, про короля кажется, нет. Не смотрела. Но тот актер также играл Хитклиффа в "Грозовом перевале". "Грозовой перевал" еще. Своеобразные у нее родители. Были. - А уже здесь я видела его в фильме "Леди Гамильтон", он играл Нельсона, - тихонько добавила она, виновато покусывая губу. Билл тяжко вздохнул. - Тест на совместимость в киновкусах завален, - обескураженно заметил он, - я не смотрю такие фильмы и совсем не знаю их. А ты, очевидно, не смотришь то, к чему привык я. - До клиники я смотрела то же что смотрели родители, - рассудительно пояснила она, - а здесь я смотрю то же, что смотрят и все остальные, то есть то, что нам включает сестра. Ни то, ни другое ничего не говорит о моих личных вкусах. А какие фильмы нравятся тебе? - Самые обычные. Но о фильмах можно побеседовать и потом, в другом месте, - Билл ерзал на месте, - так что там с машиной?! - Машины в подземном гараже, - Пенелопа понизила голос, - врачи и ординаторы оставляют их там, когда приезжают на работу. Территория клиники огорожена высоким забором, на въезде шлагбаум и контрольно-пропускной пункт, все сотрудники расписываются при въезде и выезде. - Какая похвальная дисциплина. И как нам это поможет?! - Доктор Мортенсен, после того как он возглавил клинику, часто уезжает не расписываясь в журнале регистрации, - Пенелопа пожала плечами, - не знаю, может, он расписывается утром и за утро и за вечер, а охрана просто проставляет ему потом время, может еще что, главное: он выезжает из гаража, а охрана, едва показывается его машина, сразу поднимает шлагбаум, выпуская с территории. - А ты видишь сквозь стены, что тебе об этом известно? - порадовался Билл. - Окон-то тут нет, как я успел убедиться. - Конечно, окна есть, просто не там где ты был, - спокойно парировала Пенелопа, - в окно я это неоднократно и видела. - А к окну этому тебя по спец допуску провели? - Именно. У меня спец допуск за все запертые двери, - Пенелопа вновь продемонстрировала свою коллекцию напоясных ключей. тех самых что она волшебным образом нашла под подушкой - Значит, мы пробираемся в этот подземный гараж, разыскиваем там нужную машину... - И угоняем ее. Элементарно, Ватсон. Учитывая что у одного из них такого опыта никогда не было, а у второй и вовсе умение водить отсутствует. Два суперугонщика идут на дело, умри все живое. Билл потер лоб рукой. Где-то неподалеку Внутренний Голос тихонько перечислял себе под нос все грядущие преступления: вторжение на закрытую служебную территорию, побег из клиники, увод пациента, угон машины... - Но остается открытым вопрос: каким образом мы угоним у достопочтенного доктора машину? - Билл старался не отвлекаться на деструктивные рефлексии. - Заберемся в его кабинет, украдем автомобильные ключи, заберемся на склад, украдем теплую одежду, проберемся в гараж, ты заведешь машину, посильнее натянешь на лоб шапку, или опустишь козырек от солнца, чтобы не так было видно лицо, и мы просто уедем. - Пенелопа помолчала. - Я надеюсь. проникновение в личный кабинет главы клиники и кража имущества больницы - Да как нехер делать, - согласился Билл, соскакивая на пол, покосился на "детей", которые гуськом таскались за Нейтом, бегающим и развешивающим подписанные валентинки по комнате, - а эти на нас не настучат? - А на что стучать? Нейт, - Пенелопа догнала своего "старшего", подергала за рукав, - мне надо пойти показать Биллу его комнату. - Он теперь будет в комнате Дерека? - вдруг, не поднимая головы от своих козырных комиксов, тихо, но чётко спросила Грейс-Калипсо. - На что сменяла?! - ревниво шепнул Нейт ей на ухо, она так же, шепотом похвалилась: - На упаковку желейных бобов. - Откуууууда?!.. - Мистер Гроуби дал, за то что я ему двери держала и мусор помогла донести выбросить. - Точно, Билл теперь будет в комнате Дерека, - незаметно закатив глаза к потолку натянуто улыбнулась Пенелопа. - Кто есть Дерек? - осведомился Билл у нее, но ответила Грейс: - Наш друг, мой и Пенелопы. Его увел Крысолов. - Он играл на дудочке и заманивал вашего Дерека за собой? - не сдержался Билл. - Он появляется ночью, - встрял Нейт, - и он может проходить сквозь запертые двери. И да, он играет на дудочке. - А ростом он шесть с половиной футов, рыжий, и одет в старомодной манере с буфами и пампкин-штанцами? - Именно, - резко сказала Пенелопа, а Грейс хотела что-то добавить, но, казалось, словно сама себя за язык успела ухватить, и наклонила голову еще ниже. - И глаза еще. У Крысолова желтые глаза. - Супер, - так же резко произнес Билл, - и как часто он вам тут позирует собой, что вы так замечательно все его рассмотрели? Грейс определенно жаждала высказаться по этому поводу, но лишь крепче вцепилась в книжку с ярким картинками, зато Нейт не стал скрытничать: - Его видели, - поведал он, украдкой оглянувшись на мигом притихших "малышей" за спиной, - и увидят еще. Это его высшая степень доверия, своего рода. Он показывается тем, за кем собирается прийти. Все пропавшие видели его перед своим исчезновением... хотя, может, наоборот: все кто его видел - пропали. - Кроме Пенелопы, - устала бороться с собой Грейс, - но он не показывался ей сам, намеренно, это она подглядела за ним в замочную скважину. Наверное, он не знает что она его видела, иначе бы уже прислал ей шарик. - Шарик?.. - Билл растерянно глянул на Пенелопу, но ее лицо превратилось в абсолютно непроницаемую маску. - Шарик, - подтвердил Нейт, - перед ночью, в которую он забирает выбранного ребенка, он присылает ему красный шарик. - Как романтично, - не смог не сыронизровать Билл, - и куда же он завлекает своих избранников? А самое главное - зойчем?! - Это же просто, - Нейт даже пожал плечами, - они дети. А Крысолов - сам вечный ребенок. И ему надо с кем-то играть. Он делает из них таких же вечных детей. Они никогда не вырастут и не состарятся. И будут всегда вместе с ним в его городе вечного детства. - Всегда будут с ним и никогда не состарятся, - Билл согласно закивал, - вот это в точку. Вновь коридоры и лестницы - и Билл поражался не то сверхчутью, не то сверхосведомленности своей спутницы о передвижениях персонала: она знала и когда и откуда выйдут очередные работники больницы, и куда направятся, несколько раз открывала какие-то пустующие помещения и вталкивала Билла туда, где они и пережидали, пока пройдут мимо врачи или сестры. Очередной отпертый Пенелопой кабинет, ее приглушенное "мы на месте", и первое, на что обратил внимание Билл - это большое окно в полстены, и именно к нему он и бросился: эти бесконечные больничные переходы и кабинеты в глухих стенах, вознесенные слишком высоко потолки и неестественно бледный искусственный свет уже давили на психику. Начинало преследовать ощущение выпадения из реального мира, в какое-то безвременье вне настоящего дня. Вид за окном, правда, не радовал: унылый пейзаж больничной территории. Еще и дождь зарядил, мелко и нудно сыпя моросью с серого низкого неба, откуда что взялось, с утра была великолепная солнечная погода. Зато Билл высмотрел упомянутую будку охраны на входе, и тот самый шлагбаум. - А как же в больницу попадают посетители? - он рассеянно размышлял, не отсюда ли Пенелопа наблюдала за порядком въезда и выезда. Пенелопа мельком бросила на него взгляд, обшаривая полки почти антикварного секретера. - Не то чтобы их было очень много, - помолчав, сказала она, - но вообще это тоже в ведении доктора Мортенсена, наверное. Может, он выписывает им допуск, или просто предупреждает охрану относительно того, кого пропустить. Или например с охраны звонят ему и говорят о подъехавших родственниках кого-то из больных. - О родственниках, или просто о мимопроходящих гражданах, которые притащили сбитого машиной человека, - пробормотал Билл. - И добрый доктор разрешает дать приют пострадавшему. Клятва Гиппократа и все такое. Он сделал шаг и уперся в семейное фото. Двое хорошеньких светлоглазых и светловолосых детишек, идентифицировать которых по полу Билл бы не взялся, блондинка с явным закосом под Мэрилин Монро, даже одетая специально в ретро-стиле - чтобы уж никаких сомнений не оставалось в том кого она косплеит. И обнимающий всех троих уже знакомый Биллу врач. С нежной улыбкой Энтони Хопкинса в образе Ганнибала Лектера. - Ах вооооот чью машину мы угоним!! - Билл аж на напевное звучание перешел. - Да с удовольствием. Чертов садист. Кто он вообще, этот ваш Мортенсен?! Местный доктор Менгеле?! Запоздало он сообразил что имя нацистского маньяка не более чем пустой звук для человека выросшего в палатах клинки. Здешние обитатели не знают даже того, что было десять-пятнадцать лет назад, что уж говорить о первой половине прошлого века. Хотя Нейт довольно убедительно задвигал про древнеримские времена. Но Пенелопа в очередной раз удивила. Если не сказать - поразила. - Нет, ну что ты. Он не Менгеле. Уже нет. Гитлер скорее. - Какая лестная характеристика. Он действительно ее достоин? - Билл с сомнением глянул на фото. - Ага, - теперь она перешла к ящикам стола, и выдвигала их один за другим. - Этот чертов Сталин еще как достоин. - Сталина-то ты откуда знаешь?! - Билл вытаращился во все глаза, но Пенелопа лишь недоуменно дернула плечом: - Имя почти нарицательное... для машины-палача. Той, что бездумно и безвольно выполняет одну рабочую функцию. Гитлер, Сталин - подходящие названия такой машине. - Но... Разве Сталин и Гитлер - это не два разных человека? - осторожно уточнил Билл. - Ну может изначально это и были два разных человека, но в итоге они и в сознании и в памяти людей превратились в персонификации одного и того же символа, в олицетворение одной миссии. - Пенелопа покончила со столом и, перебравшись к шкафу, с обычной своей непосредственностью принялась обшаривать карманы у висевших там пиджака и пальто. - На определенном этапе всего того что они делали они перестали восприниматься как личности, навсегда стали, как в восприятии людей, так и по своему значению в системе существующего на тот момент общества всего лишь исполнительным элементом, запускающим механизм уничтожения. Это уже был не правитель, не диктатор. Ну собственно как правители и главы государства эти оба-двое были так себе. А вот именно как рабочая функция, которая с маниакальностью идеально отлаженного автомата каждую секунду существования ее носителя до самой его смерти выполняла только одно... Без логики, воли, рассуждений и здравого смысла, придерживаясь одного основоположного принципа. Когда кончается личность и начинается закрепленная функция, - она победно пискнула, и выудила из внутреннего кармана пальто ключи, закончив комкая фразы: - тогда кончаются и тираны, и деспоты, и диктаторы, превращаются в рабов, слуг высшей цели. Ничего уже не выбирают сами, подчиняются роли, которую взялись исполнять. - Я ни черта не понял, какой цели? - Билл настороженно рассматривал ключи, и у него было нехорошее предчувствие. Ни у одной машины, кроме той что притолкали в гараж с ближайшей помойки, не может быть таких ключей. - И механизм уничтожения чего? - Всего. Что не вписывается в рамки той единственной модели, которая определена приемлемой для данного общества. Единственно допустимой, правильной, которой было необходимо соответствовать чтобы продолжать существовать в этом обществе. У русских была своя модель, у немцев - совсем другая, но и в том и в другом обществе изничтожалось из него то, что не попадало в заданные параметры модели. А гитлер-сталин - это просто название функции системы, призванной выявлять и уничтожать таких"не попадающих". Это был просто... - ...механизм выпиливания всех кто не соответствовал обществу, я понял твою мысль. Ты-то что в этом можешь сечь, и что интересного в этой теме нашла, это все до твоего рождения еще было. - Билл протянул руку за ключами, но Пенелопа отступила на шаг назад, подбрасывая ключи на ладони, и скорчила рожицу: - Появление сталиных и гитлеров предопределено законами развития человеческого общества. Там, где всех пытаются причесать в едином стиле, навязать строго одно видение и понимание мира - там всегда появляется сталин или гитлер. А насчет того почему мне интересно... а вдруг я немножко старше чем ты думаешь?! - Едва ли ты можешь быть настолько старше. Значит, ваш Мортенсен - это Гитлер, если использовать немецкое название, или Сталин, если использовать русское? - Да. Он всего лишь ограниченный механизм контроля соответствия контингента заданным критериям принятой в этом сообществе модели. Все, что ей не соответствует - удаляется. Точнее, сначала их пытаются исправить, врачи это называют "вылечить". А как здесь лечат, ты уже видел. Ну а я на себе испытала. - Пенелопу передернуло. Билл вспомнил как она говорила что ее лечили электрошоком - несколько сеансов - когда она только попала сюда. - Тебя тоже пытались таким образом "исправить"? В девять лет?! Ты так отличалась от "правильной" модели поведения? - Я - это та самая имеющаяся в любой стае особь, которая всегда пытается отбиться от остальных. И которая не желает носиться вместе со всей стаей. - Пенелопа хмыкнула и, явно гордясь своей особенностью и нитаковостью, задрала подбородок. Билл мысленно отбивал себе лицо фэйспалмами. - Но тебе хватило ума создавать иллюзию, чтобы больше не казаться выделяющейся на фоне остальных, и... - он указал на скачущую по ее ладони связочку: - Ты может наконец дашь мне эти гребаные ключи?! - Хм, хм, - Пенелопа нахмурилась. - Даже и не знаю, можно ли их тебе доверить. Видишь ли, я Хранитель ключей со стажем, уже полтора года на этой должности, а вот не велика ли ответственность для тебя?! Ключ - вещь не простая, ключ, между прочим, символизирует переход в иное состояние. - Ну надеюсь, они помогут нам перейти из статуса пациентов дурки в статус здоровых и свободных граждан. - Билл стремительным движением перехватил в воздухе в очередной раз подброшенные ключи. - Господи. Какая у этого доктора тачка?! - Ммммм... Большая... белая, красивая, - неразборчиво прошелестела Пенелопа, а Билл про себя выругался, и со злостью подумал что девятилетние дети обычно в принципе не очень хорошо разбираются в машинах, равно в них не разбираются и люди растущие в изоляции от современного им общества. По его мнению рассиживаться тут им было нечего, и так он каждую минуту напряженно ждал что повернется ключ в замке и их застигнут на месте преступления, но Пенелопе понадобилось прошмонать лежавшие на столе бумаги и, глядя как она методично просматривает разложенные по стопкам документы Билл вновь подумал что это не первый ее визит сюда. Слишком свободно она тут ориентировалась. В основном среди бумаг попадались какие-то графики, расписания, назначения препаратов и прочая мутотень, типа истории болезней. - Ты ищешь что-то конкретное? - коротко спросил Билл, перебирая бланки и журналы в ближайшей стопке, и после еще более лаконичного полученного в ответ "ага" ненавязчиво обронил: - А я так погляжу, ты себя здесь прямо как завсегдатай ведешь. - Я периодически сюда наведывалась, - спокойно подтвердила она, - чтобы быть в курсе планов нашего товарища Сталина. Как я уже говорила, товарищи Сталины - безмозглые товарищи, но маниакально одержимые своей святой идеей. Кстати, - она задумчиво уставилось на нечто, накрытое чехлом, - наш товарищ Сталин иногда впадает в паранойю и сам печатает некоторые документы, с содержанием которых не желает знакомить других. Билл присвистнул, когда под снятым чехлом обнаружилась электрическая пишущая машинка с торчавшим из нее листком набранного текста, в который Пенелопа вцепилась так, как будто бы ее там могли ждать сакральные тайны Вселенной. - Это уже у вашего Сталина и правда диагноз, - оценил Билл, - если человек боится хранить что-то в своем ноуте, то это голимый диагноз. И что там такого секретного на этом листке? - Какой-то запрос в архитектуру и градостроительство, - тут же потеряв интерес к документу фыркнула Пенелопа, передавая бумагу Биллу. - Ничего интересного. Билл вскользь пробежал глазами по строчкам. Вздрогнул, вчитался повнимательнее. - Да нет, это интересно, - медленно произнес он, - ты почитай-ка. Ваш милый доктор собирается подчистить за своими озорствами. Он предлагает проектному бюро разработать план саркофага для подвальных помещений. Ты понимаешь, что это значит? Весь этот подземный уровень, куда они сбрасывали тела погибших больных, будет замурован. Их никогда никто не найдет. И посмотри, этот подлец прямо научный базис в обоснование целевой необходимости подводит. Пенелопа заглянула в текст через его локоть. ...Литосфера под Восточным побережьем отличается низкой температурой, высокой плотностью и монолитностью, поэтому при сейсмической нестабильности вибрации передаются дальше и чувствуются сильнее, чем на Западном побережье... ...Проведенные исследования температур подвального цоколя показали повышение среднего значения на... ...что дает основание предполагать уменьшение объема ледяного массива в зоне вечной мерзлоты, расположенной под нижним уровнем здания клиники... ...таяние ледника и увеличение водной площади повышают риск распространения... ...эрратические валуны, оттаявшая поверхность которых может высвободить древние, доледниковые вирусы и микроорганизмы... - Я правильно понимаю? - с недоумением вопросила Пенелопа. - Он хочет сказать что из-за частых землетрясений наш ледник слегка подрастрясло и он начал таять, а вместе с ним оттаивают и доисторические камни, из которых может высвободиться неведомая инфекционная доисторическая хрень? - Для человека выросшего в стенах психушки ты просто гребаный гений, - грустно резюмировал Билл, - наверное, останься ты жить в нормальном мире, ты бы сейчас была новым Эйнштейном. - Ну так может еще не поздно стать. - И во избежание распространения этой хрени ваш ушлый доктор и предлагает блокировать подземную зону. - Билл сжал губы. - Ловко. Он не просто убийца, он осознающий себя убийца. И понимающий, что где и как надо убрать за собой, чтобы не запалили. - Так все и будет, - Пенелопа аккуратно вернула листок на место, накрыла машинку чехлом, - пустят обеззараживающий газ и закатают сверху бетоном. И бывшая прачечная превратится в склеп. И если ты не желаешь засвидетельствовать это славное событие, то нам самое время двинуть по следующим пунктам нашего плана.