Don't Be My Valentine

Очередное дно в криминальной карьере Билла Скарсгарда было с треском пробито кражей верхней одежды из хранилища больницы. Билл встретил данный факт своей биографии с поразительным хладнокровием и истинно буддийским спокойствием. У него была еще долгая жизнь впереди для латания дыр в карме, и он обещал себе что в более спокойной обстановке вволю попредается рефлексии по поводу собственной аморальности и безнравственности, а пока примет состоявшееся грехопадение как новоприобретенный опыт. С обувью дела обстояли неважно - Биллу сапоги были безбожно малы, Пенелопе - безбожно велики, но Билл не стал комментировать несовпадение размера требуемого и имеющегося: бежать можно было и в шлепках, какая разница, в машине-то. Пенелопа опять проявляла худшие стороны своей натуры, несдержанно выражая недовольство его медлительностью и нерасторопностью, и то сердито шикала, то, закатывая глаза, призывала шевелиться хотя бы в два раза активнее. - Мне что, опять одевать тебя?! - придиралась она пока он путался в куртке с жуть какой неудобной молнией. - Не помню чтобы я подавала заявку на усыновление великовозрастной дитачки! - Твои нелады с памятью - твоя личная проблема, - отбрил уже приноровившийся к ее манере Билл. - Нет у меня никакой проблемы с памятью. Я... - Ты взяла мою валентинку. Согласилась быть моим Валентином. Теперь должна заботиться и обихаживать. А ты как думала?! Обязательства, на минуточку. В следующий раз думай перед тем как брать. Билл трындел чисто на автомате, чувствуя неизъяснимую растерянность: его как будто держало что-то, заставляя медлить и тянуть время, странное тяготящее ощущение, сродни незаконченному делу или невыполненному поручению. Или как если бы он что-то забыл. Он пытался сосредоточиться на этом, но его очень отвлекали шипение и понукания Пенелопы, которая не желала понимать что Билл - не один из ее "младших" подопечных, и нечего ждать от него беспрекословного подчинения и послушания. Билл уже несколько раз был близок к тому чтобы сообщить: он минимум в полтора раза старше ее, и - нет, он не собирается позволять ей верховодить. Его останавливала лишь смутная уверенность что плевать она хотела на возраст, и что в ее личной системе ценностей в приоритете были какие-то иные категории. Так что он в лучшем случае удостоится ее фирменного снисходительно-презрительного взгляда. Так кошки смотрят на людей: как высшие существа на расу примитивных и ограниченных созданий. А эта - она и не сомневалась в своем превосходстве, считала что обгоняет его по всем показателям и параметрам, разве что вот машину водить не способна, и это, похоже, было единственное признаваемое ею за ним преимущество. Уже отработанными перебежками они начали перемещаться вниз, и Билл вполне логично получил еще одну порцию критики и упреков за то, что "блямкает" когда переходит на бег. - Это не я блямкаю, - попытался он оправдаться, - а молния на куртке! Язычок застежки бьется о металл зубчиков, вот и... - Почему у меня ничего не бьется, - устало вздохнула Пенелопа, - ни молния, ни застежка, ни ключи. - И почему? - моментально заинтересовался Билл, припоминая тут же что и правда, за столько перебежек связки ключей вели себя исключительно примерно. - Потому что вот, - последовала очередная демонстрация ключных "бохатств", - ну же, Билл, ты всегда такой внимательный, или только когда головой ударишься?! На что человеку дана способность анализировать и прогнозировать?! Как бы логично было бы предположить что две огромные связки ключей будут бряцать при любом движении не тише чем классические цепи классического привидения. Я бы конечно могла постараться сойти за таковое, но если оно будет шарахаться по коридорам на регулярной основе... - ...то он будет стучаться в ящик почтовый, говоря что видел привидение снова, - ляпнул Билл прежде чем осознал что несет, и теперь уже была очередь Пенелопы смотреть на него с интересом. А Билл внимательно смотрел на то, как связаны ключи - пропущенный через отверстия в них нейлоновый шнур был сложен вдвое, его связанные узлом концы выступал как ограничитель с одной стороны, а с другой стороны крайний ключ был "законтрен" - продет в петлю шнура. В результате нанизанные на шнур ключи без проблем вытягивались из общего блока, в который были стянуты, но не болтались на связке так чтобы звякать друг об друга. - Мне заходит основательность твоего подхода, - иронично оценил он Пенилопину техническую жилку, - надеюсь, на форс-мажоры она тоже распространяется. Ее лицо на миг приобрело потерянное выражение, но почти тут же просветлело. - Ааааа, форс-мажор... да, знаю, - не совсем уверенно предположила она, - это же как несчастный случай, верно? Не зависящие от тебя обстоятельства? - Да, верно, - торопливо подтвердил Билл, запылав щеками и стыдясь себя самого: нашел время и место блистать знанием юридических терминов, и нашел на ком оттачивать свой сарказм. Прямо выбрал противника в своей весовой категории, молодец, герой, самоутверждайся дальше. Первый признак психологической незрелости. То ли правда подростковые комплексы до сих пор в одном месте играют, то ли пребывание в "Неверлэнде" не прошло бесследно. То ли ему что-то хочется ей доказать. - Я имею в виду, что ты конечно постаралась все просчитать по максимуму, но, если мы все же попадемся кому-то на глаза? А мы в уличной одежде. И в уличной обуви. Воооот... ну и как бы сразу все про нас ясно. Что мы намылились свалить. - Скажем что Фостер послал нас к уборщику за порошком и мы нигде не можем его найти и торопимся и нам некогда и мы должны бежать, - отмахнулась она. - Вспомни детство и когда у тебя было какое-то твое личное срочно-обморочное Очень Важное Дело. В заботах о нем ты отодвигал взрослых и их мир за границу твоих проблем. - А можно попросить расшифровку в части про порошок? - напугался Билл. - Можно ее даже получить, - ему точно давали понять что здесь он далеко не единственный кто умеет в сарказм. - Фостер следит за парком, нам разрешают помогать ему, это возможность получить лишние пару часов на улице, но приходится заниматься побелкой деревьев, или подвязывать ветки, или сучья собирать в кучи, или чистить стены беседок, или еще что. Так что если вдруг мы на кого наткнемся, говори, что ищем Гроуби, что Фостер послал к нему за банкой порошка для чистки. - А этому Фостеру не перезвонят проверить? А то поймают на вранье, и уж тогда точно насторожатся. - Как они ему перезвонят, если у него нет телефона? - Пенелопа фыркнула. - Ну и, если ты ребенок, то плевать всем что ты врешь. Точнее, скажем так: это никого не удивит и не насторожит. Вранье - это обязательная детская составляющая, дети должны врать, иначе это какие-то неправильные дети. А она как раз неплохо с этим справляется, - не удержался Внутренний Голос, - впору открывать счет, вот ты, Билли, сколько несоответствий ты насчитал в нарасказанном ею?! А тебе не кажется, что она-то как раз врет в положенных "детскому" статусу масштабах?! А ты еще и в ее странные авантюры ввязался. Не пора ли сдать назад? Пока не стало слишком поздно? Но Билл почему-то успокоился. Если ему что и казалось, так это то что его новая подружка чересчур прагматичная и логичная. Для человека выросшего в изоляции. Хотя может это тот самый случай когда не вопреки, а благодаря. Зато ее предусмотрительность дает основания надеяться что все пройдет без накладок. Блажен кто верует, - угрюмо отозвался Внутренний Голос, уязвленный тем что к нему прислушиваются меньше чем к какой-то левой девчонке, - потом не говори что я тебя не предупреждал. Пропустив группу ординаторов они добрались до коридора ведущего в подземный гараж. Толкнув отпертую дверь Пенелопа скользнула на темную площадку лестницы, Билл увидел спускающиеся вниз металлические ступени только благодаря падающему из коридора свету, сам гараж был погружен во тьму, и причина этого стала понятной едва Билл оглянулся на дверь."Экономь электричество! - призывала суровая сова на плакате с внутренней стороны. - Используй освещение только в темное время суток!". Сова была красноглазая и красноклювая, и вообще стиль ее рисовки наводил на подозрения что безусловно небесталанный автор - сублимирующий маньяк с фиксацией. Не исключено даже что из местного контингента. Причем с равной степенью вероятности как из пациентов так и из персонала. Пенелопа ненадолго подвисла, уставившись на эту сову, и вдруг объявила что кое о чем забыла, и что ей нужно на минутку вернуться и заглянуть в "детское отделение". Билл, теряя тактичность и деликатность вместе с терпением - ему и без того было маетно как призраку повесившегося в поисках той самой веревки - совершенно бессердечно посоветовал ей не валять дурака и сходить просто за угол. - Вон вполне подходящая каменная опора, - указал он, - иди за нее, я притворюсь что не понял зачем. - Мне совсем не это надо! - оскорбилась Пенелопа. - А все что кроме этого, подождет и потерпит, - откликнулся Билл с нескрываемой досадой (потому что какого хрена, не одной же только этой козе можно позволять себе проявлять и выражать словесно свое недовольство, у него ровно такое же право открыто и прямо говорить обо всем, что не нравится). Бегло осмотревшись, он мог заключить со всей определенностью что оставаться одному здесь внизу в ожидании когда Пенелопа там наверху нашляется ему не хочется от слова совсем. Он не предполагал что помещение окажется таким неуютно огромным. И настолько экономно освещенным - то есть практически никак и ничем: ни одной лампы не было включено, ни одна световая панель не работала, прямо в точности по совиным заветам. Лишь из примыкающего к выезду уводящего вверх коридора лился очень слабый холодный свет, но его было слишком мало. Довольно темно, неестественно тихо ("как в могиле, угу, угу" - с готовностью поддакнул Внутренний Голос, в котором неожиданно проснулась тяга к поэтическим сравнениям), а под ними смутно просматривались силуэты запаркованных автомобилей. Где-то, такое впечатление, кто-то недозакрыл кран, и там капала вода. Вслушиваясь в медленное и печальное "кап-кап" Билл вдруг понял что волосы на затылке давно стоят дыбом, а кожа пошла мурашками, как от холода. Внешне гараж не казался пугающим, в нем не было ничего зловещего, и неожиданно накатившее ощущение жути Билл мог разве только расшалившимися нервами объяснять. - Я здесь один не останусь, - это вырвалось невольно и прозвучало категорично (очень хотелось надеяться что не истерично). - Слышишь? Не вздумай бросить меня в этом склепе. Я серьезно, Пенни. У нас с тобой не увлекательный поход в соседний луна-парк был намечен чтобы ты вот так просто по какой-то детской прихоти свалила заниматься чем-то увлекательным, что там положено по правилам тобой же придуманной игры. Ты все время твердишь что ты взрослая - окей, докажи. Брось свои здешние игрушки. Оставь их вместе со всем что составляло твою жизнь раньше, оставь этим твоим Нейту, Калипсо, Дереку... - Дерек пропал. - Да похер ВООБЩЕ, я обо всех прочих "детях" говорю. Ты-то не такая. Возвращайся в нормальный мир нормальным человеком. Он обернулся - Пенелопа, потянув на себя дверь, напряженно выпрямилась, молча глядела на маньячку-сову, а не на него. - Думаешь, у меня получится? - спрашивала она, надо так понимать, у совы, но Билл все равно посчитал приличным ответить за нарисованную птицу: - А это только тебе решать, только от тебя зависит. - Да если бы. - Но это так. Ты ведь уже не ребенок, Пенни. Хочешь и дальше притворяться одной из местных психов, хочешь, чтобы кто-то взрослый делал выбор за тебя? Ты придумала все это с машиной, значит, тебе настоебенило это детское отделение. И настоебенило скакать под чужую дудку. Скажешь, я не прав? - Ты прав, Билл, причем буквально дословно, - о, так сову тоже зовут Билл, ведь обращается-то Пенелопа к ней, следовательно имя этой совушки Билл, ну надо же какие совпадения бывают в жизни, - ты прав просто абсолютно на все сто. Мне до смерти настоебенило скакать под чужую дудку. Аллилуйя. - А раз настоебенило, то пошли к ебеням все что тебя тут держит, и пошли отсюда, - Билла уже колотить начинало от этих разговоров с ее спиной. Это вызывало неприятные ассоциации с клишированным приемом фильмов ужасов, когда стоявший спиной вдруг поворачивается и оказывается что у него вымахали вампирские клыки или мордашка стала симпатичного стиля а-ля зловещие мертвецы. Билла самого раздражало что у него такие мысли, но чем дальше, тем больше его нервировала эта спина. И тем хуже были его ожидания. - Видишь ли, Билл... Я просто вдруг вспомнила, что у меня осталось одно незаконченное дело, - практически сквозь зубы и с ощутимой неохотой поведала она. Поведала все той же сове, и уже не могло быть двух мнений: эту птицу несомненно зовут Билл. Может быть, даже Билл Скарсгард. - Нельзя переходить к новому этапу жизни, когда за тобой остались незаконченные дела. Они будут тянуть назад. И утянут. - Уверен, что ты сможешь жить с этим незаконченным делом долго и счастливо, и спокойно встретить старость. - Билл честно не понимал что за блажь, и так же честно даже не пытался понять. - Да нет, Билл, не смогу. Но ты не беспокойся, - Билл был удостоен снисходительно-покровительственного смешочка (и это тоже бесило: он лично не находил ничего смешного в том что его тут оставят одного ради каких-то мнимых дел). - Я быстро. Найди пока нашу машину: большая, красивая, единственная белая здесь. - Пенни. - Билл тщетно силился нащупать свою точку равновесия и невозмутимости, вероятнее всего в его случае она была просто не предусмотрена комплектацией. - Вместе найдем. Неподходящий момент чтобы вспоминать про невыключенные утюги, невыпитое какао и невыгулянных собачек. - Но я действительно забыла кое-что важное, - судя по ее терпеливому голосу Билл казался ей откровенно слабоумным. Она снова взялась за ручку двери, Билл резко развернул ее лицом к себе, едва сдержавшись чтобы, ухватив за плечи, не затрясти как мешок комбикорма: - Ты со мной говоришь?! Не с вот этой вот совой?! Так смотри тогда на меня! - А ты уверен что ты этого стоишь? - Пенелопа, противу кино-традициям не превратившаяся ни в оборотня, ни в вампира, ни в зомби, чуть отстранилась. - Сова по крайней мере птица умная, что б и не поговорить. Или ты боишься что я забуду тебя, пока хожу? У меня жизнь не настолько богата на события, а главное - знакомства, так что за несколько минут не забуду. За несколько десятилетий, возможно. А ты слышал что совы... - Символ мудрости, я в курсе, - Билл тряхнул головой, стараясь избавиться от навязчивого "совы знают" Кинга. Кинговских сов прогнал, но их место тут же заняли совы Твин Пикса. - Древние греки отождествляли сову с Афиной, великой богиней мудрости, - подтвердила Пенелопа в своей дежурной манере: когда не поймешь, не то она говорит предельно серьезно, почти на пафосе, не то стебется как Загребалы Данте из пятого рва Восьмого круга Ада, - а также связывали ее с Луной, символом женского начала, и с сверхъестественным и древними знаниями. - Опять древние греки, - затосковал от очередного проявления последствий высококультурного родительского воспитания Билл (нарожали и навоспитывали, а страдать теперь приходиться непричастному к этому безобразию человеку), - это же просто несуразная птица которая вечно так вытаращивает в упор прямо на тебя глаза, как будто пытается понять, не ее ли ты пропавший в детстве птенец. - Не только древние греки. У других было еще интереснее. - Пенелопа аккуратно, двумя пальцами, сняла его вновь заглянувшую в гости ладонь со своего плеча. - Сову вообще издревле считают ангелом смерти и богиней ночи. Предвестником смерти, помощницей ведьм, связным между миром живых и миром мертвых. Проводником в загробный мир, если хочешь. - Ты удивишься, но - нет, как это ни странно, не хочу, - поддавшись непонятному порыву Билл сорвал плакат с двери, швырнул вниз. - Не надо нам туда провожатых. И оттуда пусть никого не приводит. - Она не может отказаться, - пропела Пенелопа, провожая взглядом с тихим шелестом спикировавший вниз совиный агитплакат, - она должна это делать. Каждый должен выполнять то, что должен. А мне надоело. Пусть кто-нибудь другой. Мне надо идти, Билл, правда. Мне надо официально сложить с себя обязанности Хранителя ключей. Ты же понимаешь что подобный пост нельзя просто так взять и бросить. Это, между прочим, большая ответственность. Ты даже не можешь вообразить какая это ответственность. Биллу нестерпимо захотелось дать ей поджопника. - Знаешь, твоя настойчивость в стремлении куда-то там смотаться заставляет меня чувствовать сову в болоте, - кисло заметил он, увидел взлетевшие вверх брови и махнул рукой: - Пословица. НЕ древнегреческая, так что ты не знаешь. Он уже спускался к парковке по лестнице, когда Пенелопа окликнула сверху: - Они смотрят в разные стороны, Билл, - и пояснила в ответ на невысказанное недоумение: - Глаза совы. Они таращатся все же не совсем прямо в упор на тебя, не вперед, как у человека, а чуточку в стороны. Для наглядности сопроводив свои слова жестом, направив в разные стороны указательные пальцы, она выскользнула за дверь раньше чем Билл успел озвучить свое мнение по поводу этой архиважной информации. Девушка-астеник - не лучший вариант бодигарда, и тем не менее Билл вмиг ощутил насколько ему стало неуютно одному. Он буквально заставил себя спуститься до самого цементного пола, где замешкался, переминаясь у основания ступенек. Застывшее время, подумал он, пытаясь сформулировать свои невнятные впечатления. Застывшее время и как его воплощение недвижимо застывшие в полумраке силуэты оставленных автомобилей. Когда человечество массово вымрет в результате глобального пиздеца планетарного масштаба вот такой будет картина апокалиптического мира: темно, тихо, только повсеместно брошенные как попало автомобили в каменных джунглях городов, которые очень быстро превратятся в настоящие джунгли. Ибо ничто природа не уничтожает так быстро и с таким воодушевлением, даже азартом, как следы человеческой цивилизации. Как будто стремится показать насколько лишним является человек в системе ее координат. Разумным, - деликатно кашлянув, непривычно миролюбиво, едва ли не заискивающе предложил Внутренний Голос, - пока наша дева ходит по своим важным делам, было бы дожидаться ее тут, у лестницы, никуда не отходя. Ну не шарахаться же в темноте, натыкаясь на машины. Еще вдруг сигналка на какой сработает, разалармится на всю больницу. Здесь не настолько темно чтобы натыкаться на машины, для этого надо быть слепым, как летучая мышь. Тем более. Тем более - раз тут все равно не спрячешься, лучше подняться назад и дождаться в условиях нормальной освещенности. В этом гараже холодно и неуютно. Почувствовав неуверенность оппонента Внутренний Голос вещал что-то там еще в замогильной тональности, и просто чтобы отвлечься от него Билл осторожно двинулся вперед, высматривая среди запаркованных автомобилей "большой, белый, красивый". Конечно было бы неплохо еще знать критерии красоты для Пенелопы. У Билла были все основания полагать что эти критерии сильно совпадают с общеамериканскими, и НЕ совпадают с его личными критериями. Вообще больничный персонал проявлял невероятное единодушие вкусов и корпоративную приверженность одному стандарту. Почти все машины в гараже были классического американского дизайна в стиле легендарного понтиак файерберд и прочих культовых фетишей наподобие шевроле с его корветтом, камарой и импалой, мустанга джи ти от форд, доджей и плимутов - тех авто, что за десятилетия и поколения стали отражением национальной идеи, символом американского качества, свободы и независимости. Их бы точно оценил Роумэн Годфри. или Роберт Грей РГ разве не забавно что у обоих главных твоих монстров одинаковые инициалы тебе это ничего не напоминает из Кинга Высокие каменные стены придавали этому хранилищу машин сходство с большой чашей, и почему-то пробуждали тревожность - Билл то дело оглядывался на них, скользил взглядом по серой поверхности, сам не будучи в состоянии сформулировать что конкретно ожидает - или боится - увидеть на них. А белый автомобиль и вправду был единственный белый. Заняв большое пространство в углу он отлично был виден даже в гаражном сумраке - действительно большой и красивый, естественно, все в том же дизайне все той же американской мечты. Билл разглядел знакомый шильдик, когда подошел ближе, и знакомые четыре буквы, складывающееся в более века известное всему миру имя. Ф О Р Д Файрлейн 500 - название модели ни о чем не говорило, что не удивляло, учитывая что у Форд вместе со всеми специальными, ограниченными, юбилейными выпусками (и даже релизами под определенные рынки или отдельные страны) этих моделей и их модификаций было необъятное множество. Аэрокосмизм, ворвавшийся в автомобилестроение Штатов еще в эпоху пятидесятых прошлого столетия, навсегда изменивший представление американцев об эстетике экстерьера машины, наследил и здесь: панорамные стекла, заметно выделенные хвостовые "плавники" (привет, Кристина), кричащее обилие хрома. - А по карману ли тебе такая тачка, док, - озадаченно пробормотал Билл, потыкав пальцем в пижонски зазеркаленные фары. Провел рукой по идеально гладкому покрытию. На улице, попадая в яркий солнечный свет, эта белоснежка должна так сверкать всем своим хромом и так сиять своим ЛКП, что прохожих натурально слепит этим блеском. Точно, этот автомобиль пошел бы и Роумэну и Грею: подчеркнуто ретро-оформление, маскулинность, да и цена - особенно если это какой-то особый выпуск (а цифра "500" в названии говорила за данную версию), например выпуск к некоему значимому для компании событию - цена наверняка греющая снобскую душу своей неприличностью. Присев на корточки Билл нашел все те же буквы "форд", идущие по кругу на колесных колпаках, потом заглянул в салон, изогнувшись буквой "зю" чтобы не заслонять собой предоставленный минимум освещенности. Стекла безупречно чистые, не захватанные, хотя автомобиль и в остальном весь производил впечатление только что сошедшего с конвейера, разглядеть салон мешало собственное отражение в стекле, а также отражения других автомобилей и дальней стены напротив. Билл уже выпрямлялся, оставив свою затею рассмотреть интерьер, когда в общей статике отражений в стекле за его спиной что-то мелькнуло. Внезапная совершенно неуместная динамика движения - слишком быстрого, чтобы идентифицировать это однозначно, но зрительный центр и мозг среагировали на него почти синхронно, отправляя в главный офис совместный рапорт о появлении нового элемента, который они заметили определенно как если бы что-то пробежало вверх по стене Спокойствие, только спокойствие, с ледяным самообладанием объявил себе Билл, чувствуя как это самое спокойствие стремительно и неотвратимо его покидает. Спокойствие. Не надо истерить по таким незначительным поводам. Это конечно была просто крыса само собой обычное для гаража дело гаражные крысы всегда размером с пол-автомобиля иначе нельзя Я не хочу сеять панику, - деловито вступил Внутренний Голос, - но, Билли, если у тебя глюки, то лучше тебе не быть одному там, где твоя фантазия может воссоздавать пугающие картинки. Кстати, ты же помнишь что ты находишься в месте где можно рассчитывать на профессиональную помощь в отношении глюков?!... Может, ты по адресу попал?! Если же это вообще не глюки... Короче, по-любому: предлагаю убраться отсюда как можно быстрее, и вернуться наверх. Билл был занят тем что стыдил самого себя на все лады и увещевал не быть ссыклом и обернуться, но то ли выйти из внезапно случившегося паралича волевым решением просто не получалось, то ли... ты ведь на самом деле не хочешь оборачиваться не так ли Билли-бой ты знаешь что там было Там не было даже крысы, предпринял еще одну попытку Билл, там не было вообще ничего. Я отодвинулся от стекла, перестав закрывать собой свет из выезда, игра теней на стене, вот в чем дело, именно это создало иллюзию чего-то двигающегося... это тролли Билли-бой они приходили за тобой еще в детстве даже двойника на замену приготовили с тех пор ты одной ногой в другом мире стоишь Бессмысленные старания, у меня никогда не было фобий связанных с фольклором, возмутился Билл. Никогда, ни в детстве, ни в юности. Ну, если только память об этом конкретно отшибло. они ползут за тобой от самых шведских горных пещер и они утащат тебя в свои подземные норы а двойника оставят и никто ничего даже не заметит Это была плохая идея, - внес свой посильный вклад Внутренний Голос, - просто очень, очень плохая идея, все эти кабинетные кражи, угоны машин, и прочие кони с индейцами. Пойди найди товарища доктора Сталина-Мортенсена и скажи что у тебя что-то с головой в последнее время не оч. Может, удастся купировать развитие болезни. Посмотри до чего дошел твой рассудок - ты наяву уже видишь тро... "Я-никого-не-видел" - Биллу показалась что в его голове эта фраза вспыхнула рекламным неоном огромных букв. Затмевая накарябанное мелом "поехала, твоя крыша". Резко развернувшись он уставился на стену. Нет, тролли не сидели там в ряд и не строили ему рожи. Никого и ничего, что и требовалось доказать. Пустая стена. а ты поди да глянь не осталось ли на ней случаем царапин и кстати было бы неплохо проверить что там у нас над головой ты ведь видел что эта тварь пробежала на потолок ты знаешь что она притаилась там наверху Билл натурально примерз к полу. Ну вы же не считаете меня способным действительно поверить в это?... Сердце бухало часто и тяжело. А он не мог заставить себя снова начать дышать все делаешь правильно не дыши ни малейшего звука пока не удостоверишься что тебя некому слушать а они реагируют на звук Вдох дался откровенно тяжело и вышел физически болезненным - воздух в легкие пришлось проталкивать, грудь от напряжения сдавливало мышечными спазмами - но Билл сделал этот вдох, и сделал выдох, и еще вдох. Смаргивая выступившие от боли слезы и ни в чем так сильно не нуждаясь в данный момент как в том чтобы бросить быстрый взгляд наверх. Вот только позволить себе такую роскошь было нельзя. Если бы он признал - пусть единственно перед самим собой - что хотя бы допускает возможность... Задрать голову и посмотреть - элементарно, Ватсон. Вот все что вам нужно, дабы вернуть себе гордый статус человека вменяемого и вернуться самому в адекватную часть общества. Посмотрите на потолок этого чертова гаража, узрите систему балок и крепежей, убедитесь что единственное место где есть тролли - это старые глупые детские сказки и мифы народов мира, и... ...и моя голова. В которой живут монстры. Они спят там, да, но спят очень чутким сном, и их так легко разбудить неосторожным словом или движением. Я не терял свой статус человека вменяемого. И мне не надо смотреть наверх чтобы убедиться в отсутствии там троллей - я и так знаю что как минимум в этом мире они обитают только в сказках. И я так же знаю, что если подниму голову, и посмотрю, я их там увижу. Я увижу белесые, тощие, голлумоподобные фигуры, по-паучьи ползающие по стенам под потолком, или рассевшиеся по балкам, как обезьяны в стае. И вот тогда-то и они обнаружат меня. И то, что на самом деле их не существует, не будет иметь уже никакого значения. Если чего-то не существует в реальности - это вовсе не означает что оно не может причинить тебе вреда. Я просто очень спокойно сейчас вернусь к лестнице и там дождусь Пенни, постановил Билл сам себе, - и никакой гребаный подстрекатель не принудит меня смотреть на этот гребаный потолок. Это дорога в безумие. Один-единственный шаг он делал, казалось, вечность. Сто миллионов лет прошло с момента как он оторвал ступню от пола. И когда она снова коснулась пола Билл расслышал короткий, но отчетливый шорох за своей спиной. И снова замер. Рвем когти, бестолочь!! - взвизгнул Внутренний Голос. - Хрена ли ты стоишь как посмертное изваяние собственному безрассудству?! Ну ладно, ты решил так оригинально самоубиться, но я-то почему из-за тебя погибать должен? Ты собираешься начинать уже хоть НЕМНОГО шевелиться?! Или ты намерен и дальше стоять вот так и твердить что это все по-ненастоящему - до тех пор пока ненастоящее не доберется до тебя и не оборвет самым радикальным способом твои разбирательства с собственной психикой?! Билл нервически дернулся, шагнул вперед, язычок застежки снова блямкнул о молнию, Билл поймал его рукой, сжимая в кулаке, упрямо глядя в одну точку перед собой и делая еще шаг, и и слыша быстрое-быстрое "шлеп-шлеп-шлеп" позади словно чьи-то ладони-ступни соприкасались с твердой поверхностью