Прецедент

      Несколько долгих дней, а то и недель они почти не общались. Атомный, казалось, избегал обоих своих подопечных, то запираясь у себя на долгие часы, то вообще исчезая с Модуля безо всякого предупреждения. Никаких задач он им больше не давал вообще.       Гайя и Эн пытались отследить его через Кластер — но даже тот не знал, где в данный момент находится урианец. Или просто не признавался. Но угрожать машине расправой было бы просто бесполезно, особенно когда даже твой чёртов обмен веществ зависит от неё. Телохранитель пробовал связаться с теми, кто лично знал Крэя — все они лишь пожимали плечами в ответ, делая честные глаза. Вларрак не мог усидеть ни минуты, он отчаянно рвался искать хозяина, но при всём желании не смог бы покинуть Модуль: радиус беспроводной синхронизации тела дублёра с системой и с мозгом пилота был ограничен его стенами. Да, было дело Крэй как-то пообещал увеличить зону покрытия, но по каким-то причинам, которые он упорно не желал озвучить, не сильно-то спешил с этим обещанием. Телохранитель в принципе мог бы спокойно покинуть Модуль, «вернувшись» обратно в своё тело, но это потребовало бы времени и последующей длительной разминки, прежде чем система поддержки решит, что тело вларрака в норме, и позволит ему покинуть карантинную зону. Это могло занять даже несколько дней.       Атомный возвращался сам. Через день-другой после исчезновения, молчаливый, усталый, раздражённый, он запирался либо в каюте, либо в лаборатории, либо в ангаре, не давая вспыльчивому Эну никакой возможности устроить пристрастный допрос, а пунктуальному Гайке ворчать из-за многократного грубого нарушения правил безопасности. Оба вларрака были бессильны что-либо с этим всем поделать. И их не на шутку пугала перспектива однажды остаться предоставленными самим себе, без защиты, без покровительства, если однажды по какой-то причине Крэй уже не вернётся. Как «предатели», они были обречены на смерть, или даже, как в случае Гайки, на рабство. Разумеется, никто из Общества не говорил об этом вслух, просто это было и так достаточно очевидно. Машина убийств типа печально известного Эна никому из тех ублюдков не нужна — слишком уж опасен и непредсказуем. Договориться с таким о сотрудничестве, как показала практика, принципиально невозможно. А вот владеющего ценнейшей информацией гениального Гайку могло ожидать кое-что и похуже казни...       Гайя по крохам собирал все возможные зацепки в Сети, которая была у него как на ладони. Где-то ломал, где-то прослушивал, собирал и анализировал данные, составляя общую картину. В Обществе, похоже, опять назревала суматоха. Кажется, по поводу создания некоего орудия, которое якобы могло помочь вларракам отключить защитные системы Модуля. Звучало это неправдоподобно и даже смешно, если только это опять не было инициативой Шина — уж этот типок был горазд, особенно после того как обокрал лабораторию Огнамы. Гайка предполагал, что Крэй просто уже был в курсе и по возможности хотел тому помешать, а то и вовсе решился преследовать злосчастного вларрака в одиночку, окончательно пресытившись его наглостью и угрозами. Урианец вёл свою скрытую, но жестокую войну прямо у всех под носом. Но он больше почему-то не просил о помощи свою маленькую, но такую отчаянную и преданную, проверенную временем команду. Лишь однажды на предложение Гайки помочь ему, он ответил что-то вроде «когда ты закончишь свою часть проекта, помощь понадобится уже не нам, а им, так что займись лучше делом».       Кажется, Атомный всё же принял к сведению слова Эна «наплевать на всё — это не выход» и по-своему применил их к сложившейся ситуации. Наверное, он просто устал терпеть, устал прятаться, и решил на сей раз ответить Обществу взаимностью. И судя по его мрачному настрою, это не сулило ничего хорошего ни одной из сторон конфликта. Эна это пугало. Но больше всего бойца пугала эта холодная сосредоточенность в купе с кипящей во взгляде Крэя ненавистью, которая становилась всё неистовее, сильнее с каждым днём. Вларрак небезосновательно опасался, что рано или поздно тому просто «сорвёт крышу». Крэй же откровенно избегал его, заставляя телохранителя чувствовать себя совершенно бесполезным и беспомощным. Мир рушился у Эна прямо на глазах. Он слишком хорошо знал Крэя. И понимал: нужно остановить его. Он на грани. Остановить Атома, пока не поздно, потому что он сорвётся. Рано или поздно сорвётся и безжалостно сотрёт в порошок и Общество, и Огнаму и даже свой любимый Институт, и тогда пострадают все: и виновные и невиновные. Бедняга был словно загнанный зверь последние несколько лет. Боль, ненависть, отчаяние, одиночество, непонимание, безысходность… И больше ничего. Ничего хорошего. Атомный и сам понимал это, он даже пытался бороться с самим собой, чтобы не наделать глупостей. Но с каждым разом сил оставалось всё меньше. Всё, что он мог теперь — это направить свою ненависть на себя же самого.       Ури запирался в своей каюте, чтобы никто не видел, как он обессилено падает на колени и рыдает, вспоминая о том, что потерял однажды. Чтобы никто не знал, насколько он на самом деле жалок и слаб. Чтобы никто не слышал, как он отчаянно, надрывая голос кричит в пустоту это пугающее «ненавижу. Ненавижу. НЕНАВИЖУ!!» А когда у него больше не оставалось сил, ни физических, ни моральных, он просто стоял у обзорного окна и смотрел ввысь. Но от созерцания умопомрачительных просторов переливающегося неба Влариана тоска его становилась лишь всё более глубокой и невыносимой. Во всём мире больше не оставалось ничего хорошего для него, и ничто его не держало, кроме банального инстинкта самосохранения. Он просто хотел исчезнуть. И хотел уже давно. Все чаще самым простым и наилучшим выходом ему казалось самоубийство, и он раз за разом тщетно пытался взломать собственный костюм, чтобы получить абсолютный доступ, который бы позволил ему наконец совершить желаемое — деактивировать эту своевольную «базовую защиту». Но каждый раз ответом ему было это издевательское «доступ ограничен». «Почему? Почему? ПОЧЕМУ!?» — взбешённо орал Крэй и начинал крушить всё вокруг всякий раз, когда снова и снова и снова и снова упирался в это досадное ограничение. «Если ты правда так хочешь защитить меня, просто дай мне умереть, глупая машина!» С какой бы стороны он не подступился, как бы ни пытался выяснить, в чём проблема именно этого костюма производства тогда ещё существующей asc, он не понимал. И каждый раз в памяти почему-то всплывал образ Заарракса. Костюм этот ранее принадлежал ему. Значит, абсолютный доступ был лишь у него. «Всё это похоже на чей-то садистский заговор!» Кто вообще такой этот жалкий тупой неудачник Крэй, чтобы вообще надеяться взломать то, что было создано самим Зара? «Создатель заботится обо мне» — с горькой иронией думал Крэй, откладывая свои тщетные попытки, чтобы через некоторое время повторить их снова. Он был не очень терпелив. Но очень упрям.