Cказание Алакмерии

Беспечное спокойствие правит здесь. Вольные реки, расползаясь синими змеями по величественным изгибам долины, гордо бросаются в пелену морских волн. На лишенной даже малейшей ряби, кристально-чистой, словно зеркало, поверхности озера, волшебной кистью художник-отражение рисует наполненную яркими красками картину нового дня. Два могучих холма-великана надёжно оберегают покой древней земли. Их зелёные шкуры, покрытые волнистыми гривами древ, плавно покачиваются, вторя благодатным песням бродяги-ветра. Под кронами деревьев притаилась стайка небольших домиков, меж которых каменными змеями проползло несколько небольших тропок. По волнам небесного океана куда-то вдаль проплывают белоснежные перины облаков, словно бы купающиеся в сиянии алой сферы, ласково осыпающей жителей Алакмерии живительными лучами. Но скоро все это размеренное течение привычной жизни будет развеяно событиями, которые раз и навсегда изменят всю историю этого мира. Ибо уже слышен топот копыт чёрного скакуна, несущего своего хозяина вдаль, а в небесах уже мелькает силуэт серебряного всадника, стремительно летящего навстречу неизбежности. *** — Уйди. Не преграждай мне путь, Квентинел Светлый, иначе сильно пожалеешь о своем замысле, — ужасающе прорычал таинственный наездник, презрительно взглянув на преградившую ему путь статную фигуру в сияющей мантии. Лютая ненависть и первородная злоба багровым светом заливала его бездонные глазницы, сверкавшие своей яростью из-под лицевой пластины черного, словно смола, венчанного острыми шипами короны шлема лорда. Могучее, исполненное древней силы тело обволакивал, сотканный из множества мечущихся сгустков проклятых душ, вязкий туман, будто поглощавший жар алого светила. Ненавидящие и презирающие, как их хозяин, все и вся, они, словно изнывающие от голода звери, жаждали уничтожения жизни как таковой. И сейчас они особенно желали разорвать на части тело того, кто посмел мешать их повелителю. Чудовищным роем они ринулись на Квентинела Светлого. Натиск их был столь неистов, что заставил Серебряного всадника сделать несколько шагов назад, тем самым освобождая путь для владыки теней. — Так то лучше, — зловеще изрек лорд, пришпорив призрачного коня, повелел тому идти вперед, словно бы не замечая противника. И Даррес, позвякивая металлическими кольцами тяжелой попоны, горделиво потряхивая гривой, понес повелителя дальше. — Ты мерзкий трус и предатель, что обрек своих слуг на позорную смерть, и при этом сам бесчестно сбежал с поля боя! — едко бросил вслед уходящему врагу пришедший в себя Квентинел. — Наконец-то я нашёл тебя! — не унимался он. — Теперь-то ты за всё заплатишь, лорд Асгарот. В мгновение ока Даррес, повинуясь воле Асгарота, остановился, встал на дыбы, издавая при этом душераздирающее ржание, развернул своего хозяина лицом к тому, кто посмел бросить подобную речь. — Мои воины верно и славно сражались, — сотрясающим холмы рыком изрек лорд. — Они бились не за меня, а за самое ценное и дорогое для нас: за новый мир, который мы построим! Ценою жизни они выполнили то, что назначено им. Теперь же очередь за мной исполнить предназначенное нам. Меж тем, с каждым новым словом, ужасающий глас Владыки становился все сильнее и сильнее, и в следующий момент достиг такой мощи, что едва не раздавил Светлого всадника. — Своими речами ты глубоко оскорбил меня, — ужасающе рычал Аламар. — С великим удовольствием я приму твой вызов и наконец-то разделаюсь с тобой, ведь мне уже давно надоели вмешательства Светлого совета в мои планы. Я глубоко презираю все то, что вы так ревностно пытаетесь сберечь. Вся эта ваша вселенная, сотворенная высшим глупцом, называемым вами Создателем — все это игра, пустая забава, конец которой случится в тот момент, когда так называемый творец в волю наиграется. Все эти ваши честь, доброта, святость — это иллюзии, внушаемые созданиям Алакмерии. Ему же хочется больше интриг, больше азарта, поэтому он использует весь ваш сброд в качестве ключевых фигур. Однако я, Асгарот, лорд Моргантии, до конца познал всю суть, каждый потаенный уголок намерений этого Строителя жизни, и теперь точно знаю, что все его творения — пустые игрушки, смешные марионетки, послушные его воле. Именно поэтому я обращу в прах все несовершенство этого измерения, сокрушу все сотворенные вами иллюзорные наветы, скрывающие суть его замыслов. А на руинах этого мира, построю Идеальную империю безграничного Хаоса! — закончил Асгарот. — Ты лжешь! Кровавый лорд Отступник и ренегат убийца, будь ты проклят! — собрав волю в кулак, воскликнул Квентинел. — Как смеешь ты осквернять величие нашего отца, который создал все прекрасное вокруг! Прошу тебя, усмири гордыню, брат, и может быть ты сможешь обрести прощение… Наступило молчание, а затем лорд Асгарот залился ужасающим смехом. — Все такой же наивный глупец. Последний раз приказываю тебе присоединиться ко мне, — злобно зарычал он. — Никогда и ни за что! — воскликнул Квентинел. — Что ж, — выхватывая из-за спины огромный фламберг Дарконесс, подытожил лорд. — Пожалуй, единственное, что сможет тебя исправить — это мой меч. Сгинь же раз и навсегда! — воскликнул Лорд Теней, яростно взмахнув чудовищным оружием. Тут же наполненное черным колдовством лезвие, оставляя за собой шлейф, тут же устремилось навстречу врагу. Однако Светлый Властитель, пришпорив снежно-белого скакуна Ориса, сумел избежать разящего удара. — Асгарот, ты не оставил мне выбора. И от этого мне очень горько и тяжело, ведь мы могли быть большой дружной семьей. Но, увы, твое падение непростительно. Поэтому я, Квентинел, и Светлый совет, приговариваем тебя к казни — исходу в пасть Арданны. В одно мгновение и в руках Квентинела появился Сияющий пламень. Это был легендарный меч Алакмерии: Лезвие древнего клинка было подобно серебристому озеру, на поверхности которого раз за разом вспыхивали лиловые молнии. Резную гарду оружия венчала пара золотых драконов, обвившихся вокруг перекрестья и смотревших в разные стороны рубиновыми глазами, а вершину эфеса украсила золотистая сфера Небесного светила. — Мне не нужно ничье прощение. Покончив с тобой, я найду ваш дворец и убью там всех, в том числе и так обожаемую тобой сестру. А затем сожгу все дотла, не оставив камня на камне, — неистовствовал лорд Асгарот, осыпая противника градом чудовищных ударов. От соприкосновения мечей-то и дело раздавался взрыв страшной силы. Обычно спокойная и невозмутимая небесная гладь во время битвы заливалась сиянием зарниц, вспышками кислотных стрел, языками огненных шаров, грохотом метеоритов и прочими элементами магического искусства, от натиска которых содрогалась вся Селтианская долина. А отголоски этого величайшего поединка были слышны и ощущаемы далеко-далеко за пределами места сражения. - . .