Третьим ударом сердца

У Кати под ребрами сердце стучит с неимоверной силой, а мысли уносит куда-то весенним и теплым сквозняком; она дрожит, выдумывает глупости и противоречия, но до последнего не может поверить, что он остается ради нее. У нее по запястьям льется огонь, отражаясь дорожками голубых вен, и она абсолютно до тла сгорает внутри; ей практически нечего больше терять, и руки сами тянутся вперед, путаясь в чужих объятиях. И, когда губы сталкиваются с губами, а дыхание сливается с дыханием, Катя каждой клеточкой своего тела ощущает необъяснимое волнение, тянущее и ноющее, почти болезненное; она отступает назад, глотает воздух и едва стоит на ногах, обращаясь к дорогому и необходимому темному взгляду; Алекс смотрит на нее, как смотрят на самое хрупкое и важное, на что-то, что становится бесценнее всего на свете. «Это личное.» Голова идет кругом, а колкое чувство вины перед другой, перед его женщиной, пронизывает ее насквозь, и у нее не хватает слов, чтобы описать происходящее; Кате больно, ведь, вероятно, это ошибка, бессвязный бред сумасшедшего, и они обязательно пожалеют о том, что сделали. Вокруг воздух буквально электрический, и она убеждает себя снова и снова, что от нее ничего не зависит; она поддается, поддается легко и бесспорно, будто действительно не желает принимать никаких решений. Но она говорит о том, что они вместе – это неправильно, что им нельзя, что они не имеют права; она говорит и сама висит на волоске от порыва снова коснуться желанных губ, сорвать ненужный пиджак и наконец-то принадлежать тому, по кому изнывала так долго, заламывая пальцы и теребя ткань платья даже при минутной встрече.       — Но я...я — твой человек?       — Да. И больше Кате ничего не надо, потому что внезапное осознание накрывает ее с ног до головы; она вдруг знает и понимает причину бессонных ночей и дрожи, причину ревности и обиды, причину счастья и спонтанных слез; Алекс обещает ей все уладить, а она впервые верит по-настоящему, подается вперед и ищет в нем что-то безопасное, что-то, что поможет справиться с целым окружающим миром. Он целует ее в этот раз сильнее, и она отвечает с несвойственной дерзостью и настойчиво; секунды теряются, но она думает, что им времени всего никогда не хватит; он отстраняется, и ей внезапно хочется так много сказать, кричать и ни за что никуда не отпустить.       Один. Он подходит к двери, а она не двигается, словно приросла к паркету; она не провожает его взглядом, и ее глаза стремятся куда-то в пустоту; у Кати пересыхает в горле, и он уже не слышит, когда она произносит:       — Алекс, я...       Два. Дверь бессшумно закрывается, а она борется с желанием побежать и звать его обратно, ведь все еще чувствовать его присутствие и поцелуи невыносимо; Катя определенно сходит с ума.       Три.

«Люблю.»