***
Десять часов в автобусе — и мы, наконец, приехали в Нагасаки в студию для съёмок The Secret Show для центрального японского телеканала. А дальше всё было так, как и всегда, — сплошная неразбериха и отсутствие какой-либо организованности. И режиссёр со сценаристами составляли пятьдесят процентов этого хаоса благодаря своей беготне от одного мембера к другому, чем доводили меня до того состояния, когда я была готова кидаться на людей, что своими действиями не давали мне спокойно закончить работу. [2] Даже Намджун, внутреннее равновесие которого очень тяжело было как-либо нарушить, нервно дёргал ногой, сидя передо мной в кресле и выслушивая сотню наставлений от сценаристки Сато Судзуки — ужасно надоедливой молодой девушки, хочу заметить. — Спасибо, думаю, дальше мы и сами разберёмся, — забрав из рук Сато какие-то записи, Хосок обворожительно ей улыбнулся, одновременно подталкивая её к выходу и закрывая за ней дверь. — Господи, наконец-то, тишина… Грохнувшись на диван рядом с Чонгуком и откинув в сторону блокнот Судзуки, Хосок присоединился к просмотру аниме с макнэ. Казалось, с уходом девушки наступило долгожданное спокойствие, позволившее мне завершить грим лидера и отдать его в руки парикмахера, что уже успел перекрасить в блонд и уложить волосы Хосока. — Ребят, просят ещё раз прогнать выступление, — Хёну, что до этого не подавал признаков жизни и спал в кресле, пуская слюни себе на футболку, проснулся из-за громкого уведомления о пришедшем сообщении, которое он тут же принялся изучать с умным видом. — Бона, остались только Юнги и Тэхён? — Ага, — да уж, именно их я оставила напоследок, ведь один сказал мне не приближаться, а со вторым я просто не знала, как себя вести. Но из двух зол надо выбирать меньшую, а проблем меньше будет при общении с… — Я начну с Тэхёна, остальных можешь забирать на репетицию. — Скажу Тэхёну, чтобы он шёл к тебе, — забрав у младшенького Чона планшет с мультиками под возмущённые охи старшего Чона, Хёну вывел обоих из гримёрной, а их шествие замкнул Намджун, кивнувший мне на прощание. И осталась я одна, но ненадолго, ведь в комнату ленивой походкой зашёл Мин, и только я подумала, что он наверняка забыл свой телефон и решил его забрать, как парень направился прямо к сидящей в кресле мне, останавливаясь в двух шагах напротив. Быстро поставив на мои колени тёмно-фиолетовый бумажный подарочный пакет, он, не глядя на меня, тут же вышел, не дав и слова сказать. Как только шок от действия Мина прошёл, я аккуратно раскрыла пакет, заглядывая внутрь, и нашла в нём небольшую синюю коробочку и маленькую открытку с изображёнными на ней сиреневыми пионами. Улыбка не хотела покидать моих губ, и я подрагивающими пальцами раскрыла открытку, прослеживая взглядом старательно выведенные буквы, что складывались в одно-единственное слово. «Прости». Взяв в руки бархатную коробочку, я открыла её, с изумлением глядя на изящную серебряную цепочку с небольшим кулоном в виде пёрышка, вдоль стержня которого были инкрустированы небольшие камушки, что переливались всеми цветами радуги. Надев её себе на шею, я встала и наклонилась ближе к зеркалу, рассматривая аккуратное украшение, что легло чуть ниже ямочки между ключицами. — Тебе идёт, — низкий, пронизывающий до глубины души голос раздался за моей спиной, заставляя резко обернуться на звук, обнаруживая Тэхёна, что стоял, опёршись о дверной косяк плечом. — У Юнги хороший вкус, правда, он терроризировал меня походом в ювелирный всё утро, так ещё и душу изливал о том, что с тобой поругался. Решив не задавать лишних вопросов и кивнув головой в сторону кресла, я дала знак парню садиться, и он послушно сделал это, хитро ухмыляясь. Разложив всё необходимое для работы на косметическом столике, я повернулась к Тэхёну, отработанным движением убирая с его лба уложенную челку и закалывая её зажимом сбоку. Его волосы успели выкрасить в тёмно-каштановый, а ведь я так привыкла к русым прядям. Пытаясь включить профессионализм, который испытывал некоторые трудности в связи с тем, что Тэхён, глядя прямо мне в глаза, проводил своими длинными пальцами от колена вверх по моей ноге, останавливаясь у края белых джинсовых шорт. Стараясь не обращать внимания на провокации парня, я решила отойти на шаг от Кима, но меня тут же притянули за талию обратно, усаживая к себе на колени. — Я хочу тебя, — за тихим шёпотом на ухо последовал укус в шею, сопровождённый мелкой дрожью по всему телу. — Нас так поймают, — вглядываясь в шоколадные глаза напротив, я боролась с желанием почувствовать вкус бальзама для губ парня, но соблазн был слишком велик. — Какая разница? — сталкиваясь с моими губами своими, Тэхён затягивал меня в страстный поцелуй, параллельно распуская мои собранные в хвост волосы и зарываясь в них руками, притягивая меня как можно ближе. С силой хватаясь за широкие плечи, я исступлённо отвечала, возвращая все укусы назад с бо́льшей силой, и если бы не громкий шум чего-то упавшего в коридоре за дверью, мы вряд ли бы так просто остановились, но в этот раз мой защитный инстинкт сработал даже слишком быстро, заставив меня резко встать с колен певца. Отскочив к стене и восстановив дыхание, я вернула себе своё непроницаемое выражение лица и под подозрительным прищуром глаз Кима вернулась к работе, вооружаясь лосьоном и базовым кремом. Хмыкнув, Тэхён закрыл веки, откидывая голову назад на спинку кресла, позволяя мне спокойно наложить грим. Постаравшись отстраниться от внешнего мира и воспринимать Кима чисто как модель, я настолько ушла в работу, что не заметила, как остальные парни вернулись, располагаясь на диванчиках и креслах. А когда я закончила, отходя на пару шагов от Тэхёна, стала оценивать свою работу, чтобы, если что, подправить все недочёты сразу, но с удовлетворением заметила, что всё и так идеально. Ким тут же встал и ушёл к Сокджину и Минён, что спорили о рубашках, которые предстояло надеть парням. Заметив, что Юнги, сидящий в паре метров от меня, рассматривает на мне кулон, что он подарил, я кивнула ему, одними губами произнося «спасибо», и ушла из гримёрной, позволяя Минён выполнять свою работу. Нужно ещё загримировать Юнги, но это подождёт двадцать минут, а сейчас надо дать парням морально подготовиться к шоу и немного отдохнуть. Позже можно будет спокойно поговорить с Мином, уладить недопонимание и вернуть прежнее доверие, а заодно узнать, что ответила Бинни на моё сообщение.***
И если я думала, что смогу урвать хотя бы несколько минут для разговора с Юнги, то у меня не было и одной секунды для того, чтобы хотя бы глубоко вдохнуть. Мы с Минён бегали из стороны в сторону, стараясь вовремя поправлять одежду, макияж и укладки мемберов, а ведь когда команда парикмахеров уехала, ответственность за волосы парней легла на мои плечи, как бы это не звучало. А на следующий день в шесть утра мы уже были в огромной фотостудии для фотосессии на обложку японского журнала Anan — и снова беготня. Минён здесь не было, так как с BTS работали местные дизайнеры, и визажисты здесь, собственно, тоже были свои, но меня попросили за всем проследить, потому я опять же гоняла от парня к парню, исправляя недочёты и подгоняя макияж под освещение на своё усмотрение. А после был парад из интервью… Из очень длинных интервью, которые выжали из меня все соки, ноги уже попросту не давали ровно стоять, всё время намереваясь уронить меня на пол, мысли путались — я совершенно ничего не соображала. О том, как парни до сих пор умудрялись выглядеть свежо и приветливо улыбались интервьюерам и другим работникам, я думать не хотела, да и не могла вовсе. Я уже просто мечтала оказаться в самолёте и лететь в Сайтаму, но до вылета оставалось пять часов, а значит, мы успеем встретиться с представителями ещё одного издательства. Главное — не вырубиться стоя.***
Бизнес-класс в самолёте, вкусная еда и абсолютная тишина. Нас осталось десятеро: все остальные улетели ещё вчера и сейчас наверняка отдыхали в уютных номерах в отеле, а охрана же встретит нас уже в аэропорту. Только BTS, Хёну, Седжин и я задержались на день в Нагасаки, потому сейчас устало вывалились в мягких кожаных креслах, предварительно набив свои животы, стараясь не обращать внимания на гудящие от утомления ноги и надоедливый писк в голове. — Спишь? — кое-как открыв слипающиеся глаза, я посмотрела вправо, встречаясь взглядом с Хосоком, от которого не исходила привычная для меня бодрая энергетика, зато его огромные серые круги под глазами вполне ясно говорили о сильной усталости и недостатке сна. — Нет, а что? — интерес заставил меня сесть ровно в кресле и оглянуться по сторонам, замечая, что остальные уже давно спят, закутавшись в тёплые пледы. — Держи, — Чон с добродушной улыбкой протянул мне один наушник, который я автоматически подхватила пальцами. — Поможет спать спокойнее. Сунув в ухо наушник-капельку, я прислушалась к знакомой медленной мелодии, что всегда действовала на меня, словно успокоительное, и которую сотни раз проигрывал мой плеер, но только сейчас я почему-то смогла по-настоящему услышать лирику, находя меж строк саму себя. Толика грусти с примесью необъяснимого мне разочарования нашла своё место в моём сердце, и я прикрыла веки, последний раз окинув взглядом профиль Тэхёна, и погрузилась в темноту, лишь бы только поскорее выкинуть из головы надоедливые и раздражающие мысли, которые находили меня каждый раз, как только наступала тишина.Потому что я всем своим существом Люблю всё в тебе: Люблю каждый изгиб твоего тела и каждую угловатость, Все твои идеальные несовершенства. Отдай мне всю себя, И я отдам всего себя тебе. Ты — мой конец и моё начало. И, даже проигрывая, я побеждаю, Потому что я отдаю тебе всего себя, А ты отдаёшь мне всю себя. [3]
Вот только у меня слишком много несовершенств в то время, как ты, Тэхён, идеален, и мой проигрыш никогда не приведёт к победе, зато ты вполне можешь стать моим концом.***
По идее сегодня должен был быть выходной, но я опять же сидела посреди огромного стадиона с чашкой кофе в одной руке и своими рабочими записями в другой. Складывалось впечатление, что хаос из Нагои перенёсся в Сайтаму, так как, по сути, ничего не изменилось: звукорежиссёр На Минки орал на всех, кто только попадал ему под руку, Locker монтировал видео, только в этот раз тихо психуя, показывая весь свой невероятный запас нецензурной лексики, инженер-световик Роун настраивал прожектора, параллельно пытаясь строить глазки Минён, на что девушка лишь морщила аккуратный носик и отводила светло-карие глаза в сторону, Хёну летал повсюду, снабжая каждого кофе, ведь все присутствующие уже были на пределе сил и находились на границе между бодрствованием и сном. В отель мы так и не доехали, попадав кто где за кулисами и провалившись в сон, зато на следующее утро не нужно было никуда идти. И снова то же самое: прогон от начала до конца, часовой отдых, все бегают, хаотично размахивая руками и истерично смеясь, после — гримировка, прибытие странной команды парикмахеров, которых я старалась обходить стороной, попытки Минён одеть BTS в то, что хочет она, и сопротивление Чонгука и Сокджина, которые приводили сотни бессмысленных аргументов против, например, кожаных штанов, что наверняка облепили бы их не хуже, чем вторая кожа. И снова крики ошалелых фанатов, едва стоящие на ногах парни из последних сил исполняют на сцене хореографию, их трогательные прощальные речи, и вот мы уже едем в отель и без задних ног вываливаемся на нерасстеленные кровати. И на следующий день всё повторяется. И на следующий — тоже. Посидеть пять минут без дела — где вы это слышали? Нормальное питание — это вообще что такое? Нормированный график — вы о чём? Зато я стала понимать, почему так много айдолов завязывают отношения с кем-то из своего стаффа, ведь, по сути, все дни они проводят вместе — не сблизиться невозможно. Постепенно ты начинаешь понимать, что уже на автомате каждое утро делаешь эспрессо для Намджуна и завариваешь рамён для Хосока и Джина, а Юнги приносишь его любимые снеки. Знаешь, что если Седжин чешет затылок левой рукой — ему что-то не нравится, а если правой — он хочет есть. Узнаешь, что Минён всегда делает рабочие заметки в синих блокнотах, а в красных — пишет все отрицательные эмоции, что накапливаются в ней за день — таким образом она выплёскивает ненужные чувства, дабы ни с кем не спорить и не причинять боль, а ещё — чтобы оставаться спокойной. Ты привыкаешь к горькому и невкусному американо, что пробуждает твой организм, воспринимаешь осуждающие взгляды в случае ошибок как должное, словно привычную часть жизни, которая всегда была с тобой. И вот тёплые прикосновения кумиров, от которых когда-то сердце пускалось в пляс, вызывают лишь желание осмотреть того с ног до головы на наличие недостатков в образе, на автомате начиная устранять недочёты. Теперь ты не пускаешь на знаменитых парней слюни, ведь они не больше, чем модели, которые должны выглядеть идеально независимо ни от чего, в крайнем случае вы лишь друзья, которые слишком много знают друг о друге. Только вот во всех правилах есть исключения, не так ли? Их не может не быть, ведь только они могут подтвердить это самое правило. Моим исключением стал Тэхён. Лишь от одного его взгляда всё внутри переворачивалось, но мы больше так и не смогли урвать ни одного момента, чтобы остаться наедине. Между нами витала неопределённость, которую умело маскировал парень, я же старалась просто не думать об этом, дабы не забивать голову и не уходить в себя. Моё почти одинокое общество обычно разбавляли Хосок с Чимином, что не замолкали ни на секунду, развлекая меня шутками и забавными историями, не давая мне вырубиться. Чимин при всём этом ещё умудрялся постоянно списываться с Суджон и заваливать меня фактами о ней, распевая девушке дифирамбы каждые минут десять. Суджон я уже знала лучше, чем саму себя. «На завтрак она всегда пьёт клубничный коктейль». «Перед тем, как ложиться спать, она делает маску из сока алоэ». «Она просто жить не может без мяса». «Моя Суджон до жути любит ходить в зоопарк». «Любимый цвет моей Джони — голубой». Иногда мне казалось, что я задушу Пака голыми руками и ни капли об этом не пожалею в суде при даче показаний. Но вместе с тем я была благодарна Чимину, потому что его болтовня каким-то чудесным образом вдохновляла меня, а мой скетчбук всё больше заполнялся зарисовками. Это был необъяснимый, но всё же факт, так что встречу с Суджон я предвкушала так же сильно, как и встречу с сеульскими друзьями. А ещё я мечтала о том моменте, когда вернусь к своей камере и сниму новое для своего канала в YouTube, ведь материалов насобиралось далеко не на одно видео. Хосок же заваливал меня вкусной едой и хорошей музыкой, согревал моё сердце яркой улыбкой и не давал унывать, когда усталость брала верх над моим не подготовленным к таким нагрузкам телом. Он был моей личной витаминкой, к которой я шла каждый раз, когда грустные мысли одолевали моё сознание, когда было одиноко и не хватало тепла. И Чон всегда принимал меня, держал за руку и давал советы, я же, в свою очередь, старалась делать всё возможное для того, чтобы парень был так же счастлив. Но, к сожалению, были ситуации, в которых моя помощь была последней нужной вещью — тогда я лишь наблюдала со стороны, крепко сжимая в замок руки и надеясь, что всё быстро придёт в норму. Был ещё один человек, который не отпускал меня ни на шаг от себя, словно боялся, что я буду похищена. И этой нескромной личностью был Юнги, что таскал меня за собой, словно личный хвостик: спал рядом со мной, ел рядом со мной, писал музыку рядом со мной — он всегда был рядом со мной. Я была подушкой Мина для слёз и отдушиной для отрицательных эмоций, личным советником и поваром. Юнги, уже не стесняясь никого, называл меня то «моя личная служанка», то «эй, ты, та, которая почти моя сестра», и со временем я даже перестала на это зло реагировать. Я уже понемногу начинала понимать Тэхёна, мы стали сближаться, хотя, когда я была с ним вместе, рядом всегда был кто-то ещё. Мы уже могли говорить на отвлечённые темы, пусть к этому и приходилось прикладывать кучу усилий. Тэхён не давал никаких поводов для сплетен, всегда держа рядом со мной дистанцию, следуя стратегиям «мы-просто-друзья» и «я-совершенно-точно-не-хочу-видеть-тебя-в-своей-постели-прямо-сейчас-и-желательно-голой». Ким всё так же чередовал злобные взгляды с хитрыми ухмылками, и я до сих пор не понимала, от чего зависят такие его смены настроения. Но всё же смогла как-то к этому привыкнуть. И вот снова перелёт — Сайтама — Фукуока, а затем — Фукуока — Саппоро. Мы буквально жили рядом со сценой, сменялись лишь декорации и положение стрелок часов. Иногда нам выпадал шанс понежиться в мягких кроватях под тёплым одеялом, а также поесть изысканных блюд в именитых ресторанах. Наше счастье заключалось в моментах, проведённых вместе, в смехе и в работе… Мы жили тем, что любили. Мы собрались вместе — люди, в которых кипела страсть и желание не просто существовать, а наслаждаться каждым моментом. Глубоко в наших душах поселилось стремление: оно давало нам сил, мы дышали им день ото дня, стараясь поддерживать внутреннее пламя, что заставляло просыпаться по утрам и идти дальше — постепенно, шажок за шажком продвигаясь вперёд. Мы все — такие разные, такие непохожие, но при этом наши судьбы пересеклись, позволяя идти рядом — нога в ногу, помогать и поддерживать друг друга. И любить. Любить, как в последний раз.