Как изменилась моя жизнь.

Я очнулась в сыром тёмном месте. Ужасно пахло сыростью и гнилью. Я судорожно схватилась за живот. Никого не было. Придя немного в себя, я начала кричать, звать на помощь, но никто не слышал. Понимала прекрасно, что это бесполезно, но всё равно продолжала, пока где-то недалеко от меня не послышался до боли знакомый голос… — Бесполезно, Аня. Сиди тихо, тогда всё хорошо будет. Не надрывайся. Я здесь уже пять дней. Поверить не могу, что вы не заметили моего отсутствия на работе. Какая ты после этого подруга? — Это был голос Катерины. Я кинулась к ней, но она оттолкнула меня. Никогда ещё она так на меня не смотрела. В её глазах не было ничего, кроме ярости и ненависти, и судя по всему, ко мне. — Катя! Послушай, я звонила тебе, но ты не брала трубку. Егор объявил всем, что позвонил твой парень и сказал, что ты заболела. Даже диагноз назвал: воспаление лёгких. — Какое к чёрту воспаление? Как ты могла, Аня? — Катерина! Я ничего не знала! Поверь мне, прошу. — Повисло долгое молчание. Никто из нас не хотел его прерывать. Я видела, как Кате было плохо, как вместо огонька в её глазах появился лёд. Она не могла даже плакать. А я не могла простить себе, что была счастлива там, с Михаилом, пока она была здесь. Спустя какое-то время, я всё же смогла нарушить молчание, — Что они с тобой сделали? — Лучше тебе не знать! Никому лучше даже не знать такого… Умоляй Господа Бога, чтобы они не сделали это с тобой. — Тут Катя уже не выдержала, нельзя быть всегда сильной, по её щекам потекли слёзы. Это были слёзы боли и отчаянья. В её глазах была пустота. — Эй, подруга, ты чего? — Я обняла Катерину, прижимая её к себе как можно крепче, чтобы к ней, наконец, пришло осознание, что она не одна, теперь не одна. — Мне жить не хочется, Аня. Тебе не понять. Никому не понять. Врагу такого не пожелаешь. — После слов Кати, я отодвинулась, взяла её лицо руками и закричала: — Катя, посмотри на меня! Посмотри на меня! Миша нас спасёт, он вытащит нас! Я знаю, он сможет. — Но подруга лишь с яростью посмотрела на меня. Как же больно смотреть в её глаза, где раньше всегда было тепло, а теперь сплошной холод. — Ничего он не сделает! Не сможет он! Он тебя потрахал и забудет сейчас, а мы тут сгниём! Ты идиотка, Аня, если реально думаешь, что этот богатый папик тебя любит. Да ему просто трахать некого! Личная проститутка сдохла и он нашёл себе новую, в твоём лице, дорогая. — От этих слов стало очень больно и обидно, никогда не видела подругу в таком состоянии. Я не верила ей. Михаил не такой. Я не могла позволить себе верить в это. У меня под сердцем бьётся крошечная жизнь. И пусть это правда и я не нужна Михаилу, зато я нужна нашему ребёнку. Я не имею права сдаваться! Не могу, не одна теперь. И отвечаю я не только за себя. Теперь я другая. Нет больше прежней меня, она умерла, растворилась в воздухе, а на свет появилась новая. Я отшвырнула её от себя и ударила пощёчину, чтобы хоть как-то привести её в чувства. — Не. Смей. Так. Говорить. И даже думать не смей. Он нас вытащит. Я уверена! — Наивная ты дура, Анька! — На этой ноте наше общение закончилось, и мы обе погрузились в размышления. У каждой из нас были свои мысли. Мне было очень страшно. Долго пыталась себя успокоить. Думала, что Михаил скоро приедет и спасёт меня. Ведь он обязан это сделать. Пусть ему плевать на меня, но на ребёнка он не махнёт рукой. Нет, он не может. Я не должна поддаваться Кате, и верить во всё, что она говорит. Она в отчаянье, сама не знает, что говорит. Пусть сначала всё закончится, а потом уже и мы с ней в норму придём. Поймала себя на мысли, что Катерина в чём-то и права. Она была здесь пять дней, а я не заметила, ведь была слишком занята собой и своей жизнью. Каждый день Миша отвозил меня на работу, после её мы ехали в ресторан, там ужинали, а за продолжение ехали к нему. Прошло слишком мало времени, но я точно знаю, что без этого человека не могу. Мне нельзя было думать о плохом, поэтому я вспоминала раз за разом нашу первую встречу, затем последующие, и пыталась понять — в какой момент мы перешли черту, ту самую тонкую грань, которая отделяла нас от безумства. Первая встреча, хм, что там было? Ах, да. Сильный солидный мужчина, одет с иголочки. Тёмноволосый, опрятный, но есть небольшая щетина, предвкушая прикосновение можно было сказать, что она жёсткая, колючая такая. Поправляет галстук, затем запонки. Увидев меня, он почему-то сжал руки в кулак. По характеру грубый, властный, самодовольный, самоуверенный, настоящий мужик, одним словом. Да, тогда в моём сердце явно что-то ёкнуло, но я не придала этому значения. А вот случай в лифте расставил все знаки препинания между нами. От приятных и тёплых воспоминаний, я сжала рукой живот. И конечно Катерина это заметила. Она была достаточно наблюдательной девушкой и всегда могла заметить самые мелкие детали или изменения. — Они тебя по животу что ли? — Спросила она, вставая и подходя ко мне. — Нет, не тронули, слава Богу. — Но руку с живота так и не убрала. Не смогла, потому что думала, что если уберу руку, то жизнь внутри меня почувствует беззащитность, а я этого не хочу. Никогда не думала, что буду вот так сидеть с рукой на животе и настолько сильно переживать за будущего малыша. Меня прошибли слёзы. Он ведь действительно беззащитный, маленький, крошечный, меньше моей ладошки. — А что тогда так за живот держишься? — Презрительно спросила Катерина. — Не твоего ума дело! — Крича, ответила я. Сама от себя такого не ожидала. Она ведь моя подруга, я не должна была. Но сейчас для меня важнее всего на свете был ребёнок, сердце которого бьётся во мне. Важнее чем Костя, чем Катя со своей истерикой, даже важнее Миши. — Ты из ума выжила, подруга? Чего орёшь то так? С тобой всё хорошо? С головой как, дружишь? — С головой я дружу, со мной всё в порядке. Не трогай меня просто. Не до тебя сейчас. — Тут Катя нахмурилась, сдвинула брови вместе и злостно закричала: — А до кого тебе сейчас? До Михаила? Да Нах**й ты ему не нужна. Он уже давно трахает другую. И пока ты тут подыхаешь, он шмару какую-нибудь нашёл себе уже, и водит её по ресторанам. А она, возможно, на твоём месте сидит, в твоём любимом ресторане, и голос его слушает, а потом и член под столом в рот берёт. А ты сиди, девочка, надейся, что он спасёт тебя. — А ты не лезь! — А что ты мне сделаешь? — Ты мне ни разу не говорила, как попала сюда. Так как же? — А ты у своего хахаля спроси. Он то наверняка знает. — Причём тут Михаил? — Милая, а он при всём! Он кому-то дорогу перешёл, и видать хорошо перешёл. Воздух какому-то бандюге мелкому перекрыл, а тот прогорел и на счётчик поставили. — Как перекрыл? — Помнишь, тебе предлагали место директора в журнале «МиЖ»? Так вот, предыдущий директор наркоту сбывал в коробках из-под журналов. Ну, кто макулатуру досматривать будет? Так, для вида несколько журналов сверху положили, чтобы вопросов лишних не возникало. — Хорошо, но ты тогда почему тут? — А я в связку попала. Они всё долго ключик к тебе подбирали, ты же у нас девочка непростая. Вот и стала одним из таких ключиков. Так что всё, что со мной здесь случилось из-за тебя. И тебе не смыть с себя всё это дерьмо теперь, как, в прочем, и с меня. — Прости меня, Катерина… — но она не дала мне договорить. — Заткнись со своим «прости»! Ты виновата. Я НИКОГДА ТЕБЕ ЭТОГО НЕ ПРОЩУ! Всё, что они сделали со мной из-за тебя, слышишь? Неожиданно в комнату кто-то зашёл. — Так-так, Катюша, опять буянишь? Соскучилась? — Голос был жёстким, басистым и низким. Я видела лишь силуэт, но Катю уже начало изрядно трясти. — Нет! Не трогайте меня! Не снова! Умоляю! — Девушка кричала, падая на колени. Из её глаз потекли слёзы. А мужчина молча открыл клетку и схватил Катерину за волосы, вытащил и швырнул её в сторону стола, который стоял в метрах пяти от нас. — Что вы с ней делаете?! Отпустите немедленно! — Закричала я. Но потом опомнилась: мне нельзя рисковать, во мне ещё одна жизнь, и я не могу думать ни о ком, кроме неё. — Рот закрыла, шлюха! Иначе и тебе достанется. — Мужчина ударил по клетке, и я от испуга отлетела к стене. — Ребят, не хотите развлечься? — В этот момент я услышала приближающиеся шаги, будто кто-то поднимается по лестнице. — С новенькой что ли? — В помещение зашёл молодой парень лет 25. — Нет, новенькую не трогаем, она мне ещё нужна. Не правда ли, Анна Николаевна? — Этот голос я узнала сразу. Это был Павел. Но что он тут делает? — Зачем я вам? Отпустите меня! — Нервно говорила я, вдавливаясь в стену всё больше. Мне было невероятно страшно, казалось, что сердце уже где-то в пятках, но больше всего я беспокоилась за своего ребёнка. — Сиди тихо, Анна Николаевна. Будешь послушной девочкой, и с тобой ничего не случится, поняла? — Я лишь слегка мотнула головой в согласии. — Развлекайтесь, мальчики, только эту не трогайте, она мне живой и невредимой нужна. Узнаю, что хоть какая-то тварь её тронула-порешу всех без разбора. Поняли? — В комнате находилось уже 5 мужчин, помимо Павла. Те закричали, что поняли. — Ну, всё тогда. Поеду пообщаюсь с Михаилом Александровичем. Да, Анна Николаевна? — Я ничего не ответила, даже не пошевельнулась. Павел ушёл, и мы остались с Катериной один на один с 5 мужчинами. — Ну, что, ребята? Развлечёмся? — сказал один из них и они начали приближать к Катерине. Один из мужиков пристроился к ней сзади, второй уже снял штаны и заставлял её брать его член в рот, остальные трое сняли штаны и начинали подрачивать себе, трогая Катерину за грудь и промежность. Что происходило дальше, в кошмарном сне увидеть не захочется. Уже двое пристроились сзади, один в попу, второй во влагалище. А во рту у девушки уже то два член сразу, то каждый их трёх по очереди. Они измывались над ней, как хотели. Меняли позы, привязывали, били, заставляя сосать и дрочить лучше. Такого не увидишь даже в самом изощрённом порнофильме посвящённому БДСМ. Тут всё было намного хуже. И к тому же не по воли Кати. Всё продолжалось до тех пор, пока каждый из них не кончил, а некоторые и дважды… Катю закинули обратно в клетку, она была без сознания. Я испугалась за её жизнь, но немного успокоилась, когда нащупала пульс. Жива — это хорошо. Жизнь — самое главное. Я аккуратно положила Катю, как смогла, а сама пристроилась в уголке и попыталась уснуть. Слава Богу, эти ублюдки уже ушли.