Авторитарин

Ночью Даня любезно кинул в руки Лизы скомканный плед и указал на кожаный диван в кабинете, а сам, бросив «ничего не трогай, а то въебу», удалился в свою комнату. После душа Неред завернулась в предоставленную ей футболку с надписью «ТАТАРИН ЕСЛИ ЧЁ» с одной стороны и «ДЕВКИ ГО МУТИТЬ» с другой и закуталась в тонкий плед, забравшись на диван с ногами. Было холодно, одиноко и немного страшно, потому что мысли о недавних событиях надолго засели в голове, хоть и нехотя сменяясь идеями о том, что же ждёт Елизавету завтра. Усталость сильно сказалась на состоянии девушки, и она незаметно для себя провалилась в крепкий сон. Наутро Неред не могла понять, где она находится — головная боль и дезориентация напомнили о выпитом ночью алкоголе, не давая нормально думать, но Лиза взяла себя в руки и поднялась с дивана. Босыми ногами она зашагала по коридору, заглядывая во все двери подряд в надежде найти либо Даню, либо приветливую девушку со светлыми волосами, либо, наконец, Настю, о которой она вспоминала перед сном, надеясь, что с ней всё в порядке. Сначала попадались лишь запертые двери, но шестая по счёту поддалась, со скрипом открываясь. Перед взором русоволосой предстала большая комната с ярким белым искусственным освещением. В стены были встроены наглухо закрытые металлические шкафы, а посередине стоял длинный прямоугольный стол. Весь этот интерьер больше напоминал лабораторию сумасшедшего маньяка, чем одну из тех уютных комнат, которые Лиза уже успела увидеть ещё вчера. — Тебе сюда нельзя, — громко прозвучало над самым ухом, и девушка вздрогнула. Обернувшись, она увидела Кашина, который смотрел на неё чересчур серьёзно и строго. Его брови были сведены к переносице, а в глазах застыл еле заметный испуг, который тут же растворился в уверенности, что ситуация под контролем. — Пошли, у меня есть минералка, — сказал он, буквально выталкивая Лизу из комнаты и запирая дверь на ключ, пряча его в карман. — Что там? — загоревшись интересом, спросила Неред, смотря Дане прямо в глаза. — Ты убиваешь там детей своих провинившихся работников? — добавила она, вспоминая вчерашний разговор по телефону. — А вдруг да? — слегка улыбнувшись, ответил Кашин, и Лиза поняла, что точно нет. Пара спустилась на кухню, где уже сидели Руслан и Настя. Девушка с облегчением вздохнула, увидев смеющуюся красноволосую подругу, которая ела йогурт, болтая о чём-то с шатеном. — Как ты? — спросила Лиза, хлопая Шпагину по спине. — Всё нормально? — Да, — улыбнулась Настя, — у меня всё нормально. Что ты делала, когда мы ушли? — Пошла к Дантесу, и мы чуть-чуть наклюкались, — ответила русовласая, потирая всё ещё гудящую голову. — Наклюкалась здесь только ты. — Вставил рыжий, протягивая гостье голубоватую бутылку минералки. — Всё готово? — спросил он, обращаясь к Руслану, и тот в ответ кивнул и поднялся с места. — Куда вы? — спросила Шпагина, когда парни прошли в коридор и стали переобуваться. — Надо уладить кое-какие дела, это недолго, — заверил Тушенцов, улыбнувшись и натянув привычную кепку. — Лайзка, лови! — внезапно воскликнул Кашин, и в вытянутые руки Лизы приземлилась небольшая чёрная сумка. — Ебать, Кашин, это мои вещи! Где ты их достал? — вспомнив, что этот предмет у неё забрали ещё в публичном доме, спросила девушка. — Забрал у Артура. Ценного там уже, конечно, ничего нет, но шмотки остались. Хотя в этой футболке тебе тоже норм, вдруг цепанёшь кого? — подмигнув, ответил парень. Через пару минут в коридоре появились заспанные Юлик и Даша, и Онешко вышел из дома вслед за друзьями, бросив девушке тихое «следи за ними», которое Лиза с Настей всё же услышали и напряжённо переглянулись. Мирна прошла на кухню и села за стол к девушкам. — Как спалось? — спросила она, протягивая Неред упаковку творога и кружку с кофе. — Могло бы быть отлично, если бы я была дома, — съязвила Лиза, открывая пачку и отхлёбывая из чашки глоток. — Я понимаю, что вам страшно, но здесь хорошо, правда. Вы быстро привыкнете, — старалась заверить Дарья, но ожидаемого результата её слова не принесли, — только не надо делать попытки побега и прочих глупостей, потому что закончиться это может чревато. Раз вы знаете об этом месте, то… Вас уже не отпустят. Здесь есть еда, развлечения и люди, которые хотят вам помочь. Здесь вам точно будет лучше, чем в том борделе, хотя бы потому, что тут вас никто не будет насиловать. Настя резко поперхнулась, закрывая рот рукой и смотря в одну точку на столе. Она не смела поднять глаза на подругу, потому что знала, что та догадается. Уже догадалась. — Настя, — тихо начала она, — что случилось вчера? Когда он увёл тебя в коридор? — Ничего, — посмотрев на Лизу, ответила девушка, — всё хорошо. — Пиздишь, как дышишь, — протараторила русоволосая, надеясь разглядеть во взгляде голубо-серых глаз истину, но в ответ она получила лишь молчание и пожимание плечами. — Так, девки, мне надо распечатать ещё парочку документов для Кашина, на мне вся бухгалтерия, как никак. Дверь закрыта на ключ, вы его так просто не найдёте. Окна с решётками, все средства связи спрятаны, доступ к Интернету ограничен. Так что не надо делать глупостей, — последнее предложение Даша произнесла, чётко отделяя слова друг от друга, — я не желаю вам зла, как и ребята. Так что чувствуйте себя комфортно. Мой кабинет — третья дверь справа в центральном коридоре, — девушка улыбнулась и зашагала прочь из кухни. — Так, блять, Настя, — Елизавета вновь повернулась к красноволосой, — а теперь правду. — Всё нормально, — повторила девушка, заламывая пальцы и смотря куда угодно, но не на собеседницу. — Это я уже поняла. Он трогал тебя, да? А потом сказал, что убьёт, если расскажешь. — Всё было не так! — Настя хлопнула рукой по столу, и кофе расплескался. — А как тогда? Иначе я не могу понять, почему ты так спокойна, ведь за одну ночь тебя выебали два раза без твоего согласия, и это нихуя не нормально! — Лиза всё ещё верила в то, что бедную девочку просто запугали, и она боится и слово сказать о том, что случилось с ней по приезде в этот дом. — Второго изнасилования не было, — Настя успокоилась и замялась, — ну, почти. — Что значит «почти»? Значит, он тебя трахнул, да? Я же знала, что ему нельзя верить, а ты пошла. Надо было остановить его, — Неред закрыла лицо руками, почувствовав вину за то, что случилось с подругой. Она вновь не смогла уберечь её, хотя и не понимала, почему должна это делать. Ей просто хотелось защитить эту девочку от всего плохого, почувствовать себя старшей сестрой. — Сначала он… В общем, — Шпагина тщательно подбирала слова, чтобы не выставить Руслана каким-то насильником, которого теперь видела в нём подруга, — сначала я не соглашалась и сопротивлялась, а потом… Перестала. Всё хорошо, правда! — Погоди, я правильно понимаю, — нахмурилась Лиза, — что ты защищаешь его? Ты защищаешь парня, который затащил тебя в постель против твоей воли? — Нет, то есть… — красноволосая напряглась, оглядываясь вокруг и пытаясь подобрать нужные слова, лишь бы Тушенцова не обвиняли в том, в чём она сама его не винила, — это сложно. — А по-моему это дохуя просто! — бросила Лиза. — Просто он запугал тебя и промыл чем-то мозги. Они торгуют наркотой, он накидал тебя чем-то, да? Чтобы ты не сопротивлялась и всё забыла. — Что? — не понимая, воскликнула девушка. — Нет! Я даже не знала, что они этим занимаются. Просто он заботится обо мне, он добрый и хороший. — И поэтому ты ему дала? — всё ещё не вникала Неред. — Нет. Он… Он не думал только о себе, он не хотел сделать мне больно. Впервые кто-то не захотел сделать мне больно, понимаешь? Всю жизнь я слышала за спиной только колкости и насмешки из-за того, что крашу волосы, что мало вешу, что не выхожу из дома без яркого макияжа, а он просто дал мне почувствовать себя человеком, о котором кто-то думает, и я благодарна ему за это, потому что мне было тяжело, а сейчас мне намного легче. Да я почти забыла о том, что было ночью, пока Даша не напомнила и ты не начала кричать. Может, ты не понимаешь, что я чувствую, но сейчас мне хорошо. Мне хорошо рядом с ним. — Настя, ты ёбнутая? Ты его знаешь несколько часов! Он тебя, блять, изнасиловал, и не понимаешь чего-то здесь только ты! Да, я кричу на тебя, чтобы ты осознала, что произошло, а не строила из себя чью-то куклу, которой можно без труда управлять. Сама подумай, что случилось! — Лиза резко поднялась со стула и стала ходить по кухне, запустив руки в волосы и пытаясь что-нибудь придумать. — Я и так достаточно подумала. Мне хорошо с ним, Лиз. — Потому что вы потрахались, — нервно усмехнулась Неред. — Нет, потому что он чувствует меня и… — И заботится, это я уже слышала. — Русоволосая глубоко вдохнула и залпом выпила весь кофе, отметив про себя, что было бы лучше присутствие там ещё и коньяка. — Слушай, может, у тебя Стокгольмский синдром? Жертва сопереживает нападавшему, жалеет его, встаёт на его сторону, вроде всё сходится. Хотя он появляется только спустя долгое время близкого общения. Тогда что-то не так. Ах да, точно, ты, наверное, просто ёбнутая на всю голову! — Лиза громко поставила кружку на стол, едва не разбив её. — Перестань! — в глазах Шпагиной заблестели слёзы, и голос предательски дрогнул. — Я впервые почувствовала себя нужной, а ты всё портишь! Порадовалась хотя бы для вида, а за спиной можешь думать и говорить всё, что угодно, я к этому привыкла, мне уже почти не больно, почти всё равно! Я чувствовала себя счастливой, когда он обнимал меня всю ночь, когда просил прощения утром, когда поцеловал меня в щёку, дав йогурт. И это лучшее, что случалось со мной за долгое время. Пожалуйста, порадуйся за меня, Лиза, — Настя сложила руки вместе, и по щекам струились уже нескончаемые дорожки. — Ну перестань, — и девушке стало вдруг безумно стыдно за все те гадости, которые она наговорила. Елизавета подошла к подруге и обняла её, и прикладывая красную макушку к своему животу. — Может, ты просто влюбилась? — тихо предположила русоволосая, и в ответ услышала еле слышное «угу», подумав про себя «ебануться, почему бабы такие ёбнутые?».