***
«Дура неуклюжая, — гулким эхом пронеслось у нее в голове. — Обязательно тебе надо было нестись по этой скользкой дороге. На улице так много маглов, и палочкой нельзя пользоваться. А вдруг что-то серьезное?» Гермиона прислушалась к ощущениям. Нога, конечно, болит зверски: о том, чтобы встать, и речи нет, - после первой же попытки она взвыла в голос. Но, может быть, все-таки это растяжение, что там еще случается с ногами? Люди ходили туда-сюда. Кто-то предложил ей помочь встать, но она упорно отказывалась принимать помощь. Внезапно ей стало так грустно, что ни плакать, ни даже жалеть себя Гермиона уже не могла. Исследовала внутреннее пространство на предмет стойкости в надежде на благополучный исход. Девушка полезла в карман за телефоном, чтобы позвонить в скорую. Чего тянуть: сидеть на льду, слегка припорошенному снегом, совершенно точно не помогает от переломов. Словно бы в ответ на ее идеи с неба спустилось облако густого черного дыма. Как будто небо решило закурить сигару, чтобы с максимальным комфортом созерцать ее страдания. И тут раздался голос. Гулкий, насмешливый и до боли знакомый. — Ты чего тут расселась? — бесцеремонно поинтересовался голос. Гермиона защищаясь, быстро выхватила волшебную палочку и нацелила на собеседницу. Беллатриса стояла напротив и с интересом смотрела на нее, как на диковинную зверушку. С некоторой опаской, удивленно и заинтересованно. Наконец заговорила: — С тобой все в порядке? «Ну ничего себе вопрос», — пронеслось в ее голове. — В порядке?! — возмущенно переспросила девушка. — Это со мной-то?! Гермиона даже не заметила, как Беллатриса расшнуровала ее ботинок. Только когда принялась стаскивать, охнула от боли и наконец сообразила, что она ее разула. Мелькнула дикая мысль — «Она меня сейчас убьет. Потом расчленит, как труп врага на поле боя. И я ни убежать не могу, ни сопротивляться, ни магией пользоваться. И ведь именно сегодня пришло предупреждение: День без магии!» Но тут она сказала: — Хм, это обыкновенный вывих. Сейчас вправлю. Не бойся. Почему-то эти слова прозвучали угрожающе. А садистский огонек в глазах женщины загорелся с удвоенной силой. Гермиона и пикнуть не успела, как все было кончено. Точнее вправлено на место. Быстро. Четко. И слишком профессионально. От такого поворота событий Гермиона совсем ошалела, хотела было сказать: «Лучше не надо», — но не успела, потому что в этот момент в ее ноге сконцентрировалась, надо думать, вся боль этого мира. Страшный, невыносимый миг абсолютной боли, она даже закричать не смогла от потрясения, а когда все-таки открыла рот, никаких причин вопить уже не было — все закончилось. То есть закончилась только боль. — А ведь я просила, чтобы ты от меня не убегала. Давай, вставай. Она каким-то образом успела снова ее обуть, только шнурки завязывать не стала. — Тебе нельзя долго на холодном сидеть. И, не дождавшись никакой реакции, подняла ее с земли, за шиворот, как кошка котенка, и поставила на ноги. Гермиона изготовилась было с воем рухнуть обратно, но сломанная нога вела себя совершенно как целая — твердо стояла на земле и даже почти не болела. — Как же так, — растерянно сказала Гермиона. — Как вы смогли сделать все без магии? Беллатриса хищно оскалилась, облизнув нижнюю губу. — Я много чего умею, — задумчиво произнесла она. — А теперь пошли, ты должна кое-что сделать для меня.***
Гермиона открыла дверь родительского дома и пропустила Беллатрису вперед. Уверенно шагнув внутрь, женщина оставила свою большую дорожную сумку, набитую барахлом, в коридоре и, не разуваясь, устремилась на кухню, к подоконнику. В один миг запрыгнув на него, брезгливо отодвинула двумя пальцами колючий кактус в горшке, устроилась поудобнее. И свесив ноги, стала ими болтать, словно маленькая девочка. — Ты живешь здесь одна? — Сейчас, да. Родители уехали на лето к маминой сестре… — Да-да, очень интересно, — прикусив нижнюю губу, сказала она. — Получила письмо из Министерства магии? — О перемирии волшебников? Беллатриса утвердительно кивнула. — Да, там говорилось, что на неопределенное время магия будет недоступна… — А это значит? — немного нервно спросила она. — Что в магический мир пока невозможно попасть… — А это значит? — Что нет магии? — Логично, — недовольно хмыкнула Белла. — Это значит, девочка, что мы тут застряли! — Как это? — Вот так, детка. Я помогла тебе, значит ты поможешь мне. Так, где моя комната? — спрыгнув с подоконника, спросила она. — Я не… не понимаю. Беллатриса подошла вплотную к девушке и оскалилась. Зубы у нее были все гнилые, впрочем, как и ее душа. Но приятный аромат ее духов манил опьяняющими оттенками. Гермиона глубоко вдохнула легкий запах. Она почувствовала пирамиду аромата: Верхние ноты — кориандр, слива, лесные ягоды, анис, розовое дерево. Ноты сердца — гвоздика, жасмин, апельсиновый цвет, тубероза, опопонакс, корица, роза, белый мед. Парфюм выпускается во флаконе в виде яблока. Темно-бордовый, почти черный цвет стекла и золотая нить на горлышке еще больше подчеркивали таинственность и роскошь содержимого. Буквально на днях в очень дорогом магазине, она видела эти духи в продаже. Ужасно дорогие. Но они так зацепили ее воображение, что Гермиона их с легкостью узнала. Ведь запомнила каждую нотку полюбившегося аромата. Беллатриса недовольно хмыкнула, облизнула нижнюю губу и хитро прищурилась. — Магией пользоваться нельзя. Не получается, я пыталась, — Беллатриса нервно стала ковырять заусенцы на пальцах, сдирая кожицу до крови. — Проход в магический мир — закрыт. Все проходы закрыты. Я пыталась. Не вышло. — Она инстинктивно дотронулась до ноющего лба. На котором проступил небольшой синяк. Гермиона удивленно моргнула. Только сейчас она посмотрела внимательнее на женщину стоящую перед ней. Она была вся в ссадинах, синяках и царапинах. Ее черное платье совсем истрепалось и походило больше на старую ветошь. Всклокоченные волосы, в которых виднелись небольшие сломанные веточки и листья деревьев, словно она угодила головой в кучу собранной листвы, рассыпались по плечам. — То есть мы не сможем попасть в Хогвартс? Беллатриса недовольно закатила глаза к верху. — Пф-ф-ф, ни в Хогвартс, ни куда бы то нибыло…Так, где моя комната? Я хочу спать. «Магии нет! Проход в магический мир закрыт! Среди волшебников обязательное перемирие, нарушение которого карается сиюминутной смертью… Так, спокойно Гермиона. Дыши. У меня на кухне злейший враг, который хочет спать. О, Великий Мерлин! В моем доме Беллатриса Лестрейндж!!!» — Вот и познакомились, — словно прочитав ее мысли, в слух сказала женщина. — Хо-о-очу спа-а-ать, — недовольно тянула она слова. Девушка нервно сглотнула. — Да, конечно. Располагайтесь… — Ох, прекрати. Ты уже выводишь меня из себя. Куда идти? — Наверх, мадам. То есть мэм… «Зачем-то сказала мадам, да еще и мэм добавила. Да что я за дура? Теперь она смотрит на меня, как на умалишенную. Этого еще не хватало,» — думала Гермиона. И в следующее мгновение Беллатриса засмеялась. Она хохотала так, что сползла на пол, прямо на мокрый от ботинок коврик, ноги не держали, просто ослабла от смеха. — Так не веди себя как умалишенная, — сквозь проступившие слезы, сказала она. — Вы легилимент? — удивленно спросила девушка. Беллатриса скорчила недовольную гримасу, но ничего не ответила. Гермиона тяжело вздохнула и провела незваную особу на второй этаж, в спальню для гостей.***
— Три месяца без магии. Три, Мерлин его за ногу, месяца! Я скоро чокнусь, в этом примитивном мире идиотов, — кричала Беллатриса, нервно потирая левую руку на которой виднелся знак Пожирателя смертью. Нет, это был даже не знак, не тату, это было клеймо. Ее заклеймили, как клеймит свой скот хозяин. Гермиона поежилась. Они давно уже стали соседками, деваться было некуда. Беллатрисе пришлось приспосабливаться к новому миру с его правилами. Хотя она каждый день делала попытки, чтобы вернуться в магический мир. Но пока все они были безуспешными. — Тебе нужно найти работу. — Почти машинально сказала Гермиона, но осеклась. — То есть вам. — Работу?! — огрызнулась Белла. — Работать на маглов? Никогда чистокровная волшебница не будет работать на этот примитивный скот. — Ну-у-у, или найти свое хобби? - выдавила улыбку Гермиона. Беллатриса грубо выругалась. Но девушка уже давно перестала обращать внимание, на грубые выражения соседки. Как-то проснувшись утром, Гермиона обнаружила Беллатрису возле своей постели. Она просто стояла и смотрела на нее спящую. В ее взгляде промелькнуло что-то безумное, страшное и в тоже время манящее… Было жутковато, но Гермиона старалась справляться с нарастающей внутри себя паникой. Каждый вечер, сидя на небольшой, но очень уютной кухне, дамы делали ставки. Ставка в их небольшой игре всегда одна и та же — погода. Гермиона всегда любила тепло. Ей нравится солнце — в любое время года, даже летом, когда люди начинают хором жаловаться на жару, купаться среди бела дня в городских фонтанах и скорбно смотреть на небо в надежде увидеть там хоть намек на приближающуюся тучу. Беллатриса, напротив, по сердцу зима. Белый снег, скользкий лед, ломкий иней, пронзительный ветер, густые морозные туманы и долгие, на полдня, синие декабрьские сумерки. А еще затяжные осенние дожди, жгучие весенние заморозки, на худой конец, сойдут летние грозы — при условии, что небо будет плотно обложено тучами, и станет темно, как ночью, на меньшее Беллатриса не согласится. Погода каждый день была разной, то снег, то дождь, то солнце — фантасмагория. Синоптики пожимали руками. Что происходит в мире никто не может понять и объяснить. Сотовые телефоны вышли из строя. Интернет везде ловил плохо… Предвещали конец света или хотя бы апокалипсис, что равносильно первому предречению. Поэтому, и ставки они стали делали из любопытства. Вот и сейчас, попивая вечерний кофе они делали прогноз на завтрашнее утро. — Будет снег, — убедительно сказала Белла. — Нет, солнце, — покачала головой Гермиона. — Сегодня был очень солнечный день. — Ненавижу солнце. Будет снег. — Сейчас середина августа. — И что? — пожала плечами Беллатриса. — Две недели назад шел снег. — Сегодня буду поздно. Не шпионь за мной, Гермиона. — И вовсе я не шпионю, — возмутилась девушка. — И вообще, пожалуйста, не попадите в полицию. Я устала вас вытаскивать. На это уходит много денег. А у нас их сейчас в обрез. Беллатриса недовольно хмыкнула. Она аккуратно поставила пустую кружку на стол и, аккуратно промокнув салфеткой рот, спокойно сказала: — Не ходи за мной. Заботливая моя, — хищно прищурившись Беллатриса провела рукой по волосам девушки. Взяла ее за подбородок и посмотрела томным взглядом. На мгновение Гермиона замерла. Сердце бешено колотилось в груди. Это очень рассмешило женщину, и она игриво облизнула губы. — Я подумаю.***
Время тягуче медленно приближалось к рассвету. Гермионе не спалось. Беллатриса так и не вернулась домой. Куда она направилась, это тоже была загадка. Около 3-х часов ночи девушка пошла на кухню, выпить кофе. Вдруг ей позвонят из полиции, с просьбой забрать Беллу. Так уже было неоднократно. Ее сажали: за нападение, оскорбление представителей власти, грабеж, избиение защитников правопорядка… За окном была глубокая ночь, но в некоторых окнах еще горел свет. Кому-то тоже не спалось этой ночью, но наверное по-другим причинам. В 4 утра она пошла в душ. Девушка стояла под струями горячей воды, пытаясь расслабиться, когда она услышала странные звуки доносившиеся снизу. Выключив воду, промокнув тело полотенцем, накинув на себя халат и одев пушистые тапочки, она пошла звук громких голосов. Один голос принадлежал Беллатрисе, а вот второй она слышала впервые. Гермиона тихо ступала по лестнице, помня, что где-то посередине есть предательски скрипучая ступенька. И именно на нее она наступила. Послышался громкий скрип, и голоса затихли. — Кто это еще здесь? — недовольно произнес мужской бас. — Никто, — в тон ему отозвалась Беллатриса. — Ты кого-то прячешь? О-о-о, Белла, это интересно. Я посмотрю? Гермиона застыла в нерешительности. Спускаться вниз уже не хотелось, а наверх уже явно поздно. Из кухни послышалось какое-то шевеление, и в ту же секунду в холле оказались двое: Беллатриса Лестрейндж и Антонин Долохов. Мужчина с бледным, длинным, искривлённым лицом. Гермиона помнила рассказ мистера Уизли о нем. Антонин Долохов — невероятно сильный и опытный дуэлянт, а также один из самых опасных Пожирателей смерти. Он был одним из первых, кто вступил в ряды Темного Лорда и стал его близким соратником. Долохов использует невербальную магию и виртуозно применяет в дуэли небоевые заклинания. А так же он создал собственное проклятие, наносящего жертве сильную боль, доводящую до потери сознания. Гермиона застыла в нерешительности. Долохов хищно оскалился. Он подошел к Гермионе и протянул к ее лицу руку. Она резко одернула голову, уклоняясь от прикосновения. Лишь Беллатриса увидела сильный испуг в глазах девушки, и явную заинтирисованность мужчины. — О-о-о, — наслаждаясь моментом, тянул слова Долохов. — Свежее мясо пришло. Гермиона нервно сглотнула и плотнее запахнула халат. Поняв его намерения, в ту же секунду, Беллатриса оказалась между ними. Одним резким движением руки она развернула Гермиону к себе лицом и наклонив ближе к себе впилась в ее губы властным, жарким, слегка отдающим вином поцелуем. Девушка не сопротивлялась. Она поддалась странному порыву, но женщина так же резко разорвала поцелуй, оскалила зубы и языком провела по ее шее, резко схватив Гермиону за волосы, она больно дернула их. Она еле вскрикнула, чуть наклонив голову. — Она мой трофей! — грозно выпалила она. — Ах вот оно как, — расстегивал верхние пуговицы рубашки Долохов. — Мы можем и втроем пошалить. — Руки прочь, Долохов. Найди себе свою игрушку, — угрожающе шипела женщина. — Ладно. Не сердись, — примирительным тоном говорил мужчина. — Я не отберу твою игрушку. Беллатриса злобно оскалила гнилые зуба. — Эй, как тебя там? — позвал девушку Долохов. — А ну сделай нам что-нибудь съестное. А то алкоголь просится наружу. — Да-да, конечно, — испуганно произнесла Гермиона. — И нечего нас соблазнять, — сумасшедшим смехом разразилась Беллатриса. — Ступай оденься. — И что ты в ней нашла? — обсмотрев с ног до головы девушку, удивился Долохов. — Ни кожи ни рожи. — И, махнув рукой на Гермиону, прошел обратно в кухню. — Вино то хоть у вас есть? Подкосившись, Гермиона рухнула под ноги Беллатрисе, та выпустила волосы девушки из своих рук. — Если не хочешь стать сегодняшним ужином, то быстрей переоденься, — прошептала женщина, наклонившись совсем близко к ее уху. — Антонин Долохов самый опасный Пожиратель смерти. Я видела, как он пытал грязнокровок. Тебе не понравится, — зло оскалилась она.***
Спустя пару минут, одетая в теплый мешковатый свитер, джинсы и кроссовки на босую ногу, Гермиона стояла у закрытых дверей кухни, не решаясь войти. Оттуда доносились громкие крики, и слышался звон разбитой посуды. Глубоко вздохнув, Гермиона толкнула дверь. Ее глазам предстала картина: Долохов в расстегнутой рубашке пил вино из горла бутылки, струйки стекали по его подбородку, а Беллатриса Лестрейндж сидела на столе, напротив него, весело смеясь и усилинно мотая ногами. Задранная по колено юбка обнажала голые ноги. Рядом с кухонным столом, на полу, валялась разбитая посуда: чашки, тарелки, даже сковородка лежала погнутая. Беллатриса увидела вошедшую Гермиону и заорала: — Пошла вон, мерзавка. Тебя никто не звал, — и запустила в нее кружкой. Гермиона увернувшись выбежала с кухни, послышался звук разбитой посуды и громкий смех Беллатрисы.***
— Ты боишься? — прошептала Беллатриса. Горячее дыхание женщины обожгло кожу девушки. — Да, — на выдохе сказала Гермиона. Она резко открыла глаза и села на кровати. Ей хотелось сбежать, пока все еще можно остановить. — И правильно, — оскалилась женщина. — Меня стоит бояться. Я очень плохая девочка. В комнате воцарилось молчание. Ночь почти рассеялась, и за окном забрезжил рассвет. Птицы залились звонкими трелями. Пошел снег. Молчание нарушила Гермиона: — Кажется я задремала. Долохов ушел? Беллатриса залилась громким смехом. — Ты ему слишком понравилась, ну и чрезмерный алкоголь тоже. Теперь, он никуда не уйдет. И твой дом будет нашим штабом. Пока мы не пробьем брешь и не вернемся обратно в наш мир. — Штаб? — Ах, Гермиона. Ты же умная, ты следишь за мной. Я знаю. Да, штаб Пожирателей смерти. — Тогда можно я уйду? — грустно спросила она. — Ты отпустишь меня? Безумные глаза Беллатрисы сверкнули недобрым светом. — Ты никуда не уйдешь. Ты мой трофей! Трофеи ломаются, их разбивают, дарят, но они не уходят сами. Гермиона ахнула и закрыла руками рот. — Правильно, не кричи. Я только его уложила. Он выпил тонну вина. И сожрал все запасы мяса. Тебе придется полностью забить холодильник. Тогда, Антонин будет послушным, как котенок, — улыбалась она. — Мы немного пошалили на кухне, придется убрать. Гермиона утвердительно кивнула. — Да, я все сделаю. — Ах да, я отдала Долохову свою спальню. Он решил, коль ты мой трофей, то мы не должны разлучаться. Гермиона нервно сглотнула. — Тебе не холодно? Ее теплое дыхание коснулось губ девушки. Гермиона вдохнула запах скошенной травы, нового пергамента и зубной пасты. Мятной. — Нет, — Гермиона шокировано моргнула и крепко вцепилась в одеяло. Странные запахи исходили от женщины. До умопомрачения приятные, но так как Беллатриса терпеть не могла мятную зубную пасту, и наврятли она лежала сегодня на скошенной траве... Все эти детали очень насторожили девушку. — Ты хочешь спать? — Я не хочу. Всего лишь прилегла ненадолго, — еле слышно произнесла она. Едва уловимое движение — и Беллатриса накрыла ее губы своими. Гермиона не сопротивлялась и даже в какой-то момент поддалась непонятному сиюминутному порыву. Поцелуй был пропитан нотками алкоголя и какими-то пряными травами. Прервав поцелуй, Гермиона облизнула губы. Пытаясь определить вкус. Вкус чем то напомнил запах «Амортенции», котел с зельем Гермиона видела на уроке Слизнорта по зельеварению. Это было самое мощное приворотное зелье. Для каждого оно пахло по разному....Вспомнила Гермиона. — Долохов был прав, — загадочно произнесла Беллатриса. — Ты слишком сладкая. Но я сегодня устала. Беллатриса коснулась ладонью ее лица, залитого нежной краской смущения. — Можно я пойду? — Взмолилась Гермиона. — Как хочешь, — устало зевнула Беллатриса. Не обращая внимание на шокированную Гермиону, она разделась и улеглась рядом, укрывшись одеялом. — Тогда я пойду, - тихо прошептала Гермиона. - Мне нужно в магазин. Нужно купить мясо и вина. — И сладкое, — подняв руку в верх, сказала Беллатриса. — Да-да, я помню. Я куплю твои любимые шоколадные конфеты с малиновой начинкой. Беллатриса привстала на локте и заулыбалась: — Такой ты мне нравишься намного больше. Мягкая, как котенок. Кто знает, может я даже отпущу тебя. - хищно прищурилась она. - А может и оставлю навсегда... - немного задумавшись, добавила: — Лучше не убегай. Долохов: найдет тебя где угодно. Выследит и… впрочем, я думаю, ты и так все поняла. — Да, - откуда то из глубины души вырвался громкий крик девушки. - Вино, мясо, конфеты. Я не убегу, — отозвалась Гермиона. Резко вскочив с кровати, она быстро натянула джинсы, свитер и взяв кроссовки в руку, пулей вылетела из спальни.***
Шло время. Дни в страхе за свою жизнь пролетели незаметно. Планы Пожирателей смерти по возвращению домой почти иссякли. Впрочем, планы «Ордена Феникса» тоже. Когда удавалось выбраться из под зоркого контроля Беллатрисы, Гермиона по возможности передавала весточку в штаб «Ордена Феникса» о работе Пожирателей смерти. Погода бунтовала. Люди страдали. Наступил сентябрь. Долохов перестал появляться в их доме. Поэтому Беллатриса перебралась обратно в свою спальню. Ей нравилась большая и просторная кровать стоявшая там. Время от времени в квартире появлялись егеря. Чаще они отсиживались в подвале, от полиции, за грубые правонарушения или бандитизм. Беллатриса почти перестала обращать внимание на Гермиону, полностью поглощенная новыми идеями и разными встречами с Пожирателями смерти. Наступило небольшое затишье.***
В кафе пулей влетает мокрая до нитки, слегка побитая градом, но совершенно счастливая парочка. Молодой человек первым делом избавляется от мокрой кепки, помогает своей спутнице снять пальто. Они усаживаются у противоположного окна. — Ну мы и попали, — громко говорит парень. — Вышли из дома весной, и вдруг опять наступила зима. По-моему, погодой управляют какие-то психи. Гермиона беззвучно хохочет, закрыв лицо руками. Беллатриса ухмыляется, делает глоток горячего экспрессо и кусает теплый, шоколадный круассан. — Так значит все эти погодные катаклизмы от того, что маги пытаются пробить купол, накрывший мир волшебников? — спросила Гермиона. — Ну, если совсем упростить проблему, то да. Все пытаются пробить купол, но никто не может. — А когда у них получится? — Все вернется на свои круги. Магия - магам! — И снова нормальная жизнь? Беллатриса весело засмеялась - Нормальная жизнь. — А знаешь, — задумчиво сказала Гермиона. — Мне почти стало нравится. Все вот это. Беллатриса недоуменно приподняла бровь. — Ну все это: кафе, утренний экспрессо, снова наши ставки на погоду и круассаны. — И пожиратели смерти в твоем доме? - с любопытством спросила женщина. Немного занервничав Гермиона напряглась: - Нет, пожалуй только это кафе. - И все? — облизнула губы Беллатриса. Она запустила свои пальцы в слегка намокшие от снега волосах Гермионы, и притянула девушку ближе к себе. — И все? — требовательно переспросила она. В ее глазах вспыхнули игривые искорки. Неспешно, будто робея, Гермиона наклонилась к ней ближе и прильнула к ее губам. Беллатриса обхватила ее лицо своими теплыми ладонями — девушка закрыла глаза, послушно следуя за ней, ослабевшая, покорная, готовая позволить ей все на свете. — Белла… Она оторвалась от губ, чтобы отдышаться — на долю секунды. — Белла… Это искушение? Что ты сделала со мной? Ты сковала мою волю? Беллатриса весело засмеялась. — Я лишь открыла тебя для себя. Все остальное ты сделала сама. Ее губы уже были на шее Гермионы — ее аромат, привычно обжигал горло — заставляя крепче сжимать руки, в кольце которых она была. В кафе стояла подозрительная тишина. Немного странная, для такого популярного места. Но сейчас никого из них это не заботило.(Конец этой истории.)
____________ https://d.radikal.ru/d06/1803/5d/3375fdaa417b.jpg https://d.radikal.ru/d25/1803/f9/015b9447740e.jpg https://c.radikal.ru/c15/1803/bc/b381eb7c21e2.jpg