Годовщина
15 февраля 2018 г. в 18:00
— У нас с тобой были бы хорошие дети. Твой гений по раскрытию преступлений, умноженный на мой по их созданию, — говорит Питер, удобней усаживаясь на крыльце рядом со Стайлз и вертя в руках кружку с виски — все стаканы раздолбали детки, когда носились по дому, играя в догонялки. Что поделать? Волчата. — Ты не думала?
Хейл смотрит на Стилински. Повзрослевшую, отметившую двадцатипятилетие, прекрасную Стайлз, с длинными волосами ниже плеч, с легким макияжем, с привычной маской-улыбкой. Стилински вертит свою кружку в руках и отзывается почти весело:
— Думаю, Лидия и ваши близняшки были бы против.
Стайлз кивает на бывшую Мартин, которая сидит под деревом, читает и умудряется следить за малышней от шести лет до шести месяцев, а так же Джексоном. Та ловит взгляд подруги и выгибает бровь, словно спрашивая, стоит ли ей подойти, улыбается при виде отрицательного покачивания головой и возвращается к чтению книги.
— Я не об этом, — фыркает Питер, заглядывая в свою кружку. — Я о том…
— Что у нас могли бы быть хорошие дети, — соглашается Стайлз, закатывая глаза, а потом машет на оглянувшегося Скотта. Видимо, она немного повысила голос или припустила в него нотки того раздражения, во время которого она хочет убивать.
Друг некоторое время смотрит на Стилински, потом решительно кивает и возвращается к тренировке молодняка. Малия с хищным видом бродит между сражающихся и пугает волчат. Стайлз смотрит на миссис Уиттмор, потом переводит взгляд на Джексона, который с упоением возится с их маленькой дочерью. Через пятнадцать минут молодые родители поменяются местами, и пугать молодняк будет уже мистер Уиттмор.
— Так что? — Питер смотрит на Стайлз.
— Стареешь, — оповещает она, ставя кружку на ступеньку крыльца. — И начало разговора дурацкое. Кто на этот раз подбил тебя поговорить со мной на тему «отпусти и живи дальше»?
Питер смотрит на нее странно, непривычно, с жалостью. Стайлз жалость никогда не принимает, а потому отворачивается. Она задумчиво скребет ногтем бляху значка, прикидывая, не отправиться ли ей прямо в участок, чтобы забить голову чужими проблемами и чьим-то убийством или догулять выходной. А еще ей все же интересно, кто подбил Питера.
— Кира, — сдается под пристальным взглядом Стайлз старший из Хейлов. — Ей тяжело смотреть на тебя.
Стайлз некоторое время смотрит в землю, прикидывая, что делать дальше, а потом выдыхает:
— Ладно. На беременных не обижаюсь.
Стайлз поднимается на ноги, а потом легко идет к Лидии. Банши встречает ее теплой улыбкой, но не говорит ни слова. Единственная в этот день, если честно. Вот уж кто относится к смерти — или возможной смерти — терпимо.
— Хэй, Брюс, — Стайлз ерошит волосы подбежавшего к ней темноволосого мальчишки с серо-зелеными глазами. — Я собираюсь проехаться до торгового центра. Не потеряешь меня?
— Мам, я всегда тебя чувствую и знаю, где ты, — закатывает глаза мальчишка — невероятная смесь волка и друида. У Стайлз перехватывает дыхание. Она криво улыбается и обнимает напрягшегося сына. — Мам? Все хорошо?
— Все прекрасно, сладкий, — отвечает девушка, отпуская ребенка. — Ладно, дорогой, тебе что-то купить?..
Брюс мотает головой и сам тянется обнять мать. Он словно вытягивает у нее боль, и дышать становится легче. Намного, намного легче. А может, это из-за того, что он так похож на своего отца?
Стайлз прощается со всеми, заводит свой джип и уезжает. Она тормозит через пару километров, когда оборотни точно не смогу слышать ее, и плачет. Потому что сегодня — годовщина того дня, когда Дерек Хейл пропал, попав под заклинание ведьмы.
Она думала, что так бывает только в фильмах типа «Гарри Поттера», но телепортационный портал той гадины сработал на «ура», отобрав у Стилински мужчину, которого любила она и который любил ее.
Жить дальше — не получалось.
Нет, Стайлз окончила двухгодичный колледж, Полицейскую Академию, начала работать в полиции и помогала родному городу справляться с толпами нечисти. А, да, еще она растила сына, в котором причудливо смешались гены оборотня и друида. И если бы не Брюс, то Стайлз бы загнала себя в попытках вернуть Дерека Хейла.
Но этого не случилось.
Она жила дальше, хоть дальше жить и не получалось.
Пэрриш встречает ее в участке без особого энтузиазма. Он, помощник Шерифа, не любит, когда подчиненные перерабатывают. А еще он знает, что Стайлз способна работать сутками напролет, но всегда пытается вытолкать ее домой пораньше, чтобы она отдохнула. Да о ней даже собственный отец так не заботится, как Джордан! Хотя, тут могло сыграть то, что Кора периодически промывает мужу мозги насчет отсутствующей личной жизни Стайлз.
— Я просто заглянула на минутку, — обещает Стилински, перерывая папки на своем столе. — Пока выбирала себе подводку для глаз, подумала кое о чем… Помнишь то дело, когда…
— Стайлз! — Джордан нависает над ней, хотя это довольно сложно, если вспомнить, что Стилински с ним одного роста. — Ты должна отдыхать. Хоть иногда.
Стайлз садится на стул и устало выдыхает. Она хочет объяснить, что не может быть в доме стаи, отстроенном на месте особняка Хейлов, где вспоминается, как они с Дереком выбирали план и чертили схемы прямо на земле. И не может быть дома, где они проводили не меньше времени, чем в лофте.
Стайлз очень хочет объяснить, что ей легче так — работать и не думать.
Но она знает, что после подобного признания вся стая возьмется за нее, чтобы доказать, как она не права, отказываясь от всего того, что обычно входит в расписание незамужней двадцатипятилетней девушки.
— Стайлз! — почти угрожающе повторяет Джордан. — Ты обязана отдохнуть.
Стайлз смотрит на него снизу вверх, размышляя о том, что этот мужчина смог подчинить гордую Кору Хейл, приручить к своим рукам волчицу, а, значит, обычно он достаточно силен, чтобы соревноваться по упрямству не то, что с оборотнем, но и с ней, и потому с оттяжкой и откровенно-довольно предлагает:
— А не пошел бы ты?..
Потом поднимается на ноги, хлопает опешившего Пэрриша по плечу и, покачивая бедрами, идет в кабинет к отцу, чтобы он попросил кого-нибудь задержать и допросить одного парня. Стайлз бы попросила Джордана, но сегодня она на него злится за потакание прихотям одной волчицы.
Ладно, ладно. Стайлз понимает, что друзья за нее волнуются, но не понимает, почему их волнение должно мешать ее работе.
Стайлз созванивается с Лидией, уточняя, может ли Брюс побыть еще немного в доме стаи, потому что ей нужно кое-куда заехать. Банши называет подругу идиоткой, которая ковыряется в открытой ране, но обещает присмотреть за юным Стилински.
Стайлз успевает поблагодарить до того, как мобильник разряжается, а потом едет в лофт.
Да-да, ковыряться в открытой ране.
Стайлз поднимается по лестнице на последний этаж, достает из тайника ключ, открывает дверь и смотрит на лофт. Она приходит сюда редко, чтобы поговорить… Обычно люди идут на могилу, но у нее нет даже могилы. Поэтому Стайлз приходит в лофт, садится на кровать или диван и — говорит.
Но сегодня лофт выглядит… иначе. Словно тут кто-то живет.
У Стайлз сердце в груди сжимается. Когда Дерек пропал, никто сюда не приходил, кроме нее, не трогал ни единой вещи, а сейчас в лофт забрались. И у Стайлз появляется такое чувство, будто потревожили могилу Дерека. Ей хочется убивать.
Она достает из кобуры пистолет и требовательно спрашивает:
— Кто здесь? Это частная собственность.
Из кухни доносятся шаги, а потом появляется тот, кого она не ожидала увидеть. Стайлз кажется, что мир перевернулся. Она хлопает глазами, а потом падает в обморок — впервые со времен своей беременности.
Дерек гладит ее по щеке и улыбается. Стайлз уверена, что ей снится хороший сон. Она просто наслаждается всем происходящим.
— Сколько я пропустил? — спрашивает Дерек. Он сидит на кровати, а она на ней лежит. — Стайлз… Сколько я пропустил?..
— Тебя нет уже семь лет, — отвечает Стайлз, думая, что в ее сне он мог бы и лежать. Или не лежать, а активно проводить время с ней в кровати.
Дерек вздрагивает, сгребает ее в объятья, а потом поправляет тихо, на ухо:
— Меня не было семь лет.
Стайлз понимает, что это просто не может быть реальностью — она бы почувствовала отголоски открывшегося портала, узнала бы, если бы Дерек вернулся. Она все же друид и Хранительница неметона. Древо бы предупредило. Или нет, если вспомнить, что в прошлом месяце они разругались и дружно дулись друг на друга. Да-да, Стайлз была из тех, кто может разругаться даже со священным Древом.
Но это — точно не реально. На все триста процентов. Из подпространства просто так не возвращаются. Стайлз это понимает, но разрешает себе ненадолго обмануться. Если это сон — она проснется. Если перевертыш — она объяснит, почему нельзя принимать облик Дерека. Доступным способом, на примере его сородича. Живого — ее вовремя успели оттащить, — но потерявшего способность трансформироваться — кое-что она успела.
Стайлз отстраняется тогда, когда Дерек пытается ее поцеловать. Он смотрит непонимающе, а потом усмехается грустно:
— Конечно… Прошло семь лет… В твоей жизни появился мужчина…
Он не спрашивает, но Стайлз почему-то обидно. Хотя бы потому, что мужчины, как раз, не появилось. Нет, она не жила жизнью монахини, и было у нее пара случайных любовников, но никого постоянного. А этот… призрак или перевертыш обвиняет ее в том, что она не хранила верность.
— Его зовут Брюс, — говорит Стайлз с ехидной улыбкой. — Мы вместе уже семь лет и два месяца.
— О… — Лицо Дерека искажается. Ему больно. И Стайлз больно потому, что она причинила ему боль. — Понятно. Ты так точно знаешь… Была годовщина недавно?..
— Вообще-то, годовщина сегодня, — отзывается Стайлз и щиплет себя за руку. Не сон. А жаль. Она морщится от боли и смотрит на перевертыша. — Может, хватит ломать комедию. Ты приехал в маленький город с лицом, которое знают тут слишком многие. Сейчас ты выметаешься из лофта и уезжаешь. Конечно, меняешь лицо и никогда не возвращаешься в город.
— Что?.. — моргает «Дерек». Он ошарашен. Да, наверное, ждал другого приема. Все знают, что Стайлз все еще надеется на возвращение Дерека. Обманывать такие твари умеют хорошо, а потерю внутреннего зверя можно списать на последствия заклинания.
— Мне надо умыться, — сообщает Стайлз, поднимаясь с кровати. — Когда я вернусь, надеюсь тебя не застать, перевертыш. Иначе — тебе же будет хуже.
Она берет с прикроватной тумбочки пистолет и идет умываться. Питер с его разговорами. Брюс, с каждым днем все больше походящий на Дерека. Пэрриш с его стремлением отправить ее отдыхать. Лже-Дерек… Много-много, слишком много для одного дня. Стайлз надо умыться — вода очищает. Конечно, лучше бы пообщаться с неметоном, тот всегда умел забирать лишний груз, но они в ссоре. Так что — умыться.
Когда Стайлз выходит из ванной, «Дерек» стоит напротив нее. Стилински вздыхает, прикидывая, стоит ли помириться с Древом, чтобы как следует проучить перевертыша, или продолжить лелеять свою гордость.
— Стайлз, это я, — говорит «Дерек». — Я вернулся.
— Хватит, — просит девушка. — Если бы подпространство было активировано, я бы почувствовала. — «Дерек» вскидывает брови. Правдоподобно. И за одну игру Стайлз решает пояснить: — Друид. Конечно, я сейчас поругалась с неметоном, но я все равно друид и Хранительница Древа.
— Что ты сделала? — перевертыш смотрит на нее странно.
— Поругалась с неметоном, — отмахивается от него Стилински. — Да, это возможно. Нет, я не скажу как. А теперь — проваливай. Я не хочу, чтобы кто-то топтался своими грязными ботинками по светлой памяти о моем мужчине. — Стайлз замолкает на секунду и добавляет: — И по его квартире — тоже.
— У тебя же кто-то есть, — напоминает «Дерек».
— А вот это — не твое собачье дело, понял? — Стайлз ощетинивается. — Прочь. И не возвращайся.
Перевертыш смотрит на нее странно, а потом уходит. Просто уходит, не обернувшись, хлопает дверью лофта и спускается по лестнице. Стайлз слушает его затихающие шаги, а потом медленно сползает по стене и плачет.
Кажется, сегодня она исчерпала свой лимит на слезы на год вперед.
В доме стае ее встречают суетливой беготней по всем лестницам, коридорам и залам и едва не сбивают с ног. Так уже было, когда она разбиралась с делами стаи, а Брюс потерял ее пистолет, не смог найти и случайно выплеснул слишком много энергии, приведя в возбужденное состоянии всех в пределах ста метров. Бегающую за своими кошками миссис Робинсон Стайлз не забудет никогда.
Стилински поджимает губы и пытается понять, где находится эпицентр этого беспорядка. Брюс ощущается в гостиной на втором этаже. Да, на втором этаже тоже была гостиная. Это был большой дом. И в нем собиралось много народа.
Стайлз обогнула трех волчат из новеньких и прошмыгнула в гостиную. Брюс сидел на полу в руках Лидии и стонал, схватившись за голову. Банши что-то шептала ему на ухо, успокаивая. Стайлз хотелось броситься к сыну, но был риск, что она сделает все хуже, смешав его психическую энергию и свою. Приходилось двигаться осторожно, пытаясь вычленить причину всплеска. Понять, что случилось, не получалось. Зато удалось забрать из рук Лидии Брюса.
Тот обнял мать за шею и пробормотал:
— Мам, я чувствую еще кого-то так же… Не только тебя…
Стайлз окаменела. Этого ведь не может быть, да? Не мог же Дерек вернуться. Она слишком часто мечтала об этом. А когда это произошло… Не смогла поверить. Брюс считывает местность на триста метров в диаметре вокруг себя. Значит, Дерек, скорей всего, бродит где-то по лесу.
— Скотт, — оборачивается Стайлз к другу, — гони своих волчат в лес. Пусть ищут незнакомого оборотня. Радиус — сто пятьдесят метров во все стороны от дома.
МакКолл понятливо кивает, а потом утаскивает Малию, как лучшую ищейку, и Уиттмора, как грозного наставника, с собой. Лидия гладит по голове Брюса, успокаивая. Питер смотрит на жену и почти невестку, а потом осторожно начинает:
— Ты же не думаешь?..
— Я его видела, — перебивает Стайлз. Лицо Питера вытягивается. — Приняла за перевертыша и велела убираться из города.
— А просканировать на наличие зверя? — Лидия смотрит на нее, как на идиотку, и Стайлз согласна с этим диагнозом.
— Я в обморок хлопнулась, увидев его, — ухмыляется Стилински, укачивая сына и следя, как стабилизируется его психическая энергия. — Ну, что, маленький? — Брюс фыркает — он считает себя взрослым. — Справился?..
— Чувствую, — отвечает сын сонно. — Теперь не потеряю. Честно.
Стайлз соглашается, что он — молодец, а потом разрешает Питеру унести Брюса спать. Она идет следом и держит сына за руку. Сейчас ему надо поспать, а ей — успокоиться, иначе бегать будет весь город.
Скотт притаскивает Дерека к дому. Причем, притаскивает буквально, перекинув связанного оборотня через плечо. Стайлз сидит на крыльце, прислонившись лбом к перилам и сонно смотрит на то, как Хейла осторожно кладут к ее ногам.
— Кляп, — говорит Стилински, стараясь не смотреть в посиневшие глаза Дерека. — Веревки.
— Он не хотел идти, — пожимает плечами Скотт. — Как Брюс?..
— Спит, — потягивается Стайлз, а потом присаживается на корточки рядом с Дереком и вынимает кляп. — Привет, я тебя сейчас развяжу и ты не будешь убивать альфу и его клыкастых помощников, хорошо?
— Хорошо, — соглашается Дерек, смотря на Стайлз очень нехорошим взглядом.
Но с этим она разберется потом. Волки уходят в дом, обещая, что вернутся по первому зову. Стайлз развязывает веревки. Дерек ждет. Веревки зачарованы так, что снять тот, на ком они, сам не может. И да, они очень крепкие. Поэтому приходится повозиться — Скотт не пожалел сил, чтобы затянуть узлы, а резать то, на что убила пару недель, не хочется.
— Прости, — развязав последний узел, просит Стайлз.
— За то, что меня связали, или за то, что не узнала? — отвечает Дерек, смотря на нее. — Твой Брюс… он… оборотень?..
— И друид на половину, — соглашается Стайлз. — Гремучая смесь.
Она во второй раз в своей жизни не знает, о чем говорить. Первый раз был тогда, когда Дерек признался ей в любви. Она просто стояла и хлопала ресницами, пока он ее не поцеловал.
— Для меня прошло пара часов, — говорит Дерек, растирая запястья. — И я все еще тебя люблю.
Стайлз смотрит на него. Живого. Настоящего. И признающегося ей в любви. Опять. И понимает, что сейчас ляпнет что-то не то. Поэтому она крепче сцепляет зубы и сглатывает, чувствуя, как по щекам бегут слезы. Дерек обнимает ее, целует в макушку, прижимает к себе, целует. И Стайлз отвечает.
— А как же Брюс? — через вечность спрашивает Дерек.
— Пошли, — поднимается на ноги Стайлз. — И не дай Бог ты его разбудишь!..
Хейл пытается сопротивляться, но сдается и идет следом за Стайлз. В доме шумно. Дерека приветствует те, кто его знают, и робко поглядывают те, кто о нем только слышал. Однако взгляд Стайлз все понимают однозначно, и приближаться не решаются.
Брюс спит в спальне Стайлз. Не то, чтобы это была точно ее спальня, просто здесь Стилински оставались чаще всего, если ночевали в доме стаи. Дерек заходит в комнату с мрачностью на лице, а потом вылетает оттуда шокированный.
— Брюс? — сглотнув, спрашивает храбрый оборотень.
— Брюс, — соглашается Стайлз, стараясь не улыбаться ехидно.
Дерек смотрит на нее с секунду, а потом обнимает и целует. Стайлз не против. Она знает, каким собственником может быть этот конкретный оборотень. И да, кажется, нужно позволить остальной стае хотя бы словом перекинуться с Дереком, а потом, часа через три — она же знает своих друзей и сколько новостей накопилось — можно вернуться в лофт и без лишних ушей обсудить, что им дальше делать. Стая перебьется денек, Брюс раньше полудня не проснется, а Пэрриш задолжал ей пару выходных.
Стайлз улыбается, ведя своего волка в гостиную на первом этаже, и думает, что это довольно саркастично — вернуть Дерека в годовщину его предполагаемой смерти. И да, она точно пообщается с одной наглой деревяшкой и, может быть, скажет «спасибо» Древу…
Или разругается опять. Потому что неметон медленно, но верно перенимает характер своей Хранительницы…