Что принесут нам сны?

Грейнджер отправилась в свою комнату уже по изученным путям. Малфой тактично провел экскурсию только по тем частям поместья, которые были необходимы для перемещения гостьи, как например от ее комнаты до столовой, библиотеки, кухни, некоторых безопасных для нее залов, куда Темный Маг ходил крайне редко и в конце, для устрашения, показал темницу. Некоторое расположение больших низких окон и черных выходов Гермиона все так запомнила, но крайне мало из них могли помочь ей в побеге. Все они вели в открытую местность, где спрятаться было почти невозможно. «Эх, вот бы сейчас мантию Гарри. С ней бы все было намного проще. Надо посмотреть какие-нибудь заклинания для отвода глаз. Может это поможет. Хотя они обычно действуют на одного человека. Может по воздуху, у Малфоя по любому должна быть метла. Неееее, не вариант. » У нее от последней идеи даже волосы на голове зашевелились. «Хм, а всё-таки боюсь саму высоту или только упасть с нее? Так, Грейнджер, не о том в данный момент думаешь. Потом пофилософствуешь!» — Малфой, а на территории поместья покажешь какие-нибудь достопримечательности? Где здесь самое удобное место, чтобы свернуть шею? Ну типа Запретного леса, полянки с дремучей ивой или что сажали твои деды и прадеды, чтобы попугать детишек, и от куда все это таскали? — Не упустила момента поддеть своего надзирателя Гермиона. — Грейнджер, «не таскали», а выкупали у разных коллекционеров, имей хоть каплю уважения. — Малфой смерил ее строгим взглядом. — На деньги, вырученные за любую побрякушку из этого дома, можно прожить несколько жизней. Не привыкла к подобному? Тебе ближе замшелые комнатушки? — Не смешно. Так ты мне покажешь сады? — Гермиона надеялась, что Малфой поведет ее через какой-нибудь непременный выход, чтобы никто из его соратников не заметил, что он гуляет с пленной, а Грейнджер потом через этот проход с чистой совестью и сбежит. — Не сегодня… — Он посмотрел на часы и тяжело вздохнул, что-то тревожное было в этом и Гермиона невольно напряглась. — Я уже замучился с тобой. И как тебя выносили твои друзья? Хотя они такие же ненормальные, как и ты, как я мог забыть. — Малфой, лишние зубы нашлись? Так я быстро удалю, я много знаю про… — Про все ты много знаешь, «невыносимая всезнайка»! Я помню. — Бесцеремонно перебил ее Малфой и устало потёр висок. Не успела она хоть что-то возразить как ее заперли в ее же комнате. — Малфой! Гад! Рудимент общества! — возмущалась она за дверью. Ближайшие пару часов Грейнджер сидела читала, вычитывала и практиковала заклинания без палочки. Она чувствовала в себе ту накопленную силу, которая стремилась найти выход, из-за ее переизбытка в принципе и получались некоторые заклинания. Пусть не очень сильные, пусть не самые сложные, но она найдет им нужное применения. Главное все продумать. За окном солнце опустилось за горизонт, исчезли его последние лучи. В комнате воцарился мрак, но Гермиона уже научилась вызывать люмус, пусть он был тусклый, пусть не охватывал и половины кровати, на которой она сидела, но его хватало, чтобы просматривать книгу, а значит и обучаться. Помимо темноты, в комнату заполз и холод. Девушка сидела на кровати закутанная в одеяло, но все равно ей было зябко. Хотя это могло быть и от плохого предчувствия, но как ведьма рациональная, Гермиона не верила ни в какие предчувствия, только в рациональное мышление. Она знала, что сегодня у нее будет шанс сбежать, и она сделает все, чтобы ее не смогли поймать. Окно в ее комнате находилось невысоко и на подоконнике можно было посидеть и изучить местность. В нескольких минутах бега от поместья находился большой лес, если пойти по его окраине, то куда-нибудь можно будет дойти, а то и вовсе встретить кого-то, кто сможет ей помочь. Но такими надеждами, Грейнджер не особо питала себя. В этих окраинах, вряд ли будет кто-то жить, ведь здесь штаб-квартира Пожирателей и часто гостит сам Волдеморт. Каким идиотом надо быть, чтобы поселиться в подобном месте? Облака на небе плыли то закрывая, то открывая диск луны и россыпь звёзд. Бледный свет скользил по комнате, подползал к двери и исчезал, словно боялся того, что находится за ней. Тишина вновь начала давить и Гермиона бессознательно стала намурлыкивать знакомые только ей мелодии, просто чтобы заполнить звуковую пустоту вокруг и успокоить собственные нервы. Ее тихое песнопение прервал громкий стук. — А как же «это мой дом, веду себя как хочу»? — Гермиона ещё держала обиду на Малфоя и категорически не хотела его ни видеть, ни тем более слышать. — Прошу пройти за мной, мисс Грейнджер. — За дверью стоял не Драко, но она не растерялась, с гордо поднятой головой подошла к двери. — К сожалению, я не могу открыть эту дверь, ее запер ваш сын. Люциус открыл дверь и жестом пригласил выйти из комнаты, после чего направился вниз по лестнице иногда поглядывая, не отстала ли девушка. Гермиона весь путь молчала и старалась запомнить пути, по которым она шла. Они ей были знакомы и вели в темницу. Это пугало. Ещё больше наводило страх рычание из самых дальних клеток, когда они уже переступили порог подземелий. «Сивый и…? Он явно не один!» Они пошли на ещё несколько этажей ниже, там ее встретил отражающийся от стенок звонкий смех Беллатрисы. — Так, так, так! Старые добрые друзья! Милашка, это с тобой же я тогда так позабавилась? — Беллатриса схватила Гермиону за руку и задрала рукав. Грейнджер резко выдернула руку и сделала несколько шагов за спину Малфоя. Смех ведьмы зазвенел ещё громче. — Она нужна Темному Лорду. Не распускай руки. Все уже собрались? — Голос Люциуса холодным ножом отрезал все нити надежды на хоть какое-то снисхождение по отношению к ней, но по крайней мере он не позволил бесчинствовать этой сумасшедшей. Пожирательница в некотором подобие улыбки оскалила свои гнилые зубы и толкнула тяжёлую дверь. Та с жалобным скрипом поддалась, открывая взгляду довольно большое помещение с каменными стенами и ритуальным столом в центре. В комнате было темно и очень холодно, а в противоположном от двери углу горели от отблесков нескольких свечей красные глаза Волдеморта. Гермиона в ужасе попятились назад, крутила головой ища хоть что-нибудь, что смогло бы ей помочь. Она не видела ничего, ни единого выхода, от этого ее захватывала паника. Самая настоящая, неподдельная, горькая на вкус. Грейнджер уже решила развернуться и бежать от сюда, но столкнулась с Антонином Долоховым. Это был конец. Как бы она не ненавидела фразу «нет выхода», но в данный момент она весьма актуальна. «Так, Грейнджер, не теряй рассудок. Малфой говорил, что они тебя сейчас не убьют. Главное держаться. Ты справишься. С каких пор я вообще начала верить в слова этого хорька?!» Долохов грубо развернул ее за плечи и толкнул обратно в комнату. Как только она переступила порог, на стенах загорелись еще несколько канделябров и она смогла разглядеть лица своих будущих мучителей. Здесь уже были Кэрроу, Лестрейндж старший, Август Руквуд, к ним присоединились Беллатриса и Долохов. Люциус запер дверь изнутри и подойдя к Волдеморту, не смотря ему в глаза подал волшебную палочку Гермионы и встал справа от своего повелителя. — Ты была подругой Гарри Поттера. — Он скорее констатировал факт, нежели задавал вопрос, о чем-то задумавшись, маг крутил палочку в своих руках. От упоминания о друге, Гермиона расправила плечи и взглянула прямо в кровавые глаза, ее стали наполнять гордость и истинная гриффиндорская смелость. — Да, я его подруга, была и буду. — Все смотрели на нее с отвращением и презрением, все кроме самого темного лорда. Ему до нее вообще не было дела, он с интересом разглядывал палочку из виноградной лозы. Пока есть возможность, Гермиона решила проверить почву своего статуса и возможностей в этой комнате. — Я бы попросила вернуть свою палочку, но так понимаю я не в том положении чтобы что-то просить. — Ну почему же. Мы же вернём палочку этой милой леди, не так ли?! — По комнате прошёлся злорадный смех, который не сулил ничего хорошего, а от елейного шипящего голоса мурашки табуном ходили по спине. — Инкарцеро Волдеморт направил на Гермиону палочку и ее в ту же секунду опутали веревки. Она не смогла устоять на ногах и рухнула на пыльный пол, откуда ее поднял Антонин и небрежно бросил на каменный стол. Веревки стянулись сильнее. — Ооо! Мой Лорд, могу я немного напомнить старые деньки этому отродью? — Беллатриса наслаждалась сложившейся ситуацией и своим превосходством над девчонкой. — Позже. — Темный маг был непреклонен. Он подошел к пленнице, которая на его удивление ни звука не произнесла. Обычно жертва начинала кричать, просить о милости или еще что-то подобное уже на этой стадии, но Гермиона лишь наблюдала, да с тревогой, да с долей страха, но не сводила взгляда со своей палочки, которую вскоре заменил небольшой нож, сделанный предположительно из кости какого-то животного. — Тебе же страшно, не так ли? Я вижу это в твоих мыслях. Так почему ты молчишь? — А смысл кричать? Здесь нет никого, кто мог бы меня спасти или хотя бы заступиться. — Умная девчонка. А если я сделаю так… — Он замахнулся ножом и оставил неглубокий порез на щеке, Гермиона лишь прошипела что-то нечленораздельное и поморщилась. Не позволяя ей отойти от шока, он нанес еще несколько порезов, но теперь на руках. Все раны едва разрезали кожу, выступало лишь несколько капелек крови, но и они тут же впитывались тканью. Смех усиливался, но Гермиона заметила, что смеялись лишь самые сумасшедшие последователи Темного Мага, остальные стояли молча и ждали, когда необходимо будет действовать. Грейнджер снова перевела взгляд на главного мучителя и наблюдала как он сжигал ее палочку. Ту самую палочку, что она покупала у Оливандера девять лет назад, та, что выручала ее несчетное число раз. Ее главного талисмана больше не было. Пепел виноградной лозы и сердечной жилы дракона высыпали на нее, и большая часть попала на лицо. Когда Гермиона вдохнула, то поперхнулась пеплом и закашлялась. От непроизвольных движений веревки стягивались все сильнее и сильнее, словно дьявольские силки, из-за этого мышцы ныли, а конечности похолодели от плохого кровообращения. Грудную клетку сдавило так сильно, что дышать становилось трудно. Смех прекратился, когда Волдеморт начертил в воздухе над Грейнджер древнюю руну. Как только его рука опустилась, в комнате раздался замогильный хор голосов, читавших темное заклинание. Голоса сливались воедино и превращались в один сплошной гул, от которого звенело в ушах. Замогильный хор заставлял кровь стыть в жилах, терять контроль над телом, но четко осознавать кто ты, где ты. Нечто под кожей у пленницы перетекало с неистовой скоростью, кожа зудела от желания выпустить накопившуюся энергию. Из ссадин от Гермионы к каждому из присутствующих тянулись тонкие серебряные нити, они блестели и переливались в слабых огоньках свечей. Поначалу Грейнджер даже не особо понимала, что происходит с ней и вокруг нее. Что это за лески, почему каждая тянулась к темным магам, и почему вместе с этими нитями она становилась все слабее и слабее? Только спустя бесконечно долгие минуты Гермиона начала осознавать, что из нее выкачивали магию, выпивали словно сок через соломинки, а вместе с магией уходила и жизнь. Сейчас все, кто ее окружал до боли напоминали дементоров и почему-то ее радовал тот факт, что среди них нет того, кто ее обрек на это. Наверное, потому что пришлось бы еще и его «подпитывать». Грейнджер совсем потерялась во времени, когда нити стали бледнеть и исчезать. Когда исчезла последняя, та что связывала ее с Волдемортом, голоса затихли. В комнате повисла гнетущая тишина, или так казалось только Гермионе, она словно оглохла. Пожиратели продолжали хлопать ртами, но звуки терялись и не касались слуха девушки. Она лишь почувствовала, как разрезали веревки, и кто-то поднял ее на руки и понес наверх. Пока они поднимались в ее комнату, Гермиона отошла немного от шока и смогла разглядеть Люциуса, несшего ее с брезгливой миной на лице. Он бросил ее на кровать и запер за собой дверь. На прикроватной тумбочке стоял чай с медом и лимоном. Все-таки кто-то приглядывает за ней в этом доме и желает ей хоть какого-то удобства. Не для всех она расходный материал, или ей снова так кажется.