The Light Behind your eyes.

Терпение и еще раз терпение. Скоро все станет на свои места, тучи рассеются, выглянет солнце и очередное испытание останется в прошлом.

      Визг тормозов и гулкий удар, пришедшийся прямо в бок. Следом за этим последовал крик. Элизабет не реагировала ни на крики брата, который вышел на улицу следом за Мэттью, ни на голос отца: не замечая непутёвого водителя, девушка поднялась с газона, тут же кидаясь к канадцу, не прекращая звать его по имени. Дальше всё было как в тумане: ухмылка Родериха, испуганный отец, Даниэль, который тут же схватил сестру и прижал к себе, пряча от неё тело Уильямса. Лиз слышала, как отец позвонил в скорую, как испуганно вздохнула Моника, отворачиваясь. Нет, нет, нет. Она не может потерять ещё и его. Нет.       Когда Лизабет пришла в себя, был уже вечер. В комнате горел свет, а Даниэль сидел в кресле напротив, глядя на отца, который стоял у окна, глядя туда. - ...нам необходим этот брак, - донёсся до девушки голос Роберта. - Даниэль, пойми. Брак Элизабет и Родериха - единственное, что может спасти нашу компанию. - Отец, должен быть другой выход. Я скоро закончу Академию и смогу помогать тебе с компанией, - подал голос Даниэль, не замечая пробуждения сестры. - Если бы не Мэттью, то ты потерял не только компанию, но и дочь. - Мистер Уильямс... - задумчиво произнёс мужчина. - Он сирота, не так ли? И мне казалось, он помолвлен с не менее известной наследницей Варгасов. - Это так, но...       Элизабет поднялась с кровати, глядя на отца. Последний и Даниэль резко замолчали. Брат смотрел на венгерку с мягкой улыбкой, но стоило ему потянуться к девушке, как последняя отстранила его руку, поднимаясь и подходя к отцу. - Да. Он сирота. По вине Варгасов, - тихо прорычала шатенка. - Но разве есть какая-то разница? Отец, разве не ты сбежал от родителей и связал себя узами брака с Эдитой Хорват? Разве не ты пошёл на поводу любви!? - Молодая леди, следите за своим тоном. Да, я влюбился в вашу мать, но вы сами видите, к чему это привело, - голос Роберта был спокойным, но и Даниэль, и Элизабет понимали, что он может в любой момент разозлиться.       Резко развернувшись, Элизабет направилась к двери из комнаты, игнорируя предупреждения отца. Даниэль пытался что-то сказать ей, но разве Лиз когда-нибудь слушала его? Хлопнув дверью, она, буквально, вылетела из особняка, направляясь в сторону местного госпиталя, где, по идеи, должен был быть Мэттью. Он был тем, кого она знала не так давно, но казалось, будто всю жизнь. Уж слишком сильно она доверяла ему.       Моросил дождь, а улицы были освещены фонарями и светом из окон. Не смотря на это, кто-либо проходящий мимо, не мог бы сразу сказать, что эта девушка, что брела по дорожке - Элизабет Хедервари, старшая дочь мистера Роберта и будущая жена Родериха Эдельштайна.       Боже. Будущая жена Родериха Эдельштайна. Хотелось втоптать это имя в грязь, уничтожить, сжечь. Если бы не эта помолвка, она бы не убежала. Если бы она не убежала, Мэттью не побежал за ней. А тогда с ним было бы всё в порядке.       Стены госпиталя давили на сознание девушки всё сильнее, по мере того, как она приближалась к палате, где располагался канадец. Руки шатенки нервно мяли подол белого халата, а взгляд перебегал от одной вывески к другой. Когда же перед ней оказалась дверь с номером палаты Уильямса, страх будто бы ушёл. Хах, это Мэттью так действует на неё? Видимо... Осторожно толкнув рукой белую дверь, девушка прошла вперёд, оказываясь в комнате со светло-жёлтыми обоями и небольшим окном напротив. Мэттью тихо спал, завернувшись в одеяло и сжимая в руках края подушки. Светлые волосы парня были рассыпаны по подушке в виде некого хаоса, а на прикроватной тумбочке лежали очки. Удивительно, как они не разбились.       Закрыв за собой дверь, Лиз села на стул рядом с канадцем, улыбаясь и глядя на него. Сейчас она чувствовала себя счастливой. Рядом с ним. Впервые за весь вечер, она не боялась, что кто-то разрушит их счастье: пока они вместе, они со всем справятся. Наклонившись, венгерка осторожно провела ладонью по волосам канадца, тихо смеясь. - Ты такой милый, - произнесла шатенка, улыбаясь. - Знаешь, а ведь теперь мы так похожи. У нас обоих ненужная помолвка. Но знаешь, даже не смотря на это, я буду с тобой. Даже если придётся выйти за Родериха или сбежать от отца. Я люблю тебя.       Ладонь Элизабет перехватила рука канадца, который всё это время слушал её. Чистые, чистые, будто небо, глаза канадца, смотрели на шатенку с некой усмешкой, когда та удивлённо вздохнула. Поднявшись на кровати с тихим стоном, Уильямс улыбнулся шире, протягивая руки к зеленоглазой. Последняя же тут же кинулась к нему, крепко обнимая за шею и отстраняясь, когда парень тихо проскулил. Тут Элизабет и заметила белый бинт, "обнимающий" Мэттью за талию. Осторожно, едва дотрагиваясь, девушка провела ладонью по повязке, улыбаясь, когда тот шумно вздохнул, следя за действиями венгерки. "Садистка," - прошептал он, прежде чем поцеловать Хедервари. Этот поцелуй мог чем-то напоминать первое соприкосновение их губ, то, что было на набережной Монреаля, настолько он был чистым и невинным, мягким, тёплым, прозрачным. Господи, да сколько можно подобрать прилагательных для описания этого поцелуя! Но значимо было лишь одно: Элизабет чувствовала себя любимой, как и Мэттью. Они нуждались друг в друге настолько, что им уже было всё равно и на Аличе, и на Родериха. Пока они есть друг у друга - всё возможно, всё им под силу. Ведь любовь в ту ночь сияла для них ярче любого другого фонаря. - Я боялась, что потеряю тебя, как потеряла и Эдиту, - тихо прошептала позже Элизабет, сидя на коленях у Мэтта под одеялом, положив голову на плечо парня и прикрыв глаза. Одеяло не грело, но тёплое тело канадца было куда лучше. Даже если бы им пришлось выживать в Антарктиде. - Даже так, я был бы рядом, - улыбнулся Мэттью, указывая рукой на кулон девушки. - Я люблю тебя. - А я тебя. Намного сильнее, - улыбнулась она. - А что касается Родериха, я поговорю с отцом и с ним самим. Сейчас отец куда доступнее, чем раньше. Он должен понять меня.       Улыбнувшись, Мэттью чуть наклонился, вновь целуя Лизабет, обнимая её за талию и осторожно кладя на простыню, после отстраняясь и целуя шею Хедервари, но был остановлен, когда шатенка, мягко улыбаясь, провела ладонью по его волосам, а после произнесла шёпотом "Не сейчас".       Когда они разошлись была глубокая ночь. Мэтта должны были выписать только вечером следующего дня, так что на это время Хедервари была предоставлена самой себе. Возвращаться домой смысла не было, поэтому она отправилась в парк. Ночной Вашингтон сиял огнями, но не привлекал так, как захватывал внимание Нью-Йорк или же всплывший в памяти Монреаль. Улицы были пустынны, но свет горел в некоторых окнах. Там виднелись силуэты людей, которые разговаривали о чём-то своём, сидя за столом и потягивая кофе или чай их кружек, которые были слишком маленькими, по мнению Хедервари. Почему они не спали? Этим вопросом задавалась и Хедервари, но как бы она не думала на эту тему, не могла найти ответ. У всех своя причина ведь.       Ночь сменится днём, Элизабет соберётся и всё же подойдёт к Родериху, что стоял в саду особняка, разглядывая гортензии. - Родерих, - тихо позовёт его девушка, стоя достаточно далеко, но музыкант всё же услышит её, поворачиваясь и улыбаясь. - Я бы хотела поговорить. - А кто же не хочет, дорогая моя, - прикрыл глаза австриец. - Пожалуйста, отмени помолвку. Я не выйду за тебя, понимаешь? - напрямую произнесла Элизабет, направляясь вглубь сада. - Лизабет, Ваш отец уже подписал договор о нашем браке. - Родерих, отмени помолвку. Я не выйду за тебя. Как бы ты ни старался. - Я слышал, этот Уильямс всё ещё жив? - презрение в голосе аристократа заставило Хедервари вздрогнуть, остановившись и сжимая в руках ткань платья. - Когда же он перестанет вылезать... - Ч-что ты имеешь ввиду? - осипшим голосом спросила девушка, глядя в пол. - Его мать мертва по моей вине, милая. Он бы и сам умер, если бы не выделывался. Я хотел заполучить Аличе, но вылез Мэттью Уильямс. Как ты думаешь, кто был его отцом? - спросил парень, повернувшись к Элизабет. - Его отцом был не менее богатый политик. Но, увы и ах, когда его заметили Варгасы, я уже был знаком с юной Аличе. Она была такой прелестной. Маленькой бабочкой, которую хочет получить себе коллекционер. Отец Мэттью сам выбыл из игры, когда его убили, отравив. А вот Авророй и Мэттом занялся уже я. Знаешь, как погибла молодая Аврора Андерсон? Она попала в западню. Пытаясь спасти своего сына, подставилась под пули. А потом прибыли Варгасы, и пришлось уходить. Авария, произошедшая с Мэттом тоже была моей затеей. Я знал, что он приедет с тобой. - Аличе сейчас можешь влюбить в себя ты! - вскрикнула Элизабет, поражённая тем, что рассказал ей "жених". - Лизабет, знаешь. Уильямс заставил меня потерять её. А я хочу, что бы он потерял тебя. Я не отменю помолвку.       Резко развернувшись, Элизабет бросилась к особняку. Ей надо найти отца. Он положит этому конец. На входе девушку остановил Даниэль, тут же схватив за предплечье и направляясь по коридорам к кабинету Роберта. Мужчина, что стоял в комнате мало походил на Роберта Хедервари. Испуг и злость смешались в его взгляде, что блуждал по тексту на бумагах. - Эдельштайны виновны в её смерти, - произнёс Хедервари-старший, прежде чем схватить документы и, разорвав их на части, бросить в огонь. - Элизабет, ты больше не будешь невестой Родериха. Его семья подстроила катастрофу с Эдитой. Они виноваты в смерти вашей матери.       Медленно, будто кошка, Лиз подошла к отцу, тут же обнимая его. Мужчина, что до этого держался каменной стеной, склонил голову, а по его строгим скулам потекли слёзы. Когда-то, будучи молодым студентом, Роберт Хедервари встретил в саду Академии девушку с факультета искусств. Шло время. Они начали отношения, а позже Роберт сбежал от отца, с помощью связей и друзей основался в Вашингтоне, а после он и девушка с факультета Искусств связали себя узами брака. Через год родился их первый сын, а после и две дочери, одна из которых сейчас обнимала своего отца, улыбаясь и не в силах сдержать слёз. Этой девушкой с факультета искусств была никто иная, как Эдита, ставшая Хедервари. - Иди, - осторожно отстранив от себя дочь, произнёс Роберт, глядя на Лиз. - Иди и будь с Мэттью. Мне всё равно какой у него статус в обществе, сколько у него денег. Если вы вместе счастливы - этого достаточно. Спасите его. Я знаю, что Родерих что-то придумал.       Даниэль и Элизабет кивнули, выбегая из кабинета отца и направляясь к госпиталю. Как и предполагалось - люди Родериха уже стояли у дверей, когда наследники Хедервари появились там. И всё бы было ужасно, если бы Роберт, что переживал за свою дочь в последнее время крайне сильно, не вызвал бы полицию, пообещав рассказать всё позже.       Коридор, другой, и вот знакомая дверь. Распахнув дверь, Элизабет тут же кинулась к канадцу, обнимая его. - И вот нас опять сводит настолько напрягающая ситуация, да, Лиз? - тихо усмехнувшись, шепчет Уильямс, прижимая шатенку к себе. - Заткнись, Уильямс, - отвечает Хедервари, чувствуя себя в безопасности рядом с этим человеком.       А что потом? Потом арест семьи Эдельштайн, сборы в дорогу, нормальное знакомство Мэтта с Робертом, а после и долгий путь в Академию. Такую знакомую и неизвестную одновременно, где их встретит уже не Моника, а Людвиг, Наталья и Альфред кинуться на друзей, а Даниэль и Моника, улыбаясь, пойдут в кабинет Ивана, чтобы сообщить о своём возвращении. Впереди их ждёт ещё достаточно неизвестного, так что надо хвататься за такие моменты. Ведь они дорогого стоят.       Конец? Нет. Просто дальше станет намного спокойнее. Но так или иначе, Аличе всё же будет угрозой их счастью.