Аутист

Разумеется, я нашел слова, чтобы усмирить пыл разбушевавшегося юнца, хотя в какой-то момент, когда он подступал ко мне, мне стало сильно не по себе. Казалось, что он реально способен меня сейчас ударить! — Очень рад познакомиться! — огромным усилием воли я взял себя в руки и сумел унять волнение. — Роман мне много про тебя рассказывал. Так, значит, благодаря именно тебе этот весьма одаренный юноша сумел поступить в обычную школу? Огромный респект! И, погоди, насчет меня не очень горячись. Не забывай, что ты можешь во многом ошибаться! — Я не ошибаюсь, — злобно прошипел Илья, прищурив в ответ свои лучистые голубые глаза. — Я все знаю. Что ты — педофил и домогаешься его. И, если ты это немедленно не прекратишь… И тут грянул звонок на очередной урок. Спортивный зал, находящийся за стеной, в миг наполнился гулкими звуками топота и криками ворвавшихся в него подростков. — Извини, к сожалению, я сейчас занят, — холодно произнес я, хотя изнутри меня всего трясло от эмоций, впрочем, как и его тоже. — Я предлагаю отсрочить мою казнь и перенести ее в другое, более удобное для этого место. Давай встретимся через час в блинной, которая находится в конце улицы, и там, как цивилизованные люди, приведем твой приговор в исполнение. — Давай! — недоверчиво хмыкнул он. — И только попробуй не прийти, я тебя из-под земли достану. А топор у меня с собой, не сомневайся! Изрублю тебя на куски, старая ты падаль!!! И с этими словами он, хлопнув дверью, да так громко, что с потолка посыпалась древняя штукатурка, покинул помещение. Я и не помнил, как провел тот урок. Все мои мысли занимали теперь эти два парня — сам Роман Светлов и его волонтер. Напавший на меня с обвинениями молодчик оказался очень самоуверен и весьма хорош собой. И за словом в карман не лез. Но почему-то казалось, что все же мне удастся наладить с ним контакт. Что касалось самого Романа, то тут мне трудно было в чем-то себя винить. Я ведь никак, никоим образом и никогда не провоцировал юношу на интимную близость. Но вот как доказать свою невиновность Илье? В этом и состояла теперь моя основная задача. После работы, разумеется, я, ни на минуту не задерживаясь, сразу же ринулся в ту блинную. Сие малобюджетное заведение я выбрал в основном из минимального риска повстречать там знакомых, будучи уверенным в том, что ни учителя нашей школы в нее не заходили, ни ученики. Я надеялся, что именно там нам удастся спокойно посидеть и обо всем переговорить. Илья уже ожидал меня за столиком. Выражение лица у него было такое, точно он действительно держал топор за пазухой или же нож в кармане. Перед ним стояла нетронутая чашка с чаем и более ничего, хотя запахи в этом кафе были настолько изумительные, что у меня от них сразу же весьма громко заурчало в животе. — Итак, я весь твой! — бодро заявил я, усаживаясь напротив него на стул, а на соседний положил свою сумку. — Значит, тебя интересуют мои отношения со Светловым? Я готов дать все необходимые объяснения. — Которые успел придумать за последний час! — едко усмехнулся Илья. Несмотря на его демонстративную враждебность я чувствовал, что мой оппонент уже подрастерял свой запал. Во всяком случае, вопиющей и пронзающей ненависти с его стороны я более не ощущал, хоть тот и продолжал сверлить меня взглядом и недоброжелательно хмуриться. К нам подошла официантка, и я заказал кофе с молоком. От столь желанных для моего голодного желудка блинов пришлось отказаться — ситуация не та, чтобы безмятежно набивать брюхо вкусняшками. Хотелось поскорее уладить возникшую проблему, отвязаться от этого парня и свалить домой. А еще желательнее всего было бы пойти к Роману, о чем мы с ним по скайпу договорились накануне вечером! — Я все знаю, — сейчас Илья был вынужден говорить, не повышая голоса, благоразумно памятуя о том, что мы находились в общественном месте. — Ты, сволочь, избрал объектом своих домогательств умственно неполноценного парня, да еще и несовершеннолетнего! И не вздумай даже отрицать данный чудовищный факт! Ромка мне сам все рассказал! Ведь аутисты совершенно не умеют лгать. Они либо правду говорят, либо просто избегают ответов на вопросы. В частности, он поведал мне, что вы с ним обнимались, и он чувствовал твой член, находящийся в состоянии эрекции! Получается, что ты, урод старый, приходишь к нему домой и проводишь с ним время! И в скайпе общаешься, я в этом точно уверен! На какие, интересно, темы? Расстегиваешь перед ним штаны и показываешь ему свое позорное хозяйство? Так вот. Я хочу сказать тебе, что сумею его защитить в любой ситуации. Если ты раз и навсегда немедленно не сольешься с его горизонта, то найду способ упечь тебя в тюрьму до конца твоих дней, уж в этом не сомневайся! Ох… Я отлично понимал ярость Ильи, равно как и то, насколько чудовищной выглядела вся сложившая ситуация, если смотреть на нее его глазами, поэтому тщательно подыскивал достойные фразы для ответа, которые могли бы донести реальный смысл и остудить юношу. — А ты не рассматриваешь тот вариант, что я мог бы тоже стать частью программы по реабилитации Романа, как полноценной личности? — наконец, приведя свои мысли и чувства в относительный порядок, негромко и спокойно, чтобы не спровоцировать дополнительную агрессию, ответил я. — Ведь с моей стороны не было никакой инициативы к сложившимся у меня со Светловым отношениям. Я лишь один раз подошел к нему и поинтересовался его внешним видом. Парень выглядел не подобающе — ходил в школу в рваной обуви. И все! После этого он начал выделять меня из всех окружающих, пригласил к себе домой. Я пришел, заклеил ему кроссовок, приготовил обед, согласно его вкусам. А тот инцидент с объятием… Его инициатором был тоже Роман. Он случайно, когда я уже собирался уходить домой, прижался ко мне в коридоре. А эта эрекция, которую он почувствовал… Черт знает, откуда она тогда взялась, Илья! Но в этом плане я вины с себя не снимаю. Как близкому другу Светлова, я должен признаться тебе, что юноша со мной заигрывает, и я ему отвечаю в той степени, в которой мне позволяет совесть взрослого и адекватного человека. Но я никогда и не помышлял преступить грань, установленную приличиями, и этого делать не собираюсь. А в скайпе именно он предложил поболтать, без визуализаци. И ты должен понять, что я опасаюсь его отталкивать, боюсь нервного срыва, который может помешать его учебе. Вот так внезапно все вдруг закрутилось, и я оказался в западне, в самом центре этого водоворота. Поэтому, раз ты — волонтер Романа, то, пожалуй, мне просто жизненно необходим твой совет на счет всей сложившейся щекотливой ситуации. Выпалив свою версию, я уставился на парня, который, слушая меня, уже успел выхлебать свой давно остывший чай. Пожалуй, моя речь произвела на него впечатление, было видно, что он глубоко призадумался. — Признаться, — наконец неохотно произнес он, — Ромка и со мной не один раз вел разговоры на сексуальные темы. Что весьма удивительно, так как аутисты, в общей своей массе, относительно асексуальны, ни один из них не терпит чужих прикосновений и не может доверить свое тело другому человеку. Но Роман во многом рушит сложившиеся стереотипы, и ведь именно этим он меня восхищает… — Ты влюблен в него? — осторожно спросил я. — Влюблен? — встрепенулся юноша, словно выходя из прострации. — Не совсем так. Светлов — это моя цель, мой проект, смысл моего существования. Я дал слово себе и родителям, что буду сопровождать его по жизни столько, сколько это будет ему необходимо. Я одержим этой мыслью. Мне кажется, что если я не смогу вывести Ромку в самостоятельные люди, то и все мои дальнейшие планы, например, поступить в институт после школы, чтобы стать психологом-дефектологом, абсолютно бессмысленны. В общем, любой провал просто недопустим. Я буду делать все, чтобы способствовать Роману Светлову встать на ноги и чего-то достичь. — А что вы именно хотите? — Снять с Ромки инвалидность, — живо отозвался Илья, — доказав, что он может полностью обслуживать сам себя, получить образование, а после — работать по выбранной специальности и жить независимо. Кстати, мой отец диссертацию сейчас пишет, основываясь на данных, полученных вследствие наблюдений за развитием личности Романа, так что для нас очень важно и дальше трудиться над его становлением. И тут… Вдруг появился ты и спутал нам все карты! — Раз все так серьезно, то нам следует сто раз обдумать, чем вот так, на одних голых эмоциях, отстранять меня от общения с Ромой, — осторожно вставил я. — Да будь ты, в самом деле, проклят, но я, к сожалению, постепенно прихожу к такому же выводу, — слабо улыбнулся мне Илья. — Знаешь… Я вчера приезжал к нему домой, поздно вечером. Стоял под дверями, просил меня впустить. Но он по домофону сказал, что гостей не приглашал. Так больно было! И потом, я звонил его опекунше, Ольге Ивановне, чтобы прояснить ситуацию. Но она почему-то не вышла на связь… Признаться, я не помню, чтобы мама Оля куда-то вдруг отлучилась из дома, оставив Романа одного, и оказалась вне зоны действия сети. Я очень беспокоюсь, не случилось ли чего. Ты, случайно, не в курсе? И он метнул в мою сторону вопрошающий взгляд, который мне в тот момент показался даже беспомощным. — В курсе, но ничего тебе не скажу! — мгновенно среагировал я, откровенно радуясь случившемуся неожиданному и благоприятному для меня повороту в нашей беседе. — Это тайна самого Романа. Он просил меня никому не говорить. Но ты можешь спросить у него сам, вдруг он и тебе доверится? Мне же рассказал! — Вот поэтому я тебя и ненавижу! — изрек Илья, глядя на меня по-прежнему без малейшей симпатии. Я, уже ощущая свою полную победу над ним, только с деланным равнодушием пожал плечами и примолк, напряженно ожидая со стороны парня дальнейшей реакции. — Я точно чувствую, что в его жизни произошли какие-то важные перемены, — продолжал юноша, — и они связаны не только с тобой. Раньше он был ко мне гораздо ближе, а теперь отдалился. Раньше он всегда открывал мне дверь, а теперь отнесся, словно к чужому. И куда же исчезла его мама? Вдруг попала в больницу? Я бы мог рассказать все родителям и поднять их на ноги, но… Я так боюсь вспугнуть свою раненую птицу… Так боюсь! И мы оба замолчали. Мою душу настолько пронзили его слова о раненой птице, подразумевавшие особенно трепетное отношение к личности Ромы со стороны его волонтера, что я даже забыл, как дышать, а по телу моему пробежала волна непрошеных мурашек. Я подумал — какое же счастье, что Ромке попались на его пути именно такие люди! И в миг простил Илье все нападки, обвинения и обзывательства в свой адрес. — Знаешь, что я предлагаю? — я прервал возникшую между нами неловкую паузу. — Давай прямо сейчас, вместе, пойдем к нему домой. Он все равно меня ждет, я не могу не прийти и нарушить данное обещание. И ты задашь Роману все свои вопросы. И на счет мамы, и на счет его интереса ко мне. И ты сам увидишь, как мы с ним общаемся. Ну, а если он пожелает, чтобы я ушел, то я уйду. Навсегда. — Да, — обрадованно кивнул мне в ответ Илья. — Пошли! Мне необходимо попасть к нему в квартиру, чтобы понять, что творится в его жизни, ну, а он, похоже, уж точно тебе откроет!