Аутист

Весь следующий день я пребывал в невероятной эйфории, с упоением вспоминая, как сам соблазнил Руслана и тот наш единственный поцелуй. Как раз, в тот момент Илья, словно гончая, неистово носился по квартире, будто что-то выискивая, вроде попутно всюду прибирался, в общем, оставил нас ненадолго наедине. И я, поддавшись минутной слабости, невольно, словно находясь под гипнозом, не имея ни малейших сил, чтобы обуздать нахлынувшие на меня чувства, вдруг потянулся к своему мужчине и сам страстно прижался ртом к его губам. И все получилось по-настоящему, с языком, который проник ко мне в рот и с ответной жадностью ласкал мой язык, и мою нежную кожу на лице царапала шершавая щетина на его щеках. Как же это было невероятно кайфово! С каким бы удовольствием я в тот момент обхватил свой член рукой, слегка подрочил его и кончил! Но… Тогда не удалось, я откровенно постеснялся это совершить, безмолвно вытерпев выпавшую на мою долю сладкую пытку. А вот сегодня даже и думать не мог ни о чем другом! Настроение мое в течении дня резко менялось. Некоторое время я ликовал от того, что получил от Руслана хоть скупую и сдержанную, но ласку. А потом вдруг впадал в депрессию, призывая сам себя лишний раз не обольщаться — ну, подумайте, кого мог, на самом деле, привлечь отвратительный дебил, урод и инвалид? Я не мог здраво судить о том, насколько привлекателен внешне для других людей, ведь все изображения я видел фрагментарно, так уж нелепо был устроен мой мозг. Будто бы собирал из кусочков единое целое, но так и не мог создать окончательную полноценную картину. Поэтому я никогда не различал ни выражений глаз, ни общих эмоций, отражающихся на лицах людей и передаваемых мимикой прочих чрезвычайно важных нюансов. И страдал по этому поводу, будучи уверенным, что никто и никогда не сможет меня, вот такого, полудикого и несуразного, полюбить. Но этот великолепный мужчина по имени Руслан, вроде бы ответил на мои чувства! И ласкал меня тогда так страстно, так нежно, что не передать никакими словами! Целовал, гладил сильными руками мои плечи и бедра, прижимал к себе, словно желал слиться со мной в единое целое, и даже шептал ласковые слова… Или же это была игра с его стороны? Просто временный интерес? А я ведь так хотел постоянных отношений с ним, чтобы это, внезапно охватившее меня счастье оставалось со мной навсегда! Я мечтал быть его парнем, и чтобы он стал моим мужчиной! Однако здравый смысл мне подсказывал, что, по каким-то неведомым мне причинам, это не возможно. Я совсем не разбирался в данных нюансах, но изнутри меня до тла выжигало предчувствие, что Руслан меня вскоре бросит. А, может быть, и уже бросил! Просто я, на данный момент, еще не знал этого, так как он мне пока не сообщил. От изнуряющих меня страхом мыслей к горлу подкатывали горестные рыдания. Я в отчаянии принимался кусать руку через свитер, чтобы хоть как-то заглушить физическим страданием терзающую меня душевную боль. А потом пришла смс-ка от Руслана. Он написал: «Приду в девятнадцать часов. Куплю тебе подарок. Я мечтаю о тебе. Очень сильно скучаю!» И я тут же весь расцвел в улыбке и опрометью бросился в ванную мыться. Спросите, зачем? Я этого и сам не знал, но мне внушили, что так положено делать перед приемом самых важных гостей. Мечтая о том, что мы вновь будем целоваться, я съел не менее половины тюбика зубной пасты, тщательно прополаскивая рот, и раз пять окатил себя горячей водой с мыльной пеной. А потом надел на себя все свои самые новые вещи — начиная от носков с трусами и заканчивая заботливо купленными мамой Олей домашними тапочками. И замер над тетрадкой, будто бы принявшись за сочинение по русскому языку. Так, для показухи, на самом деле сейчас этот предмет интересовал меня менее всего. И тут хлопнула дверь. Недаром некоторые специалисты сравнивают аутистов с животными. У нас с домашними питомцами во многом аналогичное мышление. Мне вот не требовалось никакого дополнительного подтверждения тому, что в квартиру зашел никто иной, как Илья. Я это сразу, непонятно как, но я почувствовал. Ведь мама Оля ступала совершенно по-иному. И тут же вспомнил, что я чрезвычайно сердит на него. Поэтому и не вышел к нему навстречу, лишь еще более пристально уткнулся в свою тетрадку, в которой, признаться, в данный момент не видел ровным счетом ничего. Лишь одни размытые страницы… А Илья, в своей обычной манере, бесцеремонно нарушив мое личное пространство, уверенным шагом вошел ко мне в комнату, заглянул через плечо в мою тетрадь и иронично изрек: — Я вижу, дорогой мой савант, что дела у тебя сегодня не идут. Ты весь находишься во власти спермотоксикоза. Ведь это простейший рассказ, Роман! Неужели так сложно изложить примитивную тему своими словами, учитывая, что в последнее время они льются из тебя рекой! Ах, как же я его в данный момент ненавидел! За все! За ту постоянную ложь, которую мне приходилось выслушивать, за насмешки, бесконечные подколы, в общем, за все то, что он творил весь этот год надо мной! Я скрипнул зубами от злости и упрямо еще ниже склонился над своей тетрадкой, не удостоив его ни словом. — Да тебе, на самом деле, по барабану все эти уроки! — не успокаивался мой юный мучитель. — Признайся, что у тебя в голове свербит только одна мысль — когда же ОН, наконец, сюда, к тебе, придет!!! И это явилось последней каплей. Я понимал, что он меня нарочно провоцировал, однако сам более уже не мог сдерживать эмоции. — А ты! — выпалил я, яростно вытаращившись куда-то, вроде бы, в его сторону, — Ты — наглый лжец! Я, между прочим, не приглашал тебя сюда ко мне жить! Ты сам бесцеремонно навязался, пользуясь моей временной и относительной беспомощностью! И ты бесстыже наврал мне про всех тех кошек и котят! Вот! Наврал! Да, я это знаю! Руслан не содержит у себя дома животных! От него не исходит специфический запах кошатины, а на одежде ни шерстинки! Что, съел, или подумал, что я не разберусь в подобной простейшей мелочи? Признайся, что ты просто завидуешь нашим романтическим отношениям, поэтому все это и придумал. Значит, за идиота меня держишь! Так вот, раз и навсегда запомни, что я — НЕ ИДИОТ!!! Я не слабоумный! Меня вот таким, детским и примитивным способом ты не проведешь. А если и дальше будешь пытаться, то я… Ох… Я… Навсегда отвернусь от тебя. Даже забуду, как тебя зовут! Вот! И, выорав ему все это, попутно вытирая льющиеся из глаз непрерывным потоком слезы, я порывисто отвернулся в сторону и уронил голову на стол, всем своим видом демонстрируя, что уже почти что умер. Впрочем, далее последовала весьма ожидаемая реакция. Вскоре я почувствовал, как Илья присел рядом со мной на пол и принялся поглаживать мои коленки. В ответ я нервно передернул плечами, слегка пнул его ногой и сердито отстранился. — Ты ведь знаешь, что мы с ним запали друг на друга совершенно не зависимо! — сказал я с уже куда меньшим запалом. — Никто никого не соблазнял, так вышло, что нас внезапно потянуло. Нет в наших отношениях никакого тяжкого греха! По возрасту мне уже можно. И зачем тогда тебе надо было влезать между нами? Я осуществил свой выбор, а он сделал свой. Никто от этой связи пока не умер и не забеременел. Так почему же ты тут все так настойчиво контролируешь? В ответ Илья безмолвно прижался лбом к моим коленям, не переставая ласково их поглаживать. Я плакал, переживал, мои слезы, сквозь пальцы, лились бесконечной рекой. Но потом, в какой-то момент, рука моя машинально скользнула по голове единственного и преданного мне друга. И тогда я простил ему все. А что я мог сделать? Ведь он тоже был мне чрезвычайно дорог. Я шмыгнул носом, вытерев его рукавом свитера, потом склонился, обнял Илью за плечи и уткнулся лицом в его светлую макушку. — Лучше ни о чем не спрашивай, — бормотал он. — Блин, лишь ты один можешь выбить меня вот так, запросто, из колеи. Зачем, говоришь, я тут? Ты так и не понял, что я дышу и живу тобой весь этот год, своего волонтерства?! И нет у меня никаких других интересов, кроме как соблюдать твои! Поэтому я и взялся присматривать за тобой, чтобы хранить тайны и оберегать покой. Я не во вред тебе стараюсь, ты сам потом это поймешь. Ну, прости, если я излишне навязчив! Только пойми, тебе пока никак нельзя жить одному! И тут вдруг расплакался сам Илья, зарыдался так горестно, не переставая судорожно вцепляться за мои лодыжки. И бормотал слова извинений до тех пор, пока мои силы полностью не иссякли это слушать. И тут уж я невольно бросился его утешать, долго гладил по голове, пока Илья хорошенько не проплакался и не уселся рядом со мной. — Я хочу настоящей близости с ним, — поведал я другу свою самую сокровенную тайну. — Ты пойми — это мой единственный шанс почувствовать себя по-настоящему желанным и обрести некоторую внутреннюю свободу. Сам посуди, ведь ты, например, наш красавчик, умник, гордость и надежда своих родителей! Любой, кого не спроси, захочет быть с тобой! А я для всех умственно неполноценный. Но ведь Руслан не побрезговал мной, поцеловал вчера в губы, представь, даже с языком! И сейчас мне написал, что скоро придет сюда и принесет подарок! Извини, я никак не могу отказаться от подобного шанса. По мне, так… Как это говорится… Да, гори все синим пламенем! И я с восторгом и удовольствием заметил, как Илья вскинул на меня лицо и вроде бы просиял навстречу улыбкой. Расчет мой оказался абсолютно верен. Илья обожал, когда я в своей речи, точно в тему, использовал поговорки или крылатые выражения. — Тогда я ухожу, — тихо промолвил он и поднялся на ноги. Я тоже встал с места, собираясь проводить его. Все это время в моей голове главенствовала лишь одна мысль, о том что вскоре должен был прийти Руслан, и лишние глаза и уши нам с ним сейчас совершенно были ни к чему. Поэтому мне хотелось поскорее уладить текущий конфликт и выпроводить своего волонтера. Сейчас по интонациям в голосе я совсем не ощущал, что мой друг крайне расстроен, однако справедливо судил об этом, исходя из своего собственного, более раннего опыта. Илья, не стремясь меня покинуть и продолжая шмыгать носом, на мой взгляд крайне медленно шнуровал свои кроссовки и завел, между делом, дружелюбный и спокойный разговор. — Ну, раз у тебя столь важное свидание, пойду и я тогда в торговый центр, потусуюсь с одноклассниками, схожу в кино. Может, даже удастся девушку пощупать! А то знаешь, когда я и с кем в последний раз целовался? Полгода назад и с тобой! — Противно было? — машинально поинтересовался я. — Я бы не сказал, ведь губы у всех одинаковые, — я услышал, как парень вновь потянул носом. — Дело совсем в ином. Ведь ты обратился ко мне тогда за опытом, а не из каких-то личных чувств. Да, и ладно! Знаешь же, что я вполне толерантен, и отнюдь не гомофоб. Хотя наше современное общество, заметь, и порицает гомосексуальные отношения, я все же остаюсь приверженцем традиций, сложившихся в древности. Вот, например, скажем, в древней Спарте. Там мужчины помногу лет жили совершенно обособленно от женщин. Поэтому каждый мужественный воин брал к себе под крыло юного ученика. Днем он обучал его искусству сражаться, ну, а ночью — испытывать страсть, то есть — отдаваться! — Ах, я знаю все эти возбуждающие байки! — мечтательно вздохнул я, невольно закатив глаза. — Вот, если бы я вдруг оказался на месте юного стажера, то наверняка завел бы себе в той Спарте не одного наставника, а сразу двоих, или даже троих! И с удовольствием познавал бы в их опытной компании искусство отдаваться… Хотя… Говорят в одном известном анекдоте, таких детишек, как я, то есть — умственно отсталых, женщины из Спарты, в те времена, рожали прямо в пропасть… Эта моя шутка, вполне ожидаемо, повергла Илью в восхищение. Хотя он ранее ее, несомненно, слышал из других уст, он все же от души рассмеялся. Я невероятно обрадовался! Наконец, вроде бы, мы помирились! Ведь не правда, что аутистам, подобным мне, совершенно наплевать на чувства других людей. Я вот, к примеру, очень дорожил расположением Ильи к себе, а особенно — его хорошим настроением. Ведь он бескорыстно помогал мне уже много месяцев, в ущерб своей учебе и личной жизни. И я отлично понимал данный факт. Наконец мой волонтер облачился в обувь и куртку и обратился ко мне сказать свое прощальное, напутственное слово. Я обмер, и даже отвернулся, затем, чтобы лучше сосредоточиться на интонации его голоса. Я жадно внимал каждому его слову. — Сделай то, что ты хочешь! — тихо шепнул мне Илья. — Давай, соврати этого старого гомика, раз он тебе так нравится! Пусть хотя бы минет тебе сделает! Не упускай подобной возможности, пока вы находитесь одни в квартире. Я никому и ничего, никогда не скажу! — Он вовсе не старый! — немедленно возмутился я. — Руслан — прекрасный, сильный, волосатый и колючий! — Кошмар… — я обратил внимание, как голос моего друга заметно дрогнул. — Ну, хорошо, главное — чтобы тебе понравилось. Но, все равно, воспользуйся моментом, раз уж мне приходится скрывать вашу любовную связь от родителей. Ведь, если они потом вдруг узнают про ваши отношения, то точно оторвут мне голову! — Убить единственного сына? — ужаснулся я. — Вряд ли они на это пойдут! Ведь это уголовное преступление! И, потом, любую голову гораздо удобнее отрубить или отрезать, чем оторвать. Разве не так? Или же я в чем-то опять ошибаюсь? — Все так! В самую точку! — со странным смешком вымолвил Илья, а потом почему-то приобнял меня за плечи и чмокнул на прощание в щеку, чего он раньше никогда не делал. Спустя мгновение, он покинул меня, а я так и стоял, безмолвно провожая его взглядом до самого лифта. После его ухода я еще некоторое время растерянно топтался в прихожей, а потом сиротливо прикрыл дверь и присел на коврик, прислонившись спиной к прохладной стене. Я вжался в нее лопатками и прикрыл глаза. Теперь мне оставалось только ждать, мечтать и мысленно представлять, будто я считал шаги, ведущие ко мне Руслана.