Аутист

Всем известно, что в нашем человеческом мире издревле существовало понятие профессиональной этики. Например, если продавец мог запросто состоять в сексуальной связи с любым своим покупателем, то в некоторых сферах на подобное налагалось строжайшее табу. Считалось, что доктор ни в коем случае не мог сожительствовать с пациентом, адвокат встречаться с подзащитным, или же учитель позволить себе влюбляться в своих учеников. Мой Роман Светлов, когда я заговорил с ним об этом однажды, выдвинул в противовес нерушимый тезис — ведь он не являлся моим учеником в прямом смысле этого слова, так как, будучи освобожденным от физкультуры, никогда не посещал мои занятия. Но мне пришлось резонно ему возразить, что, как ни крути, ведь я все равно преподавал в школе, им посещаемой. И, даже если бы Ромка ходил совсем в иную школу, все равно это не изменило бы наш статус относительно друг друга! Обстоятельства были таковы, что я преподавал у детей, а он оказался в кругу именно того контингента, относительного которого я выполнял свои профессиональные обязанности. И то, что он не ходил именно мои уроки, являлось лишь частностью. Я понимал, что если и дальше собирался оставаться в романтических отношениях с этим юношей, то из школы мне пора срочно сваливать. Ведь вся правда о нас, учитывая то, что о ней уже прознал Илья, могла всплыть в любой момент. И для меня это могло обернуться позором, увольнением и огромным скандалом. Лучше уж было, как можно скорее, уволиться самому, пока еще не поздно. Но, куда же пойти? Ведь я не мог позволить себе остаться без зарплаты, что служила единственным источником моего дохода. Конечно, работа в школе не являлась венцом моих мечтаний. Оклад полагался совсем маленький, а мороки с подростками уж слишком много. К слову сказать, я давно положил глаз на один элитный спортивный клуб, располагающийся в ближайшем Подмосковье. Это было нечто вроде «дворца пионеров», только для взрослых и состоятельных людей. Там велось множество кружков, в том числе и футбольная секция. А почему бы и нет? Колоссальное число людей следило за своим здоровьем, и среди них находились такие, кто не только смотрели футбол по телевизору, но и не отказывались сами пару раз в неделю погонять по полю мячик. Я знал, что в тех кругах особенно престижным считалось, если все это происходило под присмотром профессионального тренера. Вакансия на данную должность по каким-то причинам давно висела у них на сайте, и я уже не один раз отправлял им на электронную почту свое резюме. Ведь, на мой взгляд, я подходил идеально — несмотря на возраст, не потерял спортивную форму и не спился, как многие, подобные мне, неудачники. К тому же, я имел собственную квартиру и постоянно проживал в Москве. И все еще имел статус какой-никакой, но «звезды», пусть и слишком рано закатившейся, но вполне по достойной причине. В общем, в этот день, просматривая свою почту и увидев, что меня, наконец, пригласили на собеседование, я возликовал. Как нельзя кстати! И зарплата там была гораздо приличнее, чем я имел в школе, и, таким образом, разом решались все мои личные проблемы. Ведь будучи тренером взрослых людей, я уже не являлся учителем подростков и детей, поэтому мог вести такую личную жизнь, какую мне было угодно. Мои размышления вернули меня к мысли о нем. Ах, Рома, Рома, что же ты со мной делал! Я ведь зациклился на тебе! Теперь уже никак не мог отказаться от тебя, ты словно околдовал меня, влюбил до такой степени, что я засыпал и просыпался с твоим именем на устах. И не было ничего, на что я бы не пошел, чтобы обезопасить наши отношения и стать к тебе еще ближе! В общем, в порыве счастья, пользуясь тем, что меня никто не видел, я отплясал лихой и убойный танец папуаса, высоко подпрыгивая и молотя себя кулаками в грудь. В том, что меня примут на работу, я совершенно не сомневался, так как просто не знал в Москве иных профессиональных футболистов своего возраста, случайно вылетевших из обоймы по здоровью, но продолжающих при этом вести достойный образ жизни, преподавать и тренировать. Ведь, как правило, бывшие звезды, подобные мне, существовали на пособие по безработице и неумолимо спивались, а наиболее удачливые давно открыли свой бизнес и перестали интересоваться футболом. В общем, пребывая в самом отличном настроении, я собирался на свидание к своему… Любимому? Подопечному? Я не знал, как мне его называть, да это и не имел значения. Главное — я стремился к своему Ромке всем сердцем. По дороге я заскочил в магазин и купил обещанный подарок. В переписке Роман мне сообщил однажды, чем маниакально увлекался, и теперь я всеми силами старался угодить ему. Подходя к подъезду, я еще издалека заметил Илью, явно меня поджидавшего. Сердце мое защемило в недобром предчувствии, но я был полон решимости не позволить никаким обстоятельствам сорвать мое свидание. Сейчас я имел возможность хорошенько рассмотреть этого юношу со стороны. Без сомнения, красивейший парень, высокий и статный, самоуверенный и наглый, из тех, кто, не задумываясь, пройдет по трупам, даже не взглянув себе под ноги, во имя осуществления своей цели. Однако, именно сейчас Илья выглядел расстроенным. Приблизившись, по пятнам на его лице и покрасневшим глазам я понял, что Илья совсем недавно плакал. — Привет. Что-то случилось? — обеспокоился я. — Надеюсь, не с Романом? — Уже все нормально, мы просто прояснили между собой кое-какие нюансы, — коротко бросил он и с подозрением покосился на мой пакет с подарком. — Что у тебя там? Вот так, все, блин, под контролем, ничего от него не скрыть! Я распахнул пакет, демонстрируя его содержимое. — Ах, — слабо улыбнулся Илья. — Ну, да! Он это любит! Только хватает не на долго, уж очень быстро управляется. Кстати, я не просто тебя жду, ведь мы с тобой толком так ни разу и не поговорили. Ты не опаздываешь, есть еще семь лишних минут, поэтому, Руслан, пожалуйста, присядь. — Впервые ты сейчас назвал меня не сволочью, педофилом и гадом, а по имени, — едко заметил я, послушно пристраивая свой зад на обшарпанную лавку. — Да ладно, проехали, — устало махнул рукой юноша, расхаживая передо мной вперед-назад. — Я уже и сам отлично понял, что инициатива в ваших отношениях происходит в основном от самого Романа. Может, ты тоже запал на него, но ясно, что никогда бы не посмел к нему приблизиться, это он первым начал тебя домогаться, а не ты его. Я давно знаю, что Ромка наш — сексуально озабоченный. А ты, кстати, при всем трагизме сложившейся ситуации, кажешься мне вполне приличным мужчиной. Однако это не снимает с тебя ответственности за то, что между вами происходит. И ни на миг не забывай, с кем ты имеешь дело. Это он с виду приспособился казаться нормальным. На самом деле, в голове у него — темный лес и куча дров. Он и меня однажды провоцировал — попросил поцеловать и вел со мной беседы на приватные темы. У него снижена критика, он плохо разбирается в том, что прилично, а что — нет. — А мне кажется, что все нормально, — пожал я плечами. — С кем ему вести еще беседы на интимные темы, если не с тобой? Ведь ты его друг и ровесник! Не с мамой же Олей? — Возможно, — поморщился юноша и, брезгливо скривившись, на меня в очередной раз покосился. — В общем, не знаю, что он в тебе нашел, но факт остается фактом. Ромка там сейчас настроен очень серьезно. Он ждет от тебя каких-то действий. Я не собираюсь вам мешать, раз он так захотел, и поэтому на время сливаюсь. Но! Если, блин, ты, Руслан, его хоть чем-то обидишь… Я… Ну, в общем, сам понимаешь! Я убью тебя своими собственными руками! — Это все? — бодро спросил я, поднимаясь со скамьи. — Огромное спасибо за доверие, только мы уж как-нибудь сами, без тебя разберемся. А теперь, можно я пойду? Не хочу опаздывать на встречу, чтобы Рома, ненароком, не расстроился. — Иди, иди! Надеюсь, что у тебя есть совесть, и ты способен различить дозволенное от порочного. И я, так преследуемый его недобрым взглядом, опрометью залетел в подъезд. Пока я ехал в лифте, перед моими глазами, за раз, промелькнула вся моя жизнь. Признаться, я даже не помнил лиц всех своих любовников, и бывших, и нынешних. Но отлично понимал, что именно образ Ромки Светлова почему-то теперь занимал в ней самое основное место, и поэтому безмятежно отбросил мысли об остальных, будто их никогда и не было. А он распахнул мне навстречу дверь и упал ко мне в объятия. И я в ответ с наслаждением сжал его в руках, всего такого гибкого и хрупкого. Он восхитительно благоухал свежестью, мятной зубной пастой и своим собственным, тонким и едва уловимым ароматом. И тут, когда я подхватил его и невольно закружил в прихожей, у меня от страсти подкосились ноги. И я целовал его в губы, жадно и сладко, настойчиво проникая ладонями под одежду юноши. — Ты пришел!!! — горячо шептал мне он в ухо. — Руслан, одно это для меня уже огромное счастье! Я так хочу с тобой говорить. Долго-долго! Я ведь за все это время измучился от неизвестности! — А сейчас, как раз, и поговорим, — сдерживая дрожь в голосе, как можно более спокойнее, произнес я. — Я сам об этом давно мечтаю. И я обронил из рук пакет с драгоценным подарком, впрочем, вполне уверенный, что тот после не останется незамеченным. Ромка увлек меня в гостиную, где усадил на диван, а сам пристроился рядом, просто прилип, вцепившись в меня тонкими пальцами. Странный все-таки у пацана был взгляд. Вроде он смотрел мне в лицо, но будто бы его не видел, хотя я знал, что у него отличное зрение. Взор его постоянно хранил мрачное, сосредоточенное выражение, вне зависимости от того, улыбался он или нет, и, будто углубленный в себя, никогда не передавал никаких иных эмоций. Оставалось ощущение, что ему больно смотреть на мир, поэтому он постоянно отводил глаза в сторону, отворачивался или же опускал вниз ресницы. Однако, после он все равно вскидывал навстречу мне свое лицо и при этом болезненно хмурился, будто бы выискивая в нем то, что не мог найти. Я понимал, что он стремился поймать мой взгляд, но у него никак не получалось! Чтобы покончить с этими мучениями, я бережно прислонил голову парня к себе плечо, ласково поглаживая его по шелковистым волосам. — У тебя корни отросли, уже пора подкрашивать, — тихо заметил я, нежно целуя его в самый краешек уха. — Ты сам это делаешь? Он кивнул в ответ и еще крепче прижался ко мне, обхватив за торс обеими руками. — У нас ведь настоящее свидание, верно? — словно паникуя и нервно вздрагивая, осведомился он. — Скажи, я тебе в самом деле нравлюсь? — Очень нравишься, — шепнул я ему. — Тебе не противно, ты мной не брезгуешь? Только честно! Я ведь знаю, что выгляжу необычно. — Ты прекрасен, — искренне заверил я его. — За это можешь даже не переживать. — Но я все равно переживаю. И постоянно думаю о том, что Илья, наверно, нравится тебе больше. Ведь он красивый и во всех отношениях нормальный. — Илья? — поразился я и даже от него отодвинулся. — Ну ты и насмешил меня! Начнем с того, что меня вообще никогда не привлекали столь молодые люди. А твой волонтер — всего лишь обычный пацан. Вот именно то, что совсем обычный! И это мне совсем не интересно. Я хочу познавать именно тебя и твой мир, быть ближе к тебе, помогать, дружить, любить. Я хочу быть рядом и стать для тебя настоящей, постоянной опорой. Ты не должен сомневаться во мне. И никогда больше не сравнивай себя с Ильей. Я терплю его в своей жизни лишь потому, что он для тебя что-то значит, впрочем, как и он, с огромным трудом, меня терпит именно по этому же поводу! И я замолчал в надежде, что Ромка понял хоть что-то из того, что я ему сейчас вот так эмоционально и сумбурно наговорил. Но я переживал зря, ведь Роман схватывал все налету. — Это — признание в любви? — наконец, совсем немного помолчав, изрек он. Я все это время наслаждался интонациями его голоса, такого бесстрастного, носившего в себе, словно у робота, металлические оттенки. Почему-то меня это безумно привлекало. А еще удивительнее было то, что я, взрослый и состоявшийся человек, никак не мог найти объяснения своему подобному влечению. — Да, — коротко ответил я. — Рома, это признание. Я тебя люблю! И я очень счастлив, что ты именно меня выделил из общей серой массы и мне доверился. И я клянусь, что буду рядом с тобой всегда, вопреки всему и всем, лишь бы тебе было комфортно от этого. Я сделал паузу, отлично понимая, что юноше следовало осознать мои слова, и собирался добавить еще кое-что, самое для меня сокровенное, но Роман мне кивнул, сразу уловив самую важную для него суть, что я в любви признался, и ответил почти мгновенно. — Раз так, — медленно выговорил он, тщательно подбирая каждое слово, — то я хочу, чтобы мы стали настоящими любовниками. Мне очень сильно этого не хватает, а тебе я действительно доверяю. И меня к тебе влечет. Я хочу, чтобы мы разделись и легли в одну постель, и чтобы все было красиво, как в одном моем любимом фильме. Ты сделаешь меня своим, и я тебя тоже. Я понимаю, что ты сомневаешься, но очень об этом прошу! Пожалуйста, не отступись! И он вновь прижался ко мне и принялся поглаживать по плечу, а потом по груди, скользя пальцами все ниже и ниже, пока не коснулся пряжки ремня моих джинсов. А я… Я уже давно понимал, какое место этот савант отвел мне в своей жизни, и основное назначение собственной, особенной миссии. И деваться было некуда, ведь я не смел возражать, так боясь потерять его! — Тогда давай, включим тот самый фильм, про который ты говорил,— стараясь говорить самым обыденным тоном, предложил я. — Я тоже хотел бы посмотреть. А дальше... Ромка включил красивое и качественное гей-порно, подав его прямо с компа на огромный телевизионный экран. Главными героями в нем были вполне взрослый, мускулистый мужчина и изящный молодой паренек азиатского типа, с длинными волосами. Честно говоря, я несколько оторопел, не совсем готовый к такому скорому и решительному повороту событий. Некоторое время я не без интереса смотрел фильм, а потом нерешительно взглянул на Романа, который все это время пытался стянуть с меня штаны. - Ты в самом деле этого хочешь? - осторожно осведомился я. - Разумеется, - ответил он и нетерпеливо прикрикнул. - Ну, Руслан, приподнимись же, помоги мне! И тут я поднялся с дивана и медленно принялся снимать с себя одежду, один предмет за другим, небрежно складывая их на ближайший стул. - Трусы тоже снимать? - взволнованно и хрипловато спросил я, судорожно сглатывая при этом пересохшим от перевозбуждения горлом. - Да! - словно эхо, отозвался Ромка. Он полулежал передо мной, вальяжно раскинувшись и пристально наблюдая за моим далеко непрофессиональным стриптизом. По губам его скользила легкая улыбка, а сам взгляд вдруг просветлел, и я сейчас мог на сто процентов поклясться, что он меня видел и отлично различал, пусть не лицо, но всю саму фигуру, и ему это, без сомнения, нравилось! Приподняв одну ногу, а потом другую, я проворно выскользнул из трусов и предстал пред ним совершенно обнаженным. А потом, немного постояв в таком виде, чтобы он мог получше меня рассмотреть, выпрямив плечи и разведя руки в стороны, неспешно шагнул к нему и опустился на колени, обхватывая руками его ноги. И теперь настала моя очередь помочь ему раздеться.