***
Одиннадцать лет пролетели незаметно, и Магнус начал понимать, что уже не знает, как бы Александр покраснел, когда Бейн пошутил бы насчёт его сексапильной позы, когда он стреляет из лука. Или он не мог вспомнить, что Алек мог отвечать на его «Спокойной ночи, милый», ведь тот всегда говорил разные вещи или вовсе молчал. Магнус позабыл вкус губ Охотника и ощущение его крепких объятий. И это ужасало его. С каждым днём он все больше и больше боялся забыть о Лайтвуде. Именно поэтому Бейн стал часами лежать в постели, прежде чем заснуть, представляя лазурные глаза, черты лица, чёрные как смоль волосы, искренний, хоть и редкий смех, маленький шрамик на брови, крохотную родинку на пояснице, бледную кожу и длинные пальцы. Время от времени маг так углублялся в свои мысли, что когда он открывал глаза, казалось, будто всё это был сон, и Алек настоящий — совсем реальный — вот-вот войдёт в комнату весь перемазанный демоническом ихором и с растрёпанными волосами. Он торопливо чмокнет Магнуса в губы, щеку, лоб или куда попадёт второпях, извинится и скажет, что пришёл чтобы взять колчан со стрелами и теперь ему надо снова бежать, потому что у его Парабатая возникли какие-то проблемы. Магнус бы просто проворчал что-то про то, что Александр перепачкал его ихором, но пусть идёт дальше делать свои охотничьи дела. В ответ лучник бы напомнил, что на часах уже три часа ночи, и магу уже давно нужно было спать. Но затем Магнус обязательно вспоминал, что всё теперь по-другому. С уходом Александра, казалось бы, изменилась вся жизнь мага. И если до встречи с этим охотником смыслом жизни Ворлака были вечеринки, веселье и получение удовольствия, то когда они встретились, Бейн стал всего себя отдавать этому юноше. И, похоже, отдал. Теперь же он не знал, ради чего жить. Наверное, стоит и дальше стоять на своём пути бестолкового мага, который обожает тусовки и выпить, а в свободное время принимает клиентов и выполняет обязанности верховного мага Бруклина. Нет. Нет-нет, сейчас всё и правда по-другому. Раньше златоглазый был одинок и все, кто у него был — это Катарина и Рагнор. На данный момент у него есть семья, и даже если они не связаны кровными узами, эти люди (или нелюди, как вам угодно) стали для колдуна настоящей опорой. Теми, кто разделил с ним горе и поддержал в беде. И со временем всё станет лучше, всё будет хорошо. Обязательно. Что было странным, так это то, что Магнус перестал замечать течение времени. Словно год проходил за месяц, если не быстрее. Возможно, проблема заключалась в том, что ежедневная рутина мага была абсолютно однообразной и скучной, каждый день протекал одинаково: 1. Подъём и утренние размышления; 2. Душ из сожалений (и процедуры по уходу за собой); 3. Полный горечи завтрак и кофе чёрный, как душа Магнуса; 4.***
Магнус не понимал, как это произошло. Он не знал, в какой именно момент это случилось и почему. Он никак не мог осознать жестокость мира и боль, которая обрушилась на Бейна в тот момент.Магнус забыл, какого оттенка голубого глаза Алека.
Он усердно пытался вспомнить, чуть ли не выдергивая волосы на голове, вцепившись в них руками. Прошло уже больше двух сотен лет. Бейн продолжил жить, пережил смерти своих друзей-сумеречных охотников, увидев, как те состарились. Он с достоинством проводил своего сына Рафаэля на другой свет, когда того настигла смерть в 67 лет. Это было тяжело, но рядом с ним все ещё были Катарина, Макс, и Председатель Мяо. И иногда из Лондона приезжала Тесса. С этими ребятами и пришлось коротать век. Век, когда его повысили в должности — Магнус Бейн уже много лет как Верховный маг Нью-Йорка, а не Бруклина. Вместе с этим златоглазый сделал из одного клуба целую сеть «Пандемониум». Затем мужчина какое-то время преподавал танцы в танцевальной студии для подростков-даунволдеров. Оказалось, что всё это вместе слишком загружает, потому вскоре Бейн стал вести занятия лишь раз в одну-две недели, оставив дела «Пандемониума» одному знакомому магу (хотя все ещё был Большим Боссом и следил за работой). Его основная работа все ещё занимала много времени. Наверное, из-за постоянной усталости и занятости Магнус перестал вспоминать все мелочи о голубоглазом нефилиме, прежде чем заснуть. Нет, маг не собирался забывать о нем. Он часто перечитывал полученные за последние 250 лет письма (в последнее время он получал их лишь несколько раз в десятилетие), улыбаясь воспоминаниям и оплакивая печали и потери. Хотя прямо сейчас Бейн сидел на холодном полу в подсобке огромной сети монохромных помещений. Катарина решила опробовать себя в искусстве и открыла свою галерею, где сегодня была премьера её первой выставки. — Давай, Магнус! Ты должен прийти! — уговаривала златоглазого Кат пару дней назад. — Ты мой лучший друг, а мне нужна поддержка! И ещё — у меня для тебя есть сюрприз, — девушка радостно подмигнула мужчине, когда он обернулся на ее слова о «сюрпризе». — Надеюсь, это просто невероятный сюрприз, потому что из-за твоей супер-спонтанной выставки я пропущу важное собрание, — сложив руки, сообщил маг, надув губки, словно он не занимал одну из самых серьезных должностей в Нью-Йорке, а был самым обычным несерьёзным тусовщиком (в этом, вообще-то, была доля правды). — Очень надеюсь, что тебе понравится. Я потратила на него все свои силы и переживания, — заверила девушка друга и робко ему улыбнулась. Магнус почуял неладное, как только они с Максом зашли в большое помещение без окон, зато с белоснежными стенами и подсветкой фиолетовых оттенков. Выставка называлась «Истинная любовь». Максвелл с ожиданием посмотрел на отца, будто бы ждал, что тот расплачется от одного лишь названия. Возможно, так маг бы и сделал, будь он в полном одиночестве и без безупречного макияжа на ничуть не состарившемся за последние две сотни лет лице. До этого Бейн не расспрашивал подругу про ее картины, потому что та сразу сказала, что он сам увидит их в день открытия, но, как он и предполагал, следуя из названия, на картинах были изображены самые разношерстные пары, такие счастливые и влюблённые. Сердце Магнуса пропустило удар, когда он увидел обещанный сюрприз*. Это была картина на огромном полотне, хорошо детализированная и завораживающая. Портрет двух молодых людей, окружённых сине-фиолетовыми мазками, такими же, как и освещение всех комнат. Краски переливались и блестели в свете неоновых ламп, притягивая к себе взгляды окружающих. Эти юноши лежали, соприкасаясь друг с другом головами. Из-под свитера одного из них показывались руны нефилимов, а прядки волос второго были покрашены в яркие цвета. Лица парней были расслаблены и спокойны, ведь они чувствовали друг друга абсолютно комфортно рядом друг с другом. Это был портрет двух возлюбленных. Портрет, на котором были изображены Магнус и Александр. Его Александр. — Сюрпр... — начала было Катарина, но была прервана. — Почему его глаза закрыты? — с беспокойством спросил маг, не отрывая взгляд от картины, разглядывая все детали. Алек и правда был безумно похож на себя прежнего, все черты лица были сохранены, но глаза закрыты. И только сейчас Бейн понял, что не помнит их оттенка. Он знал, что они были умопомрачительного голубого цвета. Но какого именно? — Я не знала, какого они оттенка, — честно призналась девушка и подхватила друга под руку, потому что тот начал дрожать. — Эй, эй... Магнус. Все в порядке? — Я тоже не знаю, — едва сдерживая слезы, прошептал колдун, отчего его стало лишь больше трясти. Он чувствовал, что с одной стороны его под руку схватила Катарина, а с другой — Макс. Он был счастлив, что они рядом и поддерживают его, но сейчас ему нужно было время наедине с собой. И возможность поплакать без свидетелей, ведь на выставку пришло много гостей, и сейчас многие из них смотрели на брюнета. — Я не помню, какого цвета были Его глаза, Катарина. Я забыл. — Всё хорошо, папочка, — заверил его Максвелл негромким и успокаивающим голосом, и дрожь слегка прекратилась. — Его цвет глаз — не главное, верно? — Нет. Нет, Черничка. Я забыл. Я предал его, любовь всей моей жизни, — все так же тихо проговорил Верховный маг Нью-Йорка, после чего вырвался из рук семьи и по памяти быстрым шагом отправился в сторону небольшой двери за углом, ведущей в подсобку. Оказавшись в помещении со складными стульями и средствами для уборки, Магнус, наконец, позволил слезам стекать по щекам, тут же портя макияж. Бейн был полностью разрушен. Он попробовал представить себе образ Александра, звук его голоса, проницательность его взгляда, но перед глазами стояли лишь слезы. Темноволосый не был уверен, сколько времени провёл вот так, рыдая, свернувшись в уголке, но от них его отвлекло ощущение плотной бумаги под пальцами. Это было новое письмо. Магнус не хотел его читать. Он боялся того, что там написано. Вдруг Алек злится и чувствует, что он предан своим возлюбленным, ведь Магс забыл его. Или вдруг он расстроен? Ещё хуже. Может, Бейн ему отвратителен? Нужно прочитать. Лайтвуд-Бейн осторожно распечатал письмо, тут же откладывая конверт в сторону на пол, стараясь не запачкать его чем-нибудь. Бумага — на удивление Магнуса — пахла знакомо. Через секунду он понял. Это был одеколон, которым пользовался много лет назад Алек. Закрыв глаза, маг сделал глубокий вдох. И ещё один. Хотелось вечно вдыхать этот аромат, витающий в холодном воздухе, но нельзя. Станет лишь хуже. Нужно жить реальностью: Александра уже не вернёшь. К письму на этот раз прикладывались фотографии. Магнус сделал для себя решение посмотреть их после того, как он прочтёт письмо. Здравствуй, Магнус. Я не знаю, сколько лет прошло с тех пор, как я умер, но, надеюсь, много, и ты всё ещё живешь своей прекрасной жизнью, исполняя свои мечты и помогая другим делать это. Мне очень жаль, если это не так, надеюсь, ты скоро встанешь на свой путь. Я должен сказать это сейчас. Это последнее письмо, милый. Больше не будет. И пришло нам с тобой время попрощаться. Теперь уже по-настоящему, потому что я не вернусь. Ты получил это послание, потому что забыл, какого оттенка голубого были мои глаза. Я не виню тебя за это, ведь всё когда-то заканчивается. Я понимаю, не переживай. Несмотря ни на что, хочу немного помочь тебе в этой ситуации. Я распечатал наши любимые фотографии и рисунки Клэри, которые она рисовала для нас в виде подарков (она та ещё растяпа, но рисовать умеет). Они в конверте вместе с письмом. И раз уж ты забыл, как я выгляжу, можешь посмотреть на картинках :) Ах. Помнишь наш медовый месяц? Волшебное время. Мы путешествовали, как и тогда, после войны с Валентином и Кругом. Фото с Эйфелевой башней* оттуда. А тогда, когда мы были в Риме? Второе фото* с того вечера, когда мы прикончили какого-то демона рядом с Колизеем, а потом гуляли по городу, делали фотографии и наслаждались видом звездного неба. А то, как я впервые поцеловал тебя перед всеми... Наверное, руна Бесстрашия подействовала :) Рисунок Клэри* прилагается. Вот две фотографии* с нашими детьми. У нас замечательная семья, я люблю вас. Спасибо, что всегда были на моей стороне и поддерживали, что бы не случилось. О, и тот рисунок Клэри* на мой официальный переезд к тебе? Ты, я и Председатель Мяо. Все тогда очень переживали, чтобы я ничего не забыл и спокойно въехал к тебе, но это все было на пустом месте. Я просто перебрался в другой конец города, а все мои родственники трепетали так, словно я уезжаю от них на другой конец мира. Но оно того стоило. Думаю, шести фотографий хватит? Ты, надеюсь, и сам до сих пор хранишь парочку? Ну, как бы то ни было, это мои любимые. При одном взгляде на них я всегда становился в сто раз счастливее и знал, ради чего я каждый день стараюсь изо всех сил. Ради того, что дома меня всегда ждали ты, Макс, Раф и Председатель. Вот так вот. Должен сказать, Магнус, ты всегда был для меня самым дорогим человеком на всем белом свете. До встречи с тобой я чувствовал себя потерянно и не знал, кто я. Но все изменилось, когда впервые в жизни кто-то (ты) окружил меня такой искренней любовью и заботой, что даже голова кружилась. Я стал чувствовать мир, окружающий меня, стал добрее к людям и перестал отталкивать всех подряд. По крайней мере, я пытался. И всё это благодаря тебе. Ты стал тем, кто перевернул мою жизнь с ног на голову. Ты стал моим переломным моментом, после которого моя жизнь и я сам никогда бы не стали прежними. Ты всегда делал меня самым счастливым и любимым человеком в мире, за что я тебе благодарен. Хочется верить, что я делал для тебя то же самое в ответ. Я посвятил тебе всю свою жизнь и никогда, ни на единую секунду не жалел об этом, потому что это было лучшее решение, которое я только мог сделать. Я люблю тебя так сильно, Магнус Бейн. Но нам придётся попрощаться, хорошо? Сейчас, несомненно, тёмные времена, потому что мне пришло время по-настоящему уйти, но ведь темней всего перед рассветом. Завтра над горизонтом поднимется солнце, и вместе с ним ты должен начать свою жизнь без меня. Я продолжу приглядывать за тобой, но ты не должен больше беспокоиться по пустякам. Ты снова влюбишься, снова будешь не одинок. И я одобрю твой выбор, если он сделает тебя счастливее. Это все, на что я буду надеятся — чтобы ты был счастлив. А для этого тебе придётся отпустить меня. Я уже писал, что хочу остаться для тебя светлым воспоминанием, и это до сих пор то, чего я искренне желаю. Пожалуйста, Магнус. Я верю, ты справишься. Спасибо тебе за всё, Магс. Я люблю тебя и всегда буду любить. Прощай. Твой Александр Гидеон Лайтвуд. Магнус чувствовал, как из-за слёз становится тяжелее дышать, а в горле застывает ком. Он знал, что когда-нибудь это произойдёт, и письма закончатся. Но прямо сейчас он этого не хотел, он не был готов. Бейн достал из конверта небольшие фотографии и, усевшись поудобнее, стал их рассматривать. Они все были просто прекрасны и заставляли улыбаться. Златоглазый помнил, каково это было — находиться рядом с человеком, которого ты любишь больше всего на свете, видеть его каждый день, целовать и обнимать, держать его за руки, смешить и заинтересовывать его, делать его счастливее. Магнус всегда был уверен, что если Александр улыбается, то он делает это вместе с ним. Был уверен, что каждый раз, когда Алек входил в комнату, весь мир мага тут же концентрировался на этом сумеречном охотнике. И это то, что день за днём делало его счастливым. Теперь Магнус мог сказать, что и для голубоглазого всё было так же. Бейн не мог попрощаться с Алеком. Наверное, проблема заключалась в том, что он и сам этого не хотел. Маг привык к тому, что Александр рядом с ним мысленно и в своих письмах, и теперь он не мог отказаться от этого в одно мгновение. Из размышлений Мага вырвали громкие, резкие звуки за дверью. Он быстро поднялся на ноги, с помощью магии привёл в порядок своё лицо и костюм, и отправил письмо на прикроватную тумбочку в своей спальне. Бейн выскользнул из-за двери в освещённое неоновыми лампами помещение. Из-за только что полученного послания Магнус даже не подумал о том, что могло происходить что-то ужасное. И он совсем не был готов получить пулю в правую часть груди. Всё произошло быстро. Звуки, которые он услышал, были выстрелами из пистолетов. Перед тем, как быть подстреленным, маг успел заметить, что его сын и лучшая подруга лежат на полу, окружённые кровью. В таком же положении находились ещё несколько магов и фейри, пришедших посмотреть на картины с изображенными на них влюблёнными парочками. В этом же положении теперь находился и сам Магнус. Он мутно понимал происходящее, но выстрелы прекратились, и теперь кто-то небрежно схватил Бейна под руки и потащил куда-то, крича, видимо, своим напарникам «Он у нас! Сваливаем! Мы получили, что хотели». Затем маг снова грохнулся на пол, на этот раз лицом вниз, больно ударившись носом и щекой, точно разбив губу. Крики стихли, а Магнуса вновь подняли, но теперь осторожно, и переложили куда-то рядом, но на спину. Наверное, носилки. Последнее, что увидел Бейн, когда распахнул глаза, собравшись с силами, был темноволосый охотник, который казался до боли похожим на Алека в предсмертном состоянии златоглазого. «Если я умру, то буду рядом с Александром», — мысленно отметил про себя Магнус в мгновение перед тем, как отключиться.