Если ураган ведет тебя к мести - одну могилу рой для себя. (с) А. Пехов
***
В комнате было темно и душно; плотные тяжелые шторы не пропускали солнечный свет. За окном весело гомонили птицы. Император Хакс полулежал на кушетке, подложив под голову валик, и мечтал свернуть каждую из этих птичьих голов, на которых находились эти их маленькие клювики, из которых и исторгался этот адский шум. Тихо скрипнула отворившаяся дверь, послышались шаги. - Господин мой, вы ничего не съели, - негромко сказал мужчина, приближаясь к кушетке. - Голова раскалывается, не могу есть, - пробормотал император, не открывая глаз. - Господин, голова часто болит от голода, может хоть кусочек попробуете, вам станет легче. - Не станет, - отмахнулся Хакс. - Позови лучше ту датомирку, что умеет делать массаж. - Хорошо, господин, как скажете. Мужчина, а это был сам первый советник императора, повернулся и вышел из комнаты, бросая на ходу: - У вас после обеда аудиенция с альдераанскими послами, отправить к ним двойника? Хакс немного подумал и ответил: - Нет, сам пойду. - Уверены? - в голосе первого советника звучало сомнение. - Вы же знаете какие они шумные. Сейчас начнутся вино, танцы, одно представление на два часа, а потом еще переговоры. - Уверен, - твердо прошептал император, приложив руку к мучительно пульсирующему виску. - Альдераан слишком важен. Нгам-Чит поможет мне. - Как прикажете, император, - кивнул советник и вышел из комнаты. Спустя мгновение вошли слуги и унесли так и не тронутую еду. Птицы за окном и не думали замолкать. "Может, приказать изловить их всех и зажарить в пирог для альдераанцев", - раздраженно подумал Хакс, ожидая прихода Нгам-Чит. Датомирцы знали толк в массаже, в медицине и много в чем еще. Хаксу нравился этот народ и нравилась маленькая Нгам-Чит, чьи сильные пальцы и по-детски беззлобный характер часто несли спокойствие и исцеление. Дверь комнаты снова отворилась, но шагов на этот раз почти не было слышно. - Господин-кха звать Нгам-Чит, Нгам-Чит приходить помогать, - тихонько мяукнула девушка над самым ухом у Хакса. - Да, я звал тебя, Нгам-Чит, - кивнул император, приоткрывая глаз. - Голова очень сильно болит, сделай что-нибудь с этим. Датомирка стояла прямо напротив него: как всегда с широкой улыбкой, большими, сильно оттопыренными ушами и раскосыми глазами. Услышав просьбу императора, она с готовностью кивнула и стала позади кушетки, ловко обхватив ладонями императорскую голову. Маленькие пальцы принялись кружить по лбу и затылку, надавливая то там то тут одной ей известные точки. Хакс замычал от удовольствия; боль немного отступила. - У вас болита голова потому сто много мысилей в ней тязелий, - сообщила девушка, не прекращая своих манипуляций. - Таков уж мой крест, - пробормотал Хакс, расслабленно разваливаясь на кушетке. - Иногда у Нгам-Чит тозе миного тязелый мысель, и голова такой у-у-у, - датомирка смешно сморщила лицо, - как большой касутрюль на общей кухне. Тогда я брать свой мысель и ложить в калобка-дерево. И до утла не трогать, не открывать! Смуглый палец с коротко подстриженным ногтем надавил куда-то в основание шеи, и Хакс едва не всхлипнул от наслаждения. - Что еще за коробка-дерево? - спросил он, открывая глаза и видя перед собой ушастое лицо с двумя черными косами по бокам. - Колобка-дерево, - повторила девушка, - такой, - она принялась махать руками, начертив в воздухе некое подобие геометрической фигуры, - и такой, и сверху клышка. Я хланю его под каловатью, - зачем-то добавила она. - Вам тоже надо завести колобка-дерево. - Ясно, - Хакс слегка улыбнулся. - Да, мне бы такая коробка точно не помешала.***
Кайло Рен вот уже несколько часов сидел зажатый в углу, между датомирцем и дромундцем. Его крупные размеры, которые обычно являлись преимуществом и поводом для гордости, на этот раз сыграли с ним злую шутку. Длинные ноги поджатые под себя ужасно затекли, широкие плечи никуда не влазили, и приходилось сидеть боком. Рен с завистью посмотрел на маленького датомирца спавшего рядом с ним. Вот кого можно хоть в продуктовую корзину вместить, - не больше кошки! Слева напряженно сопел дромундец. "А этого в корзину точно не запихнуть", - мрачно подумал Кайло, пошевелив туго связанными запястьями. - "Разве что по частям. И так он и то полезнее будет, чем в нынешнем состоянии". Всего дромундцев было трое, поэтому Рен не рыпался, сидел тихо. Да и какой смысл затевать заварушку, когда все здесь в равных условиях - в качестве рабов. Их везли в подарок местному императору. Хуже, чем вещи - никто. Пустое место. Кайло это угнетало. Руки и спина ныли, все тело затекло от неудобного положения, он обливался потом, затхлый воздух крытой повозки застревал в горле. Снаружи доносился гомон жилых улиц: зазывающие крики местных лавочников на всеобщем наречии, запахи пищи, помоев и вездесущая пыль. - Как думаете, долго еще ехать? - спросила девушка, напоминавшая Рену маленькую песчаную ящерку (она была из тидо). - Мой учитель сказал бы: "Если ждать, то долго", - фыркнул Кайло, почесав нос большими пальцами. - Учитель чего? - поинтересовался дромундец сидевший напротив и одетый в такую же черную рваную хламиду, как и сам Кайло. - Да всего. На Чандриле с детства обучают всему, чему только можно. Письму, грамоте, боевым искусствам всяким. У кого к чему тяга открывается, того уже дальше специально обучают, у-глуб-лен-но. Последнее слово Кайло произнес по слогам, словно сомневался в его правильном использовании. - Ну а у тебя к чему тяга была? - спросил второй дромундец, крупный, почти как сам Рен. - Я во всем был хорош, - хвастливо ухмыльнулся Кайло. - Любую науку на лету схватывал. - То-то я смотрю, наука тебе пригодилась, - фыркнул дромундец, проворачивая запястья скованных рук. - Пригодится еще, - зло отозвался Рен, - уж поверь. Я тут задерживаться не собираюсь. Дромундец в ответ только хохотнул и пробормотал что-то на своём языке. - Поговори у меня еще. Повозка наехала на камень, и всех внутри хорошенько тряхнуло. Датомирец промычал что-то во сне и уткнулся Рена. Тот раздраженно дернул плечом, но датомирец продолжил спать, как ни в чем не бывало. - Все мы в руках Р`ииа, - философски протянула тидо, глубоко вздохнув. - Сейчас мы в руках только императора Арканиса, - раздраженно отозвался дромундец, что сидел к Рену ближе всех. - Говорят, император очень стар, а лицо его обезображено шрамами и болезнью, - подал голос второй датомирец, молчавший все это время. - Поэтому он всегда ходит в маске. - Глупости, - отрезал Рен, и неосознанно коснулся собственного шрама, протянувшегося через все лицо. Шрамы не повод надевать маску, он это точно знал. Во времена, когда он был рыцарем, они тоже носили маски и шлемы. Когда противники не видят твое лицо, страх завладевает их сердцами, и первобытный ужас наводняет сознание. Все боятся неизвестности. - Я вот тоже слышал, что на Арканисе император скрывает свое лицо, - протянул дромундец сидящий напротив Кайло. - Вот приедем и увидим сами, - сказал Рен. - Ждать уж недолго осталось.***
Как и предупреждал По, - первый советник императора, альдераанцы устроили из своего появления целое представление. Хакс восседал на троне, в центре огромного зала с каменным полом и резными фресками, и тоскливо наблюдал за тем, как вносят бесчисленные подносы уставленные кувшинами с вином и прочей снедью. Серебро подносов блестело, отражая лучи солнца, проникающие в зал сквозь высокие стрельчатые окна. Нескончаемый хоровод ярких костюмов и мехов в которые были наряжены послы Альдераана наводил на императора тоску. Хорошо, хоть лицо не нужно было растягивать в натужной улыбке, все скрывала плотная маска, сделанная из слоновой кости. Когда наконец все танцы были станцованы, а все дары вручены, один из послов - чернобородый и коренастый, одетый в самое дорогое одеяние, вышел вперед и сказал: - Приветствуем Вас, о великий император Арканиса! Да не перестанет щедрое солнце светить над вашими благодатными землями! Хакс кивнул, а про себя подумал, что лучше бы перестало уже это солнце светить хотя бы на бликующие подносы. От ярких вспышек и шума едва прошедшая мигрень снова вернулась. Еще полчаса посол упражнялся в красноречии, расписывая местные красоты и добродетель императора. Хакс терпеливо ждал, пока тот закончит. Солнце тем временем спустилось чуть ниже, заглядывая в мозаичные витражи и расчерчивая пол на красные, синие и зеленые квадраты. - ...И потому, в знак нашего полнейшего расположения и вечной любви к Арканису, мы просим Вас, наивеличайший из императоров, принять наши скромные дары и этих рабов. Хакс вышел из оцепенения и уставился на посла. Альдераанцы за его спиной расступились и пропустили вперед семь человек. - Два датомирца, искусно владеющих приготовлением пищи и всяческих лекарственных настоев, - начал перечислять посол. - Девчонка тидо, ловко и быстро расправится с самой черной работой. Три дикаря из Дромунд Кааса, один работает как за троих, так что считайте, что их девятеро. И мятежный рыцарь изгнанный из Чандрилы. Упрямый, но эффективный, особенно под зорким надсмотром ваших первоклассных капитанов. Хакс выпрямился на троне и внимательно осмотрел рабов. Плененным датомирцам он не доверил бы даже еду посолить, эти могут из яичной скорлупы смертельный яд приготовить. Дромундцы дикари, все равно что головную боль подарить, а она у него и так уже имеется. Что касается тидо, опасной она не выглядит, можно действительно отправить к чернорабочим. Все равно хуже, чем на Джакку ей вряд ли где-то будет. А вот мятежный рыцарь... Хакс повнимательней всмотрелся в крупную фигуру. Рыцарь являл собой отличный образец силы и мужественности. Высокий рост, возможно, даже выше самого Хакса, широкий разворот плеч, сильные ноги. Широкий лоб и правую половину лица пересекал рваный шрам. Кого угодно такой шрам сделал бы безобразным, но рыцарю почему-то он шел. Темные глаза смотрели с вызовом, и императору вдруг захотелось стереть это надменное выражение с лица раба. Хакс сглотнул, в сотый наверное раз порадовавшись маске, и махнул рукой. - Император принимает ваши дары, - проговорил По, стоявший по правую руку от трона.***
Солнце наконец скрылось за горизонтом, уступая ночной прохладе. Легкий ветерок залетал в комнату сквозь распахнутые окна и шуршал тяжелыми шторами. Собирался дождь. Хакс отложил в сторону последний свиток украшенный его витиеватой подписью и запечатанный сургучом, потер переносицу. После принятия делегации он отправился в кабинет, где еще несколько часов работал, рассматривая указы и прошения, а также отчеты военных командиров. Два раза служанка приносила чай и бутерброды, и еще какую-то сухую траву, которую передала Нгам-Чит, от головной боли. Хакс не знал что делать с травой, поэтому просто растер её между пальцев и ссыпал в чашку с чаем; надкусил полбутерброда. Часы пробили полночь. - Я разместил пленников в темнице на третьем уровне, - как бы между прочим сообщил По, пришедший забрать подписанные свитки. - Ага. - Что вы будете делать с ними, господин? - советник выжидательно уставился на Хакса; тот поднял голову и посмотрел в ответ. - Датомирцев отпустим, у нас с Датомиром дружественные отношения, не стоит их нарушать. Дромундцев на строительные работы, тидо к чернорабочим отправим. - А чандрильца? - Чандрилец мятежник, - негромко проговорил Хакс. - Его скорее всего свои же и продали в рабство. Они считают, что отобрать у человека свободу намного хуже, чем отобрать жизнь. Так что вряд ли он там кому-то нужен. К тому же мы с Чандрилой не друзья. - И что вы будете с ним делать? - уточнил По, выравнивая стопку свитков в руках. - В карты играть, По, что ты как маленький, - император раздраженно поморщился. - Придумаю я что с ним делать. Применение для всего найдется.***
В темнице Кайло было сыро и прохладно. Не то чтобы он рассчитывал на какие-то особые условия, но надеялся, что хотя бы воды дадут - не дали. После душной дневной поездки находиться в темнице было даже приятно, только пить очень хотелось. Кайло сделал несколько глотательных движений, собирая во рту остатки слюны распухшим языком; выдающийся кадык походил вверх-вниз. Запястья ему тоже никто развязывать не спешил, но эту боль он мог с легкостью игнорировать. Здраво рассудив, что о нем уже вряд ли кто-то вспомнит сегодня, Кайло как мог устроился на сыром полу и уснул. Разбудил его скрип отпираемой двери. Неуклюже опираясь на связанные руки, Кайло сел и посмотрел на вошедшего мутным со сна взглядом. - Эй, - позвал чей-то голос из темноты, - чандрилец, живой? Где ты есть? - Здесь я, - хрипло отозвался Рен, прочищая горло. - Где ж мне еще быть. - Погоди, пойду свечу раздобуду, - раздалось в ответ, снова скрипнула дверь, звякнули ключи. - Конечно я подожду, только ты сильно не задерживайся, а то у меня сегодня еще много дел, - крикнул Рен ему в спину, но владелец голоса похоже, его не услышал. Спустя несколько минут парень, теперь Кайло мог увидеть, что это именно парень, - высокий, тощий и довольно молодой - вернулся обратно, неся в руках потемневший от старости подсвечник. Он повозился с замком, отпер дверь ключами, вошел, снова закрыл дверь и уставился на Рена. Рыцарь неподвижно сидел на полу, опираясь спиной на стену. - Ты чандрилец, верно? - спросил тот, наклоняясь ниже и поднося свечу к самом лицу Рена. - Мятежный рыцарь которого сегодня доставили императору? - А тебе какое дело? - недружелюбно отозвался Кайло, но с места не сдвинулся. - Сам-то кто такой? - Меня зовут Хотч, я послушник в храме Войны. Ученик мейстера. - И что ты здесь забыл, ученик мейстера? - проворчал Кайло потерев лицо связанными руками. - Посмотреть пришел, - признался парень, отступая вглубь камеры. - Любопытный я. Рен в ответ только фыркнул. - Я тебе зверушка что ли какая или что. - Нет-нет, - паренек быстро облизнул губы и вцепился в свечу. - Просто думал, может расскажешь что интересное. Я там книгу пишу одну. Летопись, вроде того. Могу и тебя туда вписать, если хочешь, конечно. - Войти в анналы истории, как пленный мятежный рыцарь, - хохотнул Кайло. - Вот так щедрое предложение, даже не знаю что и сказать. - Ну, скажи например, из-за чего ты вдруг стал мятежным, что такого натворил? Парнишка, очевидно, не понимал сарказм. - Не твоего ума дело, что я натворил, - рявкнул Рен; и продолжил уже спокойней. - Слышь, есть что попить, жажда доконала уже. - А, конечно, да! - спохватился Хотч. Он суетливо поставил свечу прямо на пол и принялся рыться в глубоких карманах своей рясы. Наконец, он нашел что искал - небольшой мех с водой, и опасливо посмотрел на рыцаря. - Да не боись ты, не трону, - нетерпеливо пробормотал Рен, подаваясь вперед и с готовностью запрокидывая голову. - Открой рот, - скомандовал Хотч и шагнул навстречу, останавливаясь прямо перед рыцарем. Тот послушно приоткрыл пухлые растрескавшиеся губы, и парень влил в него немного воды из меха. Кайло пил жадно; кадык ходил вверх-вниз по напряженной шее. Темные глаза были прикрыты, и потому Рен не заметил с каким лицом Хотч наблюдал за ним. Выхлебав почти весь мех, Кайло наконец отстранился и довольно улыбнулся, проведя влажным языком по сухим губам. - Вот за это спасибо тебе, - сказал Рен, и даже голос его стал звучать по-другому, глубже и басовитей. - Услуга за услугу, - отозвался парень, убирая мех обратно в карман. Рыцарь прищурился и посмотрел на него снизу вверх: - А ты точно послушник, а не торгаш какой-нибудь? Уговора такого не было. - Точно-точно, - фыркнул Хотч и приземлился прямо напротив Рена. С лязгающим звуком передвинул подсвечник, установив ровно между ними, и скресил ноги на корусантский манер. - Осмелел, не боишься, что достану? - ухмыльнулся Рен, раскидывая длинные ноги обутые в драные сапоги. - Все равно отсюда бежать некуда, - пожал плечами парень, - здесь защита самая надежная в мире. Слыхал когда-нибудь о пленных, что сбежали с Арканиса? - Неа. - Потому что не было такого никогда. Последнюю фразу Хотч произнес чуть ли не с гордостью, словно это было его личное достижение. Рен нахмурился, но ничего не сказал. Вместо этого принялся рассматривать сидящего напротив парня. Послушник как послушник, ничего примечательного: длинная серая ряса, пояс-веревка, даже не фашья. Лицо молодое и очень бледное, рыжие волосы - неимоверно яркие, не смотря на полумрак. По всему его виду можно было сказать, что парнишка - полный наивняга; пробрался к пленнику в камеру, каких-то историй ему подавай. Не вписывался в общую картину только пронзительный взгляд серо-зеленых глаз; слишком серьезный и какой-то давящий. Хотя, может, Рен просто все придумал из-за усталости и голода. Сидя на полу в сырой темнице, без какого-либо конкретного будущего - тут хочешь не хочешь, станешь подозрительным. - А что у вас с пленниками тогда делают, если те не сбегают? - тихо спросил он, стараясь чтобы голос не выдал его чувств. - По разному бывает, - протянул Хотч. - От решения императора все зависит. Кого-то на работы всякие отправляют, кого-то отпускают. А других, я слышал, к императору в спальню приглашают. - Что ж у вас некому императора ублажать? - вскинул брови Рен. - Ну это же император, - пожал плечами послушник. - Ему никто не указ. - Я слышал, он датомирцев любит, - рыцарь согнул мощную ногу в колене; полы рваной хламиды разъехались, открывая на обозрение засаленные штаны. - Значит кое-что ты все-таки слышал об Арканисе, - осклабился Хотч. - Да, с датомирцами мы и правда не враги, их тут довольно много. Со мной несколько человек в послушниках ходят. - Слышал конечно, - не стал отрицать Рен. - Слышал, что император старый и уродливый, потому всегда в маске ходит. Слышал, что лицо его обезображено шрамами и болезнью. - Это правда, - покивал парень. - Видел портрет в холле висел, вас мимо него должны были вести. Кайло порылся в памяти и вспомнил огромную картину - человеческая фигура, написанная в полный рост и увеличенная в несколько раз. На картине был изображен высокий худощавый мужчина. На лице у него и правда были шрамы, а праву сторону вообще словно кислотой разъело. - Так это и есть ваш император? - удивился рыцарь. - Но к чему тогда маска, если написали его лицо и вывесили в холле - смотри не хочу. - Маска это для защиты, - сказал Хотч. - Если император путешествует, все надевают маски, чтобы нельзя было понять, кто из них он. Дабы предотвратить возможное покушение. - Хм, умно. Кайло замолчал и уставился на носки своих дырявых сапог. За стеной камеры кто-то ходил по коридору, вдалеке слышались голоса разговаривающих между собой охранников. - Так ты скажешь, за что тебя изгнали? - спросил послушник, разглядывая непропорциональное лицо рыцаря. - Я состоял в ордене Рен, - негромко начал рыцарь, подцепляя пальцем кусок ткани и принявшись ковырять дырку. - Это что-то вроде личной охраны королевы Органы. Будучи приближенным к трону, я узнал, что она готовит новый закон, касающийся моего ордена. И если кратко, мне это не понравилось, и я ей об этом заявил. После чего меня сразу схватили и объявили мятежником. Лишили всех статусов и имений и продали в рабство. - И что это был за закон? - послушник зачарованно наблюдал за тем, как Рен расковыривает свой и без того рваный наряд. - Это уже не важно, - в голосе рыцаря послышалась горечь. - Что со мной будет, Хотч? Он вскинул голову и прямо посмотрел на парня, сидящего напротив. Черные нечесаные кудри мазнули по лицу. - Не могу знать, - отозвался тот, садясь прямее. - Поговорю с мейстером, попробую что-нибудь выяснить. Он поднялся на ноги, забрал свечу, стряхнул пыль и пригладил оттопырившийся карман. - Стой, - Кайло поймал его за край рясы, когда тот уже направлялся к выходу. - Что еще? - послушник недовольно уставился на длинные пальцы с грязными ногтями. - Спасибо за воду, Хотч. Рен проникновенно взглянул на него. И прежде, чем осознать свои действия, Хотч наклонился и быстро прикоснулся к чужим губам. - Я думал у вас монашеский обед, - фыркнул Кайло. - Я послушник, - отозвался парень. - Еще не монах. И в голосе его послышалась улыбка.