Сумрачная Звезда

Abjiciamus ergo opera tenebraum, et induamur arma lucis…* Морис Дрюон «Проклятые короли»

Юноша устало выдохнул и ударил посохом по бесконечной нагой пустоте, клубящейся в неистовом танце с Хаосом, из которого все возникло. Глухой удар прокатился по Вселенной, и звезды, полыхавшие, жгучим, ядовитым светом, покорно воссияли ярче, приветствуя своего Короля. Покачав головой, юноша взъерошил свои светло-пшеничные волосы и встревоженно сжал древко посоха. — Что печалит твое сердце, Лир? Юный король Звезд вздрогнул и, обернувшись, почтительно преклонил голову перед своей Создательницей, перед той, кто сотворила все во Вселенной, включая его самого. Луояль была туманным силуэтом, окутанным шелковистыми лентами теплого, золотистого света. Лиру она напоминала зарю, что венчала начало каждого дня в мире, который занимал все его мысли. Встревоженный и внимательный взгляд лазурных глаз Луояль был устремлен на ее первое создание, чей вид был угрюм и печален. — Я думала ты будешь счастлив вместе с Амург. — Я счастлив. Лир молча перевел взгляд на Антикус, мир, раскинувшийся чуть в отдалении. Разделенный меж двумя могущественными людскими королевствами долгие годы Антикус был погружен во мрак кровопролитных воин. В начале столетия Белесого Волка, на престол Лоремии взошел новый король, принесший своему государству величие и процветание. Обезображенный рукой любящего отца, Уильям V прослыл средь своего народа Безумным, ибо несмотря на всю его рассудительность, порой вспыльчивость, перетекшая в его вены от отца, брала над королем вверх. Уильяма V уважали, боялись и почитали, как спасителя пришедшего после смерти своего отца, Филиппа Жесткого, утопившего в крови не только Лоремию, но и весь Антикус. Рубиновая война, начавшаяся в год созвездия Чёрной Розы, спустя семь столетий до сих пор продолжала сжигать жизни. И пока кровавый огонь войны поглощал новые земли, на далёком туманном острове, укрытом от любопытных и непрошенных взглядов холодными водами Змеиного моря, да зелеными дубравами Шепчущего леса, великий Орден Звездочетов* скрупулёзно писал историю мира, который вот-вот должен был кануть в небытие. — Этому кровопролитью должно положить конец. — Лир! Юноша обернулся на звонкий голос, прорезавший бушующую бесконечность. Улыбка украсила лицо Короля Звезд стоило ему завидеть свою возлюбленную, несущуюся сквозь нагую Пустоту. Белоснежные локоны подпрыгивали в такт ее плавучим движениям, и сверкала она очаровательней всех прочих звезд, украшавших недвижный Хаос. Перед Луояль белокурая красавица почтительно преклонила голову, увенчанную прелестной серебристой короной. — Лир, прав, война должна прекратиться, — первородная звезда обратила взгляд своих сумрачных глаз к Антикусу, — мы должны вернуть ему мир. Создательница улыбнулась, радуясь, что ее первые творения оказались достойными. Кивнув, Луояль взмахнула руками, и Лир со своей возлюбленной почувствовали, как их силы начали таять.       В тот день с небосклона упала звезда, и имя того светила было Амург, что с древнего наречия означало «Сумрак». Свет этой звезды был столь тускл, что его едва ли можно было разглядеть на ночном полотне, но в самую темную ночь, лишь ее свет пробивался сквозь застлавшую небо темноту. Сорвавшись с небосклона светило упало в день, когда на свет появилась первая наследница Лоремийского престола, — Офелия Уильям Руасон I. Такая крохотная и еще совсем несмышлёная, принцесса с первым ударом сердца привнесла в мир древнюю тень, что затаилась в уголках ее кремнистых глаз. Звездочет, коему было поручено хранить великие, королевские дома Запада, Бедвир, прослывший в миру Чернозвездным, увидел в прелестной, белокурой Офелии силу, что некогда венчала чело ее предка, познавшего мощь теней во всем их великолепии. Спустя девятнадцать малых созвездий две людские державы заключили мир, казавшейся несбыточной мечтой, и Антикус замер в молчаливом ожидании, когда перемирие скрепится нерушимыми узами.