До отъезда четыре дня.
Драко нервно мерил комнату шагами и, казалось, даже не осознавал волнения в собственных действиях. Четыре на пять метров, у стены кровать, застеленная, кто бы мог подумать, полосатым покрывалом в серебристо-зелёных цветах — подарок девушки-соулмейта и по совместительству дара Судьбы, в противоположной от двери стороне письменный стол, а посередине расположены не совсем удобно, но крайне необходимо в данный момент два зелёных кресла, в которых разместились два парня. Один с наслаждением поцеживал из бутылки сливочное пиво, купленное в Хогсмиде, и с каждым отпитым глотком смотрел, сколько же там осталось. Второй наблюдал за уже начавшим раздражать маятником по имени Драко и, нервно вторя каждому шагу друга, покачивал ногой, закинутой на вторую. — Мы уже битый час сидим здесь и даже причины сумбурного собрания не знаем. Может, ты, наконец, заговоришь? — поинтересовался второй, поглядывая на Малфоя. — Тео, мы ждём, — отозвался первый, отставив бутылку на удачно оказавшуюся рядом тумбу — ещё один элемент небогато обставленной комнатки утопающего в нервах Драко. — Ответа ты все равно не добьёшься, а вот выпить сладкую бурду можешь, — он кивнул на бутылку, жестом предлагая Нотту отведать пусть и не привычный на подобных встречах алкоголь, но всё равно приятный напиток. — Будешь? — Нет, Блейз, не буду. Кого или чего мы ждём? — не будучи уверенным, обращается он к Малфою или Забини, Теодор обвёл помещение цепляющимся за все детали и мелочи взглядом и остановился на двери. В этот момент раздался робкий стук. Драко встрепенулся, словно очнулся ото сна, и буквально в один шаг подлетел к двери, чтобы скорее открыть. На пороге, стягивая единственную найденную в шкафу кофту с длинным рукавом — то немногое, что скрывало цветы на её коже от других учеников, — стояла Гермиона. Не заметив гостей в комнате, она разделась до тонкой майки и даже успела протянуть руку к Малфою, чтобы избавиться от рисунков. Они не виделись всего двадцать часов, но за это время на ее теле успело расцвести столько цветов, что Блейз, разглядев это, присвистнул, а Тео даже подорвался на ноги. — Драко? — тихо позвала девушка, инстинктивно стараясь закрыться. Обняв себя руками и спрятавшись за неширокими плечами Малфоя, за которыми, однако, она вполне удачно скрылась, учитывая хрупкость и миниатюрность собственного тела. — Что происходит? — Не бойся, все хорошо. Они будут думать с нами. Над всей этой ситуацией, — объяснил он и сделал шаг назад, чтобы не позволить ей себя коснуться. Грейнджер поёжилась от изучающих взглядов двух парней, которые наверняка не жаловали её в своём обществе молодых аристократов, но не сказала ни слова в ответ. Просто быстро прошла в комнату, чтобы избежать лишних глаз и ушей, и закрыла за собой дверь, тяжело скрипнувшую от физической силы. В это же время сам Малфой без какого-либо стеснения перед Гермионой и уж тем более перед собственными друзьями расстёгивал рубашку, видимо, готовясь к объяснениям. Насколько девушка помнила, эти двое не были посвящены в тайну их ситуации. Оба удивлённо смотрели на разрисованное тело однокурсницы и раздевающегося Драко, на груди которого под расстёгнутым воротом уже виднелись очертания цветов. Сама же она предпочла на него не пялиться. По крайней мере старалась, но получалось откровенно плохо… Поглазеть явно было на что. Признаться, ещё никогда она не видела полураздетого парня так близко. Сейчас Грейнджер могла рассмотреть мышцы, перекатывающиеся под кожей при малейшем движении, мелкие мурашки, которыми покрылось его тело из-за неожиданно для него прохладного воздуха в комнате, тонкую полоску светлых волос, уходящих от пупка вниз под ремень штанов. Он был жилистым и довольно худым, и это только добавляло ему аристократичности. Её и саму бил озноб от такого зрелища… Благо, из-за рисунков это было незаметно. Хоть что-то полезное в них. — Так… Что это? — переводя взгляд с Гермионы на Драко, Тео спросил первым, не выдержав давящей тишины и непонимания. — Вы сделали одинаковые татуировки и решили похвастаться? — С чего нам это делать? — бойкий голос девушки совсем не сочетался с её напуганным лицом и благоговейным взглядом, устремлённым совсем не на говорившего парня. — Так вы, дорогуша, встречаетесь. Вся школа уже месяца два гудит, — усмехнулся Блейз, без смущения рассматривая друга. Он же парень, ему можно. А вот ей, наверное, стоило бы постесняться, но случайно пойманный взгляд Драко не только разрешил продолжать, но и нагло подначивал подойти ближе, прикоснуться, поцеловать… Грейнджер вздрогнула. Наваждение никуда не делось, но в мысли проник ироничный голос Забини. А ведь и правда, их встречи, по сути… отношения. Но этого требует ситуация! Ведь так? — И что это за рисунки? Ладно Малфой, от него чего угодно ожидать можно, с головой парниша не в ладах, но ты? — он взял бутылку недопитого сливочного пива с тумбочки и подошёл к Гермионе, описывая вокруг неё круг и рассматривая каждый рисунок как по отдельности, так и в целом. — Вы такие симметричные, что я ни за что не поверю, что это тату. Давайте. — Что тебе давать, Забини? — фыркнул Драко, инстинктивно закрывая собой Гермиону. Так как пока что вытянуть её из описываемых другом акульих кругов он не мог, пришлось встать между ними, старательно избегая желанных прикосновений. Цветы не жгли и не душили, не кололи и не разрывали плоть, но желание почувствовать эйфорию от тепла при их исчезновении создавали фантомные ощущения, которые точно нельзя было описать, как нечто приятное. — Объяснения, — пожал плечами Блейз, уступив Малфою. В этой охоте дичь от него ушла. Для чего Забини «охотился»? Ради информации, конечно. Гермиону раскусить было явно легче, чем скрытного Драко. — Вот тебе объяснение, — закатив глаза, сказал он и слегка отступил. Поворот, протянутая рука и просьба довериться во взгляде. Он ещё никогда не был таким убедительным. Может, так на неё действует система соулмейтов? Безоговорочная вера в него и ему?.. Грейнджер тихо выдохнула, мысленно собираясь с силами. Сейчас. Сейчас они раскроют их секрет еще двум людям. Инстинкт — какой? — соулмейта подсказал коснуться его ладони, поэтому она шагнула следом и крепко сжала его руку. С пальцев симметрично начали сходить рисунки с золотым свечением. От запястья к локтю, плечу, груди. Драко и Гермиона, снова чувствуя эйфорию от происходящего, смотрели друг другу в глаза и не замечали ничего вокруг, на лицах играли легкие улыбки, выражающие радость и нежность, теплоту и доверие. Они забылись в этом ощущении. Пока тишину и интимность момента не прервали. — О, — отозвался Нотт. — Так вот почему вы встречаетесь. — Что? — Блейз еле оторвал взгляд теперь уже от девственно чистой кожи Драко и его девушки, истерично переводя его то на говорящего друга, то обратно к родственным душам. — О чём ты? — Ты что, в детстве сказки про соулмейтов не слушал? — закатил глаза Тео. — Как ты вообще родился чистокровным магом? — Знаешь ли, моя матушка не была особо озабочена чтением сказок мне на ночь, когда искала новых мужей, чтобы потом их похоронить. Так что, уж будьте добры, объясните, что такое соулмейт, — хмыкнул Забини и снова уставился на Драко и Гермиону. Грейнджер смотрела на Малфоя с сомнением, боясь его друзей и их реакции. Оно и неудивительно, ведь они тоже чистокровные маги, не слишком-то жалующие магглорожденных волшебников, а уж тем более её. Девушка пару раз слышала, как они ссорились с Драко из-за их отношений. Мол, с ней он стал совсем другим, болтали что-то о вечеринках — по крайней мере, это делал Блейз, — а также говорили, что бедная Пэнси себе локти кусает из-за Грейнджер и того, что её возлюбленный выбрал не чистокровную Паркинсон. Но несмотря на то, что Драко не знал о находящейся рядом Гермионе, он отмахнулся и сказал, что вполне себе счастлив. Удивительно, ведь она думала, что Малфой её ненавидит, а после того, как стал с ней видеться в качестве родственной души, его отношение только ухудшилось. Хотя… В последнее время она стала замечать, что он действительно рад её обществу. По крайней мере, похоже на то. Либо это так, либо он прекрасный актёр, что тоже вероятно, ведь он с детства примерял миллионы масок, никогда не показывая истинного «я». Но сейчас главным было другое. Пока парень повествовал о происхождении цветов на их телах и объяснял своему другу, кем являются соулмейты, девушка начала торопливо перебирать варианты выхода из их положения в голове. — Ну, а нас вы в это секретное чудо волшебного мира зачем посвятили? — наблюдая за другом, спросил Блейз, поправляя ворот собственной рубашки из-за абсурдности ситуации. Он только что узнал про соулмейтов и не поверил бы в них, если бы два их представителя, которые нашли друг друга, не стояли рядом. — Нам нужно придумать что-то, чтобы мы могли ежедневно видеться, — уже не обращая внимания на саркастично-издевательскую манеру общения Забини и его явное нервное напряжение, которое скрывалось за иронией и шутками, ответил Драко. — Прошло всего около двадцати часов, а мы уже почти полностью заросли. Все тело цветы покрывают где-то за сутки, тогда их уже ничем не скрыть. Тео повернулся в кресле и, закинув ногу на ногу, с интересом поглядел на давно затихшую Гермиону. Она даже не заметила его внимания, полностью погружённая в собственные судорожные рассуждения. — Драко, твоя подружка времени даром не теряет, да? — усмехнулся он, привлекая всеобщее внимание. — Эй, Грейнджер, что придумала? — Если бы это было так просто, ваша помощь бы не понадобилась, — не поворачивая головы на Нотта и не переставая искать в голове ответ, откликнулась девушка. — У меня дома жить не вариант, это пригород маггловского Лондона, маленький домик, где живут мои родители, — она вздохнула, разведя замёрзшими руками. — У Драко тем более нельзя. Малфой усмехнулся, кивнув в знак согласия с родственной душой. Отец и так ядом от злости плевался, если он приведёт Гермиону в мэнор, это будет бой титанов, в котором кто-то обязательно проиграет. — Значит, нужна нейтральная территория, — пожав плечами, заключил Блейз и, наконец-то, допил сливочное пиво. Все взгляды обратились к нему: два в немом вопросе и один с интересом, как секунду назад смотрел на Грейнджер. — Как вам вариант встречаться в моей собственности?До отъезда три дня.
Они толком ничего не подготовили. Блейз, конечно, подкинул замечательную идею, да и место для встреч предоставил, но как туда попадать? Мысли крутились где-то на подкорке сознания, но во что-то адекватное превращались с трудом. Трансгрессия из Лондона невозможна — Министерство следит за несовершеннолетними, другие варианты еще менее вероятны, чем трёхмесячное игнорирование Статута о секретности. Драко полулёжа сидел под деревом, опираясь на шершавый ствол, неприятно давящий на кожу через ткань белой рубашки. Гермиона лежала на его коленях и рассматривала расплывающиеся из-за лёгкого ветра облака, пока он рассеянно перебирал её маняще пахнущие черникой, малиной, вишней и ежевикой волосы, разделяя крупные кудрявые локоны на более мелкие. До близкого знакомства с Грейнджер он не находил в этих запахах ничего особенного, даже когда один раз попробовал действительно приятный на вкус умиротворяющий бальзам, но теперь… Теперь он мог бы поклясться, что его Амортенция пахла именно так. — Драко, — тихо позвала она, нежно перехватив его ладонь. Он среагировал мгновенно. — Что? — неосознанный взгляд серых глаз переместился с леса на её лицо и тут же стал внимательным. — А если раздобыть портал? — предложила Гермиона, совершенно неуверенная в своей мысли. — Идея хорошая, но невыполнимая, Грейнджер, — вздохнул Малфой, вытащив ладонь из прохладной руки девушки и проведя костяшками пальцев по её щеке. — К сожалению, у меня нет настолько могущественных знакомых, которые могли бы одолжить нам хотя бы один, что уж говорить сразу о двух. — А у твоего отца? — ещё тише спросила она. — У него есть такие знакомые? Рука парня замерла прямо над её головой, когда он попытался вернуться к умиротворяющему занятию. Несколько секунд они молчали, он что-то обдумывал, перебирая в голове всевозможные варианты. Потом победно улыбнулся, видимо, найдя нужный. — Гермиона, я говорил тебе, что ты гений? — поинтересовался Драко, смотря ей в глаза. — Вообще-то нет, — поморщившись, отозвалась девушка и отвернулась. — А хотелось бы? — смеясь, он наклонился и поцеловал её в лоб. — Да. — Тогда ты гений. Я восхищаюсь тобой. Лёгкое касание его тёплых губ вызвало новую волну эйфории в их телах: непроявившиеся цветы растворялись на коже, хоть и без золотистого света, но всё так же приятно…До отъезда два дня.
Люциус Малфой делал всё, чтобы соулмейт его сына, так участливо предоставленный ему судьбой, не появился в его поместье. Он уже нашёл подходящую по его мнению партию Драко и не был готов к тому, что их чистокровность прервётся на нем. Он совершенно не желал видеть Гермиону Грейнджер, поттеровскую грязнокровку, в своём чистокровном доме, и всё ещё не смирился с тем, что у него нет другого выхода, кроме как принять её. Точнее, хотя бы не мешать отношениям сына и его магглорожденной подружки, чтобы самому Драко не было плохо, ведь без неё, как ни прискорбно для Люциуса, ему не выжить. Поэтому на просьбу единственного ребёнка он откликнулся мгновенно. Всё было предельно просто: Малфой-младший написал короткую записку, которую прислал с личным филином. В нем была всего пара предложений, но этого хватило, чтобы убедить отца. «Мне нужны два портала. Если не хочешь видеть Гермиону в мэноре, то найди их. Пожалуйста». Малфой-старший чуть ядом не изошёл, когда увидел, насколько почерк сына отличался. Все письмо было написано на скорую руку, но имя его грязнокровного соулмейта он выводил чуть ли не с ювелирной каллиграфической точностью. Отбросив записку, Люциус собрался чуть ли не в мгновение ока, и перед тем, как отбыть в Министерство и буквально вытребовать два портала для сына, он подошёл к тихонько читающей Нарциссе. В отличие от мужа она восприняла новость о магглорожденной девушке Драко гораздо спокойнее. Более того, Грейнджер была ей симпатична. Как невестка, разумеется. Хорошая девушка, умная, с амбициями. Миссис Малфой была уверена, что девочка добьётся больших успехов и однажды, возможно, даже станет Министром Магии. Как мать, её больше волновало благополучие собственного ребёнка, а уже потом чистокровность его детей. — Нарцисса, — властным голосом позвал её Люциус, не рискуя садиться рядом. Где-то в глубине души он уже знал ответ на свой вопрос. — Может, попробуем? — Мерлин, ты опять за своё? — женщина недовольно захлопнула ни в чем не повинную книгу. — Ты сам говорил, что у тебя не может быть больше одного наследника, когда я хотела ещё одного ребёнка, — она хмыкнула. — Теперь сам виноват. Мы можем пробовать сколько угодно раз, но тебе не кажется, что мы уже староваты? Тебе стоит пересмотреть отношение к жизни, Люциус, от Гермионы тебе не избавиться, так что придётся меняться. А теперь иди, не расстраивай меня ещё больше. Нарцисса снова открыла книгу и демонстративно зашуршала страницами, нарочито показывая всю свою погружённость в рассказ и отсутствие желания продолжать разговор. Малфой вздохнул, качнув головой. Видимо, ему придётся прислушаться к жене. И сыну. И его соулмейту. Он был вынужден выпрашивать порталы у самого Министра, который долгое время выступал против этой идеи. Сетовал на то, что Люциус отказывается принять девочку у себя, ведь если бы он сделал именно так, было бы гораздо меньше проблем. В итоге мистер Малфой оказался крайне убедительным, а его финансирование постройки нового крыла в Мунго — хорошим аргументом.До отъезда один день.
Драко не находил себе места. А если отец не справился? Или не успеет передать, если ему всё же удалось выпросить порталы? Чёрт, уже завтра Хогвартс-экспресс увезёт их в Лондон, а потом им придётся расстаться. На целое лето. Они не переживут его. Гермиона, наблюдавшая за маячащим соулмейтом, вздохнула, отложила книгу и поднялась с кресла. Когда он проходил мимо, она схватила его за руку и притянула к себе, обнимая. — Не переживай, Драко, — глухо произнесла девушка, уткнувшись ему в грудь. — Я не переживаю, Грейнджер, — предприняв лишь одну слабую попытку отойти, парень улыбнулся в её макушку. — Ага, а топаешь так и мельтешишь передо мной, потому что абсолютно спокоен? — она подняла голову и уставилась прямо в глаза Малфоя, скользнув взглядом по его губам. — Всё будет хорошо. Даже если ничего не получится, мы найдём выход. Драко усмехнулся и наклонился, жадно целуя её. Она без промедлений ответила, чувствуя на коже тепло. Они не позволяли себе многого, всё ещё не принимая реальность, но этот поцелуй казался таким правильным. Правильные движения, приоткрытый рот, прикосновения его рук к её пояснице. Он будто был предвестником их прощания, они желали насытиться друг другом. — Грейнджер, — судорожно выдохнул он, разрывая поцелуй и оставляя прохладу на коже обоих. — Ты, наверное, сейчас не хотела бы этого услышать, но… Может быть, конечно, играет роль система, но я… Мне кажется, я люблю тебя. Она вздрогнула, совершенно не ожидая такого. Гермиона вообще думала, что от Драко никогда этих слов не дождётся, а тут… Спустя всего пару месяцев он признаётся ей в любви, а она молчит, как дура. И прекрасно видит, как он нервничает. Но ждёт. Малфой тихо выдохнул, в его выдохе осталось разочарование от её молчания. Отпустил, сделал шаг назад и отвёл взгляд в сторону. Чего он ожидал? Что она расплачется от счастья? Что выпустит из палочки снопы искр и прямо тут согласится стать его женой в будущем, когда им обоим исполнится по восемнадцать? Глупо… Она же так не считала. Гермиона молча улыбнулась, в глазах блеснули слезинки, которые она даже не попыталась как-то скрыть. Руки сами собой потянулись к парню, девушка сжала его ладонь. — Эй, Драко, — она, продолжая улыбаться так, как в тот день, когда у неё получилось наколдовать самое первое заклинание, второй рукой провела по его щеке, поворачивая лицом к себе. — Я тоже тебя люблю. Слышишь? — Слышу… Он прижал её к себе так крепко, будто в следующую секунду она могла раствориться, словно это могло спасти их от расставания. Но им придётся. Вряд ли Люциус успеет в срок.День отъезда.
Они стояли на перроне. Стояли молча, просто наблюдая за рельсами, на которых через пятнадцать минут будет стоять Хогвартс-экспресс. Еще никогда они не чувствовали себя настолько плохо. Гермиона могла бы попробовать сравнить это с удушьем от цветов, которые разрастались в лёгких, но это было ничем по сравнению с неумолимым расстоянием, которое должно было их разделить. Нет. Больше. Оно их убивало. Медленно, мучительно. А предвкушение этого ранило, подобно острому ножу, рассекающему кожу, пускающему кровь. — Я не хочу… — шепотом произнесла Гермиона, сильнее сжимая его ладонь. — Я не хочу, — повторила она и посмотрела ему в глаза. — Давай сбежим? — Сбежим? — переспросил Драко. — Я бы с радостью, Грейнджер. Но ты ведь хотела увидеться с родителями, разве нет? — Да, — кивнула она и, резко развернувшись, обняла его. — Сейчас это выглядит так глупо. Мы ведь могли поехать к Блейзу и жить там, а потом съездить к родителям. Ненадолго. Да? Он промолчал, обнимая её. Где-то вдалеке раздался гудок поезда, заставив Грейнджер вздрогнуть. Малфой поцеловал её в макушку, стараясь успокоить, но кто бы успокоил его… В небе над ними кто-то ухнул. Парень поднял голову и рассмеялся. Отец успел? Похоже на то. Филин спланировал к ним и сел на выставленную руку Драко, перед этим скинув посылку. Она неприятно звякнула о землю, завёрнутая в идеально белую ткань. Грязная вода от дождя, который предвестником грусти и боли прошел в Шотландии этой ночью, тут же впиталась, превратив её в тряпку. Малфой отстранился от Грейнджер и погладил птицу в благодарность за доставку, а девушка наклонилась, рассматривая принесённые вещи. Внутри поблескивало красивое ожерелье с сапфиром, перстень с изумрудом, которые Драко помнил как украшения матери и отца, и записка. Не касаясь украшений, он развернул пергамент, на которым строгим почерком Люциуса было выведено: «Они другие, их можно носить. Для перемещения нужно подумать о том месте, куда хочешь отправиться, и как-либо воздействовать на них: коснуться, надавить. Возьми кольцо, а своей грязнокровке отдай ожерелье. Искренне надеюсь, что во сне оно её придушит. С наилучшими пожеланиями, папа». — Как всегда в своём репертуаре, — хмыкнул Малфой и достал украшение матери, которое та, по сути, подарила Гермионе. — Красивое, — улыбнулась она, внимательно рассматривая. — Что в записке? — Пожелания хорошего дня от отца, — пожал плечами парень и, зайдя девушке за спину, аккуратно надел украшение ей на шею, быстро застегнув. — Это что? Мне? Это портал? А как… — она, не переставая, сыпала вопросами, но Драко и не думал её перебивать. Когда их запас иссяк, он ответил: — Да, это портал, к нему можно прикасаться. Чтобы переместиться, подумай… обо мне. Или о коттедже Блейза. Ожерелье — подарок от родителей, в частности от мамы, — пока он объяснял своей девушке мелочи, она дала волю эмоциям, расплакалась и крепко его обняла. — Мы сможем видеться… Это будет лучшее лето.***
Италия. Окрестности Палермо. Уединённый особняк с белыми и стеклянными стенами, выходящий на тёплые воды Тирренского моря, прогревался солнечными лучами со стороны востока. Солнце уже пару часов освещало уютную спальню, где спали двое подростков. Им обоим по семнадцать, одному недавно исполнилось, второй в сентябре уже восемнадцать. Они уже пару дней не возвращаются в родные дома к родителям, наслаждаясь обществом друг друга. Объятия и поцелуи, которые не переходят грань дозволенного, установленную ими обоими, никому из них не надоели. И вряд ли это случится. Цветы уже два дня даже тускло не проявлялись на их коже, ведь они не отпускали друг друга дольше, чем на пару минут. Это лето лучшее в их жизни, ведь они соулмейты, которые смогли смириться со своей судьбой. Они смогли найти способ быть вместе. Они сумели друг друга полюбить.