Рецепт на счастье

— Дайте пачку презервативов! — И всё? — И гематогенку… Две! («Сегодня на улице я услышала»)

София проснулась с мыслью, что сегодня обязательно что-то произойдёт. В конце концов, не могла же эта рутина длиться вечно. Казалось, скука и так достигла апогея — а после такого обычно и случается что-то из ряда вон выходящее… Она собрала рыжие волосы в простой хвост на затылке, а на косметичку даже не взглянула. Обычно на лёгкий символический макияж уходило не более пяти минут, но сегодня София подумала: «Да кто меня там видит? Пенсионеры, приходящие за корвалолом? Так уж им важно, подведены у меня глаза или нет…» Зато на практику удалось прийти на десять минут раньше и в кои-то веки не получить устный выговор от провизора… Впрочем, того самого провизора — до ужаса противного и надоедливого мужика — на месте почему-то не было. София уже даже представила, как отпустит какую-нибудь колкость в его адрес, когда он придёт в 8:01, но потом подумала, что это чревато. Она ведь всего лишь практикантка, ещё даже университет не окончила… — Герра Хейли сегодня не будет, — где-то в 8:10, когда София уже приступила к своим обязанностям, сообщил фармацевт. — У него там какие-то проблемы дома. «Ну ничего, и без него справимся», — подумала София. Если отсутствие вредного провизора и есть то грандиозное событие, о котором она думала утром… Нет, пожалуй, не настолько грандиозное, да и предчувствие ещё не покинуло её мыслей. — Вместо него начальство обещало кого-то прислать, — продолжил фармацевт, стоя у Софии над душой — она никак не могла сосредоточиться и подсчитать, вышел срок годности у сиропа или нет. — Надеюсь, хотя бы к девяти придёт, а то вдруг кто с рецептом… — Ага, хорошо, — буркнула София. В 9:00 сменщик, наконец, явился. Зашёл не через служебный вход, а через основной, для покупателей, и о чём-то долго переговаривал с фармацевтом — София, сидя на полу склада среди коробок просроченного сиропа, слышала их разговор краем уха. — Ну, а практикантка где? — спросил вдруг новый провизор, и девушка вздрогнула. Тут же вскочила, едва не уронив коробку, и быстрым шагом направилась к прилавкам — именно оттуда слышался разговор её, так сказать, высшего начальства. Поначалу она думала, что новым провизором будет какая-нибудь почтенная женщина лет пятидесяти, потом, когда услышала мужской голос, решила, что это очередной мужик погаже Хейли… Но она никак не ожидала застать здесь высокого белокурого красавца, обворожительно улыбающегося и то и дело приглаживающего и без того идеально зачёсанные на пробор волосы. На вид ему было не больше тридцати. Белый халат небрежно накинут поверх фиолетовой рубашки и строгих классических чёрных брюк, на левом запястье — явно дорогие часы серебристого цвета. София даже заподозрила в нём выпендрёжника (это слово так любила использовать её подруга Кристина, что девушка не могла им не «заразиться»), но, если честно, её даже привлекали такие люди: самодостаточные, знающие себе цену и не считающие нужным скрывать свою самооценку. Таких аптекарей она ещё не встречала, поэтому и представить не могла, кого встретит сейчас на пороге аптеки… В общем, как писалось в дурацких любовных романчиках, которые София читала лет в шестнадцать вместо школьной программы, образ незнакомца сразил её в самое сердце. — Добрый день. — То, что красавец-провизор обратился к ней, она поняла не сразу. — София, верно? Не против, если на «ты»? Она только покачала головой. Очередной день практики прошёл как во сне. Провизора звали Хельмутом (фармацевт упорно настаивал на «герр Штольц», хотя провизор несколько раз едва ли не умолял называть его просто по имени), он был вежливым, улыбчивым и явно любившим своё дело. И вовсе не выпендрёжником — ну, может, только совсем чуть-чуть… Вызвали его, как выяснилось, в его законный выходной, потому что исчезновение герра Хейли оказалось внезапным даже для их высшего начальства. Но Хельмута, кажется, это вовсе не разозлило. Пока он делал какое-то лекарство по рецепту (при этом на нём были изящные очки с тонкой золотистой оправой), София по его просьбе полезла на верхнюю полку за необходимым для этой смеси порошком. Табуретка жутко шаталась, и девушка боялась упасть, поэтому то и дело хваталась за ручки шкафчиков. Если грохнется — точно не произведёт на него должного впечатления… Ещё и не накрасилась с утра как назло! Действительно, кому тут важно, подведены у неё глаза или нет? Со злости и досады София совсем забыла про шатающуюся табуретку, и та буквально ходуном заходила под её ногами. Девушка вскрикнула, зажмурилась и судорожно вцепилась в дверцу шкафчика. Оставалось надеяться, что она при падении разобьёт себе голову и умрёт, потому что падать прямиком на Хельмута (или около Хельмута) ей не хотелось. Но табуретка внезапно шататься перестала. София распахнула глаза и глянула вниз — слава Богу, голова не кружилась… Внизу она увидела Хельмута: он, присев на одно колено, придерживал ножки табуретки и всё так же обворожительно улыбался. — С-спасибо, — пролепетала София, не уверенная, что он её услышал, и спрыгнула с табуретки. — Вот, надеюсь, это нужный порошок, потому что больше я туда не полезу. Вечером у неё выдалась свободная минутка, и София достала телефон. Кристина была онлайн, значит, может поболтать… «У нас тут в аптеке на замену вышел новый провизор, такой симпатичный, вежливый», — написала София и, добавив улыбающийся смайлик, отправила. Кристина прочитала тут же и прислала короткое лаконичное «вау». «Понравился», — призналась София — уж подруга-то её точно поймёт. Сама она со своим парнем познакомилась в не менее странных обстоятельствах. Если верить её рассказам, судьбоносная встреча произошла в баре за партией в бильярд, которую Генрих, тогда ещё будущий молодой человек Кристины, уверенно продул. Ставкой был какой-то коктейль, потом, слово за слово, была назначена следующая встреча… Ну и, как выражается подруга, пошло-поехало. «В соцсетях ещё не искала?» — София буквально слышала этот скептический тон, пронизывающий каждое сообщение Кристины. «Пока нет». «Но хоть познакомилась?» «Конечно, по долгу практики…» В ответ Кристина прислала самый простой улыбающийся смайлик, но в её дискурсе это был знак проявления наивысшего сарказма. София представила подругу, сидящую на диване за ноутбуком, уплетающую какой-нибудь диетический батончик (всё-таки историческое фехтование, которым занималась её подруга, не предполагало поглощение всякого фаст-фуда) и в голос смеющуюся с сообщений девушки. Да уж, в двадцать два года начинать налаживать личную жизнь… Тогда София написала длинное сообщение, в котором описала все выявленные достоинства Хельмута: от привлекательной внешности до того, как он спас её от падения. Кристина молчала около минуты (девушка представила, как та задумчиво пережёвывает батончик), а потом выдала феерическое: «Наверняка педик». «Да иди ты…» — София отправила подруге разозлённый смайлик, но на самом деле рассмеялась. Вдруг её окликнули, девушка попрощалась с подругой и направилась на рабочее место. Хельмут, сидя возле кассового аппарата, копался в своём телефоне. В аптеке горел приятный желтоватый свет, а через не закрытые жалюзи окна виднелся ночной город. В такие моменты София чувствовала себя на своём месте и все сомнения насчёт того, ту ли профессию она выбрала, исчезали. И было уже не жалко ни вставать в полседьмого утра, ни ехать почти час до места проведения практики, ни терпеть вечные причуды провизора… — Ты случайно не знаешь пароль от wi-fi? — не отрывая взгляда от телефона, спросил Хельмут и поправил очки. — Знаю, — смущённо улыбнулась София и чётко назвала пароль. Потом она решилась спросить: — Вы к нам надолго, не знаете? — Не в курсе, — хмыкнул Хельмут и бросил на неё короткий заинтересованный взгляд из-под очков. — Но надеюсь, что надолго. *** На следующее утро София встала на полчаса раньше, чтобы нормально причесаться и накраситься. Да и одеться стоило во что-то посимпатичнее, чем джинсы и футболка… София выбрала одно из своих любимых платьев: бордовое с разноцветными полосками, рукавами до локтей и небольшим вырезом на спине, чуть выше колен. Оно подчёркивало все достоинства её фигуры и прекрасно гармонировало с рыжими волосами, которые София уложила в греческий узел. Ну прямо как на праздник или на свидание, честное слово… Главное — не испортить это всё по дороге на практику. Сердце ликовало в предчувствии прекрасного дня, прямо как вчера, только ещё сильнее. Неужели в её жизни начало происходить хоть что-то интересное? Неужели та скука, которая неизменно сопровождала её во время учёбы и практики, наконец рассеялась? И как всё-таки как было здорово испытывать хоть что-то, кроме раздражения и усталости… София буквально ворвалась в аптеку в 8:05 и застыла. На служебном входе её встретил разозлённый герр Хейли. Прочитав очередной длиннющий монолог о том, насколько неприемлемы опоздания, он отправил её делать ценники — скучнее занятия не придумаешь… Подумалось, что вчерашний день был просто сном. Что не было ни Хельмута, ни расшатанной табуретки, ни вопросов про wi-fi, очаровательных улыбок и светящихся голубых глаз… Однако переписка с Кристиной говорила о том, что всё-таки это было наяву. Ну почему, почему лучшие моменты жизни пролетают так быстро? Наплевав на платье, София по привычке уселась на пол, спрятанная от мира пыльными коробками, стульями и прочим хламом, и принялась выполнять поручение босса. Вообще-то герр Хейли официально назывался куратором, но София иногда мысленно называла его боссом — с иронией, конечно. Ибо слово «босс» применительно к герру Хейли звучало нелепо и забавно, и София сдавленно усмехнулась. Но эта усмешка не спасла отвратительного настроения: на глаза и так уже наворачивались слёзы. В отличие от вчерашнего, этот день полз медленно, секунды казались часами, а часы — сутками. Часа в три София вышла к прилавкам заменить устаревшие ценники. Сегодня атмосфера уже не казалась ей такой уютной. Иногда на неё поглядывали редкие покупатели: видимо, удивлялись весьма нарядному, но помятому платью, которое она безуспешно прятала под халатом, и чуть размазанным от слёз стрелкам на глазах. Фармацевт тоже смерил её изумлённым взглядом, а герр Хейли, как будто зная о вчерашнем, всем своим видом источал злорадство. Мудак. Из размышлений её вывел внезапно радостный голос фармацевта: — А, здравствуйте-здравствуйте! Как видите, сегодня нам срочная помощь не нужна… София подняла голову и вздрогнула, едва не выронив из рук коробочку с лекарством, на которую клеила ценник. Хельмут отряхивал мокрый зонтик — а она и не заметила, что на улице дождь — и всё так же ошеломительно улыбался. София смотрела на него круглыми глазами, а внутри у неё всё полыхало и бурлило: внутренности холодели, сердце стучало, словно желая разрушить рёбра, а коленки дрожали. Ну, хотя бы теперь она была уверена, что он ей не приснился… Его золотистые волосы чуть намокли от дождя — видимо, фиолетовый (девушка заметила, что этот цвет играл какую-то сакральную роль в жизни провизора) зонтик не очень спасал, а поверх тех же вчерашних рубашки и брюк был нарочито небрежно накинут чёрный кожаный плащ. Вроде бы вполне обычная, даже стандартная одежда, но во всём образе Хельмута сквозило чувство вкуса и желание нравиться. Что ж, это желание точно сбылось. Видимо, поймав её изумлённый взгляд, герр Штольц едва заметно подмигнул и негромко сказал: — Привет. София в ответ лишь кивнула, почему-то не в силах оторвать от него взгляд. Не хотелось упустить ни одного движения, ни одного взмаха ресниц, ни одной улыбки. Из оцепенения её вывел грозный голос Хейли: — Фройлен Даррендорф, займитесь делом. Бросив на него раздражённый взгляд, София продолжила заниматься ценниками и то и дело поглядывать на болтающего с фармацевтом Хельмута. Наконец тот, словно спохватившись, несильно хлопнул себя по лбу и, понизив голос, попросил фармацевта: — Дайте-ка мне пачку презервативов. Вот этих. — И постучал пальцем по стеклу витрины, указывая, какие нужны. На Софию словно вылили ведро ледяной воды. Значит, у него есть девушка… Или даже жена… Хотя она не видела кольца на его пальце, но ведь он мог снять его, чтоб не потерять на работе. В голове всплыло вчерашнее сообщение Кристины: «Наверняка педик». В конце концов, вряд ли ему нужны презервативы для того, чтобы наполнять их водой и сбрасывать с балкона. Слава Богу, она уже покончила с ценниками, поэтому ничего не мешало ей пулей броситься в служебное помещение, чтобы окончательно размазать слезами так тщательно выведенные стрелки. *** Пальцы дрожали, но сообщение Кристине она всё-таки набрала. Та была оффлайн, но, видимо, услышав уведомление, таки зашла в соцсеть и мигом ответила: «Я же говорила, что педик». София не знала, что на это сказать, и как-то машинально, бессознательно выдала: «Прекрати использовать гомофобный слюр». «Ты же знаешь, что я без злого умысла!» — Легко было представить, как собеседница закатила глаза. Кристине-то хорошо: ей двадцать пять, она уже несколько лет живёт с любимым мужчиной, и в целом у неё всё в порядке, есть работа, есть любимое хобби… А София даже толком не знала, что ей делать после окончания университета. Те редкие минуты, когда она чувствовала себя просто идеальной фармацевткой, казались ей теперь сущим бредом. Надо было идти на филфак, как советовала мама… «Ну сама подумай, — написала вдруг Кристина, — разве у тебя могло с ним что-то получиться? Во-первых, он староват для тебя. Во-вторых, подобные знакомства редко что дают. Ну и в-третьих, вдруг он правда по парням!» «Да успокойся ты. — София отправила смеющийся смайлик, но самой ей было не до смеха: слёзы продолжали обжигать глаза, а сердце — бешено колотиться от обиды. — Я не знаю, сколько ему лет, но он не намного старше меня. А что до знакомств… Вот как раз такие знакомства, как ваше с Генрихом, обычно и ничего не дают и ни во что не выливаются. Однако сколько лет вы уже вместе…» «Ой, подожди, — ответила подруга, — тут как раз к Генриху опять кто-то нагрянул…» «Ага, жду». Кристина сообщение не прочитала, но из онлайна не вышла. София продолжала сидеть на складе, считая минуты до окончания рабочего дня. Странно, что Хейли её так и не позвал обратно — видимо, не придумал, чем её ещё занять. Поэтому, наверное, пора собираться домой. София вздохнула, вытерла последние слёзы и встала, одёргивая платье. Подол его был безнадёжно измят, впрочем, какая теперь разница… Какая же всё-таки жизнь жестокая штука. Подарит всего один луч надежды, но такой яркий, что он озаряет всю душу, принося отраду, хорошее настроение, веру в людей, в себя, в лучшее будущее… А потом этот луч затянет плотным строем чёрных туч, и кажется, что они не рассеются уже никогда. Кстати о тучах: дождь на улице не прекращался, а у Софии не было зонта. Придётся мокнуть, что поделать… Когда Хейли её наконец отпустил, она набросила поверх платья свою кожаную куртку, которая вряд ли могла спасти её от холодных струй, и направилась к выходу. Неожиданно телефон завибрировал. София посмотрела в экран и обнаружила там сообщение Кристины: «Тут к моему припёрся один… Уж больно под твоё описание подходит: белобрысый, глаза голубее, чем его видок, в фиолетовом весь и такой длинный, что уже дважды долбанулся башкой о притолоку. Они с Генрихом давно дружат, он у меня в друзьях есть, сейчас фотку пришлю». «Мне это неинтересно», — попыталась убедить себя София, твёрдо решившая вычеркнуть Хельмута из своей жизни. На фотографии со страницы Фейсбука, которую прислала Кристина, действительно был белокурый провизор, да только какая разница? Она, София, ему точно не нужна. Для него она явно одна из многих таких же нерадивых практиканток, не более… А вот кем он успел стать для неё за эти два дня? Если честно, София впервые в жизни испытала что-то подобное: раньше она особо влюбчивой не была и романов почти ни с кем не крутила. А тут этот… педик (прости, вселенная, за гомофобный слюр!) ворвался в её жизнь, очаровал, покорил сердце только лишь взглядом и улыбкой и так же стремительно исчез, оставив после себя только горечь и разочарование. «Ага, хорошо», — ответила София, выходя под ливень. «У нас просто презики кончились, — незамедлительно ответила Кристина, — а Генрих совсем забегался, забыл купить. Попросил Хельмута своего ненаглядного, они ж друг другу жизнь доверят, если придётся…» «Так это он вам презервативы брал?» — София, кажется, выкрикнула эти слова вслух, прежде чем отправить. Хорошо, что у служебного входа аптеки никого не было… «Ну, судя по всему, да, нам. — Подруга добавила смайлик, пожимающий плечами. — Слушай, езжай-ка сюда. Я его задержу. Придётся мой любимый чай заваривать». София представила, как Кристина будет приглашать Хельмута выпить чаю, и засмеялась в голос. Её подруга жила в новом районе города, на самой окраине, и София плохо помнила, как туда ехать, но всё же в памяти кое-что отложилось: пару раз Кристина водила её в гости. Минут пятнадцать она проторчала на остановке, ожидая нужный транспорт — трамвай или автобус. Надежда была только на Кристину и её чудодейственный чай. Чего ей хотелось, она сама не знала. И чего хотела Кристина — тоже. Ну встретятся они у неё, ну поболтают — а дальше что? Вероятность того, что у Хельмута кто-то есть, по-прежнему велика. Удивительно было бы, если бы она ошибалась: он же такой весь из себя… А вероятность того, что София его как-то заинтересовала, — ничтожно мала. Она смотрела в окно неспешно плывущего по улицам Бонна автобуса, подавляя желание выйти на ближайшей остановке и поехать домой. Впрочем, она уже заехала в такие дебри, из которых сложновато будет выбраться… Придётся сделать немало пересадок, о такси и речи не шло, ибо у Софии денег было в обрез. Может, домой её хотя бы Кристина или Генрих подвезут… В кармане снова загудел телефон. Удивляясь, как в этой глухомани может ловить интернет, София проверила соцсеть. «Генрих сказал, что у него никого нет. — И смайлик с мерзкой многозначительной ухмылочкой. — Ты там поторопись, он уже вторую чашку дует. Явно скоро решит, что ему пора…» София нашла в себе силы ответить её одним-единственным розовым сердечком — в знак благодарности. Вскоре она доехала до нужной остановки, от которой до дома Кристины было минут пять ходьбы. Не уставая благодарить небеса за то, что ей удалось пару раз побывать в гостях у подруги, София побежала к подъезду, прикрыв голову курткой — дождь так и не перестал. Её греческий узел давно растрепался, и, забежав в сухой подъезд, она быстро распустила волосы и влажными салфетками удалила с лица остатки макияжа. Придирчиво оглядев себя в зеркальце на пудренице, она заметила, что выглядит в целом неплохо. Благо, плакала она не так много, чтобы глаза покраснели… А то, что макияжа нет — совсем не страшно. Главное, что тонкие розовые губы улыбаются искренне и совсем не натянуто, а зелёные глаза сияют предчувствием чего-то, несомненно, хорошего. Лифт не работал, и Софии пришлось пешком подниматься на пятый этаж. Хорошо, что она не додумалась надеть каблуки… Где-то на четвёртом этаже до её слуха донеслись обрывки разговора: — Может, ещё посидишь? — звучал знакомый голос Кристины, очень встревоженный — видимо, она боялась не дождаться подругу. — Да поздно уже, а мне завтра на работу, — отозвался Хельмут. У Софии камень с души упал — успела… И Боже, как же приятно снова слышать его голос! Она ускорила шаг, перепрыгивая через ступеньку, и в считанные секунды оказалась на пятом этаже. Хельмут уже вышел на площадку, нервно сжимая в руках зонт. В дверном проёме виднелась Кристина. В подъезде было прохладно, что её явно не смущало — на это указывали короткие джинсовые шорты и чёрная летняя футболка, в которые она была одета. Увидев Софию, Кристина тоже рассмеялась, коротко помахала подруге и, бросив негромкое: «Ну ладно, пока!» закрыла дверь. На площадке остались только София и Хельмут, которые около минуты пронзительно смотрели друг на друга. Девушка наблюдала за тем, как взгляд белокурого провизора, всё такой же тёплый, из удивлённого превращается в заинтересованный, а улыбка становится шире и светлее. — Ты к ним? — Он бросил короткий взгляд на только что захлопнувшуюся дверь. Софии хватило сил лишь на то, чтобы покачать головой. «К тебе», — хотела сказать она, но язык не повернулся, а в горле пересохло. — Тогда, может, тебя проводить? — вдруг предложил Хельмут — он всё понял. — Давай, — кивнула в ответ София.