Хрустальное сердце

      Чувство предательства изнутри сжигало юную фигуристку. Надя сидела на краю кровати в номере гостиницы «Националь» и пыталась понять причину такого гадкого поступка со стороны человека, которому она доверяла больше всех. Неужели он был настолько неуверен в ней. Но, ведь это же он сам год назад выбрал её… А потом оставил, когда она стала инвалидом. Но она же встала на ноги и смогла кататься на коньках. Так почему же в последнюю минуту он не вышел с ней на лёд. Лёд, лёд, лёд. Как же Лапшина любила и ненавидела лёд. Он дал ей самые лучшие моменты в жизни, но забрал самых дорогих людей. Сначала маму, а потом его. — Надя, — к Надежде подошёл парень, садясь рядом и обнимая её за плечи. Он видел, что ей плохо и ненавидел этого напыщенного ублюдка в лосинах. Почему девушка, которая ему так нравится, не может забыть человека, причинившего ей столько боли. Горин уткнулся носом в мягкие кудряшки фигуристки. — Опять он? — Да… — сказала она тихим, сорванным ещё два дня назад, голосом, ласкавший раньше не только слух Сани, но и его. «Владимир Леонов». Это имя будто выжжено в сердце бедной девушки. Небесно голубые глаза вновь наполнились слезами. Сколько раз ей уже сказали забыть, разлюбить его. Но это выше её сил. Надя вновь чувствует сильные руки хоккеиста. Пускай она поступает, как эгоистка — это лучше, чем заливать свою печаль алкоголем. Рядом с ней сейчас человек, который готов сделать что угодно, лишь бы завоевать её сердце. Лапшина была бы счастлива полюбить такого человека, как Саня, но не может. Слишком сильно любит Леонова. Но сам Володя, наверное, не узнает об этом. Ему всё равно на бедную иркутянку, привыкшую к холодам Сибири, но не привыкшую к холоду Москвы. Хотя, даже если бы фигурист не был бы равнодушен к девушке, Надя сама виновата. Она поцеловала Сашу, когда их снимала камера. Слишком сильны были эмоции от выступления. Но когда эйфория прошла она осталась с всё с теми же болезненными чувствами к Леонову. В который раз девушка сотрясалась в истерике. Эти чувства ломали её. И единственным, кто мог спасти несчастную, был Горин. Он снова прижимал к себе плачущую Надежду в надежде, что она успокоится. Получается какой-то несмешной каламбур, но такова жизни и изменить её ход не в праве никто.

***

Пустая бутылка из-под выпитого виски летит в стенку. Сколько времени он уже так пьёт, не выходя из своей квартиры, где всё напоминает ему о лучших моментах в его жизни. О ней. Ни одна деталь не изменилась с того злосчастного выступления. В ванной по-прежнему стояла её зубная щётка, шампунь и куча разных кремов. В шкафу была аккуратно разложена её одежда. А на полках рядом с наградами стояла их фотография, как самая ценная награда, которую ему ещё предстоит получить. Полностью игнорируя стоящий рядом стакан, мужчина пьёт из горла золотистую жидкость. Виски обжигают горло, но приносят мимолётное забытие. Но сколько не выпивая, он никак не может забыть, как она каталась с другим, а потом уже и целовалась. Он сам не знал, на что злиться больше. На то, что она вышла на каток с другим, или на то, что она поцеловала другого. Без сомнений, он был собственником не только в отношениях, но и в спорте. — Она моя! — фигурист со всей силы кинул бутылку в открывающуюся дверь, из-за которой высунулась голова, а затем уже и всё тело тренера, Севы. Невысокий полноватый мужчина мгновенно подскочил к подопечному, забирая у него из рук новую бутылку спиртного. Он еле успел поймать падающего парня, когда тот пытался забрать спасительную жидкость назад. Фигурист, не способный делать что-либо, обмяк в руках наставника. — До чего же ты себя довёл, — Сева опустил пьяного Леонова на диван. — Ты же лучший фигурист страны. Страдаешь из-за какой-то там девушки из деревни. Я тебя предупреждал к чему приведут ваши отношения. Теперь у России нет никаких шансов. Лучший дуэт страны распался и по-тихому спивается. — Я до сих пор помню как делать кашу с орешками и мёдом… — на лице Володи расползлась блаженная улыбка. Он быстро встал и, шатаясь из стороны в сторону, подошёл к полкам с медалями и кубками. К полкам, где стояла их фотография. Рядом с рамкой стояла маленькая бархатная коробочка. Достав из неё маленькое колечко, Леонов вернулся к тренеру. — Я люблю её. Я до сих пор хочу сделать ей предложение. Каждую ночь она приходит ко мне во снах. Я не могу без неё. С каждым словом Владимир всё больше оседал на пол, говоря всё тише и тише. Он не мог справиться с терзающей его любовью. Его сердце принадлежит лишь Наде. Девушке, сумевший встать не смотря на слова врачей. Девушке, сумевшей стать лучшей фигуристкой не смотря на слова тренера и отсутствие таланта. Она — боец, делающий всё через «не хочу». — Я понимаю тебя, — Сева с сочувствием смотрел на фигуриста. — Но если ты её любишь, ты не должен опускать руки, как я.

***

— Так, звезда моя, — в номер зашла Шаталина. Она недовольно посмотрела на свою подопечную. — Сейчас не время впадать в депрессию. Для чего ты вернулась на лёд? Чтобы нюни распускать? Быстро утри сопли и соберись. Саша ласково и как-то утешаюше гладил девушку по спине, собираясь с силами сделать хоть что-нибудь для Надежды. — Я не могу… — прошептала фигуристка подтянув к себе ноги. Надя понимала что тренер права, но переступить через себя она не могла. Идти дальше туда, где нет его было выше её сил. — Я не хочу. — Лапшина, — девушка сокрушенно вздохнула, уткнувшись носом в колени. Пышные кудри загородили заплаканное лицо, словно занавес. — Ты — чемпионка, так говорила твоя мама, и так говорю я. Ты не должна сдаваться, как я. В своё время я ушла из фигурного катания и потеряла свою любовь. Теперь мне за сорок, я живу одна со своим котом, которого назвала Фигуристом. Неужели ты хочешь такой жизни?

***

— Нет, я не хочу этого, — сказал темноволосый, уткнувшись взглядом в одну точку. Владимир почувствовал полную апатию. Леонов горько усмехнулся, подумав, что алкоголь наконец подействовал, а затем истерично засмеялся. Ему было так плевать на окружающую его обстановку и людей, что становилось тошно. — Если ты этого не хочешь, значит ты будешь бороться. Слышишь меня? — Сева изо всех сил старался добиться от фигуриста хоть каких-то эмоций. — Ты выйдешь на лёд. Не буду врать, что без неё ты сможешь выступить, но всё же это ты должен решать.

***

— Почему она? — Саша испытующе смотрел на тренера в ожидании ответа. Горин как никто знал, что Надя просто не сможет принять этот выбор. Она любит его, но страдает из-за предательства. — Я думаю, что… — Звезда моя, думать надо не тебе, а Лапшиной, — Ирина и сама понимала всю тягостность ситуации, но по-другому она не могла поступить. Слишком много всего выпало на плечи бедной фигуристки. И не всё из этого Надежда могла решить. Большой спорт требовал больших затрат не только сил, но и нервов. — Я… Я…

***

— …согласен — в душе парня всё ликовало. Пускай его отношения с Надей оставляли желать лучшего, но они были. И самое главное у молодого фигуриста был хотя бы шанс всё исправить. — Я выйду на лёд вместе с Лапшиной. Сева лишь коротко кивнул, нисколько не сомневаясь в ответе подопечного. Даже если история Нади и Владимира была похожа на его собственную, он был уверен, что у их истории будет счастливый конец. Единственное, что могло помешать счастью двух фигуристов — Александр Горин. Но и на него можно найти управу. Если память Севе не изменяла, то Горин — хоккеист, а значит не откажется от возможности учавствовать в высшей хоккейной лиге. Надо только немного поднапрячь связи в министерстве спорта, ну или просто полистать телефонную книжку в поисках нужного абонента.