Путь домой

Альквалондэ — Лебединая Гавань — то самое место, где можно отвлечься от проблем, присесть на причале или просто на берегу моря и наблюдать за медленно накатывающими на берег волнами. На это можно смотреть вечно, ибо успокаивает, приводит в порядок мысли и дает покой в душе. Недаром же в Альквалондэ постоянно приезжают жители Тириона и Валимара, ведь душевный покой необходим и нолдор, и ваниар. Альквалондэ — прекрасное место. Здесь можно любоваться не только морем, но и самой Гаванью, в изобилии украшенной жемчугом, и кораблями тэлери, что были настоящим произведением искусства. Прямо глаз радуется, когда прибываешь сюда. Конечно, за много лет здесь — в особенности после печально известной Резни — многое поменялось, но ведь это осталось в прошлом. Не стоит его ворошить. Стоит жить сегодняшним днем. Так рассуждал прибывший в Гавань Финдарато. К чему вспоминать давно ушедшее в небытие прошлое? Да, было, даже спустя столько лет, больно вспоминать те события, в которых пусть ты и не участвовал, но косвенное отношение все же имеешь. Но это ничего не значит здесь и сейчас. Погибшие большей частью уже вышли из Мандоса и живут счастливо. Так что и вспоминать нечего. Финрод после перерождения почти постоянно жил в Тирионе, ибо являлся сыном короля нолдор и должен был помогать в кое-каких вопросах. Но едва выдавалась свободная минутка, он приезжал в Альквалондэ, место, где, можно сказать, вырос. Здесь было гораздо тише и спокойнее, чем в Тирионе. Инголдо нравилось здесь находиться. Вот и сейчас, наслаждаясь выпавшим ему свободным временем, он шел по пристани, осматриваясь по сторонам. Народу почти не было — Финдо специально выбрал такое место, чтобы ни на кого не наткнуться. Хотелось побыть в одиночестве и просто погулять. Погода стояла прекрасная — дул свежий ветерок, из-за Пелор золотым сиянием пробивались лучи Анара. Благодать да и только. Только вот ни одно счастье не может длиться вечно. Как и в этот раз. Мирно прогуливаясь вдоль причала, Финдарато и подумать не мог, что судьба подкинет ему нечто невероятное. Да только вот случилось это, судьбу ведь никак не изменить. Что-то привлекло внимание Инголдо в море на недалеком расстоянии от берега. Присмотревшись внимательнее, он понял, что там находится эльда. Странно как… Никогда не было такого, чтобы кто-то тонул около Альквалондэ. А этот незнакомец явно тонет, судя по его позе. Но как бы то ни было, а помочь было нужно, что Финдарато и сделал. Скинув с себя сапоги и верхнюю котту, он прыгнул в воду и направился к утопающему. Тот был, как оказалось, без сознания и висел в воде, крепкой хваткой уцепившись за дощечку. Арафинвиону показалось, будто бы он где-то видел этого эльда… Да, точно. Видел. И очень часто видел. Едва Инголдо добрался за утопающего, как его будто бы камнем по голове ударили. Как?! Как он тут оказался?! — К-Кано? — узнать двоюродного брата было очень сложно — до такой степени он изменился. Практически до неузнаваемости. Но Финдо узнал. И был в полнейшем шоке. Как он сюда добрался? И зачем? Ладно, все вопросы потом. Сейчас нужно доставить Макалаурэ в лазарет. Причем срочно — судя по его внешнему виду, он был одной ногой в Мандосе. А Финдарато не мог этого допустить. Кано же его брат, что бы в прошлом ни произошло, он должен помочь ему. Поэтому в скором времени нолдо-изгнанника по просьбе арафинвиона доставили к ближайшему лекарю Гаваней. Конечно, тэлери смотрели на феанариона — многие тоже узнали его, а слухи расползаются быстро — с удивлением, а некоторые с осуждением. Благо хоть ненависти среди них не чувствовалось, и то хорошо. Да и к просьбам сына своей принцессы они прислушались и позвали лекарей. А ведь многие бы на их месте и этого бы не сделали. Стоит лишь припомнить события прошлого…

***

Ожидание порой хуже смерти. Особенно если дело касается твоего родственника, которого ты так давно не видел. Что с ним? Жив ли он вообще? Возможно ли его спасти? На все эти вопросы, увы, ответа не было. По крайней мере, сейчас. Стоит немного — или все же много? — подождать, пока лекари не осмотрят Кано, и все сразу станет ясно. Но как же это ожидание выматывает… Финдарато уже даже не мог сидеть на месте. Он нервно ходил кругами около лазарета, то и дело кидая на вход в оный взгляд. Ждать. Надеяться. Верить. — Лорд Финдарато, — когда нервы были уже на пределе, а сам Финрод хотел пойти самолично проверять, что там, в лазарете, происходит, его окликнули. Молодая лекарка-тэлерэ стояла в дверях и жестом звала Инголдо к себе. А тот и не заставил себя ждать, молниеносно оказавшись около нее. В глазах эльда читалось откровенное беспокойство. — Что с ним? — да и в голосе тоже. Тэлерэ успокаивающе улыбнулась — не беспокойтесь, мол, все в порядке. — С ним все хорошо. Да, состояние не самое лучшее, но он жив, — ох, слава Эру! Финдарато чувствовал себя так, будто с него Таникветиль и Тангородрим разом свалились. Жив… Это прекрасно! — Уже пришел в себя. Ему придется несколько дней провести под нашим присмотром. Не беспокойтесь, лорд Финдарато. Я обещаю, все будет хорошо. — Я могу с ним увидеться? — спросил Инголдо, с которого на глазах спадала печаль. — Да, думаю. Но только недолго, — лекарка повернулась и первой вошла в лазарет. Финрод последовал за ней. Небольшое помещение с десятком больничных коек было практически пусто — лишь несколько лекарей, он и… Кано. К его-то кровати и подвела нолдо лекарка, еще раз повторив о том, что пострадавшему нужен покой и чтобы долго он не засиживался. После чего ушла заниматься своими делами. Маглор лежал на кровати, накрытый простыней, и смотрел пустым взглядом в стенку. Видимо, не совсем еще пришел в себя. А, может, это так лекарства действуют. Но выглядел он хоть и ненамного, но лучше, чем тот в миг, когда его нашли. Финрод осторожно присел рядом с его кроватью. — Здравствуй, Кано, — тихо проговорил он. Феанарион медленно перевел взгляд на кузена… и замер, будто молнией пораженный. В его взгляде явственно читался шок и неверие тому, что (точнее, кого) он видит. Как? Где он? Неужели и правда в Валиноре? — Финдо?.. — голос отказывался повиноваться владельцу, отчего даже произнесенное имя выдалось тихо и с хрипотой. Ну, а что еще ожидать после многочасового нахождения в ледяной воде? Удивительно, что он вообще не пропал. Большего Макалаурэ сказать не мог, лишь взглядом выдавая все свои эмоции. Финдарато сдержанно улыбнулся, прекрасно понимая состояние кузена. Что ж, стоит, наверное, объяснить ему ситуацию. — Да, это я. Рад видеть тебя здесь. Ты в Амане, — сразу же ответил на невысказанный, но призраком витающий в воздухе вопрос, чем заслужил еще один, даже более шокированный, взгляд от Кано. Не верит, ой как не верит. Или просто не может поверить в реальность. — Пожалуйста, не смотри на меня так. Это правда. Теперь настал черед арафинвиона вопросительно смотреть на феанариона. Мол, как ты, друг, попал-то сюда? Да, сразу — учитывая состояние Маглора — ему ничего не расскажут (а то и вовсе не расскажут, кто его знает?), но интерес был и угасать не собирался. Как же он попал в Валинор? И зачем? Увы, хоть что-то узнать так и не удалось — пришла та самая тэлерэ и попросила Финдо покинуть лазарет. Тому пришлось подчиниться. Но перед тем, как уйти, Инголдо утешительно проговорил Маглору: «Не беспокойся, я буду рядом на случай чего», улыбнулся и ушел. Злить лекарей — себе дороже.

***

Так прошло несколько дней. Финдарато ежедневно приходил, как и обещал, к Кано — правда, для этого приходилось сбегать из тирионского дворца, но это ладно. К тому же Арафинвэ знал обо всем случившемся, скрыть от него это не удалось. Пришлось Финроду признаваться, куда он бегает. Это вызвало удивление у короля, неподдельное удивление, но злиться он хотя бы не стал. Даже пообещал помочь, если вдруг что-то экстренно понадобится, и пока что никому ничего не говорить. Кто знает, как отреагируют жители Тириона, если узнают о возвращении сына Феанаро? А тот, к слову, быстро шел на поправку. И уже через пару дней, хоть и нехотя, поведал кузену о том, как он добрался до Благословенного края. И о том, что случилось с ним до этого: как он бродил по берегу моря в одиночестве, как пытался покончить с жизнью, но это никак не выходило. Финдарато слушал внимательно с видом профессионального психотерапевта, не перебивая и сочувственно кивая. Потрепала же его жизнь… — Знаешь, Кано, — как-то раз, во время очередного разговора, начал арафинвион. — Мне кажется, после того, что с тобой случилось, тебя должны простить и оставить жить здесь, в Амане. Хотя нет. Я уверен в этом. И поэтому сразу после того, как тебя выпишут, я хочу, чтобы ты поселился вместе с нами в Тирионе. Мы ведь семья, мы должны жить и держаться вместе. Маглор поначалу отказывался от этой идеи, ибо был уверен, что никто не примет обратно проклятого изгнанника и братоубийцу, на все предложения и уговоры отвечая лишь: «Я не могу, Финдо…». И лишь после того, как к нему в лазарет пришла Нерданель, которой Финрод пересказал все, что знал сам, и они вместе стали уговаривать, феанарион сдался. Ведь нельзя не отреагировать на слезы и просьбы матери, никак нельзя.

***

Вскоре Кано совсем поправился и переселился в свой старый дом к матери. Его опасения отчасти подтвердились: некоторые нолдор отреагировали на его возвращение негативно, но их было, к счастью, не так много. Остальные же встретили феанариона равнодушно, и лишь его собственные родичи были — кто-то в большей, а кто-то в меньшей степени — рады. И то хорошо. Могло быть и хуже. А еще через несколько дней к дому Феанаро прибыл посланник от Валар с вестью о том, что Канафинвэ Макалаурэ может спокойно жить в пределах Валинора, ибо снято с него Проклятье Мандоса и груз Клятвы. Слишком много испытаний и горя выпали на его долю после окончания войны за Сильмариллы, поэтому дарована ему мирная жизнь в родном краю. — А я говорил тебе! — радостно возвестил Финдарато, на тот момент времени находящийся в гостях у кузена. Он проводил удаляющегося майа взглядом и повернулся к Кано с победной и широкой улыбкой. — А ты не верил мне! Маглор ничего на это не ответил — он не мог поверить в собственное счастье. Неужели долгожданная свобода? Неужели не нужно больше жить изгнанником? О Эру, спасибо! — Да, говорил… — он опустился на траву, находясь в совершенном шоке от произошедшего. Финдарато обеспокоенно взглянул на родича, но нет, все было в порядке — лишь слезы счастья на щеках и тихое «Hantanyel, Eru…»