***
Я проснулась в девять часов вечера от страшных кошмаров, но услышав в доме детские голоса, сразу успокоилась. Пришлось надеть кофту с длинным рукавом, чтобы дети не увидели мои перебинтованные руки. – Выспалась? – спросила сестра, сидя на диване вместе с братом. – Да. Я через силу смогла приготовить ужин и позвала их за стол. – Почему две тарелки? – спросил Минхо. – А как же ты? – Я не голодна, родной. – Джиа, сегодня тётя заходила, – начала вдруг Хёри и я на мгновение замерла. – Она сказала, чтобы ты завтра утром пришла в органы опеки. – В органы опеки? – у меня пересохло во рту. – Да. И ещё она передала, чтобы ты ей не звонила по этому поводу. Тётя никогда просто так не стала бы приходить сюда. Она нас терпеть не может. Раньше, когда я была маленькой, то не понимала, за что она нас так невзлюбила. Но однажды бабушка призналась, что тётя не родная сестра моего отца, а сводная. С раннего возраста она не могла смириться с тем, что её отец женился во второй раз, и к тому же на женщине с ребёнком. Она не готова была делить внимание родителей с ненавистным сводным братом. После этого, я поняла, что являться нашим опекуном для неё было самым отвратительным делом. К одиннадцати часам ночи, я уже была в клубе, заканчивая с приготовлениями к выступлению. Джунхо постучался ко мне в гримерку, и я разрешила ему войти. – Для чего тебе это? – спросил он, держа в руках два широких кожаных браслета. – Мне пришлось зайти в секс-шоп, чтобы хоть где-то найти в такое время эти аксессуары, которые тебе вдруг взбрели в голову. – Отлично. Они подойдут. Спасибо, – Я забрала их у него и, задрав рукава кожаной куртки, стала надевать браслеты поверх бинтов. – Что это? – Джунхо удивлённо уставился на меня. – Что случилось? – Это твой брат, – спокойно призналась я. – Лео? Когда? Как это случилось? Почему ты мне не сказала? – Сегодня на работе. – Этот псих, видимо, не понимает с первого раза. Я ему сейчас объясню. – Не надо! – выкрикнула я, когда он уже собирался выйти из гримёрки. – Ёнгук ему всё объяснил. Не думаю, что он снова подойдёт ко мне, а если вдруг осмелится, я заявлю на него в полицию. – Ёнгук? Это тот парень, который... – Да, – перебила я. – Всё нормально, Джунхо. Я в порядке. Не нужно никуда идти. Он неуверенно посмотрел на меня, а потом сказал: – Надо было отдохнуть сегодня, а не лететь сюда. – Ты ведь меня знаешь. Я бы не стала сидеть дома. – Ладно, но завтра и послезавтра, ты будешь отдыхать, поняла меня? – Ну вот, опять ты начинаешь. Хорошо, хорошо, можно мне на сцену? - Вали! – шутя, ответил босс.***
Рано утром, перед агентством, я поехала в органы опеки. Там у кабинета меня ждала тётя. – Подожди, не заходи внутрь, – произнесла она. – В чём дело? – Ты зайдёшь туда одна. Мне там делать нечего. – Почему? – я заволновалась. – Я уже была там и написала отказ от опекунства. – Что? – Мне надоело, ясно? Почему я должна терпеть и притворяться, что люблю вас, когда на самом деле на дух не перевариваю вашу семейку, точнее, то, что от неё осталось. У меня есть муж и собственные дети, так какого чёрта, я должна воспитывать твоих сироток? С меня хватит! – Тётя, пожалуйста! – Я сказала, нет! – закричала она. – Умоляю! Я обещаю, что скоро сама всё оформлю на себя, но сейчас у меня недостаточно денег. Пожалуйста. – Я дала тебе достаточно времени, Джиа. Теперь разбирайся сама, – сухо произнесла тётя. – Но они тогда заберут их в приют... – я взяла её за руку, пытаясь достучаться до её каменного сердца. – Тётя, умоляю, дай мне ещё немного времени. – Я уже написала отказ. Разбирайся с этим сама! – грозно прорычала она и, выдернув руку из моих ладоней, ушла. Впервые в жизни мне стало настолько страшно. Испугавшись того, что у меня могут отнять самое дорогое – брата и сестру, я стояла у кабинета, не решаясь войти. Я была в отчаянии, но выбора у меня не было, поэтому собравшись с мыслями, я подошла к двери и, сделав глубокий вдох и выдох, зашла внутрь. – Здравствуйте, я Джиа. Мне назн... – Да-да. Я вас помню, присаживайтесь, – ответил мужчина пожилого возраста. – Итак, ваша тётя, написала отказ, и мы вынуждены будем принять меры, так как ваши брат и сестра являются несовершеннолетними. Вы, как я понимаю, зарабатываете не так много денег, чтобы хорошо обеспечивать их. – Я работаю в агентстве. – Но этого мало. Для того, чтобы дети остались под вашим крылом, вам нужно минимум зарабатывать около трёх миллионов вон. – Я понимаю, но... – Вы одна не потяните двух детей. Вам нужно найти себе хорошо оплачиваемую работу, а пока, нам придётся их забрать. "Забрать"... Это слово прозвучало в моей голове эхом. – Пожалуйста! Я прошу вас, не забирайте их. Я найду работу. Хорошую работу, только не забирайте детей. Умоляю... – я находилась в таком отчаянии, что готова была просить даже на коленях. – Дайте мне время, пожалуйста. – Мне очень жаль, но я не могу пойти против закона. Сегодня после обеда детей заберут в приют. Когда вы представите все необходимые документы о том, что сможете их обеспечивать, они вернутся к вам. – Они испугаются. Позвольте им остаться, прошу! – я даже не заметила, в какой момент начала реветь от собственной беспомощности. – Джиа, я понимаю, но никто вам не позволит оставить детей у себя. Их всё равно заберут, и если вы будете сопротивляться, то вмешается суд. Это ещё больше усложнит ваше положение. Вам лучше поторопиться с поиском работы. Я вышла из кабинета и побрела к выходу, сдерживая дикую боль в груди, которая лишала меня возможности дышать. Ноги становились ватными, а глаза застилали слёзы, которые ждали лишь момента. Я села на первую попавшуюся лавочку и заплакала. Почему это всё происходит со мной? За что я расплачиваюсь? Неужели, я слишком многого желаю в этой жизни? Мне просто нужна моя семья. Я не хочу потерять их. Голова кипела от бесчисленного количества мыслей. Я позвонила в агентство и отпросилась с работы на один день, а после, быстро поймала такси и приехала домой. Хёри и Минхо были ещё в школе. Я ждала их, то и дело, проверяя время. Обычно в обед они уже возвращались с учёбы, но на часах было около трёх, а их всё не было. Кто-то позвонил в дверь и моё сердце забилось с бешеной скоростью. Я побежала к двери, но открыв её, занервничала ещё больше. – Здравствуйте, мы приехали за детьми. Они ещё не пришли? – в дверях стояли двое мужчин и женщина. – Мы можем подождать их внутри? Я нехотя пригласила их внутрь. – Вы рановато, – сдерживая раздражение и злость, выпалила я. – Джиа, смею предположить, что ваша тётя, являясь уже несколько лет официальным опекуном ваших брата и сестры, вовсе не принимала участия в их жизни. Я права? – спросила женщина, присев на диван. Я проигнорировала её вопрос. Спустя полчаса домой пришли Хёри и Минхо. – Здравствуйте, детки, – поздоровалась женщина. Увидев незнакомые лица в нашем доме, брат с сестрой вопросительно уставились на меня. – Можно, нам поговорить? – спросила я у органов опеки. – Да, конечно, – ответил мужчина. Я отвела детей на кухню и, посадив перед собой за стол, решила рассказать всё, как есть. Хёри было уже четырнадцать, и она всё понимала, но Минхо всего семь и объяснить ему было трудновато. Я накормила их обедом, а затем услышала, как эти нежданные гости в нашей квартире, топают к нам. – Джиа, детям пора уходить. – Я не пойду, – сказал Минхо. – Милый, ты помнишь, о чём мы с тобой говорили? – обратилась я к брату. – Но я не хочу с ними идти, и Хёри тоже. – Минхо, я заберу вас, хорошо? – как бы я не старалась сдержать слёзы, они всё равно полились. – Джиа, я хочу остаться дома, пожалуйста! – мой маленький братик тоже стал плакать. – Я буду себя хорошо вести, прошу, не отдавай меня. – Не говори так. Я никому вас не отдам. Я заберу вас, обещаю. – Ты же не откажешься от нас? – снова спросил Минхо. – Никогда! – вытирая ему слёзы, ответила я. – Я скоро приеду за вами, хорошо? – Обещаешь? – Обещаю, – ответила я, крепко прижав брата к себе. Хёри тоже присоединилась к объятиям. – Ребята, нам пора идти, – поторопили нас органы опеки. Хёри взяла брата за руку и, взглянув на меня, прошептала: – Не волнуйся, мы подождём. Я люблю тебя. Я прикусила нижнюю губу, чтобы не зарыдать у них на глазах. Когда они ушли, оставив меня одну в этом пустом и холодном доме, я оглянулась вокруг и поняла, насколько этот дом стал мрачным без них. Только мой рёв и всхлипывания, которые я издавала, сидя на полу, в коридоре, доказывали, что это место живое. Но как же быть с чувством того, что в этот момент, я бы хотела перестать дышать и навсегда погрузиться в забвение.