* * *
Когда старший Тодороки и Исцеляющая Леди направились к выходу из дома Энджи, пожилая женщина начала разговор о Кацуки Бакуго. – Я на все сто уверена, что Бакуго не хотел вредить Мидории. Он сделал свой шаг по моему предположению, но исполнил он его не так, как я планировала. Я промахнулась с расчетом на его характер, и это привело к таким ужасным последствиям… Вот что, Энджи, у меня для тебя есть поручение, – остановившись прямо перед дверью и резко обернувшись, сказала женщина. Глубоко вздохнув, она продолжила, – Найди Кацуки Бакуго и передай ему мои слова: Мидория почти умер из-за тебя, не пытайся его подчинить; если ты снова попытаешься таким способом его вылечить – он умрет. Ему снятся кошмары с твоим участием, где ты и другие злодеи душат его. Что делать дальше – решай сам… Это всё, что нужно ему передать. Энджи, пожалуйста, сделай это как можно быстрее, я боюсь, как бы Кацуки не наложил на себя руки, – сказав это, женщина вышла из дома, а старший Тодороки только молча кивнул ей в след, как бы что-то вспоминая.* * *
Когда Мидория с Шото пришли в себя после сокрушительно приятного утра, они ещё долго смущались говорить с друг другом, а Изуку чувствовал себя ещё и очень виноватым, ведь этим утром удовольствие получил только он один, а Тодороки пришлось быстренько справляться в душе. Утреннее происшествие показало, что спать в одной комнате этим двоим категорически запрещено… И как только отец Шото всё это безобразие не услышал – вопрос на миллион. Тодороки сбежал в ванную первым, и там, пользуясь свежими воспоминаниями, быстро справился со своей каменной эрекцией, а также принял освежающий душ и вышел к Мидории в банном кимоно. Изуку сидел на кровати, жутко краснея и понимая, что он, можно сказать, только что принудил Шото помогать ему с этой отвратительной проблемой в виде неожиданного и очень сильно стояка, да ещё и отпустил последнего в ванну не ответив лаской на ласку. Увидев Шото, Мидория покраснел ещё больше, хотя больше, казалось, некуда. Наблюдая за всем этим, вышедший из ванной Тодороки лишь улыбнулся и подойдя к Мидории, мягко чмокнул того в макушку и прошептал. – Доброе утро, Мидория. – А? – для Изуку такое поведение было немного необычно, – Ты не обижаешься? – На что? Мидория, ты просто чудо. Мне не на что обижаться. А сейчас иди в душ, а я приготовлю завтрак или обед. Хотя, какая разница, – улыбаясь у выхода из комнаты, через плечо кинул Тодороки. Мидория ещё несколько секунд посидел на кровати, а потом легко спустился и направился в ванну, но когда уже разделся, вспомнил, что не взял сменную одежду. Ичто у него вообще нет одежды, кроме той в которой, он пошел в школу. Тут до него дошло, что спал он в одежде Шото… И юного зеленоволосого героя охватила новая волна стыда, когда он вспомнил, что приключилось с шортами. Мидория опустился на корточки и запищал, как девчонка, себе в колени. Подняв глаза, он увидел на нижней полке аккуратно сложенное банное кимоно, полотенце и записку, и понял, что Шото обо всем позаботился. Даже об одежде… Теперь Мидории было не только стыдно, но и позорно даже показываться Тодороки на глаза… Пересилив собственную слабость, Изуку всё же стянул с себя грязную одежду и, подойдя к полочкам, взял записку. Даже начав читать только первые строчки, он понял, что Шото был образцовым хозяином, который заботится о своих гостях. Следуя записке, Изуку сложил грязные вещи в корзину для белья и, воспользовавшись шампунем и гелем для душа, вымылся дочиста. Выйдя из ванной, Мидория бросил мимолетный взгляд на себя в зеркало и испугался… Его тело больше не было похоже на человеческое. Точнее, внешне оно не изменилось, но Изуку понял, что в нем всё меньше человеческого. А причина крылась в… От мыслей о собственном организме его отвлек настойчивый стук в дверь ванной комнаты и обеспокоенный голос Шото. – Мидория, всё в порядке? Ты долго не приходил, и я заволновался… – А, всё хорошо, я уже иду, – замотавшись полотенцем и быстро подбежав к шкафчику, Изуку неуклюже накинул на себя кимоно, и, растрепанный, со стекающими капельками влаги с волос и неправильно надетым кимоно, он влетел в комнату, запутавшись в собственных ногах и упав прямо на руки Шото. Тодороки поймал это чудо в тихо посмеялся над внешним видом своего сокровища. – Мидория, ты просто сногсшибательно выглядишь, – ставя на твердую землю и осматривая с ног до головы милого растрёпанного ягненка, Тодороки отошел к шкафчику и достал оттуда полотенце для того, чтобы вытереть взлохмаченную и мокрую голову юного героя. Когда Шото начал массирующими движениями тереть голову Изуку, тот решил подать смущенный голос. – Прости, Шото. Я испачкал твои шорты, которые ты мне дал, а ещё ты дал мне кимоно и заботишься обо мне… прости пожалуйста, – договорив это, Мидория вспомнил об изменениях своего тела, но ничего не сказал своему спасителю. Тодороки остановился и задумчиво посмотрел на лицо Изуку. Он заметил в прекрасных изумрудных глазах тень задумчивости и смятения, но это было только мимолетное видение. Тодороки не обратил на него внимания и лишь невесомо коснулся губ Мидории, совсем как тогда, в больнице. На лице зеленоволосого выступил небольшой румянец, и он уже хотел ответить на поцелуй, но Шото отодвинулся от его лица и, улыбаясь, завязал последний узел на кимоно Мидории. – А теперь пошли кушать, там омлет с беконом, – взяв Мидорию за руку, Шото повел его на кухню.* * *
Ближе к середине дня погода вернулась в норму. Хотя тяжелые свинцовые тучи всё ещё висели над городом, но дождь уже не шел, да и грома не было. – Сейчас всего середина дня, а темно, так как будто уже вечер, – сидя на кухне и глотая теплый чай, Мидория тревожно смотрел на небо…