Детективное агентство Доджера Хантера

Доун стояла перед большим зеркалом в спальне Кэрол и пыталась не забывать дышать. Она столько раз читала про свадьбы, посмотрела пару дюжин комедий и романтических драм, где они присутствовали, но никогда не предполагала, что сама будет переживать отнюдь не простую смесь эмоций: восторг, предвкушение, ужас, сомнение, недоумение и самое главное, осознание того, что она не готова. Вообще ни к чему не готова. У нее не было инструкции или регламента на этот случай. А если у них ничего не выйдет? Может быть, ему было бы лучше… с другой? Как вообще люди живут вместе? Она понятия не имела, что ей делать и идти на попятный было поздно. Наверное. Церемония начнется через час. — Нервничаешь? — Кэрол возникла за ее плечом как добрая фея, вооруженная теплой улыбкой, стаканом воды и… опытом. Доун порывисто прильнула к ней, стараясь не помять платье подружки невесты из тонкого кремового атласа с кружевной вставкой на уровне талии, кокетливо обрисовывающее фигуру, оставляя открытыми руки и доходящее до колен. Фасон и цвет безоговорочно понравился трем таким разным, но ставшим ей безумно близкими женщинам. Алиша на первой примерке сказала, что пересмотрит свое мнение насчет платьев, а Джесси и Кэрол переглянулись, заявив, что Доун зря грешила на отсутствие у нее вкуса. — Я не знаю. Это сложно… а если я ошиблась? Если он будет со мной несчастлив? Я понятия не имею об… отношениях. У меня их никогда не было. Что, если для Иза есть вариант получше, а я тут только зря трачу его время? — зашептала девушка. Кэрол нежно обняла дрожащую Доун, такую напуганную и одновременно прекрасную в простом белом платье до пола с кружевными узкими рукавами, неглубоким вырезом и подхватывающим талию серебристом широком поясе, скрадывающем совсем небольшой животик. Темные волосы невесты были забраны наверх и украшены мелкими белыми розочками, в ушах красовался подарок деда — серьги-капельки из горного хрусталя и речного жемчуга. — Я не буду говорить тебе, что ты должна чувствовать и что страх и волнение — это нормально, мою собственную свадьбу не назвать эталоном… это скорее было взаимовыгодное соглашение. Но я поняла, стоя в мэрии и не чувствуя ничего, что не таким должно быть начало прочного брака, — начала Кэрол, усаживая невесту на диван и держа ее ледяные пальцы в своих руках, — твои сомнения лично мне говорят лишь о том, что Из много для тебя значит, что он не способ решить твои проблемы, а живой человек, которого ты сделаешь счастливым. Я в этом уверена, Доун. Просто дыши и улыбайся. Как только ты увидишь его, ты поймешь, что все происходящее — правильно. — Продолжай говорить, твой голос действует лучше, чем все успокоительные в мире, — кончики губ Доун приподнялись в нерешительной улыбке, — я, кажется, просто поддалась панике. Это нелегко… выходить замуж. — Никто не обещал, что будет легко, — Кэрол рассмеялась, изучая идеально наложенный макияж невесты и с удовлетворением отмечая, что ничего не размазалось. — Мне повезло, что есть ты и Джесси, Хант и Алиша… и что Иезикииль так заботиться обо мне и ребенке, — сказала Доун, — я так горжусь, что вы разделите с нами этот день! — Он не просто заботиться, он любит тебя, — тихо возразила Кэрол, — я не видела более чудесного зрелища, чем вы двое. — Я видела, — озорная улыбка Доун Лернер казалось, осветила комнату, — выражение лица Ханта, когда ты возникаешь в поле его зрения. Кэрол почувствовала, как щекам стало жарко. — Так явно? — О, еще как. Вы… вместе? — спросила Доун. — Я не уверена, но мы над этим работаем, — вздохнула Кэрол. В комнату стремительно вошли Джесси, держащая в руках свадебный букет Доун и хихикающая Алиша. — Ни за что не угадаете, кто там внизу злой и нервный. Кэрол, спустись пожалуйста, — попросила Алиша, — Доун, ты ослепительна. Из сойдет с ума. Все будут смотреть только на тебя. Недоумевая, что же могло произойти, Кэрол аккуратно спустилась по лестнице, шпильки ее кофейного цвета туфелек не были предназначены для долгой ходьбы. Увидев Дэрила, наряженного в классический темный костюм, белоснежную рубашку и держащего в руках золотистого оттенка галстук, она прикусила губу, сдерживая улыбку. Он был невероятно красивым, желанным и… мрачным, как туча. — Что такое, пупсик? Надеюсь, что ты не забыл обручальные кольца, — пропела она, приближаясь на опасно близкое расстояние и наслаждаясь тем, как он пожирает ее глазами. — Нет… Я… — Дэрил похлопал себя по карманам и облегченно вздохнул. — На месте. А вот галстук… Кэрол вынула из его сжатого кулака злополучный предмет одежды и ловко повязала, не забыв при этом поправить его в кои-то веки аккуратно расчесанные волосы и скользнуть ладонями по его груди. — Спасибо, — пробормотал он, неотрывно глядя ей в глаза. — Ну уж нет, этого мало, — капризно проговорила она, закидывая руки ему на шею и проводя кончиками пальцев по теплой коже. — Кэрол, — тихо произнес он, потянувшись к ее губами и целуя так бережно и нежно, словно она могла рассыпаться в его руках. — Я скучала по тебе, — призналась она, с сожалением делая шаг назад, — ты совсем забыл обо мне. — Работа, — пояснил он, — но я… я тоже скучал. Как София? — Все еще дуется, — вздохнула Кэрол. Раздавшийся с лестницы смех возвестил о том, что невеста готова. Доун легко спустилась и на ее лице не было ни следа недавних переживаний, скорее наоборот, предвкушение. — Привет, — она одарила Дэрила сияющей улыбкой, — едем? Церковь Уотери была скромной и небольшой, но сегодня в ней царила атмосфера безмятежности, уюта и радости, созданная самыми близкими людьми — членами семьи, друзьями и теми, кто искренне радовался за них обоих. Иезикииль в пятый раз посмотрел на часы и повторил сам себе, что она не передумает. Вряд ли она в последний момент поддастся сомнениям, если они у нее есть. Она бы сказала ему, если бы передумала, он был уверен. Они не так часто виделись за то время, что оставалось до свадьбы, но Доун ни слова не говорила о том, что не хочет стать его женой. — И кто у нас тут нервничает? Посмотри, на его лице все написано, — Аарон потрепал его по плечу, — она точно придет. Даже и не думай, что сможешь соскочить. Через полчаса, максимум через час, твоя жизнь измениться. И я уверен, что в лучшую сторону. — Подбодрил, так подбодрил, — фыркнул Гленн, — не слушай его, он завидует. Обмениваясь ничего не значащими фразами с друзьями и наблюдая, как гости занимают места на церковных скамьях, он ждал. Гленн, Пол, Аарон, Энид и Дениз, Андреа, Мишонн, Морган и Дуэйн, София и Рон, даже маленький Сэм Андерсон чинно сели на заранее оговоренные места. Майкл и Джим Лернеры, как и сам Иезикииль, посматривали на часы и о чем-то тихо переговаривались. — Выдохни, — скомандовал Пол, завидев мелькнувшую в дверях ризницы Кэрол и поспешившего за ней Майка, сообщивших отцу Стоуксу, что можно начинать. Иезикииль на секунду прикрыл глаза и поблагодарил небеса за то, что вот-вот должно произойти. Зазвучала музыка и по проходу медленно и торжественно прошли подружки невесты. А затем все вокруг растворилось, ведь он увидел, как Доун идет к нему под руку с отцом и ее огромные сапфировые глаза сияют неземным светом. Он забыл, кто он и на каком он свете, да и это стало не важно. Только ее тонкие пальчики в его руке. Только ее голос, который, чуть дрожа, произносил слова клятвы. — Я всегда была уверена в том, что правильно и в том, какой будет моя жизнь, но появился ты и все перевернул во мне. И теперь нет ни секунды, когда бы я не думала о тебе и не благодарила те обстоятельства, которые сделали это возможным. Благодаря тебе я чувствую себя особенной, рядом с тобой я точно уверена в том, что все получится. Я клянусь быть с тобой вместе, Иезикииль, что бы нам не уготовила судьба, быть тебе верной, честной и любящей женой, в горе и в радости, в здравии и в болезни, пока смерть не разлучит нас. Она говорила, глядя ему в глаза, видя, как он улыбается и ощущая его теплую уверенную ладонь, бережно держащую ее руку. Когда пришла его очередь, он подумал, что стоило бы записать слова клятвы, небывалое волнение поселилось в груди, делая голос хриплым. — Я счастлив, что ты выбрала меня, Доун, мне повезло гораздо больше, чем тебе, Пол и Аарон подтвердят, но я готов приложить все усилия, чтобы стать тем мужем, который тебя достоин. Я клянусь беречь и лелеять тебя, быть рядом, что бы не произошло, доверять тебе и быть достойным твоего доверия, любить тебя и все, что тебе дорого, понимать твои мечты и желания и стараться, чтобы мы были едины в горе и в радости, в здравии и в болезни, пока смерть не разлучит нас. В носу подозрительно защипало, когда Дэрил бережно подал кольца жениху и невесте и, не дыша, смотрел, как они надевают их друг другу. Кажется, Джесси всхлипнула и тут же зажала рот ладонью, смутившись. Он посмотрел на влажно блестевшие голубые глаза Кэрол, на ее дрожащие улыбающиеся губы и понял, что ему все равно, кто она такая. Лишь бы была рядом. — Объявляю вас мужем и женой, — торжественно произнес отец Стоукс, — можете поцеловать невесту. Из ласково приподнял подбородок Доун, притягивая ее к себе за талию и скрепляя их союз традиционным поцелуем, ощущая, как пара слезинок все же скользнули по ее щекам вниз. — Не плачь, родная, — он стер влагу кончиками пальцев, — а то придется мне тоже, я и так держусь из последних сил. Доун хихикнула, обнимая его за плечи и сказала: — Я не буду тебя осуждать, обещаю. — Мне несказанно повезло, Доун Саттон-Хайд, что ты стала моей женой, — тихо проговорил Иезикииль, — хоть ты и не взяла мою фамилию. — Мне нравится твоя фамилия, но Лернер… это то, что делает меня мной, муж, — Доун несмело выговорила новое для себя слово, чувствуя себя невероятно счастливой. Их обступили родные и близкие с поздравлениями, Хант непривычно робко сжал подругу в объятиях, шепнув ей на ухо: — Если что, я рядом. Только скажи, Донни. Он — славный парень, уверен. Но я всегда буду твоим другом, если понадоблюсь. Ниган просил пожелать тебе счастья. — Неожиданно, — удивленно произнесла Доун, — но спасибо. Я рада, что могу назвать тебя другом… Дэрил. Игнорируя его грозный взгляд, она обняла Кэрол, затем Алишу и Джесси и всех остальных. — Поздравляю, Из, — Аарон, Пол, Дениз и Энид окружили его плотным кольцом. Его семья. Те, без кого он никогда бы не стоял сейчас здесь, рядом с самой прекрасной женщиной на свете. — Желаю счастья, Доун, — Энид пытливо вглядывалась в ее лицо, словно что-то искала, — будь с ним добра, хорошо? Ему многое пришлось пережить, верни ему то, что он потерял. — Спасибо… Я не… не очень понимаю тебя, Энни, — запнувшись, Доун легко обняла девочку, вопреки обыкновению одетую в платье, балетки и с аккуратно заплетенными волосами. — Скоро узнаешь, — загадочно пробормотала Энид, исчезая в толпе. Аннет Грин не обманула, угощение было выше всяких похвал, утро незаметно перешло в день, а потом и в вечер, и друзья начали тихонько расходиться, прощаясь с чудесными пожеланиями, смешными напутствиями и просто крепкими объятиями. Алиша подмигнула ей, напомнив, что она обязана надеть то, что они вчетвером выбрали, для первой брачной ночи. — Это слишком! И потом, мой живот… — громким шепотом запротестовала Доун, краснея. — Поверь мне, он ничего не заметит, если ты наденешь эту чудесную вещичку, — мечтательно проговорила Джесси, — я бы сама не отказалась… — Ого! И кто он? — Кэрол с любопытством уставилась на подругу. — Секрет, — Джесси старательно прятала глаза. Попрощавшись с друзьями, Иезикииль подошел к жене. — Устала? — Смотря для чего, — улыбнулась Доун, пряча волнение. Она понятия не имела, чего он ждет от нее и была страшно смущена своей изменившейся фигурой, отсутствием опыта… и вообще, тем, как он ловко целый месяц избегал любых ее попыток… стать ближе. А если он вообще ее не хочет? Особенно теперь, когда она явно заметно беременна. — Как там назвал это отец Стоукс? — Из нахмурился, делая вид, что старательно вспоминает. — Ах, да. — Ты не слишком устала, чтобы исполнить свой супружеский долг, жена? — Ты нарочно меня дразнишь, да? — Доун стукнула его по плечу. — Не могу удержаться, у тебя при этом такое выражение лица, что хочется продолжать, — признался он, — едем… домой? — Да, — она кивнула, привыкая к тому, что его дом теперь и ее тоже. Все ее вещи уже были там, ожидая их, как и невероятно откровенный комплект, который подруги уговорили ее купить. Что-то бледно-голубое, прозрачное и не оставляющее простора воображению. И уж точно не скрывающее ее состояние. Остановившись у двери, Иезикииль торжественно подхватил ее на руки, перенося через порог и понимая, что еще немного и они станут настоящими мужем и женой. Он прокручивал в своем воображении то, как медленно разденет Доун и сделает наконец своей, наверное, тысячу раз. Если не больше. Она ступила на пол и огляделась так, будто видела все впервые. Он предлагал что-то изменить, если ей хочется, но она отказалась. — Я не представляла, что придя к тебе за… за тем, зачем я пришла, окажусь в конечном итоге твоей женой, Из, — она робко улыбнулась, — не знаю, судьба это или злой рок, а может, Господь Бог, как считает папа, но я благодарна. Кто бы это ни был. — Я не ждал, что в моей жизни… появится такая, как ты, — отозвался он, — и это невероятно. Доун прижалась к нему, касаясь губами его губ и нежно обхватила руками за шею. — Дашь мне пару минут, ладно? — спросила она, сделав пару шагов по направлению к спальне и загадочно улыбаясь. — Сколько угодно, — рассеянно кивнул он, гадая, в чем дело. Неужели она боится его? Доун с трудом стащила с себя свадебное платье и надела шелковую рубашку и пеньюар. Встав перед зеркалом, она распустила волосы и критически изучила свою фигуру. — Я похожа на шарик, — огорченно сообщила она своему отражению. — Я бы так не сказал, милая, — раздался голос мужа. Он стоял в дверях, глядя на нее темными глазами, медленно вынимая запонки и ослабляя узел галстука. — Это… хорошо, — она не узнала собственный голос, — просто я не знаю, что делать… — Ты боишься меня, Донни? — Из подошел вплотную, запуская руки в массу ее волос и пытливо заглядывая в глаза. — Нет, что ты, — пробормотала она, — просто я не уверена, что ты… что я… ты не делал попыток, и я подумала, что… — Ты решила, что я не хочу? — прошептал он, дразня нежную кожу ее шеи губами и одним движением распахивая ее пеньюар, замирая от открывшегося зрелища ее едва прикрытой тонкой тканью груди. — Наверное. А ты хочешь? — она распахнула сапфировые глаза, когда его руки принялись изучать ее тело. — Несомненно, — произнес он, прижимая ее к себе, чтобы она убедилась наверняка, — я не стал бы лишать тебя удовольствия, если бы не думал о том, что так будет лучше для ребенка. Но с сегодняшней ночи не думаю, что смогу удержаться. Ты невероятно красивая… даже слишком. — Ох, Из, — не удержалась она от возгласа, когда он бережно опустил ее на постель и губы начали движение там, где уже побывали его руки. Она, путаясь неловкими пальцами в пуговицах, расстегнула его рубашку и принялась водить руками по теплой коже и тугим мускулам его рук и груди. Он стащил с нее оставшуюся одежду, любуясь белоснежной кожей и покрывая ее поцелуями. Она была явно смущена тем, как он решительно принялся гладить ее пальцами и как ее бедра подались ему навстречу. — Ты… о, я думала, что… — Доун двигалась в такт движениям его руки, беспомощно ловя губами воздух. — Я понял, что ты не знаешь, но я покажу тебе, — жарко зашептал он, — просто чувствуй то, что происходит. И она чувствовала всей кожей, как ее уносит волна неизвестного раньше удовольствия, а затем и его внутри себя, его уверенные движения, его глубокие поцелуи. Каждой клеточкой она ощущала, что вот вот рассыпется на мелкие осколки. И когда это наконец произошло, ей показалось, что Из что-то сказал, но она не услышала, чувствуя только биение своего сердца и сердца ее возлюбленного. В унисон.