Детективное агентство Доджера Хантера

Дэрил стремительной походкой направился прочь, не до конца понимая, куда именно идет, и что нужно позвонить Рику, Доун. На душе было пусто и мерзко, словно его вывернули наизнанку. Он так виноват перед ней, но если бы все вернуть назад, он сделал бы то же самое. Только рассказал бы Кэрол сразу, как получил материалы от шерифа. ФБР… почему Кэрол так боится, если Джереми упал с лестницы сам и свернул шею? При чем здесь она и ее младшая сестра, и мать, которой вообще не было дома в тот вечер? Никому не были предъявлены обвинения, дело было закрыто местной полицией. ФБР расследует только убийства… — Эй, мистер детектив, куда так торопитесь? — раздался сзади насмешливый и смутно знакомый голос, и Дэрил обернулся, чтобы понять, кто это. И тут же рухнул на землю, почувствовав сильный удар по голове. — И куда мы его?! Ты вообще придурок, надо было сначала отвести! Теперь сам тащи эту тушу! — сквозь стремительно надвигающуюся тьму услышал он и потерял сознание. Цезарю Мартинесу еще никогда в жизни не было так хорошо. Казалось бы, боль в сломанной ноге, капельницы, обезболивающее и вообще, вынужденное безделье длинной в четыре месяца, а то и дольше, должны были его расстроить, ведь он любил свою работу. Но порхающая вокруг обеспокоенная и очень красивая Джесси Андерсон с лихвой компенсировала все на свете. Жаль, что обстоятельства не способствовали романтике, но он видел ее каждый день, мог говорить с ней и тайком любоваться миловидным лицом и красивой фигурой в форменной юбке до колен и блузке с двумя расстегнутыми верхними пуговками. Он специально посчитал, пока она заботливо поправляла ему подушку, склонившись невероятно близко, так, что он почувствовал исходящий от нее легкий аромат каких-то цветов и ванили. К тому же, перелом был закрытый и доктор Хорват обещал, что через неделю отпустит его домой. — Спасибо тебе за заботу, — смущенно начал он, — вот он, минус одиночества — попадаешь в больницу и хорошо, если кто-то о тебе помнит и может выкроить время на визиты. — Марти, мне приятно то, что я могу помочь, — улыбнулась она, — к тому же, я всегда здесь, в больнице. Я не выкраиваю время, доктор Хорват все понимает. И потом, к тебе каждый день приходит такая толпа народа, что я чувствую себя лишней. — Ты никогда не будешь лишней, — быстро выпалил он и почувствовал, как скулам стало жарко от выступившего румянца. Джесси просияла, присев на краешек его кровати, чтобы не задеть ногу, приподнятую на несколько сантиметров и закованную в гипс. Операция не требовалась, при должной физиотерапии через год он и не почувствует, что когда-то ломал ее. Чертова мастерская, если бы он знал, что механизм подъемника сломан, даже близко бы не подошел, но Эйб хотел показать ему машину клиента, ярко-бирюзовую камаро, и он, дурак, не устоял. — Я рада, что я… что ты… — начала Джесс. — В общем, что я могу быть здесь. С тобой. Это то, что я хотела сказать тебе тогда, в баре. До драки… — Я знаю, — он неуверенно протянул руку и сжал ее пальцы, чувствуя, как сердце от волнения забилось чуть быстрее, — я и сам собирался сказать тебе, что… Его перебила жизнерадостная и громкая до неприличия Тара Чамблер, ворвавшаяся в палату с бумажным пакетом, в котором судя по очертаниям, были яблоки или апельсины и бутылкой сока. — Марти, дружок, как я рада, что хотя бы ты у нас в сознании. Аарон, бедняга, так и лежит, даже глаз не открывал еще. На Пола смотреть жалко! Джесси отняла руку, разочарованно вздохнув и встала. — Я пойду, позже увидимся. — Пока пока! — ответила Тара, с интересом глядя в спину удаляющейся женщине. — Я, похоже, помешала, да? Миллион извинений, но дело срочное. Доун меня порешит, если я не допрошу тебя сегодня. Желательно и Аарона, но он не может говорить… — Тара, — устало перебил Марти, жалея, что не может догнать Джесси и сказать то, что собирался, — давай уже к делу! — Какой злой, даром, что влюбленный, — пробурчала Тара, но послушно достала ручку и блокнот, усевшись на неудобный больничный стул, — расскажи мне все, что помнишь, кто там был, кого видел… В общем, все. — Я приехал к Эйбу, посмотреть тачку, — сказал Цезарь, — народу было полно, работники, Тай, Грин вроде бы…, но он потом ушел, Уолш заскакивал, что-то спрашивал про движок своего форда, выдержит ли сутки езды или что-то в этом роде… Спенсер Монро приехал на своей шикарной машине и начал ныть, что ему поставили плохие противотуманные фонари… А потом я просто оперся на какую-то железку и камаро рухнула вниз, придавив мне ногу. Хорошо хоть высота была небольшой, мужики тут же подняли машину и вызвали скорую. Вроде бы все. — Спенсер, говоришь? Точно его видел? — обрадованно спросила Тара. — Ну да, он там взбесил Тая так, что у того чуть дым из ушей не пошел, он даже вышел смотреть на его фонари вместе с ребятами, я сам пошел, — ответил Марти. — А в мастерской кто остался? — Вроде никого, точно не помню, — произнес Цезарь, — ты что, намекаешь, что это не случайность? — Нет, не случайность. Но я пока не знаю, на тебя ли нацелились или ты просто неудачно приехал, — глубокомысленно заявила Тара, быстро строча в блокноте, — спасибо, и поправляйся. Я скажу Джесси, что больше тебя не потревожу, а то она просто спуску никому не дает. — В смысле? — переспросил Марти. — Ой, ну что ты, как маленький, ты же ей нравишься и она так мило о тебе заботится, — Тара, улыбнувшись, ушла, оставив его с полным надежды сердцем и желанием встать на ноги как можно скорее. Иезикииль смотрел на умиротворенное лицо Аарона, который казался спящим и чувствовал бессильную злость, которая грозила перерасти в ярость. Он догадывался, чьих это рук дело, хотя жена и пыталась убедить его в обратном. Нет, это все из-за него, он точно знал. Грин не мог стерпеть унижения — сначала Доун, затем и драка в баре… Все связано с ним и тем, как резко изменилось отношение к старшему сыну Хершеля в Уотери. Красавчик, по которому вздыхали и баловень судьбы нынче стал изгоем, а он, странный непонятный владелец глупой лавки превратился в того, к кому почти все относились с уважением. Не только из-за женитьбы на шерифе, но и потому, что он и его разношерстная семья были добры и приветливы со всеми, даже несмотря на происшествие с Томми Карсоном, однополый союз Пола и Аарона и нереальную Энид, которую, впрочем, любили слушать. Она редко ошибалась в своих «предсказаниях». Доун исподволь повлияла даже на старика Дейла, который снизошел до того, чтобы при встрече небрежно кивать Иезикиилю и не пытался больше мешать его бизнесу. Видимо то, что беременность Доун вели врачи больницы Уотери, а также участие Мэгги и Лилли, смягчили даже непримиримого. косного в своих убеждениях доктора. — Может, пойдешь домой и немного поспишь? — Дениз коснулась его плеча. Она уже отправила домой утомленного бессонной ночью Пола, накормила завтраком Энид и закончила уборку в «Лавке чудес». Работать они не смогут еще долго, но это было совсем не важно, главное, чтобы Аарон поправился. И дал показания. Иначе Шон Грин пожалеет, что не остался в Атланте навсегда, а приехал домой после окончания университета. — Спасибо, я хочу побыть с ним до вечера, когда придет Пол. А ты отдохни, ты и так сделала больше нас всех, — тихо произнес Из. — Смотри, — Дени пожала плечами и поправила сползшие на кончик носа очки, — мне не трудно. Происшествия такого рода всегда открывали во мне стремление сделать невозможное, пользуйся, пока Аарон не очнулся и я снова не стала тихой незаметной Дениз. — Мне нравится любая Дениз, — Из скупо улыбнулся, — потому что она — часть моей любимой семьи. — Спасибо, — девушка улыбнулась в ответ, — пока мы есть друг у друга, никакая ерунда не собьет нас с пути. В лавке все в негодном состоянии, так что пора сменить интерьер. Доун забегала вчера и идея фисташковых стен и желтого потолка захватила ее полностью. Хорошо, что она беременна и не может схватиться за краску и кисти, иначе потом пришлось бы все перекрашивать заново. — И чем вам… не нравится… желтый? — раздался скрипучий и еле различимый голос. — Аарон! — Дениз одним прыжком оказалась на больничной койке и прижалась к другу, всхлипывая и шмыгая носом. Иезикииль схватил его за руку, улыбаясь и чувствуя, как к глазам подступают слезы облегчения. — Развели сырость, — пробормотал Аарон, медленно моргая и пытаясь сесть. — Осторожно! — Дениз подсунула ему под спину подушку, а Из поддержал за плечо. Аарон медленно выпрямился, чувствуя, как затекли мышцы от вынужденного лежания на спине и осторожно потрогал свое опухшее лицо. — Я похож на кошмар, да? — спросил он. — То еще зрелище, но все скоро заживет, — кивнул Из, — как ты? Надо позвать доктора, чтобы осмотрел тебя еще раз. Ты больше суток был без сознания, но внутренних повреждений нет, только трещины в трех ребрах. — Повезло, — язвительно произнес Аарон, — я думал, что справлюсь с ним, но когда пришел второй, силы стали неравны. — Кто это был? — спросил Иезикииль. — Это был Шон Грин? — Откуда ты знаешь? — Аарон выглядел удивленным. — Его уже поймали? Из сжал кулаки и помотал головой. — Я его найду. И ему придется ничуть не легче, чем тебе, — проговорил он. — У тебя жена — шериф, хочешь сидеть с Грином в соседних камерах? — резонно заметила Дениз. — Тут где-то крутилась Чамблер, пойду найду ее. И заодно дежурного врача. Рик недоверчиво посмотрел на Доун. — Я не понимаю… Шейн? Наш Шейн, полицейский, помогает кучке негодяев вымогать деньги и вдобавок устраивать пожары и нападения? Быть того не может! — Знаю, Рик, — устало сказала Доун, — я сама не понимаю, как так вышло. Я думала, я его знаю лучше всех, мы же начинали все вместе! Но факт остается фактом — без помощи Шейна у Гарета и его дружков ничего бы не вышло. — А Ниган? Это его идея? — резко произнес Граймс, нервно расхаживая по гостиной в доме шерифа. — Почему мы еще не арестовали этих мерзавцев?! — Ниган не при чем, если бы не он, мы многое не смогли бы доказать, — ответила Доун, — мне нужно то, что есть у Ханта и мы готовы запрашивать ордер на арест всех пятерых подозреваемых. Филипп составит грамотное обвинение, там еще замешана Джеки Дуглас, так что судья будет в ярости…, но я хочу предложить ей иммунитет взамен признания. — Хорошо. Я помогу. Но Шейн… ты не хочешь сначала поговорить с ним? Возможно, у него есть объяснение… — Рик все никак не мог уложить в голове то, что его друг и полицейский оказался «грязным». — Завтра, — тихо сказала Доун, зевнув, — завтра я и ОВР поговорим с Уолшем. Признание — лучшее, что он может сделать. Прости, Рик, я очень устала. Завтра все решим. Постарайся найти Ханта, ладно? — Конечно, — Рик, попрощавшись, вышел. Можно знать человека несколько десятков лет и все же не знать его. Лори. Шейн. Два самых близких человека. И осознание того, что он толком не понимал ни жену, ни друга. Придя домой к Моргану, который приютил его без лишних вопросов, Граймс принял душ и только открыл банку пива, намереваясь немного скрасить тяжелый день, как раздался звонок. — Карл? — Рик посмотрел на часы. — Три часа ночи, сын, почему ты не спишь? — Папа. Ты должен приехать, — раздался голос Карла, который звучал совершенно по-детски беспомощно, — я не знаю, что делать! — В смысле? — Рик принялся неловко натягивать одной рукой рубашку и джинсы, позабыв про пиво. — Мама и Джудит. Они пропали. Я пришел домой, а тут… тут письмо, — Карл заплакал. — Они уехали, папа. Мама нас бросила.