Гарри, Драко и Дары Любви

6. Как только за спиной Драко перестал сиять прямоугольник портала, он посчитал нужным пояснить: – Я начинающий пространственный маг, и мне пока трудно не просто создать такой портал, но и достаточно долго поддерживать его в работоспособном состоянии. Но, как пояснил мой наставник, когда я с ним разговаривал накануне этой поездки, чем активнее я буду пользоваться своим внутренним резервом магии, тем большим будет становиться его объем. Это как с физическими упражнениями – чем чаще ты напрягаешь мышцы, давая им нагрузку, тем большим становится объем мускулатуры, а со временем и ты сам становишься сильнее. – Так ты теперь, пока не восстановишь свои силы, не сможешь колдовать? – Обеспокоенно поинтересовался Гарри. Малфой направил на своего приятеля вытянутую руку, после чего наколдовал исходящий из ладони не очень сильный поток воздуха, который взъерошил Поттеру и без того растрепанные волосы, усмехнулся: – Всё не настолько печально. Я не превратился на пару часов в сквиба. На самом деле это как бы разные емкости магического резерва внутри меня. Та, благодаря которой я создавал и поддерживал в работоспособном состоянии портал, опустошена более чем наполовину, а остальные набиты под завязку. Так что я готов встретить возможную опасность, так сказать, во всеоружии. – Вот и отлично, – Сириус потянулся к боковому карману рюкзака, доставая из него сложенную карту, – давайте для начала определимся, где именно мы находимся. – Да, давайте определимся, – Драко скинул свой рюкзак на землю, после чего потянулся к завязкам. Нырнув рукой вглубь своего заплечного мешка, он достал оттуда шар размером чуть больше футбольного мяча, сделанный из какого-то прозрачного материала, чем сразу привлек внимание всех членов экспедиции, даже Блэк уставился на явно магический предмет, так и не развернув свою карту. При ближайшем рассмотрении оказалось, что шар – своеобразный глобус. На его гладкой поверхности процарапали очертания океанов и материков, какие-то детали рельефа, в частности крупные реки, а также сетку, не похожую на привычные Гарри по занятиям в младшей, еще магловской школе меридианы и параллели, но явно заменяющую её. Малфой тем временем нашел на этом глобусе Южную Америку, каким-то особым образом покрутил указательным пальцем в только ему понятном месте, и вдруг рядом с ним прямо в воздухе повисла призрачная картинка, явно являющаяся картой местности. По крайней мере, извилистые линии наверняка обозначали реки. Не было видно ни дорог, ни каких-то городов или хотя бы селений, но это не удивляло, ведь они находились в изначально лишенном разумных существ континууме в глубине тропических джунглей. Особенностью этой карты являлось наличие подсвеченных голубым точек, с определенной закономерностью распределенных в пределах участка прямоугольной формы, каждая из которых имела цифровой код, светившийся темно-синим цветом, а также одной – мерцающей красным и не пронумерованной. Нетрудно было догадаться, что последняя точка указывала местоположение владельца артефакта. – Круто! – От восхищения Поттер забыл, что он должен выбирать другие, более приличествующие в обществе взрослых волшебников слова. – Это сколько же он стоит? – Прости папа, – несмотря на эти слова Драко не казался ни смущенным, ни извиняющимся, когда обращался к Люциусу, – но я, кажется, на полгода вперед исчерпал лимит своих карманных денег. Мужчина в ответ на это только усмехнулся: – Пустяки. Я понимаю, что вещь нужная. Ты должен был просто попросить меня. Я обязательно дал бы денег на его покупку. – Да, но тогда бы не получилось вот этого сюрприза! – Малфой радостно обвел взглядом всех присутствующих. – Ага, он даже мне не говорил, – подтвердил Гарри. – Ну, хорошо, давайте все же сверимся с картой. – Драко повернулся к Сириусу. – Разворачивайте её, дядя. На моем артефакте, естественно, нет цели нашего путешествия, да и местность показана только основными деталями. – Да, конечно, – Блэк кивнул, разворачивая простыню карты. – Сами понимаете, она у меня магловская, ведь никто из волшебников не занимался картографированием этой местности в других континуумах. Будем надеяться, что существенных отличий в рельефе и форме русла рек между мирами нет. – Да, нашему правительству неизвестно ни об одном селении или одиночной усадьбе волшебников в этих местах. Поэтому – по сути дела – я первый представитель власти, находящийся здесь с официальным заданием. – Жоржи вздохнул. – У нас в стране сотни квадратных километров находятся вне зоны внимания правительства, до всего просто руки не доходят. Совместить карту и артефакт Драко удалось достаточно быстро. Они определили, что находятся немного восточнее речушки, текущей на северо-восток, чтобы потом стать притоком более крупной реки, которая называлась Кауабури и – в свою очередь – впадала в Амазонку. Особенно ценным было то, что, если идти вверх по течению этой реки, можно было оказаться не так далеко от той точки, куда вел порт ключ бывшего Пожирателя Смерти Селвина. Кауабури могла служить отличным ориентиром в этих местах, где кроме сплошного массива леса и текущих среди деревьев рек и речушек просто ничего другого не существовало. – Но это же нам столько миль придется пройти пешком! – Не удержавшись, ужаснулся Гарри, когда оценил по карте масштабы предстоящего путешествия. – По болотам, по джунглям, полных крокодилов и змей! – Я не собираюсь столько идти пёхом! – Сморщил нос его приятель. – Предлагаю действовать так. Сейчас, как мы и решили, двигаемся на северо-восток. Думаю, дотемна мы все-таки добредем до слияния вот этих двух речушек. – Драко ткнул пальцем в ту точку, где указанное место отображалось на его голографической карте. – Там и заночуем. Утром я, полный сил, открываю портал в ту узловую точку, которая, с одной стороны, находится ближе всего к нашему маршруту, а с другой – на том расстоянии, на котором я уже умею работать. Вот, кстати, все эти важные точки выделены голубым цветом. Артефакт среди прочего нужен мне, чтобы лучше настроиться на перемещение. После этого мы некоторое время идем пешком. Я, в принципе, легко смогу открывать по два портала в день. А к концу путешествия, как знать, я вполне смогу раскачать свой резерв и буду способен на три-четыре скачка за сутки. – А ты не забыл, что мне надо еще собирать образцы волшебной флоры и фауны? – Решил напомнить Чарли. – Конечно, нет. – Малфой улыбнулся. – Я сам хотел бы познакомиться, к примеру, с ягуаром-оборотнем. Котолятка мы с Гарри в Карпатах как-то видели, но только издалека. А местный вид оборотней, судя по твоим словам, достаточно общительный. Так что, как минимум, половину из наших пеших походов мы проделаем по волшебному континууму. Не говоря уже о том, что на финише нам по любому придется попасть именно туда. – Ну, раз так, тогда не станем терять время. – Сириус свернул свою карту, сунул ее на место. – Давайте, и правда, попробуем до наступления темноты дойти до реки. Чары от насекомых и змей все помнят? А то меня уже, кажется, какая-то гадость в шею укусила. Чарли во время подготовки к экспедиции вычитал в мемуарах одного натуралиста, который много путешествовал – пусть не в этих местах, но в подобных условиях тропических джунглей, информацию об очень полезных чарах. Всевозможные кровососущие насекомые нападают на животных и людей потому, что кожа около кровеносных сосудов имеет более высокую температуру, чем близлежащие участки тела. Это показывает им, где находится столь желанная пища. По факту насекомых привлекают именно вены и артерии, а сами люди и прочие теплокровные животные им безразличны. Змеи тоже "видят" лишь тепло своих жертв. Чары, упомянутые натуралистом, создавали вокруг волшебника эдакий плотный кокон, имевший температуру окружающего воздуха. Они действовали примерно сутки, и всё это время волшебник под их защитой оставался невидимым для насекомых и змей. Конечно, они не спасали в случае прямого столкновения с ползучим гадом, но, чтобы избежать этого, следовало просто смотреть под ноги и не касаться оголенной рукой свисающих с деревьев "шипящих лиан". Со всей остальной живностью, которая водится в джунглях, шестеро более-менее обученных боевых магов должны были справиться. Члены экспедиции вытянулись в цепочку. Первыми шли Сириус и Чарли. Крестный отец Гарри не побрезговал использовать обычный магловский компас. Он позволял придерживаться выбранного ними северо-восточного направления движения. Без этого они могли бы долго ходить кругами по лесу, где не существовало никаких привычных ориентиров. Что касается Чарли, то он все-таки лучше других разбирался в местной растительности и живности, мог в случае чего предупредить остальных об опасности или сказать, чтобы никто не трогал "вот эти миленькие ягодки", которые в реальности очень ядовиты. Кроме того, мужчинам было просто приятно быть рядом в новой для них, необычной обстановке. Люциус замыкал шествие. Мужчина должен был предупредить остальных, если вдруг нечто опасное вроде огромной анаконды решит следовать за их группой по пятам. Предпоследним шел Гарри. Он как-то не сориентировался вовремя и не заметил, как их бразильский проводник "сел на уши" Драко, зашагав рядом с ним: – Мистер Блэк, когда мы общались с ним по переговорному артефакту, который связывает департаменты правопорядка наших стран, упомянул, что с нами в экспедиции будет мастер порталов, но я решил, что это кто-то из взрослых магов. Когда мы встретились сегодня утром в Манаусе, я подумал на твоего отца, Драко. Он производит впечатление сильного волшебника. И я был очень удивлен, когда пространственным магом оказался ты. Малфой, конечно, после такого комплимента и ему самому, и его отцу, просто расцвел, он охотно отвечал на вопросы бразильского аврора. Гарри оставалось только плестись следом. По джунглям и вдвоем было идти не очень удобно, а третий уже точно оказывался лишним. Он постоянно тупо натыкался бы на деревья, непроходимые заросли кустарника и лиан или просто бурелом. Так что Поттер слышал лишь обрывки фраз Драко, говорившего достаточно громко. – Существуют основные узловые точки, сетка которых самая крупная, и дополнительные точки. Их намного больше. Именно последними пользуются почтовые совы при доставке корреспонденции, чтобы сократить себе путь, а также чтобы перейти из одного мира в другой. Есть несколько теорий, объясняющих, почему места, в которых грань между континуумами истончается, равномерно распределены по планете, но ни одна из них не может претендовать на звание единственно верной. Это не мешает пространственным магам пользоваться этой системой, пусть и не понимая до конца, как она действует. – Да, я выучил наизусть обозначение всех основных узловых точек планеты и их положение в сферической системе координат. Увы, быть пространственным магом, это означает помнить наизусть множество цифр, кроме всего прочего представляя их виде многомерных конструкций. – Координаты любого места за пределами узловых точек определяются расстоянием от ближайшей такой точки и углом, отсчитываемым от линии, соединяющей первую узловую точку с той, что является второй по дальности. Грубо говоря, мы сейчас находимся на расстоянии три с половиной условных единиц от узловой точки тридцать пять дробь шестнадцать и в пяти градусах от линии, соединяющей точки тридцать пять дробь шестнадцать и тридцать шесть дробь шестнадцать. Согласен, звучит очень занудно, но к этому привыкаешь, и это кажется уже само собой разумеющимся. – Да, теоретически может случиться так, что некое место является равноудаленным от четырех узловых точек, но в таком случае абсолютно не важно, от какой именно – мы будем задавать координаты. В этом и есть главная прелесть точных наук и геометрии, в частности. – Единицей расстояния у пространственных магов принято считать одну сорокатысячную окружности земли в районе экватора. Это примерно тоже самое, что и километр. В принципе, это не имеет большого значения. Можно хоть милями пользоваться в расчетах, важно просто уметь построить пространственную модель, точно определяя положение в пространстве исходной и конечной точки. Но мой наставник в свое время учился на континенте, поэтому я тоже пользуюсь международными единицами. – Да, при аппарации достаточно визуально представить место, в которое собираешься попасть. Я, наверное, уже ушибленный на всю голову, но для меня проще вспомнить координаты площадки перед нашим мэнором, чем представить розарий моей матери, который начинается сразу за воротами. – Я редко пользуюсь своими умениями в обычных условиях. Гораздо проще и не так напряжно пользоваться теми же каминами или порт ключами. И, предупреждая твой вопрос, Жоржи, я умею их делать, но не люблю этим заниматься. Все-таки мне больше по душе то, что ты видел. Сделал расчет, мысленно представил результат, очертил прямоугольник – создал портал. После этого – через него прошли твои друзья, прошел ты. Эффект видимый и понятный. А с пространственными артефактами мозги сушишь, стараешься, а результатом пользуется другой, да еще и с неизвестным результатом. Вдруг я из-за ошибки в расчетах отправил бедолагу в точку, расположенную над океаном. – Нет, я пока не полноценный мастер порталов. Кстати, когда я им стану, этот мой артефакт – глобус – уже будет мне не нужен. Я смогу сам без посторонней помощи узнать – буквально почувствовать – расположение ближайших узловых точек и тем самым определить свое местоположение, а затем создать карту местности с указанием ближайших узловых точек. Ну, вроде той, что ты видел, когда я активировал нужный участок шара. Кое-что из того, о чем говорил Драко, Гарри уже знал, о чем-то услышал впервые. Они оба достаточно быстро поняли, что их специализации – пространственная магия и покорение стихии огня – мало интересны тому из пары, кому не дано было ими овладеть. Поэтому Малфой перестал грузить приятеля своими ломающими мозг математическими выкладками и многомерными геометрическими построениями, в свою очередь его не интересовали нюансы того, что творил с огнем Поттер. Когда они тренировались в паре, когда выполняли совместно некое огненное заклинание, Драко просто открывал свой магический резерв партнеру или же подпитывал, когда надо, огонь кислородом близкой ему магии воздуха, не вникая в детали того, что делал напарник. Гарри слушал эти разглагольствования вполуха, успевая смотреть по сторонам. И для того, чтобы вовремя увидеть что-то опасное, и чтобы полюбоваться цветущими растениями, над которыми порхали не бабочки, а крошечные птички с ярким оперением – колибри, на летающих в ветвях попугаев, перья которых выглядели не менее красочно. Более крупных и опасных животных пока видно не было. Вряд ли в этих диких местах они боялись присутствия человека, но звери в принципе не любят того, чего не знают. Кроме того, всевозможные хищники, наверняка, в заметно больших количествах водились около рек, где было больше пищи, а не среди зарослей деревьев и кустарников с изредка встречающими болотистыми участками, оставшимися после недавно окончившегося сезона дождей. Поэтому Поттер мог заняться тем, чем он в последнее время занимался очень часто – размышлениями обо всём и ни о чём одновременно. Что-то странное в последнее время происходило с парнем. Казалось бы, самое худшее – нескладное, формирующееся тело подростка четырнадцати-шестнадцати лет, бушующие гормоны, спонтанные эрекции, изнуряющие приступы желания снять сексуальное напряжение при помощи мастурбации, почти постоянный стыд из-за всего этого – всё это было уже позади! Гарри стал, наконец, практически взрослым мужчиной, умеющим владеть собой и позывами своего тела. Но взамен всей этой гормональной революции появилось новое наваждение, которое условно можно было назвать томлением духа. Хотелось чего-то, что нельзя было объяснить обычными словами, но что ощущалось, казалось, буквально каждой частичкой тела. Когда подобное состояние накатывало с полной силой, Поттер просто подвисал, выпадая из происходящего вокруг него. Самые противоречивые желания овладевали ним, настроение менялось, как в калейдоскопе. В какую-то минуту хотелось разрыдаться или предаваться светлой тоске (ну, это, когда понимаешь, что ничего плохого не случилось, но очень хочется пожалеть себя самого), а потом вдруг, спустя полчаса, ты уже чему-то непонятному радуешься, представляешь себя окруженным всеобщим вниманием и любовью. Пока шли занятия в Хогвартсе, было легче. Повседневная школьная рутина затягивала: занятия, библиотека, домашние задания. За два выходных дня надо было успеть сходить с друзьями в Хогсмит и на тренировки их команды. Впрочем, с последним всё тоже было не так уж ладно. Многое изменилось, начиная еще с пятого курса. Во-первых, после победы над Темным Лордом и его приспешниками исчезла внешняя угроза и острая необходимость постоянно находиться в боевой форме. Во-вторых, Дамблдор после фиаско с ложным Муди так и не нашел в школу преподавателя Защиты, и им со следующего года стал декан Слизерина, который почти сразу возобновил работу дуэльного клуба. Не такого, как при Локхарте, а настоящего. Так что необходимость изучать боевую магию тайком исчезла. Кроме того, у самого Снейпа с трудом получалось совмещать наставничество в двух местах. Их команда по инерции еще как-то продержалась примерно год – пятый курс Гарри и Драко. Но потом окончили школу близнецы, и с их уходом на занятиях в Тайной Комнате стало заметно скучнее. Кроме того, друзья Поттера и Малфоя тоже становились старше и, возможно, испытывали те же проблемы взросления. У многих ребят (вот неожиданность!) появилась полноценная личная жизнь. Терри и Майкл ходили на свидания с девчонками со своего факультета. Джастин вел активную переписку с парнем, с которым познакомился на зимних каникулах шестого курса. Ферро был на год старше Финч-Флетчли и учился в лондонской школе магии. По идее, этим летом парни должны были решить, насколько у них всё серьезно, и что делать дальше. Трейси решила, что интенсивные занятия боевой магией отвлекают её от глубокого изучения других волшебных наук. В этом с ней были солидарны Невилл и Гермиона. Но, если Лонгботтом отдавал все свободное время любимой ботанике, то Грейнджер разрывалась между несколькими увлечениями, не в силах выбрать что-то одно. Как не странно, не помогало сплочению команды и то, что её члены теперь могли, не прячась, общаться за пределами их убежища в Комнате Слизерина. То есть, если кто-то нуждался в чьем-то дружеском совете, беспристрастном мнении по поводу важной проблемы или просто в эмоциональной поддержке, ему или ей теперь не нужно было ждать очередную тренировку. Можно было подойти к другу или подруге с другого факультета в библиотеке, во время перемены или где-нибудь еще. Более-менее регулярно кроме лидеров команды ходили на тренировки только Блейз и Теодор да Панси с Луной. Причем, девчонки больше общались друг с другом, не обращая внимания на парней, а Нотт и Забини просто пока не нашли тех, с кем бы они захотели встречаться, только поэтому они так много времени проводили с Гарри и Драко. Но никто не мог гарантировать, что ситуация не изменится после этих каникул. Что интересно, никакой личной жизни не существовало и у самого Поттера, равно как и у Малфоя. Нет, Драко умело вставлял комплименты в беседе со знакомыми девчонками, заставляя их мило смущаться. Во время школьных вечеринок он обязательно танцевал, то с одной, то с другой симпатичной ведьмой. Но почему-то ни одна из них даже не пыталась сблизиться с белокурым аристократом. Или это присутствие рядом с ним Гарри их отпугивало? Или они ждали более решительных действий со стороны самого парня? Или девушки чувствовали, что за действиями Малфоя нет реального интереса к ним и к развитию отношений? Сам Поттер примерно к середине шестого курса пришел к четкому убеждению, что в сексуальном смысле женский пол его не очень интересует. Нет, парень мог чисто теоретически представить некие телесные взаимодействия с девушками определенного типа внешности. Желательно, чтобы они были худощавыми, спортивными и не имели слишком пышную грудь. Последнее реально отпугивало! Но когда дело доходило до того, что подумать о том, что с какой-то ведьмой придется провести всю жизнь – тут фантазия работать отказывалась. Уж лучше оставаться холостяком! А вот с парнями фантазия работала очень даже активно. Хотя до мыслей о совместном проживании и в этом случае дело не доходило. Воображение подбрасывало множество вариантов развития событий, которые приводили бы к тому, чтобы остаться с кем-то симпатичным, имеющим член, вдвоем без одежды – в постели или на какой-то другой горизонтальной поверхности. Впрочем, Гарри старался заниматься такими фантазиями как можно реже. И дело не в том, что он стеснялся своей "непохожести на других". Имея перед глазами пример гармоничных отношений своего крестного отца и Чарли Уизли, наблюдая, как окружающие воспринимают эту пару, как нечто не слишком часто встречающееся, но достаточно обыденное, это было бы странно! Но что-то в глубине души парня считало неправильным фантазировать о сексе со знакомыми парнями, поэтому Поттер во время онанизма старался представить нечто абстрактное или же картинки из эротических журналов и волшебных постановок гомоэротического направления, которыми его снабжал Забини. У мулата был свой канал доставки подобной продукции, и он помогал некоторым друзьям из их окружения обрести источник "информации и вдохновения". Блейз, кстати, никак не комментировал предпочтения Гарри. Впрочем, и о других своих покупателях он тоже ничего не рассказывал – коммерческая тайна и конфиденциальность превыше всего! Что творилось в душе Малфоя, с которым они спали на соседних кроватях в общежитии факультета, жили в комнатах с общей гостиной в мэноре, оставалось для Поттера тайной. Разве что он порой замечал, что Драко тоже бывает "зависает" – при чем в самых неожиданных ситуациях. То, лежа на ковре в их гостиной, может два часа пялится в потолок. То, держа в руках книгу, за полчаса не перевернуть ни разу страницу. Время от времени Гарри ловил себя на мысли, что готов отдать половину накопленного предками богатства за возможность хоть бы полчаса подслушивать мысли Малфоя. С другой стороны, парень, скорее, дал бы отрезать свою руку, чем задал бы столь интимный вопрос своему другу прямо. Когда парни стали старше, не договариваясь, они предоставили друг другу чуть больше личного пространства. Они достаточно много времени проводили в уединении или в обществе других друзей. Так что Гарри мог закрыть полог и начать просматривать свои журналы с подвижными картинками, изображавшими едва одетых парней, или погрузится в постановку соответствующего содержания, не опасаясь, что Драко одернет полог и поинтересуется, чем это его друг занимается. Но это работало в обе стороны. Малфой тоже периодически исчезал с поля зрения, ожидая что его на это время оставят в покое. Еще одной неприятностью были такие ситуации, пример которой разворачивался на его глазах сейчас. Умом Поттер понимал, что бразильский аврор просто заинтересовался новым для него видом магии, никакой иной подоплеки в его словах и действиях нет. Кроме того, Драко взрослый парень и сам способен разобраться, что ему нужно здесь и сейчас, с кем он хочет общаться, а с кем нет. Но почему-то при всём при этом, Гарри никак не мог заставить себя не испытывать раздражения, которое так и подзуживало его на совершенно дикие поступки. Хотелось просто взять и оттолкнуть наглого Жоржи, занять место рядом с Малфоем, заговорить о чем-нибудь. Да хоть об их общих друзьях! Толькой силой воли парень уберег себя от позора. Кроме того, что-то подсказывало ему, что Драко просто не поймет его. Может и вообще начать назло чуть ли не обниматься с этим бразильцем. Кому от этого станет лучше?! Примерно через два с половиной часа ходьбы в ровном темпе, Сириус остановился, тем самым давая возможность и остальным передохнуть, попить воды, пожевать галету или еще что-нибудь съедобное. Все-таки обед в Манаусе был уже достаточно давно. Опять же следовало подновить чары. Помимо сферы, защищающей от кровососов, все наложили на свою обувь и гетры специальные водоотталкивающие чары. Прикол был в том, что благодаря этому они могли шлепать по болотистой местности, поднимая тучу брызг, но они отлетали прочь, а волшебники выглядели так, будто все еще шагают по улице Манауса – чистыми и сухими. Единственная проблема – такие чары следовало обновлять достаточно часто, иначе они переставали действовать из-за сильной нагрузки. После этого перерыва к некоторому удивлению и (что скрывать?) к удовольствию Поттера их группа выстроилась иначе. Сириус по-прежнему шел первым, а за ним шли Жоржи и Чарли, которые завели разговор о местных растениях и животных. Молодой аврор, хоть и не бывал непосредственно в этих местах, но его дед все-таки родился по бразильским меркам не так далеко отсюда. В детстве мать возила парня на родину деда. Кроме того, различия между джунглями в окрестностях Манауса, где Жоржи регулярно бывал по делам службы, и этой местностью были не столь существенными. Одним словом, у них нашлось много тем для разговоров. Люциус, как и раньше, замыкал шествие, так что Драко, как ни в чем ни бывало, теперь шагал рядом с Гарри. Малфой немного устал от разговора с бразильцем, так что на замечания друга отвечал односложно, в основном соглашаясь с тем, что тот или иной кусок джунглей выглядит достаточно привлекательно, чтобы обратить на него внимание. Но прелесть их уже многолетней дружбы была в том, что им не обязательно было разговаривать, чтобы чувствовать себя уютно в обществе друг друга. Их экспедиции повезло дойти до реки еще до наступления темноты. Это было не то самое место у слияния двух речушек, которое они выбрали в качестве цели, так как оказались немного восточнее. Драко достал свой глобус, и они определили, что до этого места было меньше километра. Но, естественно, никто не собирался туда шагать. Ведь это отдаляло бы их от конечной цели экспедиции. Не говоря уже о том, что катастрофически быстро наступала темнота. Сумерки поблизости экватора очень короткие. Найдя более-менее сухое место, Сириус с Чарли занялись установкой палатки. Еще во время первого совещания, которое проходило больше недели назад, Гарри с некоторым удивлением узнал, что волшебные палатки бывают двух родов. Первые, о которых парень знал раньше, еще со времен памятного чемпионата по квиддичу, представляли собой что-то вроде портала между местом, где установлена палатка, и находящимися в каком-то цивилизованном континууме квартирой, апартаментами или домом. То есть вы приходили в специализированную фирму, брали на прокат палатку и – одновременно – эту самую квартиру в аренду. Когда же вы по истечению срока возвращали палатку, работники фирмы убирали за вами помещение, готовя его для следующего посетителя. Нет, можно было, конечно, и купить палатку вместе с квартирой. Но какой в этом смысл? Не проще ли в таком случае при необходимости пользоваться порт ключом в собственный дом. Палатки другого типа применялись в тех случаях, когда до ближайшего жилья было слишком далеко, и напоминали те бездонные чемоданы, которые были столь популярны среди волшебников. Они тоже использовали нейтральный, промежуточный континуум. Просто в этой палатке вместо вещей хранились койки и другая мебель, какая именно – зависело от комплектации. Недостатком этой модели было то, что внутри палатки нельзя было иметь водопровод, канализацию и тому подобные удобства. Откуда возьмутся коммуникации в том месте, о сути которого даже в конце ХХ века до сих пор спорили теоретики магии?! Можно было порадоваться тому, что внутри палатки имелось хотя бы достаточно воздуха для дыхания. По крайней мере, спать в такой палатке все же лучше, чем в диких джунглях под открытым небом. Туалетом для членов экспедиции могли послужить ближайшие кустики. Что делать с потребностью в купании, стоило подумать чуть позже, а пока можно обойтись и очищающими заклинаниями. Запасов еды и воды у них было предостаточно. Опять же выручали волшебные рюкзаки. Но хотелось все-таки чего-то горячего, хотя бы того же чая. Да и просто посидеть у горящего костра было бы неплохо. Видимо, это генетическая память наших предков, которые вот так же коротали темные вечера и ночи много тысяч лет подряд, пока не возникла цивилизация. Так что пришел звездный час Гарри. Под его руководством оба Малфоя и Жоржи стали собирать в окрестностях все более-менее подходящие для костра ветки, сучья и просто куски дерева. Бразилец, правда, поначалу хотел намекнуть, что все вокруг из-за регулярных и обильных дождей, бушевавших несколько месяцев дождливого сезона, буквально пропитано влагой, выразить сомнение, что англичанину удастся поджечь все это безобразие. Но, увидев, что Люциус и Драко беспрекословно послушались Поттера, парень решил поступить так же. Когда материала для костра было заготовлено достаточно много, Гарри выбрал самые привлекательные с его точки зрения куски, сложил в кострище правильной конусообразной формы, после чего сосредоточился на древесине. Как огненный маг, он хорошо видел в материале потенциал, который станет будущим пламенем. Надо было только удалить влияние чуждой стихии воды. К этому времени Поттер умел делать это отлично. Несколько движений руки, и большая часть влаги, пропитавшей древесину, оказалась в ближайшей луже. Огненный маг уже собрался поджигать костер, когда Драко, радостно ухмыляясь, завопил: – Стой, Гарри, покажи фокус с зажигалкой! – Что? – Жоржи с интересом посмотрел на обеих юношей, он видел манипуляции Поттера с сучьями, но их результат не был виден невооруженным глазом, поэтому парень вообще не понимал, что происходит. Гарри вздохнул, но сделал то, о чем его просил друг. В принципе, к этому дню молодой маг огня мог вызвать свою родную стихию в любом объеме, в любом виде, любым способом – как с использованием волшебной палочки, так и без оной. Но в свое время ему показалось интересным научиться своеобразному фокусу. Делаешь щелчок пальцами, и в тот момент, когда, завершая движение, рука превращается в кулак, вызываешь огонь, словно бы идущий из его вершины. Такой вот аналог зажигалки. Огонек, от которого можно прикурить сигарету. А раскрываешь кулак – огонь гаснет. Жоржи был настолько впечатлен фокусом, что попросил повторить его несколько раз, пока не убедился, что Поттер делает его на автомате. – Да ты парень настоящая зажигалка! – Засмеялся бразильский аврор, когда, наконец, разрешил поджечь костер. – Ты просто isqueiros. Это словечко на португальском означало как раз зажигалку. Было похоже на то, что это станет кличкой Гарри до самого конца экспедиции. По крайней мере Драко и Сириусу она понравилась.