Тень

***

- Зачем они так мучают их? – Ким прижалась ладонями к стеклу, но ничего, кроме закрытых матовых боксов не увидела. В дальнем углу помещения стояли неизвестного назначения приборы, а справа белели несколько «разделочных» столов, как их называла сама девушка. Тихое попискивание аппаратуры звучало монотонно, как и быстрые движения по клавиатуре чьих-то тонких женских пальцев. Внезапно, с конца коридора Ким услышала чьи-то вопли, смешанные не то с мольбой, не то с угрозой. Оставив на стекле влажный след от дыхания, зеленоволосая отошла чуть в сторону – санитары были одеты во всё белое поверх обыкновенной одежды, а лица их были скрыты такими же белоснежными масками. Мужчины искоса поглядели на Ким, едва заметно кивнув в знак приветствия. «Пока Талиса здесь хозяйка, они будут потакать каждому её слову. Хотя, думаю, для них не имеет значения, кто стоит во главе процессии. Они работают здесь, потому что им так хочется. Жажду крови не обязательно утолять в бою. Если бы я только могла, я бы…» - Отпусти меня, вы животные, чудовища, мрази, чтобы вы все сдохли, чтобы вам на голову небо свалилось! – брюнетка орёт, вырывается, но всё без толку. Её сестра, как отражение в зеркале похожая на неё, напротив, находится в состоянии полной апатии, поэтому её просто волокут со связанными руками, перебросив через плечо. Какой, в сущности, смысл сопротивляться? Даже если и удастся сбежать, сестру она ни за что не бросит. А Анну обездвижили полностью, натянув вокруг ног кожаный ремень. – Помогите же, спасите! Агата, нет, не надо! - девушка истошно орёт, заходясь рыданиями, когда сестру пристёгивают к столу. Люди в белом выглядят нереально. Перед глазами у Ким всё расплывается. Она не раз видела, что они с ними делали. Выходившие оттуда медики были полностью в крови. Покидая операционную, они часто не замечали красных пятен, которые заляпывали им обувь. Кровавые отпечатки ног на полу будут всюду, а потом они за пол часа успеют всё убрать. Кафель будет сиять белизной, на столах будет свежая, накрахмаленная ткань, халаты и шапочки будут пахнуть антисептиком и кварцем. Чистота и стерильность, аккуратность педанта в каждом движении скальпеля. И крики, стоны, вой, а потом гробовая тишина. Монотонный звук прибора, на котором пульсовые пики сложатся в бесконечно ровную полосу. «Подлежит утилизации» - так напишут на личном деле Агаты. И Анны. Славные девчонки, ничего не скажешь. - Так и будешь тут стоять? – грубый голос человека в белом отрезвил Ким. Она даже не поняла, что всё это время стояла в дверях и держалась за стену рукой. Головокружение отступило. – Помощь нужна? - Мне нужна, - дверь открывается настежь, а огромная фигура парня оказывается перед зеленоволосой. Он буквально сметает мужчину на пол. Слышится неприятный хруст. На лету он успел свернуть ему шею. – Как там было? Подлежит утилизации? Слишком слаб, не годится. Следующий! – несколько санитаров стараются взять его в кольцо, но парень просто-напросто исчезает. А потом материализуется где-то сбоку и проводит ту же процедуру с остальными тремя. Две минуты – четыре трупа. – Так и будешь там стоять? Или поможешь? Голос парня отрезвляет Ким, и она подбегает к столу, чтобы освободить девушку. От ремней на руках и голенях глубокие красные следы. Жива, но явно чем-то накачана. - Агата? – голос девушки-близнеца звучит невнятно. После увиденного, Анна потеряла сознание, не в силах видеть то, что будут делать с сестрой. Парень настойчиво бил её по щекам, и она, наконец, пришла в чувства. – Агата! Сестрёнка! Что с ней? - Жива, но в полной отключке. А ты? – Ким осторожно берёт Агату на руки и опускается рядом с её сестрой. На глазах Анны видны слёзы, но она улыбается, гладя близняшку по волосам. - Меня только избили. Ничего серьёзного. - Как тебя зовут? – парень оценивающе смотрит на зеленоволосую. - Ким. - Спасибо, Ким. Ты очень кстати оказалась тут, в дверях. И довольно удачно, что ты хотела потерять сознание. Или это был спектакль? - Нет. Я…плохо спала прошлой ночью, - соврала девушка. – Вы что, знакомы? - Вроде того. Несколько раз пересекались в общих помещениях, где собирали разных клонов по группе крови и одинаковым аллельным генам. А, не забивай голову. Проще говоря, выбирали из нас самых схожих между собой и наиболее склонных к мутациям и трансформациям белка. Наши материалы планировали комбинировать и обрабатывать всякой химической дрянью и радиацией. Анна и Агата, - он поочерёдно указал на близнецов, - выращены из одной клетки. Первый раз удалось получить подобное в пробирке. Пусть в них те же гены Талии аль Гул, Шипа и Сороки, девчонки совсем разные, ты это и сама уже заметила. Анна – эмоциональная и всегда старается поддержать в трудную минуту. Агата – как скала. Ещё никогда не видел, чтобы её хоть что-то выбивало из равновесия. Да и голос её ты редко услышишь. - А ты? - Меня зовут Кори. Мы с тобой в каком-то смысле родня – меня склеили из ДНК Джонса и Детстроука. Я умею левитировать и трансгрессировать, как ты. А ещё стену эту могу легко вынести, но это не так важно. Из нашей троицы, я первый должен был попасть под нож, но меня спас мальчишка, у которого на почве страха случился приступ эпилепсии. Теперь вот могу сидеть здесь и заниматься ерундой, вместо того, чтобы скрываться, - парень помог Анне встать, а Ким подняла Агату, которая только стала приходить в чувства. - Только…куда же мы пойдем? – парень вопросительно взглянул на Ким. - Мы? - Да. Знаешь, я и не надеялась, что кто-то, кроме меня, планирует нечто подобное, - девушка ткнула кроссовком в бездыханное тело медика. – Хотя, мои идеи уходят корнями куда глубже. - Пока Талиса занята Лигой, мы беспрепятственно сможем сбежать, - вдалеке послышались торопливые шаги и голоса. – Решись и всё получится. - Если уйдём сейчас, она убьёт нас.

***

- Мы в любом случае трупы, - Анна одарила парня улыбкой, чуть оттолкнув от себя. – Ты должен спасти тех детишек, что сидели с нами в общей, помнишь? Перенести их будет нелегко, потратишь много сил, - парень с мольбой смотрел на неё, но девушка была настойчива. – Мы что-нибудь придумаем…наверное. Я не смогу спокойно жить, если буду знать, что их не сегодня-завтра утилизируют. Мы заговорим ей зубы, Кори, только поторопись, пожалуйста, - она обхватило его лицо руками и долго, пронзительно смотрела ему в глаза. Брюнет, наконец, сдался. - Следующая встреча там, где условились. Я буду приходить каждый день, в восемь часов вечера. Не задерживайтесь в пути, - и его силуэт растаял в ярком белом свете. - Какого чёрта здесь произошло? Что стали, взять их, живо! - Стой, сестра! Близнецы тут не при чём, - женщина жестом остановила санитаров. Губы её дрожали от злости. Талиса не любила неподчинения. - Что хочешь ещё что-то добавить? Как всё это понимать, Ким? - Я много слышала об этих девушках. Следила за тем, какие опыты на них ставят. Близнецы – это и в природе огромная редкость, не говоря уж об ин витро. Я не могла смотреть на то, что они делают с ними, - девушка указала на трупы на полу. – Я плохо помню произошедшее. Меня охватила ярость, я ворвалась внутрь и убила их. Искать тебя было бы слишком долго. Эти опыты могли погубить ценные пробники. Я…хотела защитить их, вот и всё. Разве они не будут полезны сестре в охоте на Тень? – Талиса смотрела на Ким холодно, но было видно, что сказанное заставило её задуматься. - Надеюсь, они и впрямь так хороши, как ты о них говоришь. Жертвы – неминуемы, - женщина безразлично указала рукой на тела, и мужчины молча отправились вынести их. – Но если что-то пойдёт не так и ты или твои питомцы подведут меня – я уничтожу вас вот этими руками! «Я помню всё это отчётливо. Настолько, будто бы это случилось вчера».

***

- Прости, драгоценный, я не специально, - наёмник шипит сквозь зубы, уворачиваясь от прыжка Валенсии. На скуле появляются три ровные полосы ярко-красного цвета. Ощущает на коже жжение и что-то влажное. Кровь. Карие глаза загораются азартом. - Если такое ещё раз повторится, я тебе ногти повырываю, - мужчина скидывает пропитавшуюся потом рубашку. Смуглая кожа чуть поблёскивает в неверном свете пламени. Каждая мышца рук, груди, торса напряжена, но долгий поединок ничуть не вымотал наёмника. Для него это скорее была разминка, чем тренировка. Валенсия ненадолго задумалась, разглядывая своего соперника, пока он заплетал длинные, идеально чёрные волосы. Заметив минутное замешательство девушки, Инфсульмуду только улыбнулся одними уголками губ. Он начинает неторопливо разминать плечи, кисти, следя за реакцией амазонки. Он вёл себя показательно, как бы в очередной раз убеждаясь в своём великолепии. Если бы не Рас аль Гул, он бы уже давно отделал её. Но хозяин точно расстроится. - Ногти, значит. Я же уже попросила прощения. Не заставляй меня это делать дважды. К тому же, разве не ты мне говорил о том, что в реальной схватке все средства хороши? – брюнет не меняется в лице, но молчание - значит согласие. – К тому же, шрамы - они украшают, - девушка посмеивается, но по телу наёмника пробегает дрожь. - Уж лучше руки, - спокойно добавляет Инфсульмуду. Брюнетка перестаёт улыбаться. – Я предупредил. На союзников это правило не распространяется. А мы вроде как по одну сторону баррикад. – Валенсия рассеянно кивает. Разумеется, она всегда сможет постоять за себя, но мужчина всё равно порой вызывал у неё подсознательный страх. – Хватит прохлаждаться. Стань и продолжим. Нападай! Девушка легко отрывается от земли, делая резкий разворот ногами в воздухе. «Понтуется» - мужчина перехватывает её за ступню, направляя удар под рёбра. Брюнетка хватает его кулак обеими руками и резко тянет на себя, а вторую ногу закидывает ему за спину. Наёмник теряет равновесие и практически обрушивается на неё, но уже под конец успевает ослабить хватку и упереться руками в пол. Амазонка откатывается от него и, едва уличив момент, когда её соперник станет на ноги, делает сальто вперёд, а ноги теперь оказываются на широких мужских плечах. Валенсия зажимает ему шею между бёдрами, а наёмник опрокидывает её через голову, крепко держа брюнетку за колени. Сделав недюжинное усилие, девушка разворачивается и приземляется на все четыре, как кошка. Щёки у неё горят от жара и негодования. - Даже не думай, что сможешь так легко от меня избавиться, - амазонка чуть присаживается и с разбега ударяет мужчину головой в живот. Брюнет успевает вовремя сгруппироваться и напрячь пресс – у Валенсии складывается впечатление, что она встретила лбом дверь или стену. Инфсульмуду подхватывает её рукой снизу за талию, а потом несильно подбивает девушке ногу под коленом. Это заставляет её рефлекторно подогнуть ноги, а потом она, не успев ничего осознать, с грохотом падает на спину. Валенсия выставляет перед собой ноги, чтобы оттолкнуть нападающего, но его пальцы крепко удерживают её за голени, так что ступни девушки теперь оказываются чуть выше макушки. - Хорошая растяжка, - хитрая улыбка заставляет брюнетку снова разгореться азартом, и она что есть силы бьёт ребром ладоней в локтевые ямки. Мужчина ослабляет хватку, а она отталкивает его в сторону и, используя недолгое замешательство, усаживается ему на грудь, угрожающе надавив локтем в кадык. - Аллянату шармута*… - процедил наёмник. – Если мои руки не придут в норму через минуту, то я их всё-таки заменю – твоими. – Губы были плотно сжаты и побелели от злобы. Мужчина тянется, чтобы схватить её за волосы, но в помещении раздаются звуки шагов. - Мне кажется, самое время прекратить это. Разве не ясно, что каждая ваша стычка заканчивается ничьей? – голос аль Гула звучит устало, но с ноткой угрозы. – Альзилу, слезай с него, живо. – Девушка недовольно фыркает, но подчиняется и, отряхнув одежду, становится рядом с братом. – Кажется, ты начинаешь терять хватку, Суль. - С ней – потеряешь. По правилам или нет, ей всегда чудом удаётся выйти сухой из воды. И ты ей в этом помогаешь, сид. Потакаешь каждой прихоти, выгораживаешь. - Но ведь этот бой был честным? – девушка невинно улыбается, ощупывая синяк на бедре. - В кои-то веке – да. Но не волнуйся, детка – наступит момент, когда тебе придётся защищаться действительно в одиночку. И в поддавки тогда уж точно никто играть не будет, - Дэмиан смерил мужчину строгим взглядом, и он тут же смолк. Девушка отрывает от майки лоскут ткани и, используя замешательство брюнета, аккуратно прикладывает его к щеке. Инфсульмуду переводит удивлённый взгляд на амазонку, отстраняя её руки от лица. – Не трогай. - У тебя же кровь. Я просто хотела помочь. Болит ещё? – она осматривает покрасневшую кожу. Больше похоже на ожог, чем на след от удара. – Похоже, не рассчитала немного. - Когда я рядом с тобой, просто будто ток под кожей проходит, - отвечает мужчина, наклоняясь чуть ближе к ней. Девушка смутилась. – Ты тоже прости, Альзилу. Мне нужно следить за языком. Ты ведь не нарочно? – скорее не вопрос, а утверждение. Брюнетка качает головой. – Просто сложно привыкнуть к тому, что тебя иногда бьют электрическим разрядом. – Брюнет дружески хлопает её по плечу. Слышится смешок. – Не воспринимай на свой счёт. - Между тем, Суль, я искал тебя, чтобы кое-что обсудить, - мужчина только устало вздыхает. - Что там ещё? - Может возникнуть кое-какая…проблема. Поговорим наверху. - Начинайте без меня. Я в душ и мигом к вам, - оставив горячий и влажный след на губах Дэмиана, Валенсия взлетела вверх по лестнице.

***

Брюнет вопросительно посмотрел на парня. - Мой отец, - коротко ответил аль Гул, задумчиво прикасаясь к губам. – Он будет искать сестру, а когда доберётся до Нанда Парбата – вопрос времени. Но медлить он уже не будет. – Дэмиан тяжело рухнул в кресло, постукивая по кожаным подлокотникам. Наёмник сел на стул напротив него, закинув ногу на ногу. - У него и правда недюжинная сила, сид. Признаюсь, я недооценивал этого человека. Но как бы то ни было, если он явится один, то в любом случае потерпит поражение. У него ведь нет таких сил, как у Валенсии. Между тем, сид, а та очаровательная женщина… - Диана? Надеюсь, они будут действовать раздельно. И было бы хорошо, если бы она пока не знала ничего о случившемся. У нас с матерью Валенсии не лучшие отношения, - парень аккуратно ощупал шею, как бы оценивая, на месте ли его голова. – В последний раз она поклялась снести мне её с плеч. Так что остаётся надеяться на скрытность отца. Он любит решать всё в одиночку. Но если принцесса амазонок заявится в Лигу – я не знаю, как мы её ликвидируем. Как можно будет защитить свою жизнь, не убивая её. - С ней ничего не случится, сид. Она же богиня, наконец. И та отрава, которой клоунесса поила Валенсию. Как думаешь, почему оно не убило её? – Дэмиан задумался, но только пожал плечами. - Можно только догадываться. Может, как со всяким ядом, организм сестры стал понемногу привыкать, а последний раз та идиотка добавила дозу больше обычной. Может, мутация. Чтобы это проверить, нужно пробовать. Но это слишком опасно. - Хуже, если она так и останется уязвима, сид. Возможно, со временем, она и вовсе потеряет к нему восприимчивость. Разве это плохо? – вопрос прозвучал риторически. «Правда тогда, чтобы прикончить её, придётся оторвать малютке голову, а лучше и всё остальное. Тогда уж наверняка не воскреснет». - Что она там так долго? Подожди меня, Суль, я на минутку. Схожу, потороплю её. Валенсия?

***

- Валенсия? – девушка резко оборачивается, прикрыв грудь рукой. Сверху шуршит тёплая вода, стекая по волосам и телу. В помещении душно. Пар смешивается с горько-сладким ароматом шампуня. Мёд, полынь и ещё какие-то нежные цветочные нотки. Брюнетка улыбается, привлекая брата к себе. Его волосы и одежда тоже становятся мокрыми, а тело источает манящий, сладкий запах. - Какой же ты всё-таки нетерпеливый, Дэми, - девушка обнимает его за шею, целуя глубоко и требовательно. Брат поддаётся, кладёт руки ей на талию, проводит ими по спине, спускается на ягодицы. Тёплая, податливая, родная. Нащупывает не глядя кран, чтобы закрыть воду, которая застилает глаза и отвлекает монотонным шумом. Парень ненадолго отстраняется от сестры. Та обиженно сводит брови. - Замёрзнешь ведь, - заботливо надевает на неё халат, отжимает волосы, снова вдыхая знакомый запах. Чем же она настолько его привлекает? Девушка становится на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ. Её близость заставляет брюнета прижаться спиной к стене, чтобы удержать равновесие. Он легко поднимает её на руки, сгребая в охапку. Амазонка нехотя оставляет своё занятие и нежно целует его за ухом. Правду говорят, что когда люди влюблены, то ощущают «бабочек в животе», а голова идёт кругом. Пар понемногу рассеивается, а кожа любимого всё так же одурманивающе пахнет. - Дэми? Кажется, я немного расслабилась. Это всё вода…слишком горячая, - девушка начинает зевать и её подозрительно клонит в сон. - Я же сотню раз тебе говорил, не переусердствуй. Неопалимости я как-то у тебя не замечал, - брюнетка прикрывает глаза, руки безвольно свисают, и в его сильных руках она обмякла, как тряпичная кукла. – Непослушные девочки всегда должны получать заслуженное наказание. Не так ли, Валенсия? – женский голос звучит холодно, с издёвкой. – Велика сила, только дуре досталась. А глупые девочки должны умереть, жизнь – жестокая штука, - бережно положив девушку на пол, Талиса поправляет мокрые волосы, одежду. – Зараза. Ещё по снегу мне не приходилось бродить в таком виде. Надеюсь, ты того стоишь, - небрежно пинает руку амазонки носком туфли. Но реакции не последовало. – Слава богам, отключилась. Говорит вздор, а ведёт себя просто отвратительно, - женщина сморщивает курносый нос, отирая губы, открывает нараспашку окно. Прикрывает глаза, когда в лицо ударяет утюжный поток ветра, обсыпая ресницы и волосы мелкой порошей. По телу пробегает озноб. – Ну и холодина. Твою нафиг. Только бы безмозглые пришли вовремя. - Чуть поодаль слышится крик пустельги. Вначале он едва различим, а потом Талиса слышит его практически над ухом, но сквозь колючий снег ничего не рассмотреть. В воздухе очерчивается мужской силуэт. Чёрные волосы ярко выделялись на фоне бесконечной белизны, а кожа его отдавала зеленцой. - Где девушка? – коротко спросил парень, скрестив руки на груди. Поза его выражала полное безразличие, словно бы это не он парил над пропастью в горах, и это не ему предстояло похитить богиню для Левиафана. - Наконец-то, Кори. Я уж стала волноваться, что что-то пошло не так. - Возникли небольшие трудности в пути. Но это пустяки. Я всё уладил, - глаза цвета тёмной зелени смотрели бесстрастно. – Кончай болтать, давай мне Тень. Или хочешь, чтобы аль Гул нас засёк? Если спалимся из-за тебя, я буду спасать свою шкуру, ясно? – небрежный тон заставил Талису вспыхнуть, но Кори был прав. Сейчас было не время для препирательств. Она взгромоздилась на подоконник, держа амазонку на руках. Женщина крепко прижала её к себе – снизу послышался жуткий вой, а ветер неистово трепал ей волосы. – Не бойся. Просто метель, - парень протянул к ней руки. - Смотри не урони, - Талиса шагнула в его объятия, и они исчезли, как будто их никогда не существовало. Вода, разлитая на полу в ванной, стала покрываться плёнкой льда. А метель украла несколько маленьких, хрупких лепестков, таких же белых и бархатных, как снег, укрывающий горный хребет. - Валенсия? – парень осторожно просунул голову в дверной проём. В ответ лишь послышалось постукивание оконных створок. – Валли? Опять прохлаждаешься? – Дэмиан вошёл внутрь. Пусто. Вещи остались сложенными в спальне, с душа ритмично капает вода. А девушки будто и след простыл. – Валенсия! – его голос звучит тревожно, но ветер дует без остановки, а бесконечная завеса снега поглощает всякие звуки. – Не могла же она снова сбежать?

***

- Только бы ему удалось, - Ким сплетает пальцы в «замок», нетерпеливо поигрывая скулами. Яркие зелёные волосы виднеются среди пелены. Погода как будто сходит с ума. Девушка отворачивает лицо – щёки кусает ветер, осыпая одежду снегом. Но она будто не чувствует холода. Только одно-единственное, неутолимое желание – увидеть её глаза. Ким улыбается – это перекошенное страхом и злобой лицо она запечатлеет в памяти, а потом сделает то, что давно мечтала. «Это будет справедливо». Анна заботливо надевает сестре капюшон, прислушивается к каждому шороху – вокруг по-прежнему никого, кроме них троих. Агата вдруг перехватывает руки сестры и прикладывает ей палец к губам. «Только молчи». Чутьё у сестры было звериным. Анна оборачивается в ту сторону, которую указывает близняшка. Карие глаза довольно прищуриваются – на снегу, поодаль от них, приземляется высокий, плечистый парень. Он убирает руки с Талисы. Видно, что женщина вся дрожит, но трофей держит в руках крепко. - Тень… - шепчет Ким, а внутри всё сжимается. Знает, что запах горных цветов не причинит девушке вреда, но, когда она выглядит такой беспомощной, зеленоволосой становится не по себе. «Нет ничего хуже, когда ты не можешь дать отпор» - девушка стискивает зубы. Ничего, попросить прощения можно всегда. Роль нужно было играть до конца. Без этого похищения ничего бы не вышло. - Неужели, ах, мы в безопасности, как думаешь, Кори? – женщина обнимает себя руками, пытаясь унять дрожь в теле. Парень садится на корточки, убирая прядь с лица Валенсии. «Немалый же переполох ты устроила. Надеюсь, твоя сила этого стоит. Хотя, внешности уже достаточно». – Кори? – голос звучит требовательно. - Я вынужден был сделать остановку. Всё равно мы почти на полпути к базе. А вас двоих перемещать намного тяжелее, не забывай. Это был не просто полёт, а телепортация. Применить её было необходимой мерой. Нельзя же попасть Лиге Убийц в руки. Но сейчас мне необходим отдых, иначе свалимся куда-нибудь в ущелье. Или в океан, - довод был убедительным. Но Талиса не любила ждать. - Тогда перемести девчонку одну, а за мной возвратись после, и прихвати кого-нибудь в помощь. - Уже, - парень обошёл амазонку, закрывая своим телом от ветра. Женщина обернулась, и глаза их встретились. Зелёным омутам суждено выйти из берегов. – Ким? – Страх, непонимание, бессилие и злоба. То, о чём девушка мечтала какое-то время назад. Женщина отходит, но холод парализует сильнее, чем страх. – Как ты можешь быть здесь? Чёртово отродье! Следовало убить тебя тогда! - Следовало, - коротко ответила Ким. Из-за спины показались близнецы, как две капли похожие друг на друга и на Талису. - Мерзкие стервы! Предатели! Кори, и ты с ними заодно? Что вы только себе удумали? – за поясом у девушек виднеется огнестрельное оружие. А ещё ножи. - Жаль, что так вышло, а, сестрица? Что ты ощущаешь сейчас, стоя над пропастью? – Ким кивает в сторону женщины. Сзади слышится жуткое завывание вьюги, ударяющей о ледяные клыки ущелья. Снег застилает всякую видимость, у обрыва не видно дна. – Ты так тщательно всё продумывала, готовилась. Внедрилась в Лигу Убийц, написала себе такую легенду, что просто слёзы на глаза наворачиваются. – Шаг. – Возродилась, только чтобы стереть с лица земли своего сына, а ведь с его ближайшего окружения начать куда проще. Особенно, когда этот человек не просто Тень, а часть его самого. – Ещё шаг. Ким бросает короткий взгляд на Валенсию. Что может быть красивее спящей богини? Отчего-то, ей становится жаль девушку. – Ты говорила, что она не имеет цены. Что, заполучи мы эту ДНК, всё круто изменится. У Левиафана будет безграничная власть. Все станут трепетать от одного этого имени. Но в сущности, новые опыты означают только новые страдания и новую смерть. Она ведь тоже потеряет надобность, когда ты возьмешь всё, что хотела? – Ещё шаг. Талиса медленно пятится от девушки. Губы её синеют от холода, но глаза горят злобой. Всякое существо беснуется, ощущая скорую гибель. Агония, в сущности, это тоже искусство. Смерть – достаточно изощрённый творец. – Левиафан появился только по твоей милости. Ты – его голова. Разруби змее шею – и она сдохнет. Я хочу положить этому край, Талиса. Достань я Тень или нет – всё равно была бы мертва. Из меня бы снова делали десятки клонов. Я верила, что Валенсия сможет сделать меня живой, но в сущности дело было в тебе, - девушка достает пистолет. Слышится щелчок. – Я стану свободной только тогда, когда выйду из твоей тени. Прощай, сестричка. – Выстрел. Талиса всегда страдала хрупкостью сосудов. Любой удар или травма оставляли на её теле болезненные синяки и гематомы. Ей не было нужды вступать в битву. Все настолько боялись её, что подчинялись и были орудиями в её хитроумных планах. «Я – не моя сестра. И не Талия аль Гул. Я – Ким, и мне нравится быть ею». Женское тело падает на невысокий сугроб. Наст с хрустом прогибается под весом её тела. Ядовито-зелёные глаза не моргая смотрят куда-то вверх. Зрачки становятся неестественно большими и круглыми. Во лбу зияет рваная рана от пули. Кровь густой струйкой стекает со лба по волосам, впитывается в девственно-белый снег. Губы чуть приоткрыты в немом крике. На лице застыла гримаса непонимания и ужаса. У смерти много лиц, но Ким никогда не видела более жуткого, чем это. «Пожалуй, она будет являться мне во снах». «Если ты или твои питомцы провалят дело, вы все трупы». Но теперь она всего лишь окоченевшее тело, покрытое снегом. А Валенсия будет её трофеем. - Эта стерва никогда мне не нравилась, - Кори с силой пинает Талису, и та падает в пропасть, у которой не видно дна. - Народ, я, конечно, не хочу показаться бестактной… - Анна берёт Ким за руку, указывая пальцем на огромное чёрное пятно, прорисовавшееся на фоне вьюги. Летающая махина садится прямо на снег. От соприкосновения с холодом, от металла исходит пар. В их сторону медленно, но уверенно приближается чёрная фигура в маске. Тяжёлый плащ немилосердно треплет ветер, но человек выглядит непоколебимо. Следом появляется фигура в красном. - Папа? Барри? – Валенсия немного отойдя от действия снотворного, приглядывается к размытым образам. В контексте всего случившегося, выглядит как иллюзия. - Кори, Анна, Агата – постарайтесь разобраться с ними. А я займусь богиней, - приподняв девушку со снега, Ким прижимает её к себе. Она была единственной надеждой стать живой. Хотя, кто теперь мешает ей начать всё заново и жить так, как заблагорассудится? - Прошу прощения, извините, пропустите! – Флэш незаметно огибает близнецов, успевая ухватить Кори за ногу. Для трансгрессии он ещё слабоват, а вот летающих в небе иллюзионистов как раз недоставало. Брюс тем временем достаточно проворно для своего внешне неповоротливого вида, управляется с Анной и Агатой. Девушки атакуют быстро и синхронно. В зазеркалье драться нелегко, но, когда отражение всего одно, глаза привыкают быстро. Ким неотрывно следит за тем, как Барри без труда управляется с Кори. Девочки держатся уверенно, но как только Флэш освободится, у них не останется шансов. Если к тому времени их не отделает Тёмный Рыцарь. В объятиях Ким ощутила шевеление. - Ты…твоё лицо я, кажется, помню. Кто ты вообще такая? И что тут творится? – Ким хватает её за шиворот и, пронзительно смотря глаза в глаза, отвечает: - Слушай, Валенсия. Времени в обрез. Если моя семья пострадает, я себе этого не прощу, - девушка ошарашенно осматривает развернувшуюся картину. Ким силой поворачивает её лицо в свою сторону. – С сегодняшнего дня я – глава Левиафана. Я следила за тобой, была тобой и сделала так много всего, что и не упомнишь. Ты нужна была Левиафану, когда Талиса похитила тебя. Но Талисы больше нет, я убила её собственными руками, эту чёртову потаскуху, которая мучила моих близких. Когда я была тобой, мне казалось, что так я смогу быть живой. Но я ошиблась, Валенсия. Мы с тобой чем-то даже похожи, если подумать. Скрываться в чьей-то тени нам было выгодно, это обещало тихую жизнь и безнаказанность. Но вот она я, перед тобой, и сознаюсь в содеянном. Мне жаль, что всё так вышло. Война в Лиге Справедливости, мятеж против Рас аль Гула, твоё безумие – всё было только ради того, чтобы добыть твой материал. Но теперь, - девушка ещё раз обернулась, как бы удостоверяясь, что в запасе есть пара минут. – Только теперь я поняла, чего хочу. Больше никто не будет страдать. Никто не умрёт по чьей-то прихоти. Я положу этому конец. И оставлю тебя и твою семью в покое. Если ты поклянёшься никогда не искать меня, не пытаться рассекретить Левиафан, не вступать с нами в битву, только если это будет неизбежно. Забудем друг о друге, как если бы нас не существовало, - Ким выжидающе смотрела на амазонку. «Кроме той ночи, что мы провели вместе. Её вычеркнуть из памяти я не смогу». - Клянусь, - дрожащими от холода губами ответила девушка. Силы понемногу стали возвращаться к ней и, не без помощи Ким став на ноги, брюнетка ещё раз окинула взглядом гору. Слева, у самого края обрыва, виднелись следы крови. – Уходите, сей час же, - строго сказала Валенсия. Зеленоволосая крикнула что-то своим товарищам, но амазонка не успела этого расслышать. Она высоко подняла руки, а через её тело стали, искрясь, течь мелкие молнии, как змейки, обвивающие руки, ноги, они струились по волосам и одежде. Барри только успел в последний момент оттолкнуть Брюса к Бэт-самолёту. Оглушающий раскат грома. Флэш и Бэтмен тоже ощутили разряд электричества, но уже более слабый. Пальцы ущипнуло током, когда Брюс попытался коснуться земли, чтобы встать. На белоснежном покрове лежали четыре распростёртых тела. Глаза их смотрели куда-то вверх и были стеклянными, как у кукол. Метель почти стихла, а снег тихо-тихо падал с неба, скрывая алые пятна крови. - Забыть о тебе? После того, как вы разрушили мою жизнь до основания? Прости, дорогая, боги не всегда так милостивы, как о них говорят. Не всегда можно найти силы, чтобы сдержать обещание. А всепрощение - просто миф, - брюнетка опускается рядом с Ким на колени. Но холод уже её не волнует. - Отрубить голову - недостаточно. Мне тоже жаль, что так вышло. Но я не могла поступить иначе. Змея нужно вытащить из его логова и разрубить на куски. Иначе, неминуемо у него отрастут новые головы, - мощь, призванная с небес, забрала последнюю энергию. Брюнетка без сил заваливается в снег. Сквозь густые волны облаков проглядывает солнце.

***

«Забудем друг о друге, как если бы нас не существовало» - голос раздавался, как из глубины колодца, а сердце глухо заколотилось в висках. «Клянусь» - дрожь пробегает по телу девушки. Она тихо вскрикивает и открывает глаза. Дыхание звучит с хрипотцой, а постель влажная и Валенсии становится невыносимо жарко. «Клянусь. Как же – оставить в живых людей, которые сломали судьбы стольких людей, которые уничтожили её безоблачное завтра. Просыпаться и засыпать в страхе, подозревая каждого ближнего в измене – это уж слишком. Они получили то, что заслуживали. Правда, зеленоволосую было немного жаль. Но именно она, как призналась, двинула меня с катушек. Кстати, как там её звали, не вспомню? И кто такая эта Талиса?» - Мисс Уэйн! Какое счастье, что вы встали с постели. Как самочувствие? Вы как-то уж слишком бледны, - Альфред присаживается рядом и кладёт девушке руку на плечо. Та улыбается и крепко обнимает его, буквально повиснув у дворецкого на шее. - Я так по тебе соскучилась, старик. Ты даже не представляешь, что со мной произошло! Так много нужно рассказать! – щёки её розовеют, когда брюнетка усаживается поближе к мужчине и, взяв его руку в ладони, начинает болтать без умолку. – А потом… - Валли, - Брюс выглядит ужасно усталым, но при виде дочери на лице расцветает улыбка. – Я безумно рад тебя видеть. – Опускается напротив дочери на колени, раскрывая для объятий руки. Девушка буквально обрушивается на него. Её тельце кажется таким хрупким, что мужчина держит брюнетку бережно, стараясь едва дышать. Такой момент ничем не хочется портить. - Папочка, я ужасно соскучилась. Могла бы сказать, что испугалась, но я мало что видела. А то, что удалось запомнить, до сих пор в голове не укладывается, - целует его в обе щеки, касается носом его носа. - Валли, - девушка недовольно вздыхает, отрываясь от своего занятия. – Не хочу быть занудой, но есть кое-что, что следует обсудить, - лицо Брюса снова становится строгим и сдержанным. – Расставим все точки над «i». – Брюнетка одобрительно кивает, искоса поглядывая на Альфреда. Тот улыбается. Собирается уходить. - Прежде чем мы начнём разговор…точнее, ты начнёшь выносить мне мозг, я должна кое-что сделать. - Например? - Нужно сообщить обо всём Дэми. Сказать, что я жива. Дома и со мной всё в порядке, - Брюс нервно играет скулами. Недоволен, как и ожидалось. - Нет. - Но папа, подумай сам, поставь себя на его место… - Нет, Валенсия. Пока мы всё не обсудим, пока ты окончательно не восстановишься, я запрещаю. И говорить об этом…человеке – запрещаю. - Папа, пожалуйста. Он будет волноваться. Места себе не находить… - Валенсия, нет. - Мистер Уэйн, прошу прощения. Мисс, вы и в самом деле сейчас не в лучшей форме, чтобы вот так смело разгуливать, где вздумается. Не стоит волноваться, я сообщу мистеру Уэйну сам. - Альфред… - Вы и сами знаете, что так будет правильно, мистер Уэйн. К тому же, давненько я не видел малыша Дэми. Наверняка он подрос и изменился. Полагаю, стал как вы, сэр – упрямым и скрытным, - Брюс открыл было рот, чтобы что-то возразить, но только метнул в сторону дворецкого молнии. Нечего было возражать против очевидного. Когда Пенниуорт удалился, Валенсия выровнялась и села на кровати, поджав под себя ноги. Брюс уселся в кресло чуть поодаль, сложив ладони вместе и задумчиво постукивая пальцами по подбородку. Мужчина тщательно обдумывал, как начать разговор, чтобы он с первой же фразы не кончился скандалом. Но девушка осмелилась первой. - Папа, по поводу всего, что недавно случилось. Мне правда очень жаль. Часть из этого я до сих пор не могу увязать в общую картину, часть своих поступков не понимаю. Теперь я абсолютно уверена, что мной манипулировали. Но, в любом случае, что теперь будет с Лигой Справедливости? И вообще? - Все мы живые люди, Валенсия. На нас лежит ответственность за ту силу, которой мы располагаем. За те поступки, которые совершаем. Хотели мы того или нет. А срывы бывают у всех – Кларка вон возьми. Сколько раз он громил Метрополис? Ему никто и слова не сказал. - У них есть Криптонит. Поэтому Кларк осторожничает. Как может. - Дело не только в Криптоните. Когда мы совершаем те или иные поступки, нами руководят какие-то чувства, - мужчина испытующе посмотрел на дочь. Но она выглядела невозмутимо. – Порой, мы поступаем опрометчиво. Но ответ придётся держать, если зададут вопрос. - Задавай, - спокойно продолжила амазонка. Сердце в груди колотилось, она точно знала, что он хочет сказать. Но не понимала, кто их рассекретил. - Я восхищаюсь твоей наглостью, Валенсия. От кого она только у тебя взялась? Ладно, это пока подождёт. Вопрос номер один – ты и правда связывалась с Джокером и его бандой, чтобы избавиться от меня? – лицо девушки лишилось краски. - Откуда… - Ты убедила меня, что ответишь. Отвечай. Да или нет? - Да. Но откуда ты узнал? - Это будет связано с вопросом номер два. Ты действительно состояла…в отношениях с Харли Квинн? – его слова заставили брюнетку нервно закашляться. – Да или нет? - Да, - ещё тише ответила та. – «И не только с ней». Причём, дважды. Первый раз, когда мы познакомились в банде мистера Джея. А второй раз, когда она спасла меня в недавней неразберихе. – Отец угрожающе молчал. - Раз уж мы начистоту, то это твоя любовница тогда мне выдала информацию. Всё с самого начала, в самых ярких красках. Когда Дэмиан…увёл тебя у меня из-под носа и натравил своих псов, чтобы они избавились от меня. Но убить тьму не так просто, - Брюс закинул ногу на ногу, задумчиво поигрывая пальцами на руке. - Мне правда жаль, что так вышло. Он боялся, что ты… - Оторву ему башку, за всё, что он натворил? О да, с превеликим удовольствием! И голову, и то место, которым он думал! Эти поступки просто не имеют названия! – мужчина вскочил, со злости пнув чайный столик ногой. Тот с грохотом завалился, а посуда со всем содержимым оказалась на полу в беспорядке. С хрустом пройдясь по осколкам, мужчина стал напротив дочери. Он нервно пригладил волосы и продолжил. – Очень кстати, что разговор, наконец, подошёл к самому главному. Ты и твой брат. Господи, у меня язык не поворачивается это сказать! Так, спокойно, я спокоен…Ты и он…это вопрос номер три. По сути, единственное, что меня волнует. «Что сделать сперва? Спросить, откуда он знает? А потом сделать невинное лицо и сказать, что всё это вздор? А как же Дэми? Когда он явится сюда, а он обязательно явится, отец его точно убьёт. Даже Суль не поможет. Когда отец в ярости, он может наломать дров. Хотя, смысла врать явно нет – когда брат окажется рядом, он сам всё увидит». - Кто тебе рассказал? – встречный вопрос только разозлил мужчину. Он до последнего старался верить в то, что это бред. Всё выглядело каким-то безумием. Но настрой, с которым держалась дочь, говорил об обратном. - Не провоцируй меня, Валли. Мне нужен ответ только на один вопрос. Ты и он. Вы – любовники? – брюнетка поморщилась. Вопрос дался Брюсу с таким трудом, словно для этого пришлось поднять на плечи упавший небосклон. - Грубая формулировка, мне не нравится. Так можно сказать о людях, которых кроме постели ничего не связывает. А мы с Дэми любим друг друга. - Господи, Валли, не говори больше ничего, ты режешь меня без ножа, - Брюс ослабил галстук и осел обратно в кресло. Он выглядел как сумасшедший – мотал головой и без конца что-то бормотал себе под нос. - Папа, прошу, послушай… - Больше ни слова! В моём доме о нём, о вас, тьфу, чтобы я не слышал, понятно? И даже не пытайся заговорить мне зубы. Это чудовищно, против всяких законов природы и понимания! Я не хочу об этом слышать, и точка. - Но папа… - Если скажешь ещё хоть слово об этом, - Брюс повернулся к дочери, предупредительно выставив указательный палец, - если только надумаешь вернуться к нему, можешь забыть, что у тебя есть отец, - в ответ последовало молчание. Мужчина закрыл руками лицо и сидел так ещё какое-то время. Валенсия молча смотрела на него. Ей было бесконечно жаль отца, она понимала его чувства. Но так же сильно ей хотелось донести до него и свои переживания. - Папа, только не кричи. Можешь не отвечать, просто выслушай меня, я сама хочу закрыть эту тему и никогда не возвращаться к ней, - брюнет, казалось, никак не реагировал. Но молчание говорило о многом. Если следом не последовало истерики, значит, путь свободен. – Мы с Дэми…слишком многое пережили вместе. Я не имею морального права бросить его и сделать вид, что ничего не было. Если ты винишь себя, то оставь это. С момента, как я узнала, что у меня есть брат, что он от другой женщины, я ненавидела его, потому что видела, как ты его любишь. Потом, когда я перешла на сторону Джокера, мы впервые встретились и о многом говорили. Объединиться и дружить против тебя было хорошей альтернативой преступной банде, согласись. А потом, я стала ощущать, что чувствую к нему что-то необычное. Нечто, что никогда не испытывала. Но знала, что между роднёй этого быть не должно. Я была напугана, не знала, что с этим поделать. Тогда-то меня осенило – мимолётные связи с женщинами могли спасти положение. Это не привело бы ни к каким последствиям, плюс ко всему, я отвлекалась и могла не думать о нём сутками. Но шло время, и в какой-то момент у нас состоялся разговор – Дэми не понимал, почему я так старательно избегаю его. Мы объяснились, а потом всё и закрутилось. Я страшно боялась, что будет, если ты узнаешь. - Альфред? - Думаю, догадывался, но он никогда не намекал мне на это. Вообще мы вели себя достаточно прилично. Ничего серьёзного не было. Но когда ты увидел нас тогда в зале для тренировок, я страшно испугалась, - девушка замолчала. - А что было после? Когда ты исчезла, ушла…к нему. После всех этих неразберих. - Были вместе, постоянно, но виделись достаточно редко. - А всё остальное? – девушка покраснела. – Было? – брюнетка кивнула. Мужчина громко сопел, явно выражая желание высказаться на этот счёт, но девушка вовремя его перебила. - Потом стали происходить странные вещи. После того, как Дэми хотели свергнуть, со мной творилось неладное. Я сбегала, дралась с Кларком, чуть не убила Дэми, потом эти разборки в Лиге, я пыталась убить Лоис, уронила вертолёт, который угнала из Бэт-пещеры, на Джокера, мы сражались с иллюзиями…После, Харли вытащила меня оттуда. С ней мы пробыли вместе, пока вы с Дэми меня не нашли. Я подозреваю, что она подливала мне яд, который мог меня убить, в вино. Поэтому в тот день я и рухнула без чувств. Но об этом расскажу как-нибудь в другой раз. Конечно, она не знала, с чем заигрывает, но этот пузырёк оставался при мне. И почему меня не убило сразу, я не знаю. Возможно, прошло своего рода привыкание. Но это ещё придётся выяснить. А то, что случилось вчера… - Позавчера. Учитывая то, что сейчас вечер, практически два дня назад. Ты спала, как убитая, но мы с Альфредом не стали тебя тревожить. - А что с Барри? И как он вообще оказался с тобой? Последний раз ему хорошо досталось от мамы. Между прочим… - С мамой увидишься, как только поправишься. Успеется. Я скажу ей, но позже. Ни к чему её сейчас волновать. Барри мне, конечно, пришлось уговаривать. Очень кстати пригодилась его суперсила. Не то чтобы он был против тебя, но Диана тогда не слабо его отделала. Впрочем, если бы я наверняка знал, где тебя искать, самолёт не понадобился бы. Флэшу с его способностью ничего бы не стоило сбегать туда и обратно. Зато назад мы добрались без приключений. «Разве что, ты спала, как младенец, и не помнишь этого». Эти люди – чего они от тебя хотели? - Мою ДНК. Как я слышала, есть организация, которая собирает банк генов всевозможных героев, злодеев или просто мета-людей. Правда, не знаю, можно ли считать, что с ними покончено, если головы больше нет? - Готовиться всегда нужно к самому худшему. И ещё, Валли… - Папа. Я понимаю твои чувства, поверь, как никто другой. Я люблю тебя. Только вспоминая, что нам пришлось пережить, я это осознала, как будто впервые. Я хочу остаться в Готэме, помогать тебе с компанией, ходить с тобой на задания, бороться с преступностью и просто быть дочерью своего отца. Быть Уэйном. Как я и мечтала с момента, как только познакомилась с тобой. Но Дэмиана я тоже люблю, и не могу разорваться между вами. - Валенсия, прошу, не начинай сначала… - Папа, не будь мной! А то на твоём месте, я бы себе врезала хорошенько! Как можно ненавидеть кого-то, если не знаешь сути вещей? Просто попытайся понять, - девушка садится на подлокотник кресла и берёт его широкую ладонь в свои руки. – Личные отношения не стоит путать с борьбой за справедливость и покоем в мире. Мы должны помогать друг другу в случае необходимости. Так или иначе, мы всегда остаёмся семьёй. Брат многое перенял у тебя, пап. И некоторые убеждения, которые ты вдолбил ему в голову, едва этой самой головы его не лишили. Постарайся быть…снисходительным, - девушка умоляюще смотрит на него. - Легко сказать. Пойми, прими. Может, благословить ещё в придачу? - Насколько же ты можешь быть упрям, просто немыслимо! Хочешь ты этого или нет, но я всё равно буду с ним. И ты позволишь мне видеться с братом, когда пожелаю. Я буду уходить и возвращаться тогда, когда почувствую в этом необходимость. Но если ты попытаешься ставить мне палки в колёса – можешь забыть, что у тебя есть дочь. – «1:1». – Мужчина пристально смотрит в глаза девушки – такие же, как у него самого. Упрямая, как и он. Если возьмёт что-то в голову, ни за что не отступится, будет драться до победного. Уэйн всегда возьмёт своё – звучит, как слоган. Лишиться принципов или родной дочери? Выбор не всегда прост, но в жизни неминуемо наступает момент, когда нужно расставить приоритеты. – Пап? Ну что ты скажешь? - Что ты не оставляешь мне выбора. Не скажу, что приму засранца с распростёртыми объятиями, но, так и быть, в этот раз не убью. Всё равно же заявится увидеть тебя, - Брюс поджимает губы, всё тщательно обдумывая. – Если он и вправду тебе так дорог, убеди этого мерзавца не заявляться в город без приглашения. Иначе – голову оторву. Я не шучу, Валенсия, - девушка одобрительно кивает. – Будешь видеть его, когда пожелаешь. Обещаю, - слова даются Брюсу невыносимо тяжело, но иначе дочь не убедить. А терять её из-за такой дурости мужчине совершенно не хотелось. Может, когда-то он сможет понять. Он отгоняет от себя эти мысли, снова поворачиваясь к девушке. – Но не вздумай натворить никаких глупостей. Я понятно объясняю? - Вполне. Я всё поняла, - после возвращения, она и правда стала другой. Упрямой, но покорной, когда надо, уверенной, но не надменной. Теперь она больше не сбегает, едва завидев проблему. Она встречается с ней, заговаривает первая. В отношениях, как на войне. А порой и намного сложнее.

***

- Валенсия! Валли, где ты? – Дэмиан буквально вваливается в гостиную, небрежно толкая дверь ногой. В комнате появляется дворецкий. - Мистер Уэйн, как я счастлив видеть вас! – мужчина просиял, закрыв за господином двери. Парень коротко кивает в ответ. Явно видно, как он взволнован. – Вы как раз вовремя, сэр. Надеюсь, останетесь на ланч? – брюнет смотрит на него, как на сумасшедшего. - Альфред, я, конечно, тоже рад, но где Валенсия? Или отец? - Дома. Здравствуй, братец, - на лице брюнетки играет едва заметная улыбка. Она медленно спускается по лестнице – благовоспитанная, степенная, сдержанная. Никакой Валенсии, которая сбегала, напивалась и ночевала в какой-то подозрительной компании. Никакой Валенсии, которая устраивала истерики на пустом месте. Никакой Валенсии, которая боялась ответственности. Только мисс Уэйн, которая отвечает за каждое сказанное слово, за каждый совершённый поступок. Мисс Уэйн, которая теперь достойна своей семьи и фамилии. - Валли, слава богу, с тобой всё хорошо. Я…волновался, - он держал девушку за руки, пока не увидел отца, стоящего наверху. Парень отпустил сестру. Он рассчитывал на что угодно – что его не впустят в дом, что отец запрёт девушку дома и ему придётся чуть ли не с боем вызволять её из поместья. Но сейчас ощутил что-то совсем другое. Это выражение лица Брюса ему не понравилось. - Сядь, - коротко сказал мужчина, поравнявшись с дочерью. Дэмиан только сейчас про себя отметил, насколько к лицу Валенсии было синее велюровое платье. А тонкое колье скромно подчёркивало шею, поблёскивая от солнечного света. Молчание длилось достаточно долго, а парню и девушке приходилось сидеть поодаль. Брюсу было спокойнее, когда они были на расстоянии. - Не скажу, что не рад тебе, Дэмиан. Но это ненадолго. Разговор будет коротким, поэтому потрудись запомнить с первого раза. Валенсия, - мужчина кивком указал на брюнетку, - останется в Готэме, здесь, в поместье, со мной и Альфредом. - Но отец… - Не испытывай моего терпения, любовный герой, сукин ты сын! Это не моя прихоть, Валли сама так решила, а я с радостью принял его. Этот поступок был весьма взвешенным, как по мне, - девушка пристально посмотрела парню в глаза, виновато улыбаясь. На его лице была заметна обида. - Второе – без особой на то причины я запрещаю тебе появляться в Готэме. Это уже моё личное условие. - А третьим ты, наверное, сдашь меня копам, упечёшь в психушку или отдашь на опыты, так? - Если бы ты не был моим сыном, я бы сделал всё это по очереди. Но нет. Последнее – мы обязуемся помогать друг другу в случае опасности. Семейных понятий ещё никто не отменял, - парень недоверчиво изогнул бровь, скрестив на груди руки. – Плюс к тому, Валенсия… - слова будто застревали в горле, и Брюс не мог произнести их. - И ещё я заявила ему, что буду видеться с тобой тогда, когда посчитаю нужным, и буду проводить с тобой столько времени, сколько пожелаю, - амазонка очаровательно улыбнулась, и, перегнувшись через стол, взяла брата за руку. – Как тебе договор? Я постаралась, чтобы все стороны были мало-мальски довольны, - проследив за напряжённой позой отца, девушка примирительно улыбнулась и вернулась в прежнюю позу. – Альфред! Будь добр, принеси чаю! – когда дворецкий вернулся, девушка жестом пригласила сесть его подле себя. – Побудь с нами, Альфред. Мы ведь семья, как никак. Когда мы так последний раз собирались вместе?

***

Пусть хоть на миг, Брюс забыл смятение и гневные речи, которыми хотел наградить блудного сына. Валенсия рассмеялась, когда Пенниуорт рассказал историю из детства её отца. Смех зазвенел сотней колокольчиков. В этом доме столько всего произошло, что Дэмиан и забыл, когда в этих стенах кто-то был по-настоящему счастлив последний раз. Парень улыбнулся, глядя на сестру, которая по неосторожности проливает на платье чай. Альфред начинает суетиться, помогая юной госпоже высушить одежду, а та в ответ смеётся ещё громче, обнимает его, игриво целует в висок. Быть Тенью, следуя за своими врагами по пятам – это призвание. Быть светом, что указывает заблудшим путь вперёд – это предназначение.