Лирика тяжёлого рока

      Наступил декабрь. Падал белый снег, навевая какую-то особую волшебную атмосферу, словно ожидаешь чудо, только разница в том, что жду с нетерпением наступления Нового Года. Это будет первый Новый Год с Андреем.       Шла в школу и ощущала себя такой счастливой. Это чувство счастья подарил мне Соколов. Да, он доставил мне маленькое, но приятное удовольствие, о котором должны знать только двое. Шла по школьному коридору, потерявшись в своих радостных мыслях, не заметила, как ко мне приблизилась Красовская и начала прилипать с вопросами:       — Что, Надь, всё хорошо у вас с Андреем?       — Ну да, всё очень хорошо, — уклончиво ответила я, не желая близко общаться с этой сплетницей.       — Рада за вас, — улыбнулась Анька.       Невзирая на её длинный язык и желание совать нос не своё дело, Красовская всегда искренне радовалась за чьи-либо успехи. Никому никогда не завидует, смотрит на жизнь оптимистично, что меня привлекало при начале нашего общения.       — Что, продолжает лезть? — словно разбудил меня Егор, подошедший к нам, и Красовская отошла от нас.       — Знаешь, я привыкла не обращать на это внимание. И потом — учиться нам осталось ещё полгода. Думаешь, она пойдёт на экономический?       — Сейчас туда идут все, — изрёк Савицкий, и мы пришли в школу.       Аня Волкова ждала меня за нашей партой. Когда подготовилась к геометрии, подруга шёпотом спросила:       — Как у вас дела с Андреем?       — У нас всё хорошо.       Говорила это не потому, что обязана так говорить, а потому, что у нас с Соколовым действительно всё потихоньку складывается хорошо. Мы решили отметить Новый Год вместе с ним.       — Сексом занимались? — шутливо спросила эта проказница.       — Нет. — Решила перейти к волнующему меня вопросу: — Мы хотим Новый год отмечать с Андреем. Как ты на это смотришь?       — Знаешь, Лена тоже хочет отметить Новый Год со своей семьёй и семьёй своего Санька. Я хочу съездить в Шерегеш с родителями и покататься на сноуборде.       — Вот так и сломалась потихоньку наша дружба... Из-за парней... — опустив голову, прошептала я.       — Не думаю, потому что мы всё равно хорошо общаемся, — успокоила Аня.       — Надеюсь... Потому что порой расстояние всё ломает, но порой оно не помеха.       — Надь, ну мы же не будем всю жизнь отмечать каждый Новый Год втроём с Леной. У нас появятся свои семьи, дети. Когда-то они тоже будут с друзьями отмечать Новый Год.       — Мне, наверное, будет немного непривычно отмечать Новый Год с парнем. Вас я знаю уже десять с половиной лет, а его — только полгода.       — Вам нужно лучше узнать друг друга. Ну, ты понимаешь! — хитро улыбнулась Анька, и я подумала о том же самом.       До пятого класса встречала Новый Год с родителями. Когда папа сидел, мама звала дядю Серёжу и тётю Катю. Своих детей у них нет, ибо им они просто были не нужны почему-то, но мне всегда что-нибудь дарили. Когда мне исполнилось двенадцать лет, мы с Аней и Леной решили отмечать этот праздник вместе, слушая очередные поздравления президента, включая караоке и танцуя под нашу музыку. Сложно представить, что это будет первый Новый Год без подруг, зато с парнем.       Этот учебный день прошёл быстро, невзирая на восемь уроков, включая подготовки к ЕГЭ. После уроков Егор курил за гаражом, и мы с Игорем и Колей стояли с ним за компанию. Я не курила из принципа, Коля желает жить подольше, а Игорю родители запрещали.       — Ну что, как будете отмечать Новый Год? — задала парням вопрос.       — Буду отмечать Новый Год в Алтае, в Троицком! — ответил Тишкин. — Там у меня бабушка живёт.       — В Анжерку поеду, — вставил Беркутов. — Там у меня троюродный брат.       — Буду здесь, с друзьями его встречать, — добавил Савицкий. — А ты?       — Буду с парнем праздновать, — улыбнулась я.       — Здорово! — порадовался Тишкин. — У тебя будет весёлый Новый Год!       — Да тише ты! — прошипела я, заметив Аньку Красовскую.       Сплетница смотрела на нас и молчала, и Игорю пришла в голову такая мысль, которую тут же озвучил:       — Ань, ты на нас досье собираешь и Комаровой докладываешь?       — Ну мне же интересно, как вы будете отмечать Новый Год. Я вот буду с родителями и бабушкой отмечать.       — Хорошо! Очень рады за тебя! — ответила я, хоть и меня мало волновало, с кем она будет отмечать Новый Год.       — А с кем ещё мне его отмечать? И мало ли, что с родителями может произойти. И потом — со своими детьми буду отмечать Новый Год, — продолжала сплетница.       — Хорошо, — прокомментировал Егор. — Весёлых тебе праздников.       — Вам того же, — сказала с милой и очень искренней улыбкой Анька и ушла своей дорогой.       Когда Савицкий докурил, мы, распрощавшись, тоже разбежались по домам. Дома делала уроки и пыталась сконцентрироваться на алгебре. Да, сложновато решать примеры с интегралами, но что поделать — приходится и не над таким порой голову ломать. Например, над жизненными уроками. Неизвестно, что она может подкинуть...       Неожиданно для меня мои короткие размышления прервал звук открывающегося дверного замка, и домой пришёл папа; знаю, что отец может приходить в любое время, даже если рабочий день ещё не окончен, но всё равно неожиданно, ибо неизвестно, когда он приходит домой.       — Что, доча, делаешь уроки?       — Делаю, делаю, — ответила я. — Скоро серия контрольных по разным предметам.       — Готовься-готовься! Потом ЕГЭ. Надеюсь, что сдашь.       — Ты-то надеешься, а вот учителя так не думают. Они только и делают, что нас накручивают, мол, не сдадите, пойдёте дворниками да уборщицами работать.       — Твоя мама рассказывала, как её перед экзаменами в ГАИ инструктор накручивал, что не сдаст. Но она сдала! С пятого раза! И ты с первого раза сдашь всё! Насчёт уборщицы так скажу. Там тоже нужны знания. Знать русский, чтобы внимательно прочитать и принять решение — подписать ли договор. Знать математику, чтобы посчитать — не кидают ли с зарплатой. Химия, чтобы правильно набодяжить воду и нужной бодягой помыть ламинат.       Для поступления на экономический факультет выбрала ЕГЭ по обществознанию, а остальное априори буду сдавать. Специальность выбрала методом исключения: юристом сложно куда-либо устроиться без связей, педагогом сложно работать, особенно если не очень любишь детей, а другие профессии не совсем для меня, поэтому решила выбрать что попроще — экономика. По крайней мере, это самая востребованная профессия. Хоть в банк или в государственные предприятия не попаду из-за того, что отец у меня когда-то сидел, зато могу устроиться в какую-нибудь бухгалтерию, где не проверяют судимость родственников. Да и поменьше надо об этом говорить.       Сделав с горем пополам уроки, решила что-нибудь сыграть на любимой электрогитаре. В последнее время постоянно тянет спеть что-то из русского женского рока, и я затянула песню Ночных Снайперов:       — Кошка хочет курить. У кошки намокли уши. Кошка хочет скулить — ей, как и собаке, хоть кто-то да нужен. Над кошкой плывут облака, московские звёзды щекочут лапы. Хотя бы немного молока, и можно быть сильной, а нужно быть слабой...       После небольшого концертика без зрителей села за компьютер и переписывалась с Мариной Ярцевой. Она делилась своими новостями о новой девушке, о том, как они с папой проводят вечера за пиццей и кофе.       «Ну как там твой назойливый кавалер?» — спросила Маринка.       Давно рассказывала ей, что мы с Андреем начали встречаться, но она всё равно продолжает его называть «назойливым кавалером». Даже если мы уже встречаемся, и он так не навязывается, хоть и пишет мне разные пожелания каждый день.       «У нас с ним всё хорошо. У тебя что там с Танькой?» — Мне было очень интересно узнать, что у Ярцевой происходит на личном фронте.       «У нас с ней всё прекрасно — она такая клёвая чика!».       «У меня Андрей тоже клёвый!».       «Пригласишь меня на свадьбу?».       «Только если она будет».       Мы ещё долго с ней переписывались. Обожаю эту шаловливую проказницу. Вроде бы мы общаемся не так давно — почти два года, сколько владею скутером, но с ней прикольно общаться — чувство юмора у неё порой переходит все границы, но зато человек она потрясающий.       И тут мои мысли прервала мама, вернувшаяся поздно с работы. Выглядела она очень уставшей.       — Чё такое, Алён!? — с этим вопросом встретил её папа. — Опять та вредина пришла?       — Нет, — раздражённо ответила мама. — Пришла одна девица, которая так себя запустила, что мне пришлось ещё и прыщи ей выдавливать!       — Фу, не говори мне об этом! — заявила я.       — Вот именно, что «фу»! — согласилась мама и продолжила: — Надь, на выходных мы пойдём в магазин. Нам нужно купить одежду к Новому Году. Тебе тоже надо будет, потому что скоро пойдёшь на праздник.       — Знаешь, мам, я бы на эти дебильные школьные праздники не ходила, но приходится. Учебный день типа!       — Это подготовка к взрослой жизни — потом ты так будешь на корпоративы ходить! И если не пойдёшь, то тебя могут в предатели записать, типа отделяешься от коллектива.       — У нас тоже скоро корпоратив, и мы с мужиками немного выпьем, — вставил папа. — Только это будет в счёт рабочего времени. Мы просто пойдём в клуб и веселимся. Твой мужик тоже пойдёт. Этот вопрос мы давно порешали.       — Ну да! Как вы Новый Год будете отмечать? — мне стало интересно.       — Мы будем отмечать его вместе. Ещё и Талаевых пригласим.       — У вас ничего не меняется, зато у меня кое-что изменилось — я буду отмечать его с Андреем, Аня с родителями поедет в Шерегеш, а Лена отметит со своим Саньком и всеми своими и их родственниками.       — Смотрите только двуногого не заделайте! — вставил мой папа.       — С этим у нас всё будет хорошо! — улыбнулась я.       — Надь, нам нужно на этих выходных сходить в магазин и купить что-нибудь на Новый Год. Ты же хочешь похвастаться обновками перед Женькой Ерёминой, — вставила мама, переводя тему разговора в другое русло.       — Давай, сходим. Только не знаю, как Ерёмина среагирует на мои обновки. Да она, похоже, уже и не среагирует, потому что всё время в депрессии.       — Знаешь, я бы ради интереса спросила, почему она всё время депрессует, — заявила мама.       — Я-то понимаю, почему — Снежанки нет, обижать без неё не может, поэтому и депрессует.       Поговорив с мамой о планах на выходные, задумалась о том, как стала обращать внимание на то, что Женька ходит как неприкаянная — ни на кого не обращает внимания, сидит одна за партой, уставившись в телефон. Видимо, без Снежанки не может никого обижать, поэтому сидит одна. Ей скучно, а общаться с ней никто не хочет.       Наступил новый день и с ним пришли новые события. Решила ради интереса узнать, почему Женька всё время в депрессии, поэтому на перемене подсела к ней и спросила:       — Что происходит? Ты в последнее время какая-то депрессивная...       Ерёмина, похоже, обрадовалась, что хоть кто-то на её проблемы обратил внимание, поэтому принялась изливать душу потоками:       — Надь, со мной никто не хочет общаться, потому что мы со Снежаной всех обижали. Жизнь отомстила нам за всё.       — Неужели ты под конец учёбы поняла, что Бог тебя наказал? — как обычно влезла в наш разговор Анька Красовская.       — Да, жизнь меня наказала... — прошептала Женька, опустив голову. — А Снежана меня ненавидит. Потому что это моя двоюродная сестра Наташа увела отца из их семьи, и теперь он обеспечивает её и уже ей ребёнка заделал. Недавно свадьбу сыграли. С тех пор Снежана во всём обвиняет меня и говорит, что это я подложила под её отца свою «шалаву-сестру». И мы теперь не общаемся.       — Так тебе и надо! — заявил подошедший Егор. — Надо было думать о бумеранге, когда обижала девчонок.       — Егор, она поняла, что была неправа, — заступилась за Женьку я.       — Почему ты за неё заступаешься? — ответил Савицкий. — Она и тебя оскорбляла, а ты её защищаешь.       — Ты тоже дрался с Тишкиным, а теперь вы лучшие друзья. Так что мы и с Женькой, возможно, можем поладить, хоть она и наломала дров за все одиннадцать лет знакомства, — продолжала тираду и села за парту, где меня ждала Аня Волкова; её такой расклад тоже не устраивал.       — Надь, — отрезала лучшая подруга. — Мне не нравится, что ты общаешься с этой курицей. Для чего ты её жалеешь?       — Послушайте меня, — внезапно начала, подойдя к нашей парте, Ерёмина, — я знаю, что виновата перед вами всеми.       — Неужели ты всё поняла? — с сарказмом в голосе спросила Анька. — Когда твоя Снежанка пошла делать карьеру торговки, потому что жрать стало нечего.       — Потому что я осталась одна, и теперь мне не с кем поговорить, — чуть не плакала Женька.       — Так не надо было в колодец плевать — с него бы потом пришлось воду пить! — продолжала напор Волкова.       Не знаю почему, но мне стало жаль Ерёмину. Конечно, столько лет она издевалась над людьми, но хоть сейчас поняла, что так нельзя. А лучше поздно, чем никогда.       Несмотря на утренний спор с друзьями, этот день прошёл на удивление легко — с Егором и Аней общалась как обычно, но почему-то мне казалось, что по отношению к Женьке они ведут себя примерно так же, как Снежана к нам относилась, а до её уровня не надо опускаться. Не понимаю, почему, но с возрастом стала как-то спокойнее. Раньше могла прямо и грубо что-то заявить, из-за чего часто ссорилась с друзьями, а теперь как-то спокойнее стала сглаживать острые углы.       После уроков, постояв, как обычно, «покурив» с парнями, шла домой с каким-то тягостным чувством. Не понимала, что со мной происходило тогда, но мне стало жалко Ерёмину, хоть она и дура. Идя домой с грустными мыслями, даже не заметила идущую впереди Женьку. Мне казалось, что она даже плачет, только вида не подаёт. Я решилась и всё-таки спросила:       — Ты всё ещё расстраиваешься из-за Снежанки?       — Да! Она была моей лучшей подругой, а моя двоюродная сестра всё испортила! Увела отца у Снежаны, и нас рассорила! Сука! Чтоб у Наташки выкидыш случился!       — Зачем ты это говоришь? Если отец Снежанки хотел уйти, он и ушёл. Никогда не понимала фразу «увела у меня парня». Он что, баран, чтобы его уводили?       — Да пошла ты, — заявила в своей манере Ерёмина. — Ничего ты не понимаешь! Я сделаю всё, чтобы дядя Андрей вернулся к тёте Оксане и Снежане, и всё стало на свои места.       Не стала её переубеждать. Хочет рассорить Наташу с Андреем — её выбор. Только пожалеет ли она о нём или нет — пусть это будет на её совести. А меня не должно волновать это. У меня есть свои друзья, которым с радостью помогу и поддержу, а она мне никто, и если хочет отомстить и попытаться восстановить разрушенную семью теперь уже бывшей подруги, то флаг ей в руки. С одной стороны она хочет спасти дружбу, ибо ей больше не с кем общаться, но с другой стороны она стольких людей унизила, что с ней просто никто не хочет ни общаться, ни дружить.       Отбросив все мрачные мысли из головы, отправилась домой и делала уроки. Завтра выходные, и мы с мамой пойдём в магазин покупать новый наряд к новогоднему празднику. Я должна произвести примерно такой же фурор, как и год назад, когда была влюблена в Колю. И ещё один наряд нужно купить, чтобы порадовать Андрея, когда мы с ним вместе в его квартире встретим этот праздник.       Вот и наступила суббота, закончились уроки. Вернулась домой, где меня дождалась мама, и поставила свою сумку с учебниками.       — Ты пришла? — задала мне вопрос мама. — Мы идём за платьями.       Мы отправились в «Парус» за новой одеждой. В магазине мерила тёмно-бордовое бархатное платье; мама прокомментировала это так:       — Надь, ты похожа на тургеневскую барышню времён Романовых. Надень лучше вот это платье. Оно будет хорошо на тебе смотреться. — И предложила мне нежно-голубое в тёмно-синюю полоску платье с пышной юбкой и длинными рукавами.       — Мам, я не люблю светлые тона.       — Просто померь! — продолжала настаивать она, и я примерила это платье.       Оно сидело на мне как влитое. Глядя на себя в зеркало, увидела красивую худую девушку с довольно длинными чёрными волосами. Тогда поняла, что зря упрямлюсь — кроме тёмного следует носить и что-то светленькое, ибо нужно какое-то разнообразие, а то я постоянно ношу только тёмное.       — Его стоит купить! — заявила я, выйдя из примерочной.       — Я тебе что и говорю, — подтвердила мама.       — Теперь хочу выбрать платье, чтобы порадовать Андрея. Он любит красный цвет, поэтому выберу что-нибудь красное.       Рассматривала красные платья, выбирала, и мой взгляд становился на обтягивающем бордовом платье, оголяющем ключицу, с кружевами на верху и низу юбки; от левого бока с пояса до низа шёл разрез; юбка была сшита так, что закрывала все бёдра.       — Мне это понравилось. — Взяла выбранное платье и отправилась в примерочную.       Всегда думала, что подобное будет на мне висеть как на вешалке, но, глядя на себя в зеркале, удивилась — оно смотрелось на мне так хорошо и делало меня такой... не побоюсь этого слова — сексуальной. Думала, что Андрей точно оценит это...       Наступило долгожданное воскресенье, и мы с Андреем, наконец, встретились. Он стоял на таком холоде у нашего подъезда и ждал меня. Вышла из дома и задала Соколову вопрос, который каждый раз ему задаю:       — Куда пойдём?       — Куда глаза глядят. — Так он всегда отвечает.       Мы с ним шли по заснеженной улице на Ильинке и просто рассказывали о ерунде: он поделился о клиентах, которые запускают свои машины, а им приходится отмывать их чуть ли не щёлочью. И я рассказала о Женьке Ерёминой, которая собирается отомстить своей кузине за разрушенную семью лучшей подруги и восстановить разбитую дружбу.       — Дура эта Женька! — прокомментировал Андрей. — Что случилось, то и случилось. Забудь о ней. Пусть дальше исправляет то, что уже не исправишь. Не думай об этом. Думай о нас с тобой. Как хочешь отметить Новый Год?       — Хочу отметить его с тобой, у тебя дома.       — Что хочешь получить в подарок?       Этот вопрос застал меня врасплох — даже не знала, что мне хотелось получить, ибо всё уже есть. Что мне ещё нужно? Зачем-то я ляпнула:       — Подари мне открытку.       — Хорошо, раз уж ничего не просишь. Хочешь открытку — подарю открытку.       Просто не знала, что мне хотелось, поэтому попросила открытку. Гели для душа мне и мама подарит, а больше ничего мне не надо. И почему я должна у кого-то что-то просить? Хоть мама мне постоянно говорит, что надо просить у своего мужчины подарки, если мы с ним встречаемся, а почему он мне должен их дарить? Во-первых, мы не так долго знакомы, а во-вторых, почему надо связывать себя какими-то обязанностями? Встречи должны приносить радость и лёгкость, а не какие-то напряги, связанные с обязательствами.       Мы гуляли очень долго и не сразу заметили, как на улице стемнело и немного похолодало. Держа меня за руку, Андрей сказал мне:       — Мы похожи на семейную пару.       — Когда будем жить вместе, тогда, похоже, и будем семейной парой.       — Возможно...       Мы ещё долго прогуливались и разговаривали обо всём и ни о чём. Мне не хотелось думать, что скоро мы опять разойдёмся по домам и снова будем неделю ждать встречи. Но ничего — скоро Новый Год, и мы несколько дней вместе оторвёмся по полной программе.       Соколов проводил меня до дома, и я на прощание ему сказала:       — Жди Нового Года. Скоро мы точно оторвёмся.       — С радостью. Жду тебя в своём доме, — подмигнул мне Андрей и скрылся в пелене заснеженной вьюги.       Наступил новогодний спектакль в актовом зале, где собрались мы и ещё один одиннадцатый класс. Сложно было осознавать, что это последний наш Новый Год, а дальше будем праздновать с однокурсниками, если в институте подобное бывало, как я тогда думала... Конечно, на этот раз не было такого фурора, как в прошлом году, ибо одноклассники уже не впервые видят меня такой нарядной, одетой в платье. Только Анька Красовская прокомментировала мой наряд:       — Красивое платье! Ты очень хорошо одеваешься. А то всё либо тёмное, либо одни бесформенные футболки да брюки. Почаще носи такие платья.       — Знаешь, я ношу то, что нравится мне, в чём мне удобно.       Её всегда видела только в платьях нежных цветов и в одежде с цветочками да бабочками. Смотрится эта одежда на ней хорошо — она умеет подбирать нужные платья. Как и Волкова — пришла в ярко-красном платье, которое выглядело немного, не побоюсь этого слова, сексуально.       — Смело! — прокомментировал Игорь.       Весь почти импровизированный спектакль с претензией на оригинальность смотрела вполглаза. Мы всегда предлагаем внести что-то новое, но наша классная, Елена Сергеевна, пожилая женщина, которая никак не уходит на пенсию, хоть уже пора, очень консервативна, поэтому не слушает нас, требуя только такие спектакли, где надо звать деда Мороза и играть только Снегурочку, громче всех кричащую «Ёлочка, гори», а мы якобы ничего не понимаем и много требуем. И вообще, похоже, по её мнению, молодёжь «зажралась и обнаглела».       Вспоминала Новый 2008 Год с Аней и Леной. Мы в очередной раз ели роллы, и нам в не очень разумные головы пришла идея — пройтись по всем квартирам и поздравить всех соседей с этим праздником. Мы втроём ходили по всем подъездам, стучались или звонили в квартиру, и нам открывали дверь. Мы говорили одну и ту же фразу:       — Поздравляем вас с Новым Годом! Желаем вам отличного настроения в этот праздник. Желаем вам сибирского здоровья, кавказского долголетия, украинского аппетита и большой индийской любви!       Соседи смеялись, благодарили нас и даже давали какие-нибудь вкусняшки. Но в соседнем подъезде произошло то, что видела в одной серии «Следа», которую просмотрела, когда сидела в гостях у бабушки. Сначала наткнулись на бордель, где мы поздравили пять проституток и их «мамочку». Последняя, сорокалетняя крупная бестия с сожжёнными пероксидом водорода волосами и ярким макияжем, оказалась даже щедрой — угостила нас коробкой конфет «Рафаэлло». Даже удивились, что она нас не взяла себе на «работу» — опыта нет, да и по возрасту не подходим. Одна из проституток прокомментировала поздравление:       — Какая нам индийская любовь? Разве что с каким-нибудь клиентом.       Эти слова запомнила надолго — порой индийская или даже бразильская любовь не всегда бывает вечной — порой эти нежности да серенады являются просто игрой.       Квартира этажом выше оказалась, как мы потом поняли, наркоманским притоном. Увидев на пороге худощавого молодого парня и учуяв запах какой-то химии, мы тогда спросили:       — Поздравляем вас с Новым Годом... У вас лаборатория?       Это, похоже, был наркоторговец. Он молча захлопнул дверь, и мы убежали. И эти две жуткие квартиры не напугали нас — мы продолжали ходить к другим квартирам. Бывали разные люди: говорившая стихами сумасшедшая тётка, бабка с деменцией, на которую, похоже, родственники забили, полуголая парочка, занимавшаяся сексом в этот праздник, и какой-то гот с друзьями, такими же неформалами...       Обойдя все квартиры в нашем доме, хотели заглянуть в следующий, но Аня сказала:       — Может, не надо? А то новый дурдом мы не переживём.       Мы не хотели ничего рассказывать родителям, но кто-то из соседей всё равно настучал тёте Кире и дяде Серёже о том, как мы время провели. Те, в свою очередь, всё доложили моим родителям и приёмным родителям Лены.       — Вот это я понимаю — весело отметили Новый Год! — говорил мой отец. — Только не вляпайтесь в следующий раз, а то потом будете всю жизнь в дурке лечиться от такого стресса.       Анькины родители повозмущались и отчитали её:       — В следующий раз не ходите по квартирам. Не хватало ещё пойти в проститутки и наркоманки!       Ленкины приёмные родители тоже были недовольны тем, что она ходила с нами по квартирам, и прокомментировали произошедшее:       — А если бы тебя убили? Будь осторожнее — не ходи по квартирам...       Прокручивая в голове воспоминания, мы вышли из актового зала. Обратила внимание, что остальные ребята так же сидели и зевали от скуки. Спросила у Аньки:       — Помнишь, как мы четыре года назад развлекались?       — Удивительно, как мы ещё живыми остались после двух притонов.       — Зато помнишь ту бабушку, которая нас даже пирожками домашними угостила?       — Этот вкус мы не забудем. Такие пирожки не пекут в обычных кафешках.       — Это было просто объедение!       Мы ещё долго вспоминали тот Новый Год. Не каждый раз такое происходит — не каждый день узнаёшь, какой паноптикум в доме бывает...       Начались новогодние каникулы, которые столько месяцев ждала. Вечером сложила в сумочку нужные вещи: мыло, зубную щётку, то самое красное платье, спальную одежду, тапочки и ремень из крокодильей кожи, который приготовила в подарок Андрею. Вышла из квартиры, сказав маме:       — Ухожу к Андрею. С наступающим! Отметьте Новый Год весело.       — Вы тоже там хорошо оттянитесь. Только следите, чтобы не появился кто-то третий.       — Мы за этим проследим, — успокоила я маму.       Мы действительно подготовились к нашему, вернее моему первому разу, и нужно с этим быть более осторожными. Столько средств придумали фармакологи, чтобы не залететь.       Обняла маму на прощание и вышла из подъезда, где меня ждал Андрей. Предвкушая этот чудесный и необычный для меня Новый Год, шла с любимым по супермаркету и выбирала продукты для салатов «Оливье», «Селёдка под шубой» и «Мимоза». Мама и бабушка у меня чуть ли не профессиональные кулинары, а я просто не люблю это делать, хоть не вижу большой трудности сварить кашу или пожарить котлеты.       Андрей оплатил покупки, и мы пошли с большими пакетами до его дома. Шли, таща здоровый груз до дома. И вдруг Соколов вспомнил:       — Надь, прикинь! Мы чай-то забыли. Не только же алкоголь нам пить.       Мы зашли в тот самый злосчастный киоск, где работают мать и дочь Полунины, ибо находился он по пути. Зашла в павильон и увидела сильно изменившуюся Снежанку: её лицо выражало вселенскую скорбь и ненависть к окружающим одновременно и не осталось на нём и следа того высокомерия; одежда, купленная в бутиках, уже достаточно износилась и потеряла товарный вид. Она спросила уставшим голосом:       — Вам что-то нужно?       — Нам нужна большая коробка чая, — заявил Соколов и протянул деньги.       Снежанка, как ни странно, нас обслужила. Выйдя из павильона, я прокомментировала:       — Видно, кому-то нахамила, поэтому ведёт себя как мышь.       — Наверное... — прошептал Андрей. — Или хотя бы теперь поняла, что без своего папаши она теперь никто.       — Давай не будем о ней говорить. Работает и пусть работает в киоске.       Мы дошли до квартиры Андрея со старой мебелью. Наконец-то поставила этот тяжёлый пакет, от которого, казалось, рука повисла. Соколов поставил свои два пакета. Мы переоделись и решили отдохнуть перед завтрашним днём — полежать и посмотреть вместе фильм. Я предпочитаю фантастику и триллеры, а Андрей больше предпочитает психологические триллеры без налётов какой-либо фантастики, как узнала из его страницы во «Вконтакте».       — Давай посмотрим «Очень плохую училку»? — предложил Соколов.       — Хорошо, хотя не люблю комедии.       Никогда не любила комедии, потому что считала их глупыми из-за российских картин, бездарно сделанных людьми без чувства юмора; но в этот раз решила посмотреть американскую комедию, которая, наверняка, будет смешной. Что-то подобное показывали в кино, а я не хотела смотреть.       Не помню, сколько мы с Андреем смотрели эту комедию про какую-то очень странную учительницу, которая смотрела на всех, как на пустое место и думала, что выйдет замуж за богатенького Буратино, только мамаша у него оказалась уж больно разборчивой в невестах, хотя обоснованно послала её; ей пришлось поработать и ещё удержаться на месте, когда её выживают.       — Как тебе фильм? — спросил меня Соколов.       — Как сказать? Две самые противные курицы пытаются отвоевать одного парня и звание заслуженного учителя. Одна другой краше. Это был конкурс «Кто кого лучше подставит»?       — Больше всего меня бесила эта Эми. Доносчица, ходящая по головам. Ещё в подружки Элизабет попыталась набиться, — комментировал любимый просмотренное кино.       — Я и говорю — встретились две курицы, и одна другую всё же выжила с работы. Интересно, что же такое произошло в 2008 году? И почему такая гламурная курица пошла детей учить, раз ей это неинтересно?       — Видимо, Эми какую-то конкурентку пыталась так же выжить со школы и так же с пеной у рта доказывала, что этот компромат на неё — правда. На первый раз её простили, а на второй отправили в другую школу. А Элизабет просто не знала, чем будет заниматься, поэтому пошла в педагогический вуз или что там, в Америке, а сама мечтала заграбастать богатенького Буратино, чтоб нифига не делать и деньги получать.       Мы ещё долго обсуждали взаимоотношения учителей из просмотренной комедии и даже не заметили, как наступила глубокая ночь. Он немного поласкал меня, помассировав грудь и промежность; после окончания ласк прошептал мне на ухо:       — Готовься — завтра мы перейдём на следующий уровень наших отношений.       Наступил новый день. Последний день уходящего года. Мы с Андреем готовили салатики для нашего с ним праздника.       — Сядем на салатную диету! — комментировал Соколов, нарезая докторскую колбасу для «Оливье».       — Салаты у нас калорийные, но мне ожирение не грозит — кислота в моём желудке переварит и гвозди, — смеялась я, измельчая на тёрке морковь. — А тебе нужно потом сесть на диету.       — Если ты не умеешь готовить, то точно сяду, — продолжал смеяться Андрей.       За несколько часов мы уже приготовили «Мимозу», «Селёдку под шубой» и «Оливье» и сделали закуску, бутерброды с моцареллой и копчёным лососем, который Андрей взял у друга, работавшего в рыбном магазине, который находится в торговой базе аж на другом конце города.       Мы расставили на маленьком полированном столике, сделанном ещё в семидесятых годах, всё, что подготовили к празднику: большие пиалы с салатами, тарелку с бутербродами и бокалы для белого полусухого вина, которое купил Андрей для нас. Переоделась в то красивое платье, которое специально для этого дня купила и предстала перед Соколовым, который тоже был в джинсах и футболке с изображением маски из цикла фильмов ужасов «Крик».       — Ну как? — спросила я.       — Прикольное! Оно круто на тебе сидит, — подмигнул мой парень.       — Это тебе. С наступающим! — Протянула ему ремень.       Приняв мой подарок, Андрей открыл тумбочку и достал открытку с изображением зимнего пейзажа, украшенной игрушками ёлки, деда Мороза и Снегурочки, снеговика на заднем фоне.       — Спасибо. Мелочь, но приятно. — Не скрывая радости, приняла этот маленький, но приятный подарок.       — И тебе спасибо за такой красивый ремень. — Соколов был счастлив получить такой красивый и довольно модный подарок.       На новеньком телевизоре мелькали знакомые с раннего детства персонажи, Женя Лукашин, Надя Шевелёва и Ипполит. Уже который год звучала знаменитая фраза о противной заливной рыбе, к которой просто не добавили хрен, чтобы придать ей остренький пикантный вкус.       — Вчера мы смотрели фильм, где две курицы воюют из-за звания «Учитель года», премии и одного чувака, а тут два придурка воюют из-за не очень умной дамочки, — констатировала я факт.       — У тебя нет чувства юмора, — философствовал Андрей. — Просто ты не понимаешь, как порой некоторые конфликты со стороны выглядят смешно. И как глупо выглядят конфликтующие, пытаясь отстоять свои интересы.       — Ты так думаешь? Да, без конфликтов жизнь скучна и совсем неинтересна.       Мы досмотрели «Иронию судьбы» до конца. Помню, как в детстве мама постоянно смотрела этот фильм. Я уже все песни там наизусть выучила и постоянно пела про вагончик, «Арию московского гостя» и многое другое. Какие тёплые и светлые воспоминания из раннего детства...       Мы наложили на тарелки все салатики маленькими порциями. Андрей попробовал «Мимозу» и, улыбнувшись, сказал:       — Знаешь, а ты неплохо готовишь. Зря ты говоришь, что не умеешь. Тут не нужны особые знания — просто нужно правильно смешивать, прожаривать и проваривать ингредиенты. Я уже делал так.       Началось очередное выступление президента перед народом. Медведев был краток в своём новогоднем обращении. Под бой курантов мы выпили вино и закусили бутербродами. С соевым соусом, смешанным с мёдом, закуска получилась какая-то сладковато-солёная.       — Странные мы какие-то бутерброды сделали, — сострила я.       — Не, нормальные, — улыбнулся Соколов.       — А сам думаешь как Ипполит — какая гадость! Какая гадость эти бутерброды!       — Вот и нет! — продолжал смеяться мой парень.       И в этот момент вспоминала нашу с подругами традицию — вспоминать, что самое запоминающееся произошло на этот год. Интересно, они с родителями придерживаются этой традиции? У них есть, что сказать, особенно у Лены. И у меня есть что сказать.       — Знаешь, у нас с подругами такая традиция — вспоминать, что самое запоминающееся произошло за этот год. У тебя есть что сказать? Я встретила тебя, полюбила. Я прокатилась по всему Новокузнецку. Правда, у нас это бывает каждый год.       — У меня примерно то же самое — встретил тебя, полюбил. Ещё устроился на работу в автомойку, чтобы как-то обеспечить свою одинокую холостяцкую жизнь. Хочешь интересное начало этого года?       Утвердительно кивнула головой и поднялась; Соколов разложил диван, и я присела, маня к себе своего парня. Андрей очень крепко поцеловал меня; обняла его и ответила на эту ласку. Он спустил верх платья вниз, снял бюстгальтер и принялся мять мне груди. Легла на диван; мой парень играл с моими сосками, покручивая их между пальцев, покусывая и полизывая, отчего расслабилась, а мои соски покраснели и напряглись. Андрей снял с меня платье и трусики, потрогал и погладил мою промежность, отчего ощутила приятное покалывание в клиторе и тихонько дышала.       — Да у тебя там Ниагарский Водопад! — усмехнулся мой парень, продолжая ласкать меня, чуть входя пальцем в меня, стараясь не причинить мне боль.       Мне было приятно, только чувствовала какую-то тревогу перед первым разом, боялась боли, которая должна будет быть перед дефлорацией. Андрей тоже разделся донага и обнажил свой довольно большой член в боевой готовности, отчего у меня от волнения сердце забилось сильнее.       — Возьми его! Не бойся, — говорил мой парень.       — Ложись!       Андрей лёг на диван; сев перед ним, смазала правую ладонь лубрикантом, растопырила пальцы и потёрла головку его члена. Когда ускорила темп, Соколов смотрел на меня, и его лицо выражало дикое блаженство.       — Ничего себе! — удивился он, глядя, как хорошо я ему мастурбировала.       Не помню, сколько времени продолжала эти телодвижения; Андрей кончил, и его член выстрелил мне на грудь белёсой жидкостью. Вытерев её, я легла на другую половину дивана и прошептала:       — Заканчивай прелюдию. Давай уже к основной части приступим!       Андрей, конечно же, навис надо мной и, намазав свой член, моё влагалище лубрикантом со вкусом клубники, осторожно вошёл в меня. Мне было так больно, словно мою промежность разрезали скальпелем пополам, даже несмотря на лёгкость скольжения. Соколов старался осторожно двигаться во мне, чтобы не причинять массу неудобств, связанных с дефлорацией.       Постаралась расслабиться, чтобы не чувствовать эту боль. Мой парень входил в меня наполовину, двигался во мне, стараясь быть более нежным со мной. Прикрыла глаза, расслабилась и поняла, что мне даже хорошо и боль постепенно утихла. Он двигался во мне, уже полностью входя в меня; стало даже приятно. Андрей двигал чреслами, и я невольно двигалась с ним в такт. Теперь понимаю, отчего женщины стонут во время секса — крик от удовольствия непроизвольно вырывается из уст, когда бывает настолько приятно, что хочется продлить наслаждение.       Наша близость длилась не так долго, как нам хотелось. Андрей кончил в меня, но я была спокойна, ибо принимала таблетки, чтобы не залететь в ненужное время. Только он начал выходить из меня, и тут же почувствовала дрожь в ногах и я словно отключилась от получаемого наслаждения. Соколов вышел из меня и упал на диван.       — Не думала, что мне будет так хорошо с тобой, — прошептала я.       — Хоть вы и девственницы, но порой вы оказываетесь настоящими редкостными шлюхами, — усмехнулся Андрей и обнял меня.       Обхватила его шею руками, и мы вдвоём уснули. На заднем фоне по телевизору Киркоров что-то пел, но нам было всё равно — мы наслаждались друг другом.