Лирика тяжёлого рока

      Время шло. Я успешно закрыла сессию, сдав Жукаускасу экзамен и получив все остальные дисциплины автоматом. Женя продолжала жить у нас до окончания новогодних каникул; Колобова тоже сдала все свои зачёты и экзамены. Не на отлично, но сессию быстро и без проблем закрыла.       Во время зимних каникул подслушала разговор папы и Жени. Отец спросил её:       — Ты для чего к нам пришла?       — Мне Надя предложила пожить здесь. Мне идти некуда. У меня никого нет. Родители меня выгнали, Андрею я не нужна, друзей у меня нет. Кто захочет дружить с дочерью убийцы?       — Жень, ты на нас не держишь зла?       — Я хотела отомстить вам за себя, а не за отца. Этот урод отсидел своё. А знаете, сколько я натерпелась за всю свою грёбанную жизнь? Со мной никому не разрешали дружить, меня все презирали. Я даже не могла быть с любимым человеком, потому что его матери принципиальна родословная невестки. Я уйду, если вам будет угодно.       — Куда ты пойдёшь? Нет, мы найдём решение этой проблеме!       Даже гордость взяла за отца, когда я слушала этот разговор. Мне почему-то жаль было Женю. Она всю жизнь страдает из-за необоснованной ненависти общества, словно сама убивала людей, а не её отец. Почему дети преступников должны страдать? Они эти преступления не совершали и не должны расплачиваться за поступки родителей.       Последнее воскресенье новогодних каникул, и скоро должен был начаться новый семестр. В гости пришла бабушка. Вышла её встречать со словами:       — Привет, бабуль! Как поживаешь?       — Ох, Надюня, поживаю прекрасно! Как у тебя жизнь?       — Всё хорошо.       Мама и Женя во время нашей с бабушкой болтовни наделали бутерброды и заварили чай с бергамотом и вкусом лайма. Мы пили чай, и бабушка предложила нам:       — Девчонки, а не хотите поменяться со мной квартирой? Я буду жить с Женей и Алёной, а вы там вдвоём. Мне одной в этой квартире скучно, поэтому решила переехать, да и Женя предлагал мне здесь жить.       Мы с Женей призадумались. Отдельное жильё... Звучит заманчиво. Тем более что мне понравилась самостоятельность, что захотелось снова пожить без родителей, хоть и одной. Отправились с Колобовой на кухню, и я спросила у неё:       — Как тебе перспектива бостонского брака?       — Чего? — не поняла Колобова.       — Бостонского брака, — объяснила я. — Это когда две девушки живут вместе. Нет, они не лесбиянки. Просто делят быт.       — Знаешь, я тоже хочу отдельное жильё. Поэтому только за.       Мы собрали все свои вещи и тут же сообщили бабушке:       — Мы уже собрались!       — Ах вы какие резвые! А я ещё собрать вещи не успела, а вы уже.       Переезд был достаточно быстрый, хоть и затянулся до вечера, потому что бабушка долго собирала все свои платья, фотографии и талисманы, памятные вещи от деда. Пока она собирала вещи, мы смеялись.       — Антонина Сергеевна, вы музей откроете в Надькиной комнате? — пошутила Женя.       — Да, — рассмеялась бабушка. — Мне тут одной скучно, зато вам будет весело.       — В любом браке всегда весело. Хоть в зарегованном, хоть в гражданском, хоть в бостонском, — ляпнула я.       — Что значит «бостонский брак», — не поняла бабушка.       — Это когда две подруги живут вместе и просто делят быт, — объяснила я. — Они не лесбиянки — просто вместе живут.       — Ясно с вами. Как же вы любите простое сожительство называть браком... — начала в своём духе бабушка.       Мы с Женькой только посмеялись. Уже начинался вечер, и бабушка переехала к моим родителям. Я заняла комнату поменьше, где спала моя бабушка, а Женя взяла себе другую комнату, где когда-то жил мой папа. Мы разложили свои вещи и расставили свои компьютеры: я установила свой на бабушкин письменный стол, а Женя принесла ноутбук.       — Здесь когда-то жил мой папа, — рассказала я новоиспечённой соседке.       — Поверить не могу, что ночую в покоях самого Жеки Милована, — усмехнулась Женя.       — Он не всегда был таким. В молодости он был совсем скромным ботаником. Не от хорошей жизни он стал таким. Тогда его жизнь строилась по принципу — либо ты, либо тебя, поэтому он вынужден был защищать себя. Когда папа сидел в тюрьме, мама и бабушка никогда не возили меня к нему.       — Они тебя оберегали. А меня мама постоянно возила на зону. Столько уродов видела...       — Из зоны папа привёз мне подарок. — С этими словами показала Жене привезённую с собой куклу Кловер и продолжила: — Эта кукла досталась ему от сокамерника Владимира Мазурина. Это кукла его дочери. Его дочь сбила машина, и он задушил ту девку, которая сидела за рулём. Его посадили в тюрьму, и он куклу взял с собой. Моему папе он её передал в память о его дочери.       — Можно, я её возьму? — спросила Колобова и, когда я кивнула, забрала у меня и рассказала: — Когда-то я любила мультик «Totally Spies». Больше всех мне нравилась Кловер. Она такая прикольная.       — Я тоже смотрела этот мультик. Мне нравилась Алекс. Она такая спортивная, миленькая.       — Мне понравилось, как она один раз уделала ту лесбиянистую байкершу, хотя поначалу заискивала перед ней. И ещё понравилось, как она выбирала в парни то депрессивного гота, то приколиста. И её в жены выбрал король насекомых.       Мы ещё долго обсуждали этот мультик и смеялись, даже не заметив, что наступает ночь. Вот это мы заболтались! А нам завтра рано вставать. Завтра мне в институт, а Жене в техникум.       Утром немного перекусила. Когда проснулась Женя, сказала ей:       — Всё! Выходные закончились. Пора в техникум. Пора завтракать и пить витамины.       Колобова поднялась и потянулась. Небольшой живот уже виднелся из-под ночной рубашки. Она недоумённо смотрела на меня и пыталась понять, что происходит.       — Как спалось на новом месте? — спросила я её.       — Нормально. Никто не беспокоил.       — Собирайся. Пора на учёбу.       — Надь, ну ты как мама.       — Ну, — смеялась я, глядя на её живот, — через несколько лет сама так будешь будить своего маленького.       Поев и собравшись на учёбу, мы вышли из дома и отправились кто куда — я в универ, а Женя в технарь.       В универе меня ждал не очень приятный разговор. Юля Калмыкова, приготовив тетрадь и ручку, спросила:       — Ты реально Колобову себе взяла?       Поняв, кого она имеет в виду, ответила:       — Я знаю, что Женин отец много горя принёс в вашу семью, что Женя меня оскорбила, что она оклеветала моего папу. Но я не могу бросить беременную девушку на улице. Она не нужна ни своим родителям, ни Андрею, ни родителям Андрея. У неё ни друзей, ни подруг. А потом ребёнок родится. Где она возьмёт деньги на пропитание?       — Знаешь, ты права. Но...       — Она хороший человек. Удивляюсь, как она совсем не обозлилась от такой жизни.       Валера подслушал наш разговор и прокомментировал рассказанное мной:       — Да, Надь, ты права. Не надо опускаться до уровня твоего бывшего. А аборт — это страшный грех. Хорошо, что твоя подруга остановила цепь грехов. Она спала с парнем до брака, но оставила плод своего разврата. Рождение ребёнка искупит её вину.       — Да тебе надо было в семинарию идти! — заявила я.       — Зачем? Мне и менеджером работать хорошо. Да и священники сейчас такие пошли. У них грехов больше, чем у той же твоей подруги.       Удивительно слышать такое от человека, который подписан на кучу православных пабликов. Но меня восхитили его суждения, только согласна с ними частично. Не соглашусь про внебрачную связь — почему мы должны отказывать себе в удовольствии только из-за того, что мифический дух не велит? Только нужно предохраняться, чтобы не было нежелательных последствий, одним из которых является незапланированная беременность. Я не считаю аборты убийством, но всё равно не надо их допускать, чтобы потом совсем без детей не остаться.       — Так что лучше займусь экономикой — так больше шансов найти работу, чем священнику, — словно разбудил меня Валера.       — А зачем ты тогда в церковь ходишь? — спросила Юля.       — Я туда хожу не к священникам, а к иконам. Да, для вас, атеистов да агностов, это поклонение идолам, а мы просто просим у святых благо для себя и близких.       — Хорошо, что просто свечки ставите, а не кого-то в жертву приносите, — вставил проходивший мимо Женька Свиридов.       Валера только усмехнулся. Раньше он обижался на выпады Жени, а теперь стал просто игнорировать его.       Даже задумалась над тем, как мне везёт на людей с именем Евгений или Евгения. Моего папу зовут Женя, бывшая одноклассница — Женя, соседка и подруга — Женя, однокурсник — Женя. Сколько Жень кругом...       С этими мыслями даже не заметила, как прозвенел звонок. Мы приступили к лекции. Во время занятия Юля шепнула мне на ухо:       — Надь, я всё поняла. Я не держу на тебя зла, хоть Женька мне неприятна. Виновен её отец, а не она.       Кивнула головой и задумалась. Как же мы зависим от чужого мнения. Всё равно мы спрашиваем себя, мол, что скажут люди. Послушалась своё окружение и встречалась с Андреем. Хоть он мне подарил немного счастья, но потом предал меня. Теперь не могу дать окружающим надавить на меня. Пусть Женя живёт у меня, и никого не послушаюсь. Не собираюсь под давлением общественного мнения выгонять человека из дома.       Время прошло незаметно. После второй пары мы с Юлей отправились в столовую. Накупив всего, мы сели обедать, и к нам присоединились Арина Гордиенко и Татевик Саакян.       — Я слышала, ты Женьку у себя приютила, — начала разговор армянка.       — И что? Сама выберу, с кем мне жить и с кем общаться.       — Нет, я ничего против не имею. Просто как ты вообще её приняла после того, как она тебя оскорбила? — недоумевала Татевик.       — Просто она в сложной жизненной ситуации, и ей не у кого помощи попросить. Кто, если не я?       — А ты молодец. Не приравниваешь отца к дочери, — вставила Арина. — Не бросила человека в беде, даже несмотря на обиды.       — Ребёнок не должен отвечать за отца, — объяснила я. — Женя не должна отвечать за убийства своего отца, а её ребёнок, которого она носит, — за кобелизм Андрея.       — Просто поражаюсь тебе! — заявила Гордиенко. — Мне Ленка рассказывала, что ты просто стервы кусок, а тут такое великодушие.       Даже удивилась. Никогда не считала себя идеальным человеком, и Лена могла так обо мне рассказать, что Арина сделала определённые выводы — я стервы кусок. Не думала, что подобное сможет изменить определённое мнение обо мне на диаметрально противоположное. Мы уже всё съели, но продолжали сидеть до тех пор, пока не прозвенел звонок. Пара началась, а преподавателя не было. Села за парту, и Валера прокомментировал:       — Неужто не курили?       — Потом покурим, ясно? — ответила Юля.       — Ну прекращай. Я забочусь о вашем здоровье. Тебе же рожать.       — Я чайлдфри, ясно?       — Семья без детей — не семья.       — Да пошёл ты.       Смотрела на эту сладкую парочку и посмеиваюсь. Кравченко просто обязан жениться на Юльке после таких жарких споров, что озвучила это вслух.       — Да нафиг он мне нужен! — отрезала Калмыкова.       — Ты тоже не предел мечтаний, Юленька, — не остался в долгу Валера.       Когда в аудиторию зашла преподавательница, мы перестали спорить, а одногруппники перестали трепаться ни о чём. Началась пара дисциплины, которая называлась право.       — Меня зовут Якунина Анна Викторовна. Буду вести у вас право, — заявила довольно тучная женщина с длинными, связанными в низкий хвост волосами.       — Знаешь, почему она опаздывает? — шепнула мне на ухо Ира Медведева. — Просто мне сестра, которая учится здесь, рассказывала, что она одинокая тридцатипятилетняя тётка, у которой ни мужа, ни детей. Она выберет себе подружек из группы и потом общается с ними. Ходит с ними пить чай, болтает ни о чём. И потом эти подружки имеют все привилегии: автоматы даже за то, что не знаешь. Зато с других она дерёт по три шкуры на зачётах и экзаменах. Ещё может прийти на пару и спросить, мол, а где Юлечка или Светочка.       — Посмотрим, кого из нас сделает закадычной подружкой, — прокомментировала Юля.       — Это здорово, но я считаю, что так не ставятся оценки, — вставила я. — Оценивать надо знания, а не личное отношение.       Когда закончилась эта пара, Якунина сказала:       — Юля Калмыкова, Надя Милованова, Марина Виноградова, Лиза Дорошина и Лера Макеева, останьтесь. Нам нужно поговорить.       Когда все студенты разошлись, мы остались непонятно зачем. Анна Викторовна сказала:       — Девочки, пойдёмте попьём чай. Познакомимся.       — А зачем? — не поняла я. — У меня подруга беременная, поэтому у меня нет времени на чаепития.       — А у меня кот голодный, — вставила Юля.       Мы с Калмыковой вышли из института, и у меня зазвонил телефон. Калмыкова закурила. Посмотрела на дисплей — звонила Женя.       — Привет ещё раз! — сказала я.       — Привет, Надь. Тебе что приготовить? — спросила Колобова.       — Жень, ты собираешься здоровые баулы тащить? Совсем обалдела? Нет, дождись меня, и мы пойдём в магаз, купим еды.       — Хорошо, Надь. Скоро приеду на Ильинку.       Когда положила телефон, Юля спросила:       — Женька развела бурную деятельность?       — Да. И, кстати, ты почему откосила от чаепития с Анькой? Хочешь, чтобы она с тебя по три шкуры драла?       — Похоже, и с тебя будет по три шкуры драть. Нет, почему я должна быть личной болталкой для одинокой старой девы?       — Начнём с того, что тридцать пять лет — это не старость. Я с тобой согласна — с Якуниной у нас нет ни общих интересов, ни тем для разговоров. А развлекать её ради автомата? Нет уж!       — Вот и я не хочу. Мы всё равно сдадим. А не сдадим — измором брать будем.       Села в маршрутку и поехала домой. Зашла в бабушкину квартиру, где меня ждала Женька. Увидев меня, соседка сказала мне:       — Приехала? Пошли в магаз. Хочу картошку запечь. Идём. Come on!       Мы отправились в магазин за продуктами и закупили столько снеди. Глядя, как Женя расплачивалась по карте, спросила:       — Где деньги берёшь?       — Handmade. Просто вышиваю рушники и плюшевые игрушки на заказ и выставляю фотки в Instagram. Да ещё делаю ожерелья и прочее. Людям нравится, да и получаю хорошо. На жизнь хватает.       Тогда призадумалась и решила немного подзаработать в интернете. Только как? Ответ пришёл сам собой. Зарегистрировалась на сайте фриланса и решила заняться переводами за деньги.       Мы с Женькой ели приготовленную ей картошку, запечённую с грибами, и я сказала:       — У тебя талант.       — Спасибо. Прикинь, пришла в технарь, а Андрей меня игнорит. Даже не поинтересовался моим здоровьем. Вот урод!       — Забей на него. И правильно сделала, что ушла. Иначе твоя жизнь стала бы невыносимой.       Потом, спустя четыре года, снова вспомню это трудное время Жени, когда просмотрю очередной корейский сериал, где «тот самый» актёр с лягушачьей фамилией сыграет парня, чьего брата несправедливо обвинили в убийстве, и он долгие годы, пока обвинение не опровергли, страдал от травли окружающих; так же один воспитывал дочь, ибо его женщина бросила их с ребёнком в сложной жизненной ситуации.       Переведя свой первый небольшой текст и получив немного денег, заглянула в «ВК». Меня не спрашивал только ленивый. Почти от всей группы получила:       «Зачем Якунина вас задержала?».       «Мы с Юлькой отмазались от чаепития, а так мне Ира Медведева сказала, что она просто подружек набирает, ибо она одинокая тётка, у которой ни мужа, ни ребёнка, ни котёнка», — ответила я каждому любопытному.       «Нифига себе! Зачем ей со студентками дружить? Элиту формирует?» — написала Маша Струкова.       «Не знаю, что она там формирует, но чую, у нас будут проблемы».       Решив не думать об одинокой преподавательнице, села на диван, взяла гитару, которую привезла и к бабушке, и принялась петь, наигрывая мелодию:       — Be the Valentine, rip the heart of mine, give your innocence to the brightest of dreams. This is harvest time, taste the bloodred wine of this gilded art, it is spilled from my own heart...       Пока пела, даже не заметила, как зашла Женя.       — Это ты тут поёшь? Круто! Не думала, что ты так классно поёшь.       — Спасибо. Я и не думала, что умею. Решила тоже заняться фрилансом — подзаработать на переводах. Как видишь, английский я знаю.       — Здорово! Зато теперь мы не будем ни у кого просить деньги. Родители мне не звонят даже спросить, как я живу. Честно, мне тоже пофиг на это. Пусть их друзья, знакомые да папины сокамерники им стакан воды несут. И не надо мне говорить, что так нельзя.       — Это твоя жизнь, твои родители. Они тебя выгнали, почему ты должна идти им навстречу?       — Да-да-да... Как у тебя дела?       — У меня всё хорошо. Правда, сбежала с чаепития с преподавательницей. Сказала, что тороплюсь к беременной подруге.       — А чё она вас чай пить звала?       — Она одинокая тридцатилетняя тётка, вот и ищет себе подружек из студенток, а они этим пользуются и потом кидают её. Конечно, велик соблазн, но я предпочитаю честную игру.       — Меня отец тоже учил, что нельзя ни на кого полагаться. Не верь, не бойся, не проси. По такому принципу живу я.       — Но ты не отказываешься от моей помощи. Я думала, что ты будешь говорить, что я такая глупая и отказываюсь от халявы.       — Почему я должна тебя осуждать? Это твой выбор. И потом — я знаю, что ты можешь с ней справиться. У меня просто нет выхода. Зато я в хорошей компании. Сыграй-ка ещё эту песню.       Пела под гитару эту же песню, а Женя слушала мои вопли с сорванным голосом. И она меня хвалит? Странно.       — Так, Женя, я попела, а теперь мне надо работать — я зарегистрировалась на фрилансерском сайте и сейчас буду заниматься переводами. Ты там шей, а я поперевожу.       Сидела и долго-долго пыталась перевести текст. Не так профессионально владею английским, но делаю всё, чтобы деловое письмо не потеряло смысл. Просматриваю англо-русский словарь, выбираю один вариант из предложенных google-переводчиком. Не думала, что так тяжёл труд транслейтера. Но нужно постепенно подковывать знание языка. Вдруг меня в какую-нибудь международную компанию возьмут, несмотря на судимость отца.       Так и переводила до вечера, пока не услышала:       — Надь, пошли чай пить!       С большим удовольствием побежала на кухню, где Женя заварила чай с корнем имбиря. Мы наслаждались этим пикантным чуть островатым вкусом.       — Ну, как тебе твоя первая работа? — спросила Колобова.       — Знаешь, трудно работать переводчиком. Особенно если ты любитель, а не профи, и язык знаешь в основном по песням.       — Мне тоже бывает нелегко. Знаешь, как делаю я? Не всегда прислушиваюсь к пожеланиям заказчика и делаю немного по-своему, и мне ещё говорят «спасибо» за то, что сделала по-своему, ибо получилось красивее, чем они хотели.       — Просто ты мастер, поэтому они тебя хвалят.       — И рекомендуют другим.       Мы ещё долго обсуждали новую работу и смеялись. Попив чай, села за компьютер и проверила перевод. Всё-таки тяжело, когда язык знаешь только по песням и школьной программе. Но удалось перевести так, чтобы смысл текста не пропал.       Отправила перевод работодателю и тут же получила небольшую зарплату. В комментариях к платежу прочитала:       «Есть совсем малозаметные недочёты для иностранца, а так перевод хороший, словно вы носитель английского языка».       Меня переполняло счастье от такого письма. Неужели я реально хорошо знаю английский? Похоже, я попаду в международную компанию. Нужно дальше продолжать переводить, чтобы продолжать и не останавливаться на достигнутом.       Наступил новый день. Отправилась в институт, и мне Лера Макеева перед парой высказала:       — Вы чё с Калмыковой не пошли чай пить после пары? Якунина просила передать, что если вы не хотите с ней дружить, то у вас на сессии будут проблемы.       — Пусть Анька идёт на все четыре стороны! — заявила я. — И пошла она нахер со своей дружбой! Пусть лучше член себе найдёт!       — А ты прям молодец! Просто гордость берёт! — вставил Валера.       — Смелая ты! — добавила свои пять копеек Ира Медведева.       Даже гордость взяла за то, что отказалась дружить из-за зачёта. Почему я должна дружить с человеком, с которым у меня нет ни одной точки соприкосновения? Почему я должна развлекать одинокую тётку, у которой, возможно, комплексы, отчего она не нашла себе супруга?       На пары пришла Юля и тоже получила выговор от Макеевой:       — Что, Калмыкова, влипла? Теперь об автомате по праву можешь не мечтать — Якунина будет с тебя и Миловановой по три шкуры драть.       — Да и пусть дерёт! Мы всё равно сдадим! — отрезала подруга.       — Так вам и надо! — усмехнулась Алёна Козловская. — Меньше будете выпендриваться. Больше всех надо?       — Ой, кто бы говорил, любительница римминга, — подмигнула ей Юля. — Посмотрим, как ты сможешь обаять эту каргу. У тебя ума только на это хватает.       Алёна не нашла, что сказать, а я показала ей средний палец и села за парту. Наступила теория организации, которую ведёт заведующая нашей кафедрой Вероника Сергеевна Рожкова. Нужно было сказать о намечающемся конфликте с Якуниной, но пока решила сама разобраться с ней и объяснить, что оценки надо ставить за знания, а не за дружбу.       И эта встреча не заставила себя ждать. Якунина со своей большой компанией из подружек с юридического и экономического факультета сидела и попивала чай. Завидев, что мы сели за отдельный столик, и к нам присоединились Арина и Татевик, подошла к нам и спросила:       — А чё ко мне не садитесь?       — Анна Викторовна, мы хотим отдельно посидеть, — прямо заявила я.       — Чё вы сидите с этими занудами с «экономики»? Со мной интереснее, — продолжала преподавательница.       Она меня начала раздражать, поэтому я поднялась и высказала ей всё:       — Знаете, что? Вы себе элиту собираете, которой даже ни за что поставите автомат? Мне очень жаль, что только по таким критериям вы оцениваете людей! Оценивать надо за знания, а не за дружбу.       — Да кто ты такая, чтоб меня учить? — отрезала Якунина. — Не хочешь дружить со мной? Тогда жди проблем на зачёте. Ты его не сдашь, и тебя отчислят.       — И очень хорошо! Потому что переведусь в тот институт, где не будет таких преподов с предвзятым отношением к студентам.       Папа учил меня всегда держать лицо и не показывать, что обижена или напугана. Я должна быть сильной и уверенной в себе, не позволяя никому сломать меня. Это я и показала нашей «любимой» преподавательнице. Мои подруги даже загордились мной. Когда Якунина, не найдя ответ на мой выпад, ушла, Арина подняла вверх большой палец, а Татевик прокомментировала:       — Молодец, Надюха! Вот так ты и отшила эту дуру.       — Посмотрим, как эта курица нас завалит! — улыбнулась Юля.       Прозвенел звонок на пару, и мы отправились на занятия. Наступила лекция по математике, которую лучше понимаю. Странно, что могу быть и гуманитарием, и технарём одновременно. Похоже, я специалист широкого профиля, раз могу и то, и то.       Так и шло время, прошёл февраль. Решила стать репетиторшей для Стёпки Разумова, ибо он математику совсем не понимал, а я просто разъясняла ему, что и как, только брала с него по двести рублей за занятие, ибо у всего есть своя цена, и любой труд должен оплачиваться, да и деньги лишними не будут, особенно в моём положении.       Однажды произошло нечто неожиданное для меня. В очередной раз я объясняла Стёпе всю суть линейной алгебры прямо на лекции Якуниной. Раз она мне и Юле объявила войну, то я решила, что мне незачем слушать её лекции. Раз она не уважает других, кроме своих избранных, то и мне незачем её уважать. Пусть видит, как я не нуждаюсь в её лекциях, ибо все законы и нормативные акты могу найти в «КонсультантеПлюс».       Это была последняя пара. Распрощавшись с Юлей, отправилась к остановке, и меня настиг Валера. Ждала маршрутку у киоска «Подорожник» с фастфудом местного производства. Кравченко встал рядом и начал задавать мне вопросы:       — Что у тебя с ним?       — Ничего! — отрезала я. — У нас с ним чисто профессиональные отношения.       — Надеюсь, они не перерастут в чисто романтические отношения.       — А твоё какое дело? Это моя личная жизнь, ясно?       — Просто ты мне очень нравишься. Мне хочется быть с тобой. Да, ты непохожа на мой идеал, но девственниц только в детском саду встретишь.        — Почему ты не хочешь встречаться с Леной Бахаревой? Как раз она подходит под твой идеал.       — Она неинтересная и очень скучная. А ты наоборот яркая и весёлая. И к тому же, если я полюблю, то это надолго. Даже навсегда. Ведь я считаю, что нужно любить только одну девушку.       — Даже если у меня уже была физическая близость с парнем. Можешь это всем рассказать — у меня был только один молодой человек. Сейчас добрачные половые связи не стигматизируются, поэтому никого ты этим не удивишь.       — Надь, давай ты будешь моей.       — Нет! — отрезала я и, увидев, что моя маршрутка подъехала, села и отправилась домой. Мне нужно работать: готовиться к парам и переводить тексты. Эта работа нравится мне всё больше и больше, да ещё за переводы нескольких текстов получаю довольно неплохие деньги.       Задумалась над признанием Валеры. Что это случилось с этим вздорным парнишей, который так ратует за нравственность? Неужели выбрал грешницу для «спасения»? Нет уж, не надо меня спасать. Не считаю себя настолько греховной, чтобы меня очищать.