Подлость

Акира проснулась в уютной комнате совершенно одна. И несмотря на то, что часы показывали семь утра, рядом никого не было. Шу не пришёл пить её кровь. «Больше он не мой защитник» — подумала девушка, вздохнув. Накинула длинный халат и, крепко завязав его, спустилась в кухню. Она прекрасно знала, что днём Сакамаки спят, так что бояться нечего. По-быстрому приготовив себе малиновый чай и блинчики, Акира уселась за стол. Есть хотелось неимоверно, а шея жутко ныла. Девушке не хотелось и вспоминать об этих мерзких братьях, в особенности Аято и Канато. Эти двоё вчера довели её до слёз. Кто бы мог подумать, что они ещё более жестокие собственники, чем Шу? «Я просто не знала их» — вздохнула девушка, размешивая чай ложечкой. — Что это? — возле стола появился Канато, сжимающий в руках Тедди. Он указывал на блинчики, приготовленные Акирой. Девушка показала на стул рядом, попросив вампира сесть. — Это — блины, — стальным голосом произнесла она, попивая чай из фарфоровой кружечки. — Если хочешь, можешь попробовать. Пока Канато давился десертом, Акира помыла посуду и вышла из комнаты. Если вампира разбудил запах блинов, значит, возможно, она сейчас в опасности. — Чёрт! — девушка перецепилась через что-то и кубарем полетела с лестницы. Схватившись за голову, с трудом встала, глядя на причину этого несчастья. На полу вальяжно развалился спящий Шу. — Ты…? Не может быть! — взвизгнула Акира, пронзая вампира злым взглядом. Но в душе она ощущала лишь всепоглощающую пустоту, предела которой не было. Разочарование, злоба, грусть — всё это вытеснилось из её сердца. «Все они одинаковые» — подумала Акира, отворачиваясь от Шу. В полной тишине послышались отдаляющиеся шаги, затем хлопок дверью и судорожные всхлипы. Сонный вампир вскочил на ноги и с грустью посмотрел на коридор. Он не мог ничего сделать. — Шу? Почему твоя невеста плачет? — с ухмылкой спросил Райто, подойдя к брату. Тот, ничего не ответив, исчез. Акира сидела на кровати, её голова была опущена. С глаз солёными потоками текли слёзы, она была не в силах остановиться. Все оказались одинаковыми, никто из них и близко не был добрым или сочувствующим. Даже Шу, который для Акиры стал самым дорогим человеком (вампиром) за всю жизнь, оказался бессердченым и жестоким. Слёзы хлынули с новой силой, глаза покраснели. — Зачем ты так? — спросил кто-то. Наверное, один из них зашёл в комнату. Акира устало подняла голову. — Шу? — спросила она отстранённо. — Что ты здесь делаешь? — Я услышал плач, — лениво протянул вампир, сердце Акиры сжалось. Ему было всё равно. — Уходи, — ответила гневно девушка, её руки затряслись. — Ты ничего не понимаешь! Ты даже… даже… — Я всё знаю, — он подошёл к ней и обнял, но Акира резко оттолкнула вампира. — Уходи, — её взгляд был полон ненависти. — Ты пользуешься мною и моей кровью, и только! Если голоден, можешь выпить. Можешь убить меня прямо сейчас! А если нет — убирайся! Она посмотрела на него холодными серыми глазами, и вампиру показалось, что в них больше не осталось любви. Это был удар. Удар, который повредил его ещё сильнее, чем серебрянный клинок. — Хорошо, — протянул Шу, накинувшись на жертву. Та тихонько взвизгнула от неожиданности, но затем молча терпела. Почувствовав слабость, медленно опустилась на пол. — Прости. Так было нужно, — последнее, что Акира услышала перед тем, как потерять сознание.