Царица. Чародейка из Лукоморья.

Кощей проснулся посреди ночи в холодном поту, с жуткой головной болью. Резко сел на кровати. Последствия ночного кошмара всё ещё не желали отпускать мэра города Мышкина. Глубоко вздохнув, маг подошёл к окну, вглядываясь в тёмное послегрозовое небо и сияющую в его глубине яркую луну. В стекле отразилось его бледное, измождённое лицо. За последние полтораста лет кошмары стали для Кощея обыденностью. Уже много лет он часто просыпался посреди ночи с приступами жесточайшей мигрени. Но если в прошлом рядом была Елена, чьи холодные поцелуи возвращали его в реальный мир и помогали забыть о ночных кошмарах, то с давних пор лечить его было некому. Маг вздохнул, прислонившись лбом к холодному стеклу. Чёрт бы побрал эти «долго и счастливо»! Почему из-за каких-то двух строк ему нужно калечить её счастье? «Это – твой долг.» — шепнул мерзкий голосок в сознани . — «Как хранителя историй. Его нельзя нарушать.» На мгновение возникло желание выпустить магию наружу, остудить пыл, наплевать на все правила и запреты, на долг и обязанности. Но Кощей быстро остановил себя. Он – далеко не зелёный подросток, поддающийся всякого рода эмоциональным всплескам, а сильнейший маг сказочного мира, и у него есть своя непоколебимая репутация. Головная боль продолжала нарастать. Такие приступы были редкостью, и мэр прекрасно знал, что нужно ему в таком случае. Точнее, кто. Холод уже не помогал, становилось лишь хуже. Одевшись, маг вышел на улицу, вдыхая свежий ночной воздух. Головная боль словно бы начала отступать, но потом вдруг ударила с такой силой, что Кощей непроизвольно согнулся, болезненно нахмурившись и сжав трость так, что побелели костяшки пальцев. Едва стало легче, он распрямился и зашагал по улице, одной рукой массируя висок, что отвлекало его от мучительной головной боли. Бессмертный предпочёл бы лучше быть человеком, чем, пусть и раз в несколько лет, мучиться с такой болью. Если он сейчас же не найдёт, чем её снять, её отголоск будут преследовать его ещё по меньше мере с месяц. Полная луна светила ярко, тёмное небо было усыпано звёздами. Опустив взгляд, мэр города Мышкина заметил впереди чей-то силуэт... *** Елена проснулась от жёсткой боли в предплечье. Резко подскочила на кровати, зажимая рукой плечо. Пальцы ощутили странную тёплую влагу, а руку пронзило сотней разрядом жуткой боли. Девушка откинула одеяло. Его прилегающая к телу сторона, простынь и подушка были измазаны в крови. По ночной рубашке расплывалось огромное пятно. Глаза Елены расширились от ужаса и она мгновенно задрала рукав. Плечо опоясывал кровоточащий рисунок резной короны с черепом на лицевой части, из рта которого вылезала кобра... Девушка соскочила с кровати, не обращая внимания на острую, ноющую боль. Зажгла свет и понеслась в ванную. Обильно сочащаяся из раны кровь капала на каменный пол. Сунув плечо под ледяную воду, Елена стиснула зубы от боли и чувства, что её руку заковали в тугое железное кольцо. — Елена, почему ты не... — в дверях ванной появилась полуспящая Василиса с бодрствующей Алёнкой на руках. Увидев кровоточащую рану, ахнула. — Знак соулмейта! Ты же не хочешь сказать, что... — Я молчу, если ты не заметила! — в глазах старшей Премудрой стояли слёзы. — Заклятие перестало действовать, знак снова проявился! Теперь найти меня, а значит, и вас тоже, будет в разы легче... — Так, пойдём, я перевяжу! — строго распорядилась Василиса. — Всё будет хорошо. — Да куда лучше?! Влюблена в одного, соулмейт другой, по сказке должна быть с третьим! Василиса, как с этим разобраться... — Елена, единственный здесь только один, и это явно не Морок. — ответила младшая Премудрая. — А теперь успокойся, и пойдём, я перевяжу рану. Смирившаяся с таким расположением дел Елена покорно побрела на кухню. Усадив Алёнку в импровизированный детский стульчик, Василиса достала пачку бинтов и принялась бинтовать кровоточащий знак. Когда перевязка была закончена, Елена закусила губу – разряд острой боли ударил по нервам. — Сходи, прогуляйся. — посоветовала Василиса. — Прохладный воздух успокоит боль. — За неимением других вариантов вынуждена согласиться. — криво усмехнулась Елена. — Ты тоже долго не сиди, ложись. Василиса кивнула. Старшая Премудрая, сменив окровавленную ночную сорочку на чистую одежду, вышла на улицу. Тёплый ночной воздух развевал собранные в косу волосы и свободные пряди, свисающие по бокам лба. Осторожно обняв себя за плечи, Елена шла по дороге, изредка поднимая взгляд на огромную полную луну в небе. Неожиданно впереди замаячил знакомый силуэт. Девушка мгновенно поняла, кто это, и не сказать, что была рада встрече. Однако Кощей тоже заметил её, и теперь быстро приближался. — Елена? — тихий шепот разрезал ночную тишину. — Что ты здесь делаешь? — А что здесь делаешь ты? — тем же тоном ответила она, усилием воли заставив себя посмотреть ему в глаза. — Похоже, то же, что и ты. — серьёзно ответил маг, оперевшись одной рукой на неизменную трость. Елена прекрасно знала этот взгляд. Измученный болью, против которой не было средства, паршивой игрой бессмертия. Осторожно протянула руки, едва не скрипнув зубами от боли, и коснулась холодными, как лёд, пальцами, его лба, висков и скул. Она знала о головных болях, понимала, и приспособилась лечить их. Кощей облегчённо выдохнул. Едва пальцы девушки коснулись его лица, как мигрень стремительно стала уходить. Это единственное лекарство никогда ещё не подводило мэра города Мышкина. Перехватив руку Елены, осторожно коснулся губами изувеченного запястья. Послышался тихий вздох. — Мне без тебя плохо. — не утвердила, а скорее констатировала. Вместо ответа Кощей осторожно, словно боясь, что его оттолкнут, поцеловал её. Елена обхватила руками его шею, уже совершенно не чувствуя боли в метке. Может быть, соулмейт – не обязательно суженый? Может, это хитросплетения судьбы, способ соединить две распавшиеся половинки? Луна светила всё ярче. Количество звёзд на небе всё росло. Воздух наполняло стрекотание цикад. Старшая Премудрая отстранилась, прислонившись лбом к его щеке. Кощей легко гладил её по спине. Осторожно стянул резинку с белокурых волос, расплетая косу пальцами. Почувствовав свободу, ветер подхватил круто вьющиеся пряди, поднимая их над головой Елены на манер пушистого облака. Льдисто-голубые глаза девушки стали немного темнее, наполнившись мириадами звёздочек, отразившихся в радужке. Мэр Мышкина редко смотрел царевне в глаза. Боялся увидеть в них то, чего никогда не видел в глазах Елизаветы – верность. Сказочные существа по обыкновению однолюбы, и это беспокоило Кощея больше всего. Маг прекрасно знал, что Елена по своей сказке – невеста Ивана, и позволить измениться этому нельзя. И он совершенно неожиданно позволил себе влюбиться в наивную девочку с по-детски строгим личиком и большими наивными синими глазами. Меньше всего в то время ему хотелось встречаться с царём Авдеем Берендеевичем, а тем более – с его дочерью. Но судьба распорядилась иначе. Елена опустила взгляд, стараясь спрятать от Кощея то смятение, что сейчас пожирало её душу. Разговор с оборотнем не прошёл даром – царевна неожиданно уронила с носа розовые очки. Жестокая реальность ударила в спину тупым ножом. О, как она порой жалела, что она не простая крестьянка без роду и племени! Просто жить, и знать, что тебя не заставят делать то, что тебе ненавистно, не заставят становиться женой нелюбимому. Вырвав свои руки из его, девушка отвернулась, обняв себя за плечи и слегка покачиваясь. Белокурые волосы серебристой волной развивались сзади. Кощей мягко обнял её со спины, уперевшись подбородком в плечо. Елена слегка вздрогнула, наверное, от холода. Ощутила осторожный поцелуй в висок. Ей надоела такая осторожность, надоело то, что мэр Мышкина обращается с ней, как с бомбой замедленного действия. Резко развернувшись в его объятиях, впивается в его губы. От неожиданности маг отпускает её. Девушка обхватила его за шею, просто наслаждаясь моментом. Она знала, что будущего у них не будет, знала, что это не правильно. Но тем не менее никакая сказка не могла запретить ей любить, не могла запретить быть счастливой рядом с Кощеем , хотя бы редко, и всего пару минут. Елена привыкла всё делать по-своему, принимать свои решения, не подстраиваться ни под кого. Раньше старшая Премудрая относилась к любви с пренебрежением, а теперь идёт на безумства ради секундной близости с тем, кто в сказках чаще всего оказывался главенствующим злом. «Видно, мир сошёл с ума.» — усмехнулась Елена, поднимая глаза в тёмное ночное небо. Над их головами пролетела падающая звезда. Оба прикрыли глаза и, не сговариваясь, загадали желание...