***
Эвану Конли одиннадцать, когда на его ветви появляются первые шипы. Он вскрикивает, хватаясь за горло, и вскакивает на ноги, роняя стул. Все косятся в его сторону, а миссис Палмер просит выйти из класса. В коридоре он утыкается лицом в колени, и его плечи подрагивают, пока жжение от царапин на коже не стихает. Дома его успокаивает мама, гладит по непослушным волосам и долго говорит, что «это пройдет, как только ты встретишь свою половинку».***
Это не проходит. Ему шестнадцать, когда его лоза покрывается новыми шипами, крепче обвивая шею, впиваясь в кожу до крови. Он падает на колени, хватая ртом воздух. Он вратарь в школьной команде по футболу, и они пропускают гол, но Эвану все равно. Ему слишком сложно дышать.***
Эвану девятнадцать, когда его лучший друг приводит своего соулмейта — хрупкую девушку лет семнадцати. Он был последним из всех, кто еще не встретил свою половинку. Почти последним. Эвану девятнадцать, когда его петля затягивается туже.***
Ему двадцать два, когда его парень уходит от него, потому что встретил своего соулмейта. Ему двадцать два, когда он шепчет искусанными губами «ненавижу соулмейтов».***
Эвану Конли двадцать пять, когда в коридоре университета он сталкивается с одним из первокурсников, сбивая с ног. Он замирает с протянутой ладонью, забывая как дышать. Эвану Конли двадцать пять, когда петля на его шее ослабляет хватку, осыпаясь терновым пеплом между ними. Эвану Конли двадцать пять, когда он наконец счастлив.