Стихами можно демона призвать, Все от зовущего зависит. И с Адом жизнь свою связать, Что непорочного душой поэта ищет…
Май, 1886 год. В полутемной комнатке, обдуваемой легким сквозняком, над столом с письменами корпел мужчина. На вид было ему лет так тридцать, он нервно сжимал в руке пышное перо, то и делая, что обмакивая в чернила, чтобы бегло написать несколько неровных строк. Скрип пера стал уже чем-то естественным в этой каморке, он прекращался ровно в три часа утра, и очень непривычно было, если тишина наступала раньше обычного. Наконец молодой поэт дописал столбец, убрал перо и вздохнул. Отложив шершавый лист, он посмотрел в узенькое деревянное окошко.Весна пробуждает струящимся ветром, Бурлящий поток срывает льды. Жизнь распахнет вдруг свои веки, Для наступления цветущей поры. В ласковом свете прохладного дня, В нежном кружеве зелени. Душу любую наполнит сполна Приятное майское веяние.
День лениво подходил к концу. Горизонт с каждой минутой тускнел, накрывая дымкой дали лесной глуши, пока на небо не выкатилась серебряная луна. И поэт вновь взялся за перо.Звездными ночами туманы слетятся, В накидки тяжёлые, теплые. Волшебные тайны на ухо шепчутся, Под объятия лунные, блеклые. В загадочный час строки пишутся, О горестях ранней весны И звонкий смех чей-то слышится, В покрове звонкой тиши.
Разом листы с низенького старого стола смахнул ветер, рассыпав труды молодого поэта по комнате. Слабый огонёк свечи в шандале потух и все погрузилось во мрак.И глас демона слышен мне, Он шествует, смятение даря. Он скроется, спрячется в темноте — Лишь отразятся янтарем глаза. «Зачем живешь?!» — воскликнул он, И стынет в жилах кровь, Но тот злой дух страхом взбешен И вопрошает вновь. «Что, ищешь жизни смыслы, Глупец, оккультных практик жаждешь? Но вот черны твои помыслы, Вот ты и зло и будоражишь! Как ты посмел призвать меня, О, смертный, скверная душа?! Я Фурфур — демон блуда и огня, Склонись предо мной, дитя греха. Но может ты меня задобришь, Я позабуду груз обид. Коль душу мне свою предложишь, Иль будешь к завтрему убит». И я ответил: «Демон, прочь! Мне всё равно на все твои обиды, Как только пройдет эта черная ночь, Так ты к рассвету сгинешь».
Ставни окон громыхнули, подталкиваемые разбушевавшимся ветром. Демон рыкнул, хрипы вырывались из его груди. Ранее погашенный огонь на подсвечнике вспыхнул.И потемнел вдруг его лик, Глаза, затянутые бельмом. Спастись ль можно без молитв, Когда он так ужасен и страшен? Но трепет слабых поражает, Хоть я не слаб, ни телом, ни душой. Я сильный, а сильный злому духу возражает, Пусть не манит меня игрой. «Души моей ты не получишь, Фурфур, Тебя не звал я, таков мой ответ». Он слушал, а я ждал как разольется пурпур, В окошке теплится рассвет. Как зори демона прогнали. Забился в темный угол он, Но на прощание шепнул: «Я уйду, это не сон, Как дерзок был, воздастся все. Я лично дьявольским огнем, Сожгу тебя, сотру в ничто».
Демон растворился в солнечных лучах, все листы со стихами лежали на том же месте, что и ночью, а пламя шандала мерно покачивалось. Утро встречало свежестью, ночные тревоги иссякли…«Солнце взошло - демон пропал, И страх пропал, но вечер близок. Неужто я его призвал, Коль мой язык для рая низок? А Небеса ли оскорбил я, Стихом своим, зла зовущим? В руке перо, в другой бокал вина, И демон за спиной, и Ад грядущий. Напиток терпкий горло жжет И иcкры волнами по телу. Я жду, когда шею сожмет, Рука шершавая, все ближе демон. В забвении пьяном, со стихами, В моих руках, что зло зовут. И чувства пылкими руками, Мне глотку лаской рвут. И нежные прикосновения Перед глазами ангел вмиг, Руками теплыми встречал вечере, Когда из темноты возник. И душу страсти обуяли, Истома в сердце разлилась. И ангел мягкими губами, Со мною слился, не стыдясь. О пламя руки опалились, Тот ангел демоном и был. Но мысли в жаре том забылись И Фурфур вмиг меня сгубил».
Так первая ночь прошла, поэт попался в демона ловушку, но впереди ещё три дня, может ещё возможно спасти душу.