***
Темно-синяя шелковая простыня сбилась под влажным от страсти обнаженным телом. Молочно-белая кожа на соблазнительных узких плечах и упруго-округлых ягодицах непристойно раскраснелась. Чужие губы жадно впивались в тонкую шею, оставляя на ней багровые пятна. Властные руки спускаясь вниз, проводили лишь одними подушечками пальцев по возбужденной груди и животу, заставляя все тело трепетать. Спина выгнулась, позволяя широким ладоням изучать стройный стан, а ловким пальцам дразнить, гладить, проникать. Томный всхлип сорвался с приоткрытых губ, когда поцелуи стали спускаться все ниже и ниже, к самым уязвимым и откровенным местам. Юркий, горячий язык коснулся потемневшей от желания плоти, а после полностью поглотил ее всем ртом. Запрокинув голову назад, парень отдавался наслаждению. Дыхание сбилось, хотелось вцепится в чужие волосы и продолжить сладостную пытку. Он вот-вот готов излиться от безумных движений чужого языка. — Еще, — в полудреме простонал Юра, все же схватившись за чьи-то мягкие волосы. — Еще? — со смешком отозвался мужской голос и сильно, но не больно, зажал в своей теплой руке узкое запястье парня. — Как забавно ты спишь. Жаль под рукой не было телефона, а то я бы заснял. — Черт, — не открывая глаз, прошипел Юра. — Я что, в аду? — Нет, — ответил мужчина. — Так какого я слышу твой чертов голос, Никифоров? — от стыда хотелось провалится сквозь землю и вместе с тем стереть память не только себе, но и этому ухмыляющемуся ублюдку. — Потому что ты у меня дома, Юра, — ответил Виктор. — Если ты не собираешься вырвать мне клок волос, может тогда все-таки его отпустишь? А вот теперь Юре захотелось попросту сдохнуть. Это не позор, а конец. Разомкнув веки, парень увидел склонившегося над ним Виктора, аккуратно держащего его за правую руку, что с силой вцепилась мужчине в светло-серебристые волосы. Резко отпустив его шевелюру, Юра выдернул свою руку из ладони Виктора. — Вот и славно. А теперь улыбнись и спускайся вниз, я думаю, нам есть о чем поговорить, — Виктор по-матерински потрепал паренька за щеку. — И, — встав с кровати, добавил, — думаю переоденься, — указал он взглядом на Юрины штаны. — В ванной есть пара моих спортивных костюмов. Дважды не умирают, но Юре это удалось. Залившись по самую макушку алым румянцем, парень смущенно прикрыл свои, мокрые от пошлого сна, гениталии. Дом Виктора и Юри напоминал сказочный дворец: высокие, многоуровневые и простые, светлые потолки с плавными и легкими узорами, от вида которых попросту кружилась голова; добротная красивая мебель из темного дерева с золоченым рельефным декором. На стенах висели старинные картины. Юра не был искусствоведом, но даже со своим никудышным взглядом мог сказать, что работы потрясающие. От множества архитектурных деталей, богатого убранства и безупречного вкуса всего жилья, хотя это только то, что парень увидел по дороге от комнаты, в которой спал, до холла первого этажа, где его ждали супруги Никифоров-Кацуки, у него перехватывало дыхание. Он словно побывал в замке Фонтенбло во Франции, который на днях случайно увидел в интернете. Неудивительно, что в таком месте Юрий чувствовал себя спокойно и, на удивление, уютно. Это именно та аура и энергия, в которой просто обязан жить каждый фигурист или танцор балета, и почему-то парень был полностью уверен, что вся эта помпезность — прихоть Виктора, а не свиной котлеты. В холле, возле живого камина, на мягком диване сидел Юри, а рядом с открытым огнем стоял Виктор и что-то тихо говорил мужу. Вид обоих был встревоженным и немного расстроенным. — Как хорошо, что ты пошел на поиски Юрио, — дрожащими губами шептал Юри. Несколько часов назад Виктор вошел в дом со спящим Юрой на руках. Парень так крепко спал, что даже не шелохнулся, когда Юри снимал с него верхнюю одежду и обувь. — Глупый ребенок, — прошипел Виктор, но тут же его взгляд смягчился, когда муж встал рядом и обнял его за талию. — Не волнуйся, с ним все хорошо. Он не успел простыть или переохладится. Услышав, о чем воркуют эти двое, Юра моментально вскипел. «Так вот в чем заключалась их забота? Главное, чтобы приглядевшаяся им свиноматка не заболела! Ну вы у меня еще попляшете», — сцепив зубы, вспомнив, как он делал это перед выходом на лед, парень показался из-за угла второго этажа и спустился по роскошной винтажной лестнице. — Юрио, — увидев Плисецкого, Кацуки отпустил мужа и пошел навстречу к парню. — Как ты себя чувствуешь? Виктор нашел тебя в парке, — может Юра и называл Юри свиной котлетой, но выглядел парень замечательно: возмужавший, с идеальным телом, хотя на фоне Никифорова все же немного блекло и простовато. Юри не альфа, почему у него более узкие плечи и мягкие черты лица, но и не омега как Плисецкий. — Где мой рюкзак? — проигнорировав вопрос Юри, обратился он к Виктору. — Только не говори, что его тоже украли? — Тоже? — Виктор с издевкой посмотрел на парня в своем, на несколько размеров больше, черном спортивном костюме, что на Юре висел как мешок. — Дети по ночам должны спать в теплых кроватках, а не шастать по страшным паркам. И тогда их вещи останутся в целости и сохранности. — Я не ребенок, — тут же огрызнулся Юрий. — Серьезно? — в насмешливой манере продолжил Виктор. — А я считаю иначе, и потому, как старший товарищ и твой земляк, просто обязан о тебе позаботится. — Нихрена себе забота! Ты меня за идиота держишь? — сунув руки в карманы и напустив на себя самый устрашающий вид, парень вплотную подошел к Виктору. — Гони мои вещи, и я ушел. — Ой, боюсь-боюсь, — все еще наигранно улыбался мужчина. — И куда же ты пойдешь? Из квартиры тебя выгнали, работа твоя так одно название, в университете и то… — Что? — перебил его парень. — Откуда ты все это знаешь? Откуда, я тебя спрашиваю? — схватив Виктора за грудки, прокричал ему в самое лицо Юра. — Больной ублюдок, ты что, преследуешь меня? — Ну-ну, успокойся. Я волновался, вот и навел некоторые справки, — спокойно ответил он, не обращая внимания ни на взбешенного Юру, ни на побледневшего Юри. — Хозяйка твоей бывшей квартиры все рассказала, так что остынь, и давай поговорим как взрослые люди. — Ты, блядь, определись. Минуту назад я был дитем, а теперь резко повзрослел? — Юра все еще держал Виктора за рубашку. — И все-таки ты ребенок. Глупый и грубый, — как ни странно, но поведение парня мужчину лишь забавляло, словно он дергал за усы маленького злого тигренка. — Тебе, я вижу, понравилось ко мне прикасаться, — прошептал Виктор так, чтобы его слова мог услышать только Юра. — Я ухожу, — отпустив мужчину, парень, не раздумывая, направился к выходу. — Ну-ну. Не стану останавливать. Ведь омега ночью лакомый кусочек, или я ошибаюсь? — вел свою игру Виктор. — Тут же хуже. Тут над тобой издеваются, а там будут любить. Скольких альф ты уже успел осчастливить? — Заткнись, — не оборачиваясь у самой двери, тихо, почти про себя, сказал парень. — Двоих? Троих? М? — сделав несколько шагов в сторону Юры, спросил Виктор. — Заткнись, — чуть громче повторил Юра. — М? Я не слышу? Ладно, иди. Альфой больше, альфой меньше, какая разница, верно? — Я же сказал — заткнись! — прокричал парень и, обернувшись, вновь столкнулся лицом к лицу с Виктором. — Да что ты знаешь обо мне? Что ты тут несешь? Какие альфы? — зеленые, как воды океана, глаза заволокла пелена не пролитых слез. — Ты, мерзкий альфа, даже не знаешь, как мне живется! Ты не знаешь, как это — потерять все, чем жил только потому что — ОМЕГА!!! Ты не знаешь, как это — ненавидеть всех тех упырей, что при видя тебя облизываются и показывают, что они сильнее! Они короли мира, а не Я! Ты не знаешь, каково это — каждые два месяца горстями жрать подавители, сдыхать и ненавидеть себя за отвратное желание, чтобы не я, а меня оттрахали! Ты нихрена про меня не знаешь, — слезы сами потекли по красивому лицу. — Ты ничего не знаешь, — сорванным голосом, раз за разом, стал проговаривать Юра. Руки сами потянулись к заплаканному парню. Прижав его к себе, Витя стал гладить Юру по светлой макушке, чувствуя, как от рыданий содрогается хрупкое тело. — Я хотел стать таким, как ты. Хотел стать живой легендой. Как же я ненавижу свою жизнь, — он так давно держал все в себе, что без стыда разрыдался перед своим кумиром. Виктор внимательно слушал каждое слово омеги. Лицо его стало серьезным, а глаза сосредоточенными. Что-то шло не по плану, и что немаловажно, ему почему-то было невероятно больно. Словно он действительно понимал чувства Юры. — Соглашайся на мое предложение, и ты больше никогда не вернешься к прошлой жизни.Глава 3
20 февраля 2018 г. в 17:08
— Вы не приглянете за чемоданом? — попросил Юра уже почти подругу-родственницу, чувствуя, что баночка пива зовет по малой нужде.
Немногословная, а возможно и вовсе немая, так как парень не услышал из ее уст ничего кроме чавканья и кряхтения, женщина кивком дала понять, что присмотрит за его вещами. Рюкзак он все же оставил при себе, там как-никак его документы и медали, с которыми он не мог, да и не хотел расставаться.
Стоило только Юре скрыться за дверкой общественного туалета, как старуха, на удивление легко разогнулась и, не напрягаясь, потащила чужой чемодан в неизвестном направлении. Пара минут, от бабули и след простыл, как, собственно, и от вещей Плисецкого.
— Пиздец, вот тебе и спасибо, Юра, за твою доброту, — немного охмелев от спиртного, парень все же четко знал, что бабуля ему не привиделась, а в самом деле эта старая кляча сперла его пожитки. — Сука, — завыл он, чувствуя себя последним лохом на земле.
Опросив всех, кто был возле будки с быстрой едой, не видели ли они пожилой женщины с огромным леопардовым чемоданом, Юра наткнулся на абсолютное равнодушие со стороны прохожих.
— Это тебе не Россия, где каждая бабка на лавке знает и видит больше, чем агент ЦРУ, — пробубнив себе под нос, Юра решил еще раз пройтись по окрестностям — авось ему попадется на глаза престарелая воровка, но поиски не увенчались успехом.
Живот вновь тошнотворно заурчал, но теперь уж точно не от голода. Видимо, он был прав насчет скверности уличной пищи, но хуже всего оказались не украденные вещи и сомнительная еда, а то, что близился вечер тогда как парень так и не нашел себе ночлег.
Уставший от недосыпа, адского и какого-то невообразимо-невезучего дня, Юра сел на лавочку в том самом парке, где встречался с Кацуки. На улице стало заметно сереть и ощутимо холодать. Если днем градусник показывал хоть какой-то плюс, то ночью стоял однозначный минус. Обхватив себя руками, Юра попытался согреть заледенелые пальцы. Ноги стали неприятно покалывать, да и лавочка не отдавала теплом. Положив голову на свое же плечо, парень всего на мгновение прикрыл глаза. Немного пива и бессонная ночь увлекли его в царство Морфея, где стало легко и уютно, и почему-то виделась ненавистная рожа Виктора.