Terra in una gabbia d'oro / Заточенная в Золотой Клетке

Солнечные лучи грели кожу Беллы, нежащуюся на солнце в объятьях Каллена. Она не представляла, что может быть лучше этого, когда обнимая его, видела свое переливающееся на солнце кольцо. Разноцветные камушки, золотое окаймление и непревзойденное мастерство работы. Как же здорово просто лежать, и ни о чем не думать, не волноваться. В такие моменты спокойствия, она всегда благодарила Бога, за то, что Эдвард её похитил, за то, что он забрал её из той прежней, беспросветной жизни в это светлое будущее рядом с ним. Он все время был так нежен с ней, так аккуратен, осторожен – он думал о том, что подорвет её доверие, если жениться на ней. Он заботиться о своей маленькой девочке, он любит её, а это главное. Больше ей ничего и не надо – только его присутствие, его защита и его любовь. Она была готова дать все то же самое ему, невзирая на цену – воистину, искренние чувства творят чудеса. - Как же хорошо… - улыбнулась Белла, растягивая слова, и щурясь, глядя на яркое солнышко - Тебе больше никогда не будет плохо! – пообещал мужчина, прикасаясь губами к её волосам, и улыбаясь от того же переполняющего её счастья, что и Белла. - Тебе тоже… - прикрыв глаза, сообщила девушка, и ещё больше расслабилась, лежа на груди мужчины и слыша биение его сердца. Эдвард не ответил, потому что не знал что сказать. Только с Беллой он смог ощутить то, что кем-то действительно любим. С Изабеллой все было по-другому – она его дочь, чего не скажешь о Белле. Он блаженно улыбнулся, вспоминая, как она собственноручно просила его вернуться из Туниса, как лечила его руку, как осушала его слезы и успокаивала сегодня, в ванной комнате Белль. Сколько же для него сделала эта маленькая девочка? Его маленькая девочка? Её поступки не пересчитать – он навеки перед ней в долгу – она его спасение, его избавление, любовь его первая и единственная. Его Белла… И сейчас, эти слова, сказанные ею, только подтвердили нерушимую связь между ними. Он вспомнил про воду, которую она в нем олицетворяла, и снова улыбнулся. Это так много говорило о ней, о её чувствах к нему. Она была ребенком, избитым жизнью и суровой судьбой, когда попала в его дом, когда он её увидел впервые.…Сейчас она женщина, она прекрасна, молода и красива. В её душе уже нет тех кровоточащих ран, а её сердце не саднит невыносимой болью – он исцелил её, сделал все, что бы она была счастлива. И она будет. Она станет его женой до завтрашнего полудня, несмотря на все законы и правила. С его деньгами он может нарушить все на свете, и он это сделает. Уже сегодня, к девяти вечера будет готов новый паспорт Беллы, зарегистрированный в официальной базе данных США. Никаких придирок и вопросов по поводу того, что Чарли должен давать согласие на брак с его дочерью. В принципе, ничего сверхъестественного Каллен не сделал – он всего лишь перенес день рождение Беллы на два месяца назад. Отныне она будет рождена 10 Июля, а не 10 сентября – безобидно, неправда ли? Суд в понедельник. Она должна там присутствовать. И она будет. Будет рядом с ним, рядом, за надежной защитой. Чарли не посмеет тронуть ни волоска на её голове, иначе он убьет его прямо там, в зале суда. Опять же – плевать на порядки и законы. Завтра Джозеф приедет за документами, и он их получит, вместе с новым паспортом девушки: его же идея. Вообщем, дело будет сделано по высшему классу, и ничто уже не может пойти ни так. Ничто. Улыбаясь самому себе, улыбаясь Белле, Эдвард поглаживал её предплечья, глядя на плывущие по небу облака. Внезапно им завладело желание во всей этой идиллии снова поцеловать свою девочку. Свою маленькую девочку,…а может это желание возникло не просто так? Не напрасно? Впрочем, пока ещё ни о чем не думающий и не подозревающий Каллен лишь нашел алые губы своего сокровища, воссоединяясь с ними, и одновременно нежно гладя затылок девушки. Вот тут-то она и потеряла голову,…а может, у неё просто не было сил терпеть более? Она хотела, хотела попробовать…попытаться? Её губы стали настойчивее впиваться в Эдварда, но по-прежнему оставались самыми мягкими и нежными на свете, не причиняя ни миллисекунды неудобства или неприязни. Другие женщины целовали его резко, грубо, жестко – а Белла словно ангелочек – нежно и приятно. Он готов был прикасаться к её губам днями и ночами, но прекрасно понимал, что ранее это было невозможно…а сейчас? Неожиданный порыв Беллы и приятно удивил его, и напугал слегка. Она осознает, что делает? Он слишком долго не был с женщиной, она грозится разрушить его самообладание…эта почти острая физическая боль: желать, и не посметь получить желаемое. Но с темпераментом и намерениями девушки все явно было в порядке. Она продолжала свое занятие, только теперь уже её руки, ранее лежащие на земле, принялись перебирать пряди Каллена, играя с ними. Он чувствовал подступающее желание к этой самой любимой для него девочке, и противостоял ему огромными силами. Неужели она и вправду хочет этого? Может быть, она заигралась слегка? - Белла… - прошептал он, но фраза была совсем не похожа на предостерегающую, чувствуя, как сбивается его дыхание от предвкушения дальнейших событий. - Не останавливайся, пожалуйста! – таким же тихим шепотом выдохнула девушка, Эдвард не сразу понял, о чем она, пока не заметил свои руки, поглаживающие её ребра и бедра. Она часто дышала, но в её глазах пока не было ни капли испуга. Не в силах противостоять ей, Эдвард послушно принялся принимать её поцелуи, но уже и сам целовал в ответ, одновременно поглаживая её тело руками. Она вздрагивала, отстранялась, что бы вдохнуть воздуха, и снова принималась за его губы…. Прозрение пришло к ней через десять минут, и, догадавшись, что делает, Белла, испуганно взвизгнув, оттолкнула Каллена, резко принимая вертикальное положение сидя. Он сам же растерянно и беспомощно лежал на земле, где только что целовал лучшее в мире существо. Он сделал ей больно? Не сумел сдержать наплыв похоти? - Что-то не так? – удивленно позвал он, желая увидеть лицо своего ангела, все ещё часто и неглубоко дышащего, и сидящего к нему спиной. - Что мы делаем…! – отчаянно воскликнула она, прикладывая обе ладони к своему лицу, и тихо всхлипывая. Жалость, появившаяся в душе Каллена, мигом вымела оттуда всю похоть и желание, оставляя только самобичевание. Ну зачем, зачем он ей поддался? Теперь ей больно, она опять страдает,…что он творит? - Солнышко – он оказался рядом с Беллой, бережно обнимая её за плечи и не совершая никаких действий, способных показать девушке что-то кроме утешения. – Ничего страшного не случилось, все хорошо… - Не хорошо! – ещё более отчаянно воскликнула Белла, обернув на него шоколадные глаза с плескавшимися в них слезами – Я хочу тебя, но не могу…! Ошарашенный в конец Каллен замер, не зная, что теперь отвечать. Она хочет его? После всего, что случилось между ней и Чарли? - поистине, смелости этой девушки можно только позавидовать. Её испуг вполне очевиден, она должна бояться, но она решилась попробовать! Она захотела этого… - как же все далеко зашло! Он и не думал, что добился такого доверия от своей маленькой девочки, добился такой любви к себе. Чем он все это заслужил, скольких людей он спас от смерти в прошлой жизни? - Правда…? – Эдвард, не веря переосмысливал её слова, эхом стучащие в его голове, пока произносил собственные. - Правда! – заливаясь слезами, прошептала Белла, опуская голову на колени, и тихо плача. - Успокойся, шшш… - Эдвард снова заботливо обнял девушку, беря в свои руки, и прижимая к груди, отрывая от её колен. Она, как и всегда крепко обняла его, зная, что только в этих объятьях может позволить себе плакать. Только этот человек никогда не сделает ей больно её же слезами. Не наступит на больное и не спустит голодных псов страданий на израненное сердце. - Это ужасно! – прорыдала она, пробегая пальцами по его рубашке – Прости меня, прости! - Нет, Бэмби, нет, - Каллен запечатлел поцелуй на её локонах, прижимаясь к ним щекой – Я обещал тебе, что сделаю все тогда, когда ты сама захочешь. Не раньше. Я буду ждать сколько нужно! - Я сейчас хочу – с плохо скрываемой обреченностью воскликнула Белла - сейчас… - Прямо сейчас? – опуская взгляд на каштановые локоны, слегка вздрагивающие от рыданий девушки, вопрошал Каллен, тем временем лихорадочно придумывая план действий. Как ему помочь Белле? - Прямо сейчас! – утвердительно кивнула она, рыдая громче – Здесь. Тебя. - Хорошо, хорошо – Эдвард глубоко вздохнул, и натянуто улыбнулся, не зная, как сможет справиться с собой, если девушке станет слишком страшно. В конце концов, в такие моменты он не слишком сильно себя контролирует, если контролирует вообще…- Давай попробуем здесь и сейчас! Он бережно отстранил от себя Беллу, и мягко провел пальцами по её щекам, стирая слезы. На него смотрела пара бесподобных, шоколадных глаз, в которых читалась уверенность, желание и страх одновременно. - Ничего не бойся! – повторился мужчина, любяще смотря на неё – Я обещаю, тебе, что ни секунды тебе не будет больно со мной. Ни секунды ты не ощутишь того, что сделал с тобой Чарли. Я люблю тебя, очень люблю, и никогда не стану таким как он, не доставлю тебе таких ощущений! – он говорил уверенно и серьезно, и Белла кивнула, чувствуя искренность его слов, и пытаясь поверить ему. Как же она этого хотела… - Если тебе станет неприятно – тем временем продолжал Эдвард – просто скажи «Стоп», и я остановлюсь, хорошо? - Хорошо – кивнув, согласилась девушка. Она продолжала всхлипывать и отгонять мерзкие воспоминая об ЭТОМ с отцом. Какой же он подонок, какой урод! Как же она его ненавидит! Он лишает её нормальной жизни, лишает любви к Эдварду…ну ничего, она не позволит этому случаться более. Сегодня все станет на свои места, она справиться. Она станет Его, станет Эдварда, и никогда уже более не будет разуверяться в нем. Нутро подсказывало Белле, что ничего страшного не произойдет, и как и обещал мужчина, она не ощутит боли ни мгновенья. Она так хотела в это верить, но пока могла лишь надеяться. Только надежда. Пустая и неощутимая. - Иди сюда, - Эдвард нежно притянул её за подбородок к себе, продолжая их прерванные поцелуи. Переставая всхлипывать, она обвила его за шею, прижимаясь к нему, и снова возвращаясь к своему новому этапу жизни. Эдвард ласково и нежно поглаживал её кожу, и, не прерывая поцелуи, с легкостью расстегивал одежду, надетую на своей девочке. Она захотела быть с ним, сама захотела, без принуждения и просьб. Он обещал ей, что не будет никакой боли, и он сдержит свое слово. Он никогда не станет таким как Чарли, никогда не сделает ТАКОГО ни с одной женщиной, а тем более с Беллой. Его Беллой Каллен, его любимой и единственной женой. Они оба ощутили приятное тепло, разливающееся по телу, когда последний предмет одежды каждого оказался на поросшей травой земле… * * * Белла лежала на солнце, улыбаясь практически до невозможности счастливой улыбкой. Оно уже заходило, даря багряные лучи на их с Эдвардом обнаженные тела, но это никого не беспокоило. Лежа здесь, рядом с ним, на этой чудесной поляне, она вспоминала самые прекрасные моменты из её жизни, которые произошли совсем не давно. Каллен сдержал слово – никакой боли и неприязни. Только любовь, нежность и удовольствие. Каскады небывалого наслаждения и удовольствия. Ей было настолько хорошо, что вряд ли когда-то будет лучше. Кажется, с этим первым разом между ней и Калленом, вся её память относительно поступков Чарли стерлась. Она не видела больше его, совершающего с ней ЭТО. Она видела лишь мягкие прикосновения Эдварда к её обнаженной коже, его ласковые поцелуи на её теле, и светящиеся счастьем глаза, смотрящие только на неё, и невидящие ничего и никого, кроме неё. Вот она, настоящая любовь, настоящая интимная связь. Она любит его безумно, но кажется, сегодня последний предел любви был разрушен. Теперь она чувствовала, что любит его ещё сильнее, ещё крепче, чем раньше. После сегодняшнего, после того что он сделал, после того как он ей помог, и как стал для неё всем. Всем в этом мире. Только он. Крепче этого воссоединения быть уже ничто не может. Они теперь точно не расстанутся уже никогда. Ничто не сможет разлучить их, после того как они слились в единое целое. Страх, боль, страдание, ожидание, неверие – все это исчезло будто в ужасном кошмарном сне. Осталась любовь, нежность и красота – весь мир стал лучше после сегодняшнего заката. Какими теперь беспочвенные и до нелепости глупыми казались её опасения относительно секса с Эдвардом? Она уж точно идиотка… А тем временем сам мужчина сладостно ощущал, что теперь его жизнь стала лучше некуда. Белла стала Его, она по собственной воле соединилась с ним как супруга. Она его жена, его любимая, она весь его мир. Никогда ранее Каллен не получал от занятий любовью такого колоссального удовольствия и удовлетворения. Счастье, которое ему принесла Белла, невозможно измерить. Он не мог с точностью выразить своих чувств, потому что мысли путали, заплетаясь в любви и нежности к его маленькой девочке, по имени Белла. - Спасибо – он услышал мягкий, тающий голос девушки, а затем увидел её прекрасное лицо перед собой. - За что? - За то, что отдал мне себя… - тепло и любяще улыбаясь, проскандировала Белла, заставляя его ухмыльнуться, но все же с серьезностью добавить: - Я всегда был и буду твоим Белла. Я только твой – отозвался он, а потом, вспомнив стихи, которые произнес здесь два дня назад, с готовностью повторил их, только теперь на английском: - Ни красота заката, Ни песня соловья, Ничто так не прекрасно, Как ты, Любовь моя! Ты лучше солнца и луны, Ты лучше звёздной ночи! Ты лучше неба и земли, Тебя люблю я очень! Пойми хоть раз, что в этой жизни шумной, Чтоб быть с тобой, я каждый миг ловлю. Что я люблю, люблю тебя безумно. Как жизнь, как счастие люблю! Белла растрогано улыбнулась, смаргивая набежавшие от умиления слезы, и крепко обняла Эдварда, поцеловала его обнаженное предплечье, произнося свои стихи, которые Эдвард уже когда-то слышал: - Ты появился так нежданно, Ты перепутал все пути, Мои невиданные тайны - мне не нужны, Мне нужен ТЫ! Ты самый лучший, понимаешь? Из тех, кто любит, и любим, Ты даже сам того не знаешь, Что ты в душе моей открыл! - Кажется, знаю, - ухмыльнулся Каллен, и чмокнул девушку в лоб, ответно обнимая руками, и гладя её спину, наслаждаясь ощущениями мягкой, теплой кожи, под своими пальцами. - Люблю тебя! – шепнула Белла, блаженно прикрывая глаза - Люблю тебя! – повторил за ней мужчина, и, зарывшись лицом в локоны своего ангела, почувствовал, как неистово бьется его сердце при воспоминании о Белле. Все что он хотел – умереть в её руках, в её объятьях, через десятки лет совместной семейной жизни.…И только один вопрос, единственный, будоражил его душу даже сейчас, после немыслимого счастья, окружавшего его душу: сможет ли он вырастить их с Беллой детей? Сможет ли оторваться от Изабеллы, и посмотреть на них, заметить их…полюбить? Похоже, этот вопрос остается открытым и не решенным…