Запасной

      Утро никогда не кажется добрым, не считая редких исключений. Но если накануне вечером ты поругался с девушкой, потом напился и чуть не потрахался с другом, то все круги ада кажутся куда приятнее, чем утро.       Антон открывает глаза и несколько секунд пялится в потолок. Во рту пустыня, в голове сквозняк, в горле тошнота, а на животе покоится черноволосая голова Арса, который так по-свойски обнимает его и тихо сопит. Опять. Он опять в этой квартире, после очередной совершенной ошибки. Но разница в том, что вчера они зашли слишком далеко.       Будить Арсения совсем не кажется Шасту хорошей идеей, потому что меньше всего ему нужны извинения, неловкие жесты и чувство стыда. Нужно просто тихо собраться и уйти, а поговорить они могут и потом, когда осмыслят все произошедшее. Поэтому сейчас главное — уйти тихо и незаметно.       Парень как можно осторожнее выбирается из-под чужого тела (а выбраться из-под Арса куда сложнее, чем из-под той же Иры), убирая от себя сначала руки Попова, а потом и голову. И когда мужчина уже полностью лежит на кровати, Шаст тихо выдыхает и прикрывает глаза. Это было трудно. Но времени лежать нет, поэтому Шастун тихонько встаёт с кровати и на цыпочках ходит по комнате, пытаясь найти свои вещи. И куда он их дел вчера? Толстовка в гостиной, это точно. А штаны… наверное, в ванной.       — Уже уходишь? — хрипло спрашивает Арс, а Антон вздрагивает и роняет на пол телефон. Он медленно оборачивается и ловит на себе совершенно непроницаемый взгляд голубых глаз.       — Привет, — тихо говорит парень, ощущая себя так, словно его застали за чем-то непристойным.       — Хотел незаметно смыться и оставить меня тут наедине с собственной совестью?       — Арс…       — Не надо. Хватит. Раз хочешь уйти, значит, жалеешь и считаешь все произошедшее ошибкой. Возвращайся к Ире, ползай на коленях и вымаливай прощение. И не забудь сделать вид, что ничего между нами не было, — говорит Арсений, а потом просто отворачивается и прикрывает глаза.       Шастун закусывает губу, чувствуя жгучую обиду. Какого черта Попов так разговаривает с ним? Они ведь оба виноваты в том, что случилось. Почему вчера он клялся в любви, а сегодня выставляет за дверь? Хотя, признаться честно, признания в любви сделали бы сейчас только хуже. Нужно просто уйти.       Антон поднимает телефон и молча выходит из комнаты, а через некоторое время и из квартиры, оставляя Арса одного. Опять. Кажется, что-то похожее уже было.       Попов вздрагивает от тихого хлопка входной двери и сжимает зубы, чтобы не закричать. Или не заскулить. Потому что, сука, больно. Ему хочется ненавидеть вчерашний вечер, Антона, коньяк. Хочется сказать, что все это было зря, но он не может. Более того, он уверен, что те ощущения, которые он вчера испытал, стоят того, чтобы страдать из-за них после. И он бы терпел эту боль вновь и вновь, если бы был хоть малейший шанс, что Шастун вновь будет целовать его, доверчиво жаться и тихо стонать.       Но теперь, видимо, все действительно кончено. Шаст наверняка во всем будет винить Арсения, возненавидит его. И ведь его даже нельзя за это судить, потому что Арс и сам винит себя. И ненавидит. Он хочет поступать правильно, но поступает как последний эгоист. Вновь и вновь использует доверие и доброту Антона, чтобы заманить его к себе. А что в итоге? В итоге больно им обоим. Пора это прекращать.       Почти три дня спустя Ира сидит за барной стойкой и упорно игнорирует похотливый взгляд сидящего в метре от нее парня. Он симпатичный, в фирменных шмотках, и в любой другой день Ирочка бы с удовольствием воспользовалась ситуацией, но сейчас ей совершенно не до этого.       После той злополучной ссоры она так и не смогла поговорить с Антоном. Сначала думала, что надо бы Шастуна проучить. Он ее выгнал, так пусть сам и звонит, пишет, извиняется. Вот только время шло, а звонков не было. Более того, когда Кузнецова переступила через собственную гордость (страх потерять выгодную партию в лице Антона Шастуна куда сильнее) и позвонила горе-бойфренду, телефон его оказался выключен. А когда «абонент появился в сети» через восемь часов, то все звонки и сообщения этот самый абонент упорно игнорировал. Даже не открыл дверь, хотя был дома. Ира слышала, как он подошёл к двери и, видимо, посмотрел в глазок. А потом ушел. Вот и думай что хочешь после таких фокусов.       Но Ира не из тех, кто быстро сдается и отступает от своих целей. Нихрена подобного, она всем нос утрет! К тому же примерный план действий уже есть: нужно просто дождаться завтрашней технички и заявиться туда. Тогда у Антона уж точно не будет шанса смыться.       Довольная собой, девушка заказывает ещё один коктейль и все же улыбается незнакомцу в дорогом прикиде. В конце концов, нужно же хоть как-то отвлечься от всех этих ужасных вещей, которые с ней происходят из-за Антона Шастуна.       Сам же Антон Шастун и не подозревал, что когда-нибудь будет размышлять над собственной ориентацией. Его никогда в жизни не привлекали мужчины, но нельзя просто взять и проигнорировать тот факт, что ему нравилось все то, что они делали с Арсом. Нравились его грубые поцелуи и ласки, которые так отличаются от женских. Нравилось чувствовать вкус его кожи, слышать его судорожные вздохи. И если бы дело было только в алкоголе, то утром ему стало бы противно и мерзко, но этого не произошло. Не происходит и сейчас, хотя от мысли о любом другом мужчине хочется блевать. Может, дело не в ориентации, а в самом Арсении? Черт знает, но с этим нужно что-то делать, потому что на завтрашней техничке все должно быть нормально. Совсем не хочется давать парням повод для волнения и вопросов. А без этого не обойдется, потому что и Дима и Сережа очень пекутся о том, чтобы в коллективе не было разногласий. Про Стаса и говорить нечего. А Оксана вообще добрейший души человек, поэтому сама редко ругается с ребятами, обиды долго не держит и всегда всех прощает. Кроме того, делает всё возможное, чтобы поссорившиеся парни обязательно мирились. От этой четверки не ускользнет проблема, возникшая между Арсом и Антоном.       Поэтому Шастун изо всех сил старается придумать, как же помириться с Арсением таким образом, чтобы не пришлось обсуждать вчерашнее. Чтобы не задеть его чувств. Это трудно.       И ни капли не легче решить вопрос с Ирой, которая явно не хочет так просто оставлять Антона в покое. А сам он, честно говоря, не представляет, чего хочет. Он запутался окончательно, совсем не понимает, как поступить. Каждую секунду он вынужден думать о правильности своих решений. Он не может расслабиться ни на миг.       И поэтому Шастун выбрал изоляцию от всех объектов своей тревоги. Он не связывается с Арсением и игнорирует Иру. Глупо? Может быть. Но когда подобное дерьмо застаёт тебя врасплох, ты думаешь только о том, как защититься, а не о том, насколько это правильно или разумно. Хочется спокойствия. И никто не имеет права его судить.       К своему удивлению, Арсений не страдает. Он не чувствует боли от ухода Антона, от его молчания и равнодушия. Все, что он испытывает, — усталость и, пожалуй, немного раздражения.       Сначала Попов даже подумал, что перегорел, даже успел порадоваться. Заварил себе чай, уселся в гостиной (опять же, не испытав ничего от созерцания дивана) и включил телевизор. И по злополучному каналу ТНТ крутили злополучный выпуск «Импровизации». Пару секунд полюбовавшись на себя и Антона, который все пытался дотянуться своими загребущими длинными руками до гвоздей, он переключил канал. Не перегорел.       Но перед техничкой он совершенно не волнуется. Его раздражает холодный ветер, он переживает о том, как люди воспримут новые импровизации, но встреча с Шастуном его не волнует. А о чем волноваться? И так ведь понятно, что Антон будет делать вид, что все нормально, что ничего не произошло, а к самому Арсению относиться будет немного прохладнее, чем обычно.       — Арс, чего хмурый такой? — спрашивает Позов, выходя через черный ход и закуривая.       Следом за ним выходит Антон, который вздрагивает от звука знакомого имени. Он поднимает глаза на Попова и тут же опускает их на собственные ноги. Он выглядит растерянным и испуганным, что, в свою очередь, сбивает с толку Арса.       В нем просыпается какая-то непонятная, смешанная с привычной нежностью жалость. Хочется обнять этого чудика и сказать, что все будет хорошо.       — Да погода — дерьмо, — отвечает брюнет, вспомнив про вопрос Димы.       — Это да, — понимающе кивает тот и морщится, оглядывая грязную лужу под ногами.       — А где Серый? — спрашивает Арсений, глядя на то, как Антон нервно пытается прикурить явно не работающей зажигалкой. Попов и представить не мог такой реакции. Неужели ему не все равно? Неужели он думает о том, что произошло? Или, возможно, дело в Ире? Может, они так и не помирились, а Шастун понял, как сильно ошибся, выгнав ее? Гадать можно бесконечно, легче от этого не станет. Яснее тоже.       — Что-то снимает для своего Инстаграма, — усмехается Поз.       Арсений тоже натягивает на лицо улыбку, а потом достает свою зажигалку и подходит к Антону.       — Шаст, — осторожно зовёт он, заставляя парня вздрогнуть и поднять глаза. — Хватит уже издеваться над собой.       Антон замирает, нервно глядя на Диму. Что такое говорит Арс? И откуда столько теплоты и заботы в его взгляде? Неужели он не ненавидит Шастуна за то, что тот так трусливо сбежал? Неужели видит, что ему стыдно, что он сжирает себя всеми этими мыслями?       А Арс просто протягивает зажигалку.       — Не издевайся над собой, — повторяет импровизатор, надеясь, что Шаст поймет все правильно. — Прикури от моей.       Антон прикуривает и благодарно улыбается. Они оба прекрасно знают, что дело вовсе не в зажигалке.       Они оба прекрасно знают, что между ними все нормально.       Все хорошо.       Ни Антон, ни Арсений совсем не ожидали, что все будет именно так, что техничка пройдет в такой теплой и приятной атмосфере, что они смогут общаться, как в старые добрые времена, что между ними не возникнет никакой неловкости. Словно ничего и не было между ними, никаких разногласий. И это так странно, но так чудесно.       Ира дожидается Антона у служебной двери и даже испытывает что-то вроде волнения, чего не было уже очень и очень давно.       Когда парни выходят, о чем-то радостно переговариваясь, Кузнецова делает шаг вперёд и улыбается Шастуну.       — Антош…       Парень вскидывает голову и хмурится, а остальные тут же смолкают, в том числе и Арсений, который сжимает зубы и презрительно смотрит на девушку.       — Ты чего тут? — не особо дружелюбно спрашивает зеленоглазый, не сдвигаясь с места.       Ира поджимает губы. Почему он так с ней? Что вообще, черт возьми, с ним происходит?       — Мы можем поговорить?       — Говори, — коротко отзывается Шаст.       — Наедине, Антон.       — Вряд ли, извини. Мне идти надо. — Шастун быстро уходит вместе с остальными, не оборачиваясь. Оборачивается только Арс, чтобы бросить на Иру победный взгляд. Та же хмурится и сжимает кулаки, смотря в спины парням. Ничего, это ещё не конец.