Кофе с нотами крепкого виски

Острие кинжала упиралось в пластины бронежилета. Лейла продолжала давить, нажимая на рукоятку со всей силы, старалась пробить препятствие до грудной клетки. «Надо же, попала в самое защищенное место…» — Владимир машинально схватился за лезвие. Выбил из ее рук холодное оружие, чувствуя, как полоснула по ладони острая боль. «Хорошо, что натянул штурмовой. Тяжелый, с*ка, но надежный. Кевлар* пробила бы на раз. Даже ее силенок хватило бы». — Он откинул нож подальше. Тот с тихим лязгом приземлился на каменный пол. Шер прибыл следом и блокировал девушку. Она билась в истеричном смехе, вперемешку со всхлипами, который затем просто перешел в безудержные рыдания. Экс сжал руку в кулак, ощущая, как бежит из пореза горячая кровь. Подняв взгляд, встретился с любимыми глазами, которые давно мечтал увидеть. Застыло ли время вместе с ними? Секунды, минуты… Такое облегчение, что Ахмед жив! «Обрабатывали знатно! Распухшее лицо, с трудом стоит. Но стоит же! Ребра, похоже, сломаны. — Первым порывом было подойти и обнять. — Но нет! Нельзя! Как же некстати порезался! Надо держаться подальше…» — Мысли хаотично перепрыгивали с одной на другую. — Привет! Рад, что с тобой все в порядке. — Владимир чувствовал себя дураком. Дежурные фразы. Разве так он представлял их встречу? — Привет, — в унисон отозвался Ахмед. «Черт!» — Владимир опустил взгляд на истекающую кровью ладонь. Свежие капли на полу. Раскрыл, хотелось оценить глубину пореза. Послышался треск отрываемой ткани. Ахмед приблизился вплотную, протягивая лоскут. — Спасибо, — поблагодарил, принимая помощь. — Не подходи ко мне! — И чертыхнулся. Понял, что прозвучало слишком грубо. Намотал и закрепил импровизированную повязку на руке. — Не приближайся, — повторил, стараясь добавить в голосе мягкости. Что, по-видимому, плохо удалось. Все происходило слишком стремительно. События летели с бешеной скоростью. Только что Ахмед прощался с жизнью. Ждал, раскинув руки, приглашая в братские объятия сестру. Зная, что они станут для него последними. А теперь… неизвестно откуда взявшийся Владимир. Ахмед был рад увидеть его, но почувствовал его внутреннее напряжение и застыл в нерешительности. «Скорее, это будет неуместно при посторонних». — Араб бросил взгляд на мужчину, который удерживал в руках сестру, та к этому времени просто тихо плакала, уткнувшись ему в грудь. Заливала слезами бронежилет вояки. Парень медленно водил руками по ее плечам. Экс тоже сосредоточил внимание на Шере и сестре Ахмеда, кивнул: — Давайте выбираться отсюда! Её забираем с собой. Еще много вопросов по поводу всей этой херни. Сможешь идти? — адресовал вопрос бывшему пленнику. Шер незамедлительно покинул камеру, сопровождая неудавшуюся убийцу. Она послушно передвигала ногами и не оказывала сопротивления. Мужчины остались вдвоем и оттягивали момент, прежде чем покинуть мрачное помещение. В нерешительности стояли и не отводили друг от друга глаз. «Надо что-то сказать…» — Но в голову упорно не шли мысли. Ладонь горела, и Владимир сжал кулак, чтобы вызвать острую боль. Надавил кончиками пальцев на края раны. С ее помощью надеялся получить ясность ума. Мозг отказывался функционировать и выдать хоть что-то стоящее. «Право, словно баба на первом свидании. Роди уже чего-нибудь! Сколько можно стоять истуканом!» Владимир прочистил горло: — Я действительно очень рад тебя видеть! Беспокоился… — Да, я тоже… Не думал уже увидеть кого-нибудь. Спасибо, что пришел на помощь. — Я не мог остаться в стороне, когда ты нуждался в ней. Ну что, пойдем? Поговорим после… — После… — повторил Ахмед. — Тебе помочь? Сможешь сам? — Не беспокойся, смогу. — Араб направился к выходу. В проеме остановился, обвел взглядом место заточения, где провел долгих семь дней. «Идиот! Боже мой, какой же я истукан! Вован, тебе головой о стену нужно подолбиться!» — линчевал себя спец, смотря вслед любимому человеку. Владимир метался по камере, словно загнанная гончими жертва охотников. Остановился, глубоко дыша, стараясь привести бешеный пульс в норму. Подошел к стене и пару раз ударил по ней покалеченной рукой. Ахмед с трудом передвигал ноги, но не хотел выглядеть слабым перед Владимиром. Понимание всего происходящего до него не доходило, и разочарование ныло за грудиной. Чувствовал себя отвергнутым. Противное ощущение! «Но он здесь, не так ли?! Пришел за мной!» — Оправдания поведению Владимира сыпались одно за другим. Навстречу бежал Свят. — Слава богу! С тобой все в порядке! — Он обнял Ахмеда. — А где Володька? — Все хорошо! Остался там, думаю, сейчас придет. — Ааа… Давай тебе помогу. Обопрись на меня. — Нет, я сам дойду. Дом я знаю. Проверь, что с ним. — Беспокойство, что Владимир до сих пор не появился, тревожило. — Ну, давай по стеночке… Хорошо! Сейчас тебя встретит кто-нибудь. Пойду проверю парня. Узнаю, чего он там застрял. — Да. Скажи мне, что с детьми? — задал, боясь ответа, Ахмед. — С ними все хорошо! Дома с Амиром. — О Аллах, ты услышал мои молитвы! — Комок, сжимающий внутренний мотор в тисках все это время, разжался. Облегчение побежало по нутру. — Отлично! Самая радостная весть! Я все это время не знал, что с ними. Хотя она сказала, что все в порядке. Не мог до конца ей поверить. — Сегодня увидишь! Давай иди. Сейчас догоним. — Свят припустил по коридору в поисках потеряшки. По рации передал, чтобы встретили Ахмеда. «Что за нах? Почему Экс оставил его одного? Навалять ему, что ли? Давно пора!» — Свят влетел в камеру. Ярость внутри бушевала и требовала выхода. Вид потерянного Владимира, сидящего на полу и обхватившего руками голову, остудил. Медленно подошел и сел на пол рядом. — Что происходит? — Ничего… — Почему ты здесь, а он ковыляет один, еле передвигая ноги? — А ты почему здесь? Помог бы, раз такой добренький. Чего тебе от меня надо?! Чего ты присосался ко мне?! Душу рвать я и сам себе могу. Тут помощники не нужны. Свят вскочил на ноги и рывком поставил несопротивляющегося друга на ноги. Прижал к стене. — Борзометр свой выключи! Твоей истерики тут еще не хватало! — прошипел, держа за грудки. — Отвали! Отпусти, боюсь, замараешься. Порезался я! — И что? — Ничего! Просто отпусти, и все. Свят медленно разжал пальцы, напоследок тряхнув бойца. — Соберись уже… Меня бесит, что я ничего не понимаю, а ты все молчишь. Сколько можно? — Скоро все узнаешь! Тебе первому сообщу, а пока не время еще, — сарказм продолжал звучать в голосе Владимира. — Все! И не спрашивай сейчас. — Оттолкнул здоровой рукой Свята и направился к выходу. У двери обернулся. — Теперь ты решил тут посидеть и подумать? Святослав оторвался от стены и пошел за другом. *** К месту эвакуации добрались за полчаса. Раненый в живот Джон получил на борту первую профессиональную помощь, и появилась надежда на благоприятный исход. Вся группа быстро заняла места, и самолет взял курс домой. Ахмеду обработали ссадины, дальнейшее обследование нужно было провести по приезде на место. Свят обвел хмурым взглядом салон. Экс сидел один, забившись в хвост самолета. Свою рану он не дал никому продезинфицировать и наложить нормально повязку. Все сделал сам. Зачем-то поменял окровавленную одежду. Облился спиртом. Теперь все вдыхали запахи этила. «Лучше бы внутрь принял!» — Свят перевел взгляд на зачинщицу всего этого похищения. Лейла прилипла к Шеру и не давала парню от нее отойти. Санек, видимо, был не против и держал девушку за руку, нежно водил пальцем по ее ладони. «Черт знает что! — думал Свят, глядя на эту картину. — Что с ней будем теперь делать? Дура! Ладно, это дома обговорим…» Посмотрел на Ахмеда. «Хорошо досталось, но держится молодцом! Вот же тварь! Такое сотворить с братом! — злость на Лейлу пылала и жгла. — Прежде всего, это их дело, но поддержу любое их решение». Опять вернулся мыслями к Эксу. «С тобой-то что творится, друг? К Ахмеду даже не подошел». Поймал его взгляд и понял, что тот не расположен ни к каким разговорам. «Черт знает что!» — повторял снова и снова Свят, с трудом удерживая себя на месте. Экс послал выразительный взгляд-приказ не лезть к нему с разговорами. Надо отдать должное, Свят понял. «Все-таки не прошли даром годы службы, по-прежнему понимаем друг друга». Владимир прикрыл глаза и сквозь веки исподтишка следил за Ахмедом. Хотел насладиться его обществом, хотя и не рядом, но все же… Знать, что обрекает его на страдания, было невыносимо. Знать, что их чувства взаимны… Любовь искрила и играла множеством оттенков. Это было понятно как таблица умножения. Но он не видел для себя в данной ситуации другого выхода. Дать надежду и потом исчезнуть, если диагноз подтвердится? А так… Это был самый простой выход. Держать дистанцию. Ахмеду так будет проще пережить потерю. Тем более не впервой. Тогда нашел способ и сейчас найдет. Может, встретит другого и полюбит… Такая перспектива закручивала кишки и рвала на части. Эксу казалось, что физически ощущает эту резь. Сжал покалеченную руку, вызывая утихшую боль. «Да, вот так! Хорошо!» — подумал, не выдавая ни одной эмоции на лице. *** Ахмед чувствовал пустоту. В душе одна зияющая пропасть. Владимир больше так и не приблизился. Его положили на кушетку, и теперь он летел домой. Настраивал себя на встречу с детьми. Представлял, как обнимет малышей, вдохнет их родной запах. Найдет в них утешение. Надежда все же была поговорить по прилете. Хотя бы пару минут. Понять, что с ним. Ведь он видел во взгляде Владимира, что небезразличен парню. От картинок, пролетевших перед глазами, стало еще горше. Неосуществимые мечты! Вот они гуляют все вместе по берегу океана… Все четверо одеты в белые одежды. Желтый песок и пенистые волны набегают на их босые ноги. Дети визжат от восторга, и они счастливы! Улыбки не сходят с их лиц. Бегут по прибрежной полосе. Малыши сидят на их плечах. Им весело. Пейзаж сменился детской, они читают детям на ночь сказки. Поправляют одеяльца на кроватках. Фарид и Фаридэ сладко посапывают, им снятся удивительные сны. От увиденных сцен, которым, видимо, не суждено осуществиться, у Ахмеда заслезились глаза. Поднял руку и смахнул непрошеные капли. От всего пережитого организм не выдержал, и он незаметно уснул под сменяющийся калейдоскоп неисполнимых мечтаний. *** «Предатель!» — Владимир догадался, что Ахмед смахнул не соринку. Все это время не отводил от него взгляда. И давно уже сидел с открытыми глазами. Не видя, что Свят тоже читает его смену страстей на лице, которые, забывшись, не контролировал. «Придурок! Чего добивается?»  Свят стал придумывать, как заставить Экса приехать к ним в дом, зная, что тот будет сопротивляться. «Наверняка надумал слинять. К гадалке не ходи. Хрен тебе!» *** По приземлении все пошло по тому сценарию, о котором и думал Свят. Экс вскочил с кресла и сразу направился на выход. Хотел покинуть салон, пока не стали выгружать пострадавших. Но не успел, так как сидел дальше всех от выхода. Свят посмеивался про себя его вынужденной задержке. Ахмеда оставили на борту, и ему ничего не оставалось делать, как схватиться за каталку. Проклиная все на свете, Владимир толкал перед собой тележку и не смотрел на человека, которого хотел видеть больше всего. Купаться в лучах любви! Упираться взглядом в его ноги, что может быть «прекраснее»! Наконец-то пытка закончилась, и они вышли на воздух. Яркое солнце ослепило. Свят с Амиром бурно приветствовали друг друга, не стесняясь своих чувств. Все тактично занимались выгрузкой и погрузкой. Джона уже поместили в карету скорой помощи, и она с включенным маячком помчалась в сторону ворот. Владимир не мог больше игнорировать, что они одни и им никто не поможет. Подъехала машина. Водитель вышел и открыл дверцу. — Давай помогу, — шагнул к Ахмеду, помогая спуститься с каталки, — сначала в больницу? — Нет! Домой! Хочу домой, потом… — Хорошо, справишься один? Подошли Свят с Амиром. — Нет, не справится. Нас пару часов не будет. Вернемся, и можешь быть свободен, — не терпящим возражений голосом отчеканил друг, — там дети одни… Без нас… Экс почувствовал, что капкан захлопнулся. Шантаж детьми помог. Обреченно обошел машину и открыл дверцу. Святослав сверлил его взглядом. Две силы вели безмолвный диалог. Владимир первым отвел глаза, знал, что он уже проиграл. Свят добился того, чего хотел. Экс кивнул и нырнул в салон, словно в омут. Задержал дыхание, сколько мог, и потом сделал тихий вдох. Машина плавно тронулась. Некоторое время ехали в молчании. Гнетущая тишина рвала нервы. — Дай мне пару дней! Я вернусь и все объясню, — слова сорвались сами собой, Экс замер, ожидая ответа. — Нажми. — Что? — На кнопку, перегородка отделит нас от водителя. — Где? — Белая, видишь? Экс провел пальцем, и с тихим жужжанием поднялось стекло. — Больше всего на свете я хотел бы быть с вами. Знаю, у нас дети, — Экс торопился высказать всё, что лежало на душе. Пока совесть снова не заявит о себе, чтобы молчал. — Я еще не сказал тебе спасибо! Это стало большим открытием и счастьем. Пойми, сейчас… Мне тяжело выразить те чувства, которые испытываю к тебе. — Ты ничего мне не должен, — продолжал смотреть прямо перед собой Ахмед. — Должен. — Экс хотел схватить его за руку, но в последний момент опомнился. — Дело не в тебе, а во мне. Я не могу… «Бл*дь!» — добавил себе мысленно пинок. — Я приму любое твое решение. — Ахмед наконец-то повернулся. — Уже не надеялся увидеть кого-либо и сегодня утром со всеми попрощался. — Зацепил руками белую ткань, оттянул. — Видишь, мне даже рубаху белую выдали. Больше всего на свете мечтаю о том, чтобы мы были вместе. Хочу любить и быть любимым. Я не боюсь в этом признаться, — нежно, едва касаясь, провел пальцами по щеке Владимира. Затем понизил голос: — не тайком, как в последний раз, боясь, что ты узнаешь меня. — В последний раз? В смысле? — Владимир накрыл здоровой рукой смуглые пальцы араба. — Опять отвергнешь и забудешь. А открыто! Знать, что все взаимно. — Ахмед вытянул ладонь. Они даже не заметили, что прибыли на место. Авто плавно затормозило. Разговор остался недосказанным, теперь оставалось помочь Ахмеду покинуть салон. Слова, непонятные для его понимания, вертелись в голове Экса. Открыл дверцу и выбрался наружу. «О чем он? Какой последний раз?»